Почерк шаламов краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Спешить явно не стоило. Крист обошел всю тропу, начиная от края бараков, понимая, что он, Крист, проходит первым по этой длинной снежной дороге, что еще никто до него не проходил здесь, по краю поселка, к следователю сегодня. По всей дороге к снегу примерзли, как завернутые в целлофан, кусочки репы. Крист отыскал их целых десять кусочков – одни больше, другие меньше. Давно уж Крист не видел людей, которые бросали бы в снег корки от репы. Это был не заключенный, вольнонаемный, конечно. Может быть, сам следователь. Крист разжевал и съел все эти корки – во рту его запахло чем-то давно забытым – родной землей, живыми овощами, и с радостным настроением Крист постучал в дверь домика следователя.
Следователь был невысок, худощав, небрит. Здесь был только его служебный кабинет и железная койка, покрытая солдатским одеялом, и скомканная грязная подушка… Стол – самодельный письменный стол с перекошенными выдвижными ящиками, туго набитыми бумагами, какими-то папками. На подоконнике ящик с карточками. Этажерка тоже завалена туго набитыми папками. Пепельница из половины консервной банки. Часы-ходики на окне. Часы показывали половину одиннадцатого. Следователь растапливал бумагой железную печку.
Следователь был белокож, бледен, как все следователи. Ни дневального, ни револьвера.
– Я просмотрел ваше дело, – сказал следователь, – и у меня есть к вам одно предложение. Не знаю, подойдет ли это вам.
Крист замер в ожидании. Следователь помолчал.
– Я должен знать о вас еще кое-что.
Крист поднял голову и никак не мог сдержать отрыжки. Приятной отрыжки – неудержимого вкуса свежей репы.
– Да, заявление. Вот листок бумаги, вот перо.
– Заявление? О чем? Кому?
Вчера я растворил темницу
Воздушной пленницы моей.
Я рощам возвратил певицу,
Я возвратил свободу ей, –
– Туманского? Первый раз слышу.
конец ознакомительного фрагмента
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Первая версия этой истории изложена в рассказе Шаламова "Почерк". В двух словах: роботоподобный лагерный следователь, наткнувшись в своей рутинной палаческой работе на попавшую к нему в ходе очередной кампании экзекуций папку своего писаря из политических заключенных, уничтожает ее и тем самым, проявляя некоторое человеческое участие, спасает нужного лагерного раба от смерти.
Литературовед и шаламовед Елена Михайлик в диалоге с писателем Кириллом Еськовым в блоге последнего подкрепляет шаламовскую версию этой истории:
Затем кто-то из пользователей спрашивает Михайлик, где можно об этом прочесть, и она рекомендует работу Бацаева и Козлова "Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР в цифрах и документах", 2002 год.
Работы Бацаева, Козлова и Широкова я читал, они есть в Колымской электронной библиотеке, но описания вышеназванного "особого производства" в них не нашел. Не нашел в Сети и работ Арсения Рогинского по этой тематике, вернее, даже не знаю, что именно искать, где про это рассказано? О какой его статье, обосновывающей реалиями короткой колымской зимы 37/38 гг. безнаказанный "фокус следователя с засовыванием папки в печку", говорит Михайлик Еськову, тоже не знаю, кто в курсе, прошу подсказать.
Итак, по Михайлик, дело обстояло так. Какой-то младший лагерный опер для заполнения спущенной сверху квоты на отстрел политических, подал вышестоящему, но тоже невысокому чину сводку или "представление" с делом Криста, имя которого фигурирует в списке будущих жертв. Папка - документ внутренний, и ничто не мешает старшему оперу сжечь ее, заменив папкой другого человека. В этой замене он может не отчитываться, поскольку в расстрельную квоту суммарное количество дел укладывается, а список, по-видимому, можно пересоставить. (Или еще проще: Крист подходит для этого списка, и его дело подается младшим опером старшему для занесения Криста в список).
Все, вроде, логично. Непонятно одно. Что было в папке - копии или подлинники бумаг заключенного? Напрашивается мысль, что подлинники, "тоненькие бумажки, подшитые в папку" из канцелярии ОЛПа - зачем дублировать и без того имеющиеся в центральной картотеке в Магадане бумаги заведомо обреченного, если на основании этих бумаг следователь просто утверждает его место в расстрельном списке? Но если в возможностях следователя заменить папку Криста на папку другого, для чего их сжигать, оставляя заключенного вообще без бумаг? Как вообще можно оставить заключенного в лагере без бумаг? Без документов в лагере обретается только Берды Онже из одноименной новеллы, но это чистая литературная аллюзия, персонаж, заимствованный из рассказа Тынянова, не имеющий никакого реального прототипа. Кроме того, любой копающий под старшего опера карьерист может проследить, к кому последнему попало дело Криста и где оно сгинуло - тем самым в атмосфере разнузданного террора следователь ставит под смертельный удар самого себя. Куда правдоподобнее, если он просто отложит папку в сторону, чтобы впоследствии заменить другой, но тогда не было бы драматической развязки рассказа, позволявшей Кристу понять, кому он обязан жизнью. Итак, вторая версия сюжета - это та, в которой следователь просто откладывает папку Криста в сторону, назавтра заменяя ее другой, о чем может знать всеведущий рассказчик, но что неведомо его "второму я", Кристу, и значительно обедняет смысл и символику происшедшего.
Читайте также: