Какова роль церковного пения кратко
Обновлено: 30.06.2024
Мы предлагаем вашему вниманию материал, посвящённый значению церковного пения для христианской жизни человека.Это лекция, которая была прочитана в храме святой мученицы Татианы при Московском Государственном Университете ведущим знатоком византийского пения, афинским священником Иоанном Фатопулосом.
– Мы благодарим вас за ваше приглашение. Вообще, это моя заветная возможность сказать о том, какое значение имеет византийская музыка в нашей соборной Церкви. За исключением самого чтения Ветхого Завета, а также Нового Завета, вся служба православной Церкви была облечена в церковную музыку с самых первых веков жизни Православной Соборной Церкви.
Святые отцы понимали как и всю силу музыки и все очарование, которое производит она на душу человека, так и необходимость человека выразить свои чувства в молитве с Богом не только словами, но и при посредстве музыки. С другой стороны, еретики еще раньше начали сочинять стихи, облеченные в усладительную музыку, и таким образом распространять свои заблуждения и вселять их в сердца людей. Святые отцы, просвещенные благодатью Божией, будучи глубокими знатоками человеческой природы, не оставили без внимания потребность человеческой души, её способность, её творческие возможности, и открыли путь к полноценному музыкальному самовыражению молящейся Церкви.
Первые песнопевцы были также сочинителями слов песнопений. Почти все древние Святые Отцы подвизались в этом, поэтому песнопевцы и считали его частью своего пастырского служения. Византийское пение – это не самовольное сочинительство, совершаемое под влиянием мгновенного вдохновения и не последний отголосок некой музыкальной традиции, зародившейся в XVIII веке, как утверждают некоторые. Это древняя церковная музыка, проходящая в своем естественном развитии, движении сквозь века, с уважением относящаяся к своему наследию и со вниманием выполняющая долг внесения некоторых изменений, которые не являются чуждыми общего духа обычной православной службы и духа, и музыкальных особенностей византийской музыки.
Из приведенных отрывков Священного Писания, мы с достаточной долей уверенности можем предположить, что первоначальное христианское песнопение с самого начала не было чтением, каковым является чтение священных текстов. Оно не было монотонным, но обладало мелодичностью и мотивом, которое помогало и чтецу, и всей Церкви в молитве. Зачем Православная Церковь включила музыку в свою Божественную службу? Как можно увидеть, в Новом завете музыка была неотъемлемой, второй после поэтического слова, составной частью гимнов. В этом единстве слова и мелодии присутствует естественность, которая зародилась еще в Ветхом Завете, где вокально-инструментальные мелодии способствовали богослужению. Так же и Церковь включает музыку в свою службу, но уже избирательно. Она знает силу музыки, её приятность и умиление, которое она приносит душе человека. Выше мы уже приводили слова Василия Великого о музыке, и из них видно, что первые цели введения музыки в службу православной Церкви – были цели воспитательные.
Таким образом, музыка согласна с нашей природой, и приятная мелодия, соединенная с духовной мелодией, способствует тому, чтобы мы раскрыли нашу природу и излечили её. Гармоничная мелодия даже сама по себе доказывает нам, что нашим лечением должна быть логичная и упорядоченная жизнь, и что внутреннее устроение наше не должно быть лишенным музыки или фальшивым, но что, напротив, мы должны стремиться к обузданию страстей и пребывать в умеренности, свойственной добродетелям.
Третья цель, с которой Церковь учредила музыку, является пастырско-апологетической. Иными словами, музыка стала пастырским способом противостояния ереси. Так, например, святитель Иоанн Златоуст, и преподобный Ефрем Сирин сочиняли весьма благозвучные гимны, чтобы оказывать сопротивление гимнам еретиков, которые передавали свои ложные воззрения христианам с помощью красивой музыки.
Теперь давайте посмотрим, как, на каких условиях Церковь приняла музыку в Божественную службу. Музыка понимается Церковью как союзница поэтического слова, как его вторая половина. Как пишут святые отцы – это двуединство, то есть ритм мелодии и сила слов, слово и мелодия, поэзия и музыка, образующие священное песнопение.
Духовный отец мой, архимандрит Сарандис Сарандос говорит, что в нашей службе есть взаимопроникновение слова и мелодии и что мелодия – это образ благодати Духа Святого. Поэтому мы видим, что это море умилительной византийской музыки во всей полноте разнообразия мелодий радует душу и своими древними музыкальными оборотами, придает ей то соразмерное услаждение, о котором говорили святые отцы, удовлетворяет потребность души в музыкальном излиянии; и в то же время, часто удерживает её помимо её воли в жизни Церкви, так как мысли, соединенные с мелодией, принимаются душой легко, без тяжелого усвоения их разумом. Музыка, как известно, сама по себе является языком, который способствует переводу языка духа и образа мыслей композитора для душ слушателей. В данном случае композитор – это Сама Церковь, Которая творит музыку во все времена, и в сети скромной святой музыки уловляет души.
Поговорим теперь о самих характерных чертах церковного пения, присущих ему с самых первых лет христианства и сохраняющихся до наших дней.
Церковные песнопения, прежде всего, в Греко-православном предании, являются монофоничными. Это значит, что, когда поют многие, все произносят одно и то же, голос исходит как бы из одних уст. Церковь не приняла многоголосие, которое первым ввел католицизм. Это было сделано Ею, для того, чтобы избежать рассеяния и смятения, как самих певчих, так и душ, внимающих пению, а так же, чтобы выразить единство Её во Христе. Европейская многоголосная музыка выражает великое рассеяние и разделение нашего общества на тысячи отдельных его членов. Византийская же монофоническая музыка посредством церковных гимнов выражает единство тысячи отдельных людей, соединенных во Христе и живущих во Святом Духе и ждущих Царства Небесного.
Церковное пение является частью Предания. Это значит, что в нем нет места самовольным произведениям, основанным на мгновенном вдохновении. Песнопения должны в слове и музыке следовать Преданию, то есть тому, что со вниманием и тщательностью было проверено многовековой богослужебной практикой.
В сей день, егоже сотвори Господь, со всех уголков земли нашей слетелись певчие птицы, собрались труженики певческой нивы, мастера гармоний и благозвучия для сверки тональностей богопрославления, обменяться опытом, укрепить известное, почерпнуть новое, актуализировать забытое. Одним словом поделится накопленным и более ясно очертить пути движения вперед.
Тема Богослужебного пения воистину вечна и воистину огромна. Начинаясь на небе как ангельское славословие, продолжаясь на земле в храме и в каждом отдельном верующем сердце, оно не перестанет звучать в вечности. Оно зовет человека к диалогу и со-бытию с Богом. Восприятие его смысла, организационного порядка делает верующего уже на земле причастником блаженной будущей жизни.
Далее я буду говорить о Церковном пении, подразумевая под этим общим названием канонические распевы (знаменный, киевский, Киево-Печерской Лавры).
У Дионисия Ареопагита, церковное пение является лишь слабым отражением пения иерархии ангелов, херувимов, серафимов и других небесных сил, непрестанно славословящих Господа, а у преподобного Максима песнопение рассматривается как тот же образ, как свидетельство боговоплощения, где смысл воплощен не в слове, как в Священном Писании, не в красках, как собственно в иконе, а в звуках при этом образ и первообраз сближены, их отличает лишь способ существования, их единство основано на проникновении энергии первообраза в образ.
В этом ключе смысл Церковного пения заключен в поддержании у человека горения Святого Духа на пути его восхождения к Благословенному Царству, а история богослужебного пения отражает процессы накопления или утраты умозрительного молитвенного опыта.
Как было сказано в начале Церковное пение будучи одной из ярких страниц Православного Священного предания неразрывно связано с богослужением, — мистериально-символическим действом полноценно выражающем стремление верующих к благодатному просвещению. Будучи подчиненным Уставу — каноническому, священному сценарию, оно включает в себя четкий план движений тех или иных чинов священнослужителей, чередование пения и речитации, последовательность участия хора, масс верующих [6] . Причем присутствие музыкального элемента здесь представляется неотъемлемым связующим компонентом [7] .
Богослужение, вбирая в себя различные элементы вселенского и земного масштаба, в храме, находит выражение в двух направлениях: вневременном — литургии, таинствах; и связанном со временем — службах суточного (седмичного) круга, а также сложной системе годовых праздников подвижного и неподвижного кругов [8] . Ритмы этих кругов, оживляемые пением, переплетаясь между собой, задают пульсацию одухотворяющую мир.
Синтез искусств, задействованный в богослужении направлен на создание уникальной среды, которая во время церковных служб помогает молящимся устанавливать связь между земным миром и сферой вечного бытия, возвышает человека, приобщая его высшему миру красоты и гармонии. В это контексте пение выступает наиболее динамичным и действенным средством (в отношении меры наполняемости богослужения, а также непосредственной связи с волевым началом человека). Оживляя созданную всем комплексом искусств уникальную среду храма, связывающую земной мир с горним, пение ориентирует ее к вышнему миру через постоянную актуализацию в сознании человека непреходящих ценностей веры.
Как правило композиционная структура канонических форм распева зависит от нескольких факторов: прежде всего, литургического текста, исторически сложившейся соответствующей мелодической формы распева и позднее гармонического изложения. Текст, имея определяющее значение, неразрывно связан с музыкальной стороной, подчеркивающей его смысловую структуру за счет опоры на определенные устойчивые интонационно-мелодические, обороты, попевки, которые используются на протяжении всей композиции. Такой принцип (опоры на устойчивые интонационно-мелодические обороты) в наиболее ярко проявляется в стихирных и тропарных напевах гласов. Строение стихирного и тропарного напевов выявил единый принцип (определенный гласовой формулой) чередования строк. Следуемые одна за другой мелодические строки при пространном тексте начинают образовывать круг, который на последней фразе размыкается заключительной строкой. Простота и повторяемость одних и тех же мелодико-гармонических оборотов к примеру в Лаврском распеве (это имеет силу и для осмогласных напевов обихода) при восприятии песнопения с позиций мирского искусства порождает впечатление однообразия и элементарности музыкального текста, однако, именно его незатейливость позволяет все внимание сосредоточить на распеваемом смысле слова, что, в свою очередь, способствует выполнению главной функции внутреннего духовного продвижения человека.
Изобразительный символизм богослужений, выражающийся различными священнодействиями, в том числе и певческим способом, приводит к переживанию различных этапов Домостроительства Божия о спасении мира. Например: в песенном материале вечерни пронизанной духом покаяния, люди начинают прозревать луч надежды — истинный Свет Христа, благодарят Бога за прожитый день, молятся о благополучном и безгрешном провождении ночи. С повечерием вспоминается литургическое событие: сошествие Христа во ад как торжество последующего Воскресения, выводящего человека из состояния помраченности в царство духовной Истины. Литургическая символика полунощницы напоминает человеку о непрерывном умном служении Богу небесной иерархии — Сил ангельских. В песнопениях и молитвословиях утрени на восходе солнца идея духовного просвещения, движения к Свету имеет все более отчетливое развитие посредством благодарения Бога за прошедшую ночь и воспоминание в богослужебных действиях событий из жизни Христа-Спасителя, произошедших ночью или очень рано на рассвете — Воскресении. Часы 1, 3, 6 и 9-й посвящены соответственно благодарению в даровании настоящего дня, памяти схождения Святого Духа на апостолов (3-й час), распятию Христа и Его Крестной смерти [9] .
Именно в духовной актуализации сакральной среды Храма, в стремлении наибольшего насыщения верующих энергией Божественной благодати, в желании действенного и полного сопричастия участников службы духовной реальности Церкви заключена цель богослужебного пения.
Оно, объединяя общие, направленные вверх, стремления участников богослужения погружает присутствующих в Храме во внутренний мир веры, собирает и направляет их усилия к одной единой цели — желании жизни с Богом. В этом контексте пение выполняет свою функцию, создавая адекватный установкам Православия духовный образ, характер и настрой переживаний священных предметов.
Расположение ликов по обе стороны от алтаря на солее (принцип антифонности), дает хористам уникальную возможность, в процессе пения достигать своеобразной взыгранности духа, наполняющей сердца поющих светлым, радостно-ликующим чувством. Естественно, что это радостное вдохновение определяет и сам строй церковного пения, поднимая его на качественно более высокий уровень молитвы.
Все это дает основание сделать вывод о роли и значении Церковного пения в Православном богослужении как важнейшего функционально-динамического звена, организующего не только процесс отдельного чинопоследования, но и церковной жизни в целом.
В этой связи становится понятной еще одна важная роль Церковного пения трансформация внешних уровней молитвы на более глубокие сокровенно-внутренние. Так, если церемониальная часть богослужения (различные исхождения, выходы, сходы, каждения) призвана, прежде всего, к вовлечению человека в действо, то пение, используя распеваемое слово, для осмысления происходящего на духовно-психическом уровне, создает необходимую атмосферу для внутреннего восприятия происходящего. Задействуя все присущие ему средства музыкальной, а также литургической выразительности, Церковное пение составляет главную эмоционально-смысловую основу богослужения, способствуя актуализации в храмовом пространстве священного мира. В этом процессе Церковное пение, точнее знаменный распев, как интонационно оформленная молитва, обладая соборной, личностной волей молящихся, оживляет уже ранее созданные архитектурой, росписями, иконами, иконостасом пространственные координаты храма и возносит созданный ими специфический вектор преображенного пространства к горнему миру.
Таким образом, Церковное пение в контексте богослужебной традиции Православной Церкви дает убедительное представление о степени ее действия. Будучи одной из ярких страниц Православного Священного предания оно явилось выражением духа Церкви, содержа в себе свой образ богослужебного пения. Являясь организующим началом, выражающим стремления религиозного духа Церковное пение выполняет важнейшую роль, по сути став певческим символом литургической жизни монастыря.
Создание звуковых арок, во время перекличек между ликами, диалоги клиросов и священнослужителей в алтаре (вводящие троичность в славословие), различное пространственное расположение во время схождений, весь строй богослужения в целом, в том числе и каждения храма (подчеркивающие ограждение паствы от десакрализованного мира), создает условия реализации важнейших литургических идей: молитвенного горения, единства различного в одном, исхода и последующего обновленного возврата. Все это наполняет пространство храма энергией божественной благодати и актуализирует ее присутствие в сердцах верующих.
Мыслимое только в контексте синтеза различных составляющих богослужебных компонентов, а также как главный источник молитвенного движения к Свету, Церковное пение, является функциональным стержнем всего храмового действа.
Постигаемое, как важнейший компонент богослужения, Церковное пение приобщает верующих новой духовной реальности, новому эону Вечности, воссоздаваемому на земле всем комплексом искусств, задействованных в Церкви.
Эмоциональный мир человека при проникновении в религиозный мир веры преображается. При соприкосновении с Божественными энергиями, конституирующими богослужение, духовный план человека видоизменяется: приобщаясь Святому Духу, он становится спокойным, уравновешенным, внутренне умиротворенным и одновременно духовно радостным, легким, подвижным. Естественно, что эта особенность накладывает свою печать на характер и стиль Церковное пение, а также очерчивает еще один вектор ее функционально-богослужебной роли, а именно, создание средствами певческой выразительности такой духовной атмосферы, которая делает человека открытым к восприятию благодати Святого Духа.
[7] Гарднер. И.А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. В 2 т. Т. 1. — Нью Йорк, 1982. — С. 13, 73.
[12] Святитель Игнатий Брянчанинов. О ереси и расколе. Православное чтение № 5-6. Издание Московской Патриархии. – 1992. – С. 8.
* Дмитрий Болгарский - участник ансамбля богослужебного пения "Сретение",
регент хора Свято-Троицкого Ионинского монастыря (г. Киев).
Дирижер Хора киевской Духовной Академии и Семинарии.
Иеродиакон, кандидат искусствоведения, заслуженный деятель искусств Украины,
доцент НПУ им М. Драгоманова, преподаватель КДС.
Х ристианство – это поющая вера. Это то, чем последователи Иисуса были знамениты веками и сейчас по всему миру. Тогда как процентное соотношение пения варьировалось время от времени и от места к месту, сегодня большинство церквей посвящают приблизительно третью часть собрания прославлению и вкладывают приличное количество времени, денег, усилий и энергии в музыкальную сторону церковной жизни.
Но почему же мы поем? На что направлено наше пение? Каково его назначение? Как говорит Писание, Бог и создал, и призвал нас к пению по трем причинам: помочь нам прославлять, помочь нам молиться и помочь нам провозглашать. Давайте ближе рассмотрим эти три причины.
1. Пение помогает нам прославлять
Нельзя не согласиться, что пение – это жизненно важная форма прославления. Многие места Писания (особенно псалмы) говорят об этом. Они не только напрямую соединяют прославление с пением, но они также часто говорят о вертикальном и горизонтальном измерении прославления, поклонения и провозглашения практически на одном дыхании. Посмотрим, например, первые четыре стиха Псалма 96:
Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля;
пойте Господу, благословляйте имя Его, благовествуйте со дня на день спасение Его;
возвещайте в народах славу Его, во всех племенах чудеса Его;
ибо велик Господь и достохвален, страшен Он паче всех богов.
Хотя хвала и не сводится только к пению, цель ее и других псалмов предельно ясна. Мы поем для Господа, прославляем Его имя, и мы поем для Господа, провозглашая Его славу. И, конечно, мы часто (если не всегда) делаем эти два действия одновременно. Потому что даже когда мы поем о Господе другим, Он присутствует при этом, чтобы принять славу. Важность пения хвалы Богу видна по тому, сколько раз Писание говорит нам делать это (например, Исх 15:21, Пс 146:1, 149:1, Софония 3:14, Зах 2:10, Иакова5:13). Надо признать, что большинство этих наставлений находятся в Ветхом Завете, особенно в псалмах. Но, учитывая, что апостол Павел наставляет христиан петь псалмы и ожидает от них этого (Еф 5:19, Кол 3:16), данные повеления явно уместны и сегодня.
Такие повеления необходимы, потому что искреннее прославление не всегда получается у Божьего народа. На самом деле существует множество сил, действующих против нас (небесных и земных, внешних и внутренних), которые пытаются увести от прославления Бога, которое по праву принадлежит Ему во всех обстоятельствах – прославление не только нашей жизнью, но и нашими устами, не только словами, но и песней.
Такое напоминание нам необходимо для того, чтобы убедиться, что Бог, который ничего не утаил от нас, даже Своего единственного Сына, получает больше, чем обрезки нашего внимания и остатки нашей любви. Потому что Он заслуживает, требует и желает нашей сердечной хвалы. Это наша высшая обязанность и наибольшая радость – возносить Ему хвалу.
2. Пение помогает нам молиться
Это значит, что наставление петь псалмы включают в себя постановление петь молитвы. Огромная ценность пения наших молитв заключается в том, что действие пения помогает нам подключить эмоциональную сторону проговариваемых истин или прошений, о которых мы молимся. Другими словами, пение играет ключевую роль, чтобы помочь нам создать мост между когнитивными и эмоциональными аспектами нашей человеческой природы и (как показывают многие жалобные псалмы) пережить нашу эмоциональную боль, и таким образом привести нас к месту прославления (например Пс 3-7).
Пение псалмов — это очень сильная вещь. Мы не только молимся во время пения, мы молимся словами, вдохновенными свыше. Пение этих слов помогает нам подключить и выразить не просто концептуальные стороны истин, проговариваемых нами, но также и их эмоциональные стороны.
Но, конечно, нам не надо ограничивать себя только пением и молитвой псалмов. В Библии не только существуют другие песни (и многие другие части Библии можно петь и молиться ими), но Писание само не ограничивает нас молиться и петь только Писанием. Если мы поем и молимся в соответствии с Божьей волей (как открыто в Писании), то мы стоим на твердой почве. Поэтому мы можем чувствовать себя свободно, черпая из богатой исторической сокровищницы музыкальных и литургических ресурсов, разработанных предыдущими поколениями, чтобы помочь нам в молитвах. Это, конечно, включает парафрастические переводы и метрические варианты псалмов, а также изобилие гимнов, уходящих корнями к Исааку Ваттсу.
3. Пение помогает нам провозглашать
Несомненно, спетое слово не должно затмевать сказанное слово или пение не должно заменить общее чтение Писания, проповедь и учение (1Тим 4:13). Ни Иисус, ни апостолы не проповедовали Евангелие, распевая его. Поэтому спетое слово не соревнуется со сказанным словом в церковном служении проповеди, но оно создано для роли слуги и дополнения последнего.
Такое утверждение действительно делает пение неотъемлемой частью духовной жизни и здоровья церкви. Пение — далеко не просто разминка ног до и после проповеди, на самом деле оно является частью проповеди. Это та часть, когда мы все проповедуем – и себе, и другим. Фактически – а это смиряющий факт для всех нас, проповедников – песни, которые мы поем, часто люди помнят намного дольше наших проповедей.
Церковное пение имеет богатую многовековую историю. Его необходимость засвидетельствована многими святыми отцами, которые утвердили его использование в христианском богослужении. Возвышенное церковное пение приносит немало пользы как поющим, так и слушающим.
Церковное пение изменяет душевный настрой человека. Церковная музыка невидимым образом меняет настройку нашей души, делает её гармоничной, направляет её к благородным и возвышенным чувствам, чуждым светской суете. Недаром св. Порфирий Кавсокаливит говорил, что византийское пение бескровно освящает человека. Церковные музыкальные композиции вносят мир и тишину в души верующих. Из Ветхого Завета известна история царя Саула, которого мучил злой дух, но как только Давид начинал играть на псалтыри[1], злой дух отбегал от царя (1 Цар. 16:14-23).
Церковное пение целительно для души. Ещё древние греки знали терапевтическую силу музыки – то, о чём модно говорить сейчас. И если люди различных эпох чувствовали положительный эффект от музыкотерапии, то не должно оставаться сомнений в силе благодатных церковных гимнов, воспевающих Творца и Его святых. Неоднократно богомольцы признавались, что, слушая церковные песнопения, они забывают свои земные тревоги, и на душе становится легче и приятнее.
Церковное пение выше времени. В то время как светская музыка часто акцентирует внимание на материальной стороне жизни и душевных переживаниях человека, церковная ориентирована на надвременное бытые. Её исполнение приближает нас к Вечносуществующему Богу, а также к создателям боговдохновенных мелодий. Все, кто поют возвышенные церковные песнопения, становятся частью огромного хора, включающего как тех, кто пел раньше, так и тех, кто продолжит это дело после.
Церковное пение прогоняет уныние. Те, кто занимаются церковным пением, изгоняют скуку и уныние из своей жизни. Не зря ещё много веков назад церковное пение считалось одним из основных занятий монахов. Один церковный певец признался мне, что когда поёт и разучивает песнопения, чувствует, что душа бодра, а потраченное на это время наполнено благодатным смыслом.
[1] Древний струнный музыкальный инструмент, похожий на арфу.
[2] Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Издание СПб. Духовной Академии, 1899. Том 5, Книга 1-2, Беседы на Псалмы. Беседа 11 на псалом 41.
[3] Амвросианский распев самый старый в Римокатолической церкви. Возникновением своим обязан свт. Амвросию Медиоланскому (†397 г.).
[4] Блаженный Августин. Исповеди.
[5] Херувимская песнь поётся во время святой Литургии во время Великого входа. Составление этого песнопения приписывается императору Юстиниану Младшему в 573 г.
[6] Динев, П. Църковнопевчески школи през Възрожденската епоха. Одринска школа. // Църк. вестник, № 7, 20 февр. 1960, с. 8.
Читайте также: