Козьма прутков фантазия краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
Козьма Петрович так спешил, что как был в фуляровом колпаке, так и появился в прихожей своей казенной квартиры, лишь накинув халат. При свете свечи, которую держал слуга, он и в самом деле разглядел золотое шитье мундиров и еще два щегольских фрака.
Все четверо были молоды и красивы. Один из них представился графом .Толстым, остальные по очереди склоняли головы и, щелкая каблуками, произносили:
Расчетливый путешественник не без основания решил, что они братья, и что-то знакомое забрезжило в его сонной голове.
— Чему обязан, ваше сиятельство, господа?
— Ну так вот, ваше превосходительство. Мы приехали, чтобы известить вас, что ехать с вами в Париж мы никак не можем.
Молодые люди откланялись и вышли. Нетрудно представить себе. негодование, охватившее Козьму Петровича. Он понял, что стал жертвой, как тогда говорили, практического шутовства. Остаток ночи он ворочался в постели, обдумывая, как немедля же, но-УТРУ, доложит по начальству об этой оскорбительной шутке, и додумался даже до жалобы на высочайшее имя.
Но утром природное благоразумие все-таки взяло верх над ночными скоропалительными решениями. Он, наконец, вспомнил, что граф Алексей Константинович Толстой считается другом наследника престола. И по своему придворному званию, согласно табели о рангах, как и Козьма Петрович, принадлежит к числу особ первых четырех классов. Старший из братьев Жемчужпиковых, Алексей Михайлович, — камер-юнкер и служит в государственной канцелярии, младших — Александра и Владимира Михайловичей ждет блестящая карьера хотя бы потому, что отец их — тайный советник, сенатор, бывший гражданский губернатор Санкт-Петербурга.
Козьма Петрович распространил свою милость так далеко, что прочел гостям некоторые из своих стихов, чем привел их в неописуемый восторг. Опи долго убеждали его, что, не публикуя своих произведений, он зарывает талант.в землю.
Это еще так-сяк, но мог ли Козьма Петрович при всей своей благонамеренности и осмотрительности принимать участие в проделках иного рода?
Разумеется, этот случай надо отнести на счет либо Алексея Константиновича Толстого и Алексея Михайловича Жемчужпикова, либо их более молодых и озорных братьев Владимира и Александра (в особенности последнего).
Но, несмотря на столь предосудительное поведение Толстого и Жемчужниковых, дружба их с Козьмой Петровичем крепла с каждым днем, к вящей пользе для отечественной литературы.
Комедия была тотчас запрещена.
Одним росчерком пера автор рецензии как бы выключал автора комедии из числа людей благонамеренных, что вполне попятно, имея в виду высочайшее недоумение. С другой стороны, Козьме Петровичу, считавшему благонамеренность важнейшим качеством чиновника и поэта, было обидно.
И потом разве мог оп подумать, что, следуя примеру многих драматургов, имевших успех у публики и критики, он вызовет огонь не только на себя, но и на те произведения, которые наводняли сцену и вдруг показались пошлыми и бездарными? Разве не изучил он внимательно все приемы, которыми достигали успеха у зрителей авторы водевилей?
Другое дело, что эти приемчики показались многим доведенными до абсурда. Козьма Прутков опередил свою эпоху. В XX веке было время, когда абсурд предлагали считать вершиной драматического искусства. От этого за версту несло разложением.
Но если комедия была встречена прохладно, то первая же публикация басен Козьмы Пруткова в том же году получила самый положительный отклик.
В 1881 году появилась статья одного из друзей уже покойного К. П. Пруткова, в которой с негодованием отвергались досужие вымыслы.
В какое положение, говорилось в статье, ставится все управление министерства финансов уверением, будто Козьма Прутков не существовал! Да кто же тогда был столь долго директором Пробирной Палатки, производился в чины и получал жалование?
Одни считали это вполне закономерным развитием традиций вышеупомянутых поэтов, другие возмутились.
Снова началась оживленная полемика.
Года за годами. Бароны воюют, Бароны пируют. Барон фон Гринвальдус, Сей доблестный рыцарь, Все в той же позицьи На камне сидит.
Они пригоршнями черпали идеи и темы из пушкинского творчества. Прутков не отставал от них. Одной из пушкинских тем, которая проходила через все творчество Козьмы Петровича, была тема взаимоотношений поэта и толпы.
Поэт! не дороги любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной, Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
С кого толпа венец его лавровый Безумно рвет.
Исследователи отметили любопытное с соревнование двух поэтов — Пруткова и Щербины, когда последний, признав превосходство первого, исключал некоторые стихи из дальнейших собраний сочинений.
Если мы полистаем полные и неполные собрания сочинений Козьмы Пруткова, то заметим в примечаниях к ним невероятную разноголосицу. Многие считают своим долгом найти конкретное стихотворение современника Пруткова, которое будто бы пародируется нашим замечательным поэтом. И все они каяодый раз называют самые разные имена.
Больше всего исследователям полюбился Бенедиктов. И это понятно. В судьбе Пруткова и Бенедиктова есть много общего — служба в одном министерстве, чин, космический романтизм в стихах, сопрягаемый с ягитейски-ми явлениями, а отсюда возвышенный тон, перебиваемый обыденными словечками.
Да, многое роднит поэзию Козьмы Пруткова с поэзией Бенедиктова, которого Белинский называл гениальным стихотворцем. Как и Прутков, Бенедиктов пользовался громадным успехом у своих современников. Он прекрасно сознавал свое значение и место в российской словесности, о чем говорит известный в истории литературы факт.
— Ваше превосходительство, публика настоятельно требует ваших стихов, — говорил он.
И генерал отвечал с добродушной убежденностью:
— Ну, коли публика настоятельно требует, надо ее удовлетворить.
Мы уверены, что именно так отвечал и Козьма Петрович, когда друзья обращались к нему за стихами для публикации.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Причисляю ее к неконченому (inachevé) только потому, что она еще не была напечатана.
Поручаю издать ее после моей смерти. Возлагаю это на добрых моих друзей, пробудивших во мне дремавшие дарования.
Им же поручаю напечатать впереди это объяснение и приложенный здесь в копии заглавный лист театрального экземпляра комедии.
Итак, публике дозволено было видеть эту комедию только один раз! А разве достаточно одного раза для оценки произведения, выходящего из рядовых? Сразу понимаются только явления обыкновенные, посредственность, пошлость. Едва ли кто оценил бы Гомера, Шекспира, Бетховена, Пушкина, если бы произведения их было воспрещено прослушать более одного раза! Но я не ропщу… Я только передаю факты.
Твой доброжелатель Козьма Прутков
1860-го года (annus, i)
| Аграфена Панкратьевна Чупурлина , богатая, но самолюбивая старуха. ------ Г-жа Громова. |
| Лизавета Платоновна , ее воспитанница -------- Г-жа Левкеева. |
| Адам Карлович Либенталь , молодой немец [14] , не без резвости. -------- Г. Марковецкий. |
| Фемистокл Мильтиадович Разорваки , человек отчасти лукавый и вероломный ----- Г. Каратыгин 2. |
| Князь Касьян Родионович Батог-Батыев , человек, торгующий мылом [15] --------- Г. Прусаков. |
| Мартын Мартынович Кутило-Завалдайский , человек приличный -------- Г. Мартынов. |
| Георгий Александрович Беспардонный , человек застенчивый --- Г. Смирнов 2. |
| Фирс Евгеньевич Миловидов , человек прямой ------ Г. Толченов 1. |
| Акулина , нянька -------- Г-жа ***. |
| Без речей [16] : |
| Фантазия , моська |
| Пудель |
| Собачка , малого размера |
| Собака датская |
| Моська , похожая на Фантазию |
| Незнакомый бульдог |
| Кучера, повара, ключницы и казачки. |
Явление I
По поднятии занавеса: Разорваки , князь Батог-Батыев , Миловидов , Кутило-Завалдайский , Беспардонный и Либенталь ходят молча взад и вперед по разным направлениям.
Они в сюртуках или во фраках.
Довольно продолжительное молчание.
Кутило-Завалдайский (вдруг останавливается и обращается к прочим). Тс! тс! тс.
Все (остановившись). Что такое?! что такое?!
Кутило-Завалдайский . Ах, тише! тише. Молчите. Стойте на одном месте. (Прислушивается.) Слышите. часы бьют.
Разорваки (смотрит на свои часы). Семь часов.
Кутило-Завалдайский (тоже смотрит на свои часы). Должно быть, семь; у меня половина третьего. Такой странный корпус у них, — никак не могу сладить.
Все (кроме Либенталя, смотря на часы). Семь часов.
Либенталь . Я не взял с собою часов, ибо (в сторону) счастливые часов не наблюдают!
Разорваки . Давно желанный и многожданный час. Вот мы все здесь собрались; но кто же из нас, здесь присутствующих женихов, кто получит руку Лизаветы Платоновны? Вот вопрос!
Все (задумавшись). Вот вопрос!
Беспардонный (в сторону). Лизавета Платоновна, Лизавета Платоновна. Кому ты достанешься? Ах!
Разорваки . Пока еще не пришла старушка, в руке которой наша невеста, мы…
Кутило-Завалдайский . Мы тщательно осмотрим друг друга: всё ли прилично и всё ли на своем месте? Женихи ведь должны… Господин Миловидов! (Указывает на его жилет.) У вас несколько нижних пуговиц не застегнуто.
Миловидов (не застегивая). Я знаю.
Разорваки . Господа! я предлагаю, пока старушка еще не пришла, сочинить ей приятный комплимент в форме красивого куплета и спеть, как обыкновенно в водевиле каком-нибудь поют на сцене актеры и актрисы.
Все . Пожалуй… пожалуй… сочиним! сочиним!
Разорваки . Для этого сядем по местам. Садитесь все по местам!
Разорваки садится на скамейку; Беспардонный — на другую; князь Батог-Батыев и Кутило-Завалдайский — на траву; Миловидов уходит в беседку; Либенталь вынимает из кармана бумажник и карандаш и взлезает на дерево.
Либенталь . Здесь поближе к небесам.
Либенталь (с дерева). Разогреты!
Миловидов (из беседки). Почему же разогреты?!
Либенталь . Неподдельными нашими чувствами разогреты!
Разорваки . Я лучше вас всех понимаю поэзию: я человек южный, из Нежина.
Кн. Батог-Батыев . Я из Казани.
Разорваки . Это не рифма!
Кутило-Завалдайский . Это сад.
Явление II
Вот куплеты,
Мы, поэты,
В вашу честь (bis)
Написали вместе
На своем всяк месте.
Здесь нас шесть!
Нас здесь шесть!
Разорваки . Господа, второй куплет экспромтом; каждый давай свою рифму. Я начинаю!
Сегодня я надумал перечитать пьесу. И что мне бросилось в глаза? Здесь явственно проступают черты театра абсурда. Вот один из фрагментов:
«Разорваки. Господа! я предлагаю, пока старушка еще не пришла, сочинить ей приятный комплимент, в форме красивого куплета, и спеть, как обыкновенно в водевиле каком-нибудь поют на сцене актеры и актрисы.
Все. Пожалуй. пожалуй. сочиним! сочиним!
Разорваки. Для этого сядем по местам. Садитесь все по местам!
Разорваки садится на скамейку; Беспардонный -- на другую; князь Батог-Батыев и Кутило-Завалдайский -- на траву, Миловидов уходит в беседку; Либенталь вынимает из кармана бумажник и карандаш и влезает на дерево.
Либенталь. Здесь поближе к небесам!
Разорваки. Уселись? Начнем. (Подумав.)--"Вот куплеты". -- Господа, рифму!
Либенталь (с дерева). Разогреты!
Миловидов. (из беседки). Почему же разогреты?!
Либенталь. Неподдельными нашими чувствами разогреты!
Разорваки. Я лучше вас всех понимаю поэзию: я человек южный, из Нежина.
Кн. Батог-Батыев. Я из Казани.
Разорваки. Не перебивать.
Вот такие невеселые ассоциации навеяло на меня "смешное" забытое создание абсурдиста Пруткова…
(мы публикуем текст раздатки для зрителей спектакля "Фантазия", открывающий историю его создания)
Сам Козьма проявил исключительную рассудительность, объясняя провал:
Режиссёр: Георгий Конопацкий
Оргкомитет Международного фестиваля Козьмы Пруткова благодарит мастерскую-гардероб Kapussta и лично Наталью Замахину и Ларису Хомченко за предоставление сценических костюмов.
Отдельная благодарность за содействие в постановке спектакля выносится председателю Санкт-Петербургского отделения Союза театральных деятелей России Сергею Ивановичу Паршину и заместителю председателя Ларисе Романовне Новиковой.
Читайте также: