Вадимкины слезы читать краткое содержание

Обновлено: 02.07.2024

Вадимка так не сумел бы. Размазывая грязными ладонями слёзы, утёр лицо, сложил щенят обратно и решительно направился в деревню.

У сельпо в ожидании утреннего хлеба толпился народ – всё больше женщины. Увидав знакомое лицо, Вадимка подошёл к крылечку. – Здравствуйте, тётя Маша, – заливаясь краской, обратился к дородной женщине. – Здорово! Чего в мешке? – сразу заинтересовалась любопытная тётя Маша. – Сейчас я покажу! – засуетился Вадимка. – Щенки Жучкины. Может, возьмёте? – Разве щенки? Крысята какие-то, – сострила женщина. Собравшиеся вокруг прыснули. – Маленькие ещё – вчера родились… – Раз вчера, то неси-ка их к мамке. Вона разревелись – жрать хотят. – Не могу. Мать запретила с ними домой возвращаться… Может, всё-таки возьмёте? Но женщины, потеряв к мешку интерес, одна за другой расходились. Сельпо открыли, и тётя Маша деловито направилась к дверям. Вздохнув, мальчик уныло поплёлся прочь. – Вадик, постой! Вадимка обернулся: Николай Егорыч – колхозный ветеринар, давний приятель отца. – Ты вот что, ступай к деду Борису – охотнику. У него Сильва ощенилась, восемь штук принесла. Авось возьмёт старик твоих-то. Окрылённый, мчался Вадимка к дому охотника. Не верилось, но очень хотелось верить: мучения кончатся скоро! Очутившись у калитки, Вадимка поостыл. В деревне знали: у деда Бориса нрав суровый. Стало не по себе: вдруг не станет слушать дед, вдруг погонит? С тех пор, как померла жена, не любил Борис незваных гостей. Во дворе неистово заливалась собака.

– Цыц, Сильва! – послышался из-за забора скрипучий голос. – Кого там нелёгкая принесла? – Здравствуйте, дедушка. Это я – Вадимка, – переминаясь с ноги на ногу, зайти во двор мальчик не решался. – Какой такой Вадимка? – подшаркал дед к калитке, глянул сквозь штакетник сурово. Открывать не собирался. – Клавдии Петровны сын… – Ясно, – ещё больше нахмурился дед. – Зачем пожаловал? – Дедушка, тут такое дело… – замялся под строгим взглядом Вадимка. – Жучка наша ощенилась, а мать велела от щенков избавиться… – Я причем? – Не могу их топить. Рука не поднимается! – от волнения Вадимка закричал даже. Залаяла Сильва, и мальчик вновь сник. – Может, их того… Сильве? – Ишь, удумал! Ты тоже соображать должен – у ней своих восемь штук, не прокормит! – осерчал дед. – Что ж делать, дедушка?! – в голосе зазвенело отчаяние. – Жалко бедолаг… Покажь, сколько их у тебя? – Четверо! – с готовностью развязал мешок. Подошла Сильва, высунув сквозь дыру в заборе голову, обнюхала притихших щенят. – Что, мать, взять ли? – дед вопросительно глянул на собаку. Та уже самозабвенно вылизывала малышей. – Возьмите… – Что с тобой делать… Ладно, двоих, пожалуй, потянем. – Спасибо! – Вадимка готов был расцеловать деда. Зря в деревне болтают – никакой он не страшный вовсе.

Довольные щенки сосали новую маму, а дед Борис советовал: – К бригадиру сходи. У него собака вот-вот ощенится, авось и приютит бедолаг. Но бригадир Вадимку на порог не пустил. Услыхал, о чём речь – дверь перед носом захлопнул. Загрустил Вадимка. Сел возле сельской библиотеки на лавочку, прижал к себе щенят – задумался, что дальше делать. Мимо шла баба Люба. – Чего не весел, сынок? – известная своей сердобольностью на всю деревню старушка добродушно улыбалась – каждой черточкой лица, вплоть до морщинок в уголках глаз. Вадимка кивнул на щенков: – Мать утопить велела… – Батюшки! – схватилась за сердце баба Люба. – Животинку губить – грех великий. Они – вона – маленькие какие! А ну, шагай за мной, – скомандовала и направилась к своей избушке. – Вот мы и дома, – баба Люба отворила дверь. – Стешка! Где ты, негодница? Стеша! Вон куда забралась! На печке среди цветастых подушек лежала пушистая серая кошка. Она кормила трёх уже подросших котят. – Глянь, кого тебе принесла, – баба Люба взяла щенка и подложила Стеше под бок. Кошка зашипела и, отпрыгнув в сторону, выгнула спину дугой. – Испугалась, глупая? – рассмеялась старушка. – Погоди маленько, – со знанием дела обернулась к Вадимке, – скоро освоится. – Пойдём в сад, чайку попьём. Сами разберутся. Когда Вадимка вернулся в горницу, кошка в окружении котят вновь лежала на печке. Щенок, уютно устроившись посерединке, наравне с остальными сосал тёплый розовый живот. Стешка довольно урчала.

КНИГИ 419186 АВТОРЫ 128103 СЕРИИ 43306 ЖАНРЫ 504 ГОРОДА 1139 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16491 ТЕГИ 336272 СТАТЬИ 612

То были дети Акбылу.

Люди забрали щенков с собой. Решительно шагали они к дому Олза, но ненависть, переполнявшая сердца, уже не была столь неистовой.

А Олз не терял времени даром. Лишь толпа показалась у ратуши, он вышел навстречу и высоким голосом воззвал:

— Безназванцы, одумайтесь! Возмутители спокойствия — шарманщик и его собака — внесли разброд и сумятицу в нашу веками устоявшуюся жизнь. Что дали они взамен стабильности, размеренности и покоя? Радость, смех, веселье?! Зачем они нам?! Столетиями наши отцы и деды жили без этих сомнительных благ. Так внимите же голосу разума, верните прежние времена! — всё это звучало очень громко, фальшиво и неискренне.

Люди не стали казнить Олза. Они прогнали его из города, прокляв за убийство Хемса и Акбылу на вечные скитания.

Со временем город Без Названия переименовали в Город Собак. В нём появились театры, школы, библиотеки и даже цирк. А на главной площади на постаменте из чёрного гранита горожане воздвигли памятник Смеху и Улыбке.

Теперь в каждом из сорока четырёх домов слышится весёлый смех и заливистый собачий лай. В каждом из сорока четырёх домов живёт собака рыже-золотистой масти.

А Олз, словно тень, и по сей день скитается по земле. Иногда под покровом ночи ему удаётся проникнуть в очередной город, и тогда он завладевает душами и сердцами его жителей. И лишь от самих людей зависит, поселится ли Олз у них навеки или покинет край, так и не найдя в нём приюта.

Тобик

Зовут меня Тобик. Ростом я невелик, зато белый и пушистый. Нос мой сверкает розовой перламутровой пуговицей, усы в меру кудрявы, а лаять я умею прегромко.

Хозяйка моя Анюта — девочка хорошая: учится на пятёрки и животных любит. Вдвоём нам весело: вместе гуляем во дворе и частенько играем в дочки-матери. Анюта причёсывает мне шерсть, повязывает на шею банты и даже иногда купает. Она вообще всячески обо мне заботится и не любит со мной расставаться. Однажды даже в школу с собой взяла, но мальчишки её засмеяли.

Анюте меня на день рождения подарили. Я тогда сидел в коробке и ужасно переживал: кому же достанусь? Но нервничал я понапрасну. Увидев меня, Анюта от радости рассмеялась, схватила меня на руки и весь вечер не отпускала. Сказала, что всю жизнь о таком мечтала!

Да, мне с хозяйкой необычайно повезло. Ведь нередко с нашим братом как бывает: купят сначала, а через месяц ты им надоешь, и они тебя на улицу… Разные люди бывают.

Но Анюта не такая, она меня очень любит, и я плачу ей тем же. Часто она со мной разговаривает, как с человеком. Она и не догадывается: я-то всё понимаю. Сказала однажды, что я её самый лучший друг.

Говорят, Анюта слишком меня балует — одёжки шьёт, а на ночь берёт с собой в кровать. Обнимет, прижмёт к сердечку покрепче и заплачет тихо. Тут я бессилен помочь — Анюта по маме скучает. Мама Анюту два года назад в наш детский дом отдала. В такие моменты очень хочется её успокоить, сделать для неё что-нибудь хорошее. Но я не могу, я ведь даже лизаться не умею. Пёс-то я не настоящий — плюшевый.

Вадимкины слёзы

Утро дышало свежестью. Над рекой висел прозрачный туман, но солнечные лучи уже золотили тихую гладь. Поднимавшийся берег покрывала изумрудная трава, испещрённая бесчисленными искорками росы. Воздух, насыщенный пряными ароматами диких цветов, застыл. Тихо — лишь в зарослях камыша у самой воды колокольцами звенели комары. Вадимка сидел на берегу и смотрел, как старый тополь роняет белоснежные, кружащиеся в застывшем воздухе пушинки. Тонкое поскуливание нарушило спокойствие утра.

Мальчик вздрогнул — вспомнил, зачем пришёл сюда. Слёзы подкрались к горлу, стали душить, но он сдержался — не заплакал.

Виноват Вадимка. И спрос теперь с него. Мать приказала к вечеру от щенят избавиться — утопить. Легко сказать, а вот попробуй исполни. Они, хоть и маленькие, слепые, а живые существа!

Вадимка — добрый малый, животных любит. Особенно свою Жучку. И отпустил-то её из жалости: шибко на волю просилась. На цепи долго не усидишь.

Холщовый мешок, куда мать сложила бедолаг, лежит рядом. Щенята выбрались и белыми комочками ползают в ярко-зелёной, как новый бархат, траве. В поисках маминого горячего живота тыкаются слепыми мордочками друг в дружку, жалобно скулят. Голодные…

Представить, как Жучкиных щенят топить будет, Вадимка не мог. Казалось, чего проще: оставь мешок у воды — река сама сделает своё дело — и гуляй без хлопот и забот.

Вадимка так не сумел бы. Размазывая грязными ладонями выступившие слёзы, утёр лицо, сложил щенят обратно в мешок и решительно направился в деревню.

У сельпо в ожидании утреннего хлеба толпился народ — всё больше женщины. Увидав знакомое лицо, Вадимка подошёл к крылечку.

— Здравствуйте, тётя Маша, — заливаясь краской, обратился он к дородной женщине.

— Здорово! Чего в мешке? — сразу заинтересовалась любопытная тётя Маша.

— Сейчас покажу! — засуетился Вадимка. — Щенки Жучкины. Может, возьмёте?

— Разве это щенки? Крысята какие-то, — сострила женщина. Собравшиеся вокруг прыснули.

— Маленькие ещё, вчера родились…

— Раз вчера, то неси-ка их к мамке. Вона разревелись — жрать хотят.

— Не могу. Мать запретила с ними домой возвращаться. Может, всё-таки возьмёте?

Женщины, потеряв к мешку интерес, одна за другой расходились. Сельпо открыли, и тётя Маша деловито направилась к дверям. Вздохнув, мальчик уныло поплёлся прочь.

Вадимка обернулся: Николай Егорыч — колхозный ветеринар, давний приятель отца.

— Ты вот что, ступай к деду Борису — охотнику. У него Сильва ощенилась, восемь штук принесла. Авось возьмёт старик твоих-то.

Окрылённый, мчался Вадимка к дому охотника. Не верилось, но очень хотелось надеяться: мучения кончатся скоро!

Очутившись у калитки, Вадимка поостыл. В деревне знали: у деда Бориса нрав суровый. Стало не по себе: вдруг не станет слушать дед, вдруг погонит? С тех пор как померла жена, не любил Борис незваных гостей.

КНИГИ 419186 АВТОРЫ 128103 СЕРИИ 43306 ЖАНРЫ 504 ГОРОДА 1139 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16491 ТЕГИ 336272 СТАТЬИ 612

У сельпо в ожидании свежего утреннего хлеба уже толпился народ – в основном женщины. Увидав знакомое лицо, Вадимка подошел к крылечку.
– Здравствуйте, тетя Маша, – заливаясь краской, обратился Вадимка к высокой дородной женщине.
– Здорово, Вадимка. Чего это у тебя в мешке? – сразу заинтересовалась любопытная тетя Маша.
– Сейчас, я покажу! – засуетился Вадимка. – Это щенки Жучкины. Может, возьмете? – несмело предложил он.
– Какие же это щенки? – удивилась тетя Маша. – Это крысята какие-то, – сострила она, и собравшиеся вокруг женщины засмеялись удачной остроте.
– Просто они маленькие очень – вчера родились.
– А раз вчера, то и неси-ка ты их к мамке. А то вон они как разорались, есть, наверное, хотят.
– Не могу я. Мать запретила домой с ними возвращаться… Может, все-таки возьмете? – Вадимка с надеждой оглядел любопытствующих.
Но женщины, потеряв к мешку интерес, одна за другой расходились. Сельпо открыли, и тетя Маша деловито направилась к дверям, лишив Вадимку всякой надежды. Мальчик тяжело вздохнул и уныло поплелся прочь. Эх, ничего у него не получится…
– Вадик, постой! – окликнул его кто-то.
Вадимка обернулся. Перед ним стоял Николай Егорыч – колхозный ветеринар, давний приятель отца.
– Ты вот что, ступай к деду Борису – охотнику. У него недавно Сильва ощенилась, аж восемь штук принесла. Авось возьмет старик твоих-то.
На всех парусах помчался вновь окрыленный надеждой Вадимка к дому охотника. Ему не верилось, но очень хотелось верить в то, что его мучения скоро закончатся.
Но оказавшись у калитки охотника, Вадимка в нерешительности замер. В деревне все знали: дед Борис отличался суровым нравом. Мальчику стало не по себе – а вдруг не станет слушать его дед, вдруг погонит? С тех пор, как померла жена, дед не любил незваных гостей.
Во дворе неистово залаяла собака.
– Тихо, Сильва, тихо! Никто твоих детей не тронет, – из-за забора послышался скрипучий голос деда. – Кого там еще нелегкая принесла?
– Здравствуйте, дедушка. Это я – Вадимка, – робко подал голос мальчик. Переминаясь с ноги на ногу, он не решался зайти во двор.
– Какой еще Вадимка? – шаркающей походкой дед Борис подошел к калитке и сквозь штакетник сурово глянул на мальчика. Открывать калитку он, похоже, не собирался.
– Я Клавдии Петровны сын…
– Ясно, – еще больше нахмурился дед. – Ну, говори, зачем пожаловал?
– Дедушка, тут такое дело… – замялся под строгим взглядом деда Вадимка. – В общем, Жучка наша ощенилась, а мать велела от щенков избавиться…
– А я тут при чем?
– Не могу я их топить. Рука не поднимается! – от волнения Вадимка аж закричал.
Залаяла Сильва, и мальчик вновь сник.
– Может, их того… Сильве? – предложил он, сам не веря в успех предприятия.
– Ишь, чего удумал! Ты тоже соображать должен – у Сильвы своих восемь штук, не прокормит она, – похоже, дед не на шутку рассерчал.
– Что же делать, дедушка?! – в голосе Вадимки зазвенело отчаяние.
– Да-а, жалко бедолаг… – протянул дед. – Покажи, сколько их у тебя?
– Четверо! – с готовностью развязывая мешок, воскликнул Вадимка.
Подошла Сильва и, высунув через дыру в заборе голову, стала обнюхивать притихших щенят.
– Ну что, мать, взять что ли? – дед Борис вопросительно взглянул на Сильву. Та уже самозабвенно облизывала малышей.
– Возьмите, дедушка! – обрадовался Вадимка.
– Эх, ну что с тобой будешь делать. Ладно, двоих, пожалуй, мы потянем.
– Спасибо! – от счастья Вадимка готов был расцеловать деда. Зря в деревне болтают – никакой он и не страшный вовсе.
Когда довольные щенки уже сосали новую маму, дед Борис посоветовал Вадимке: – Ты сходи к бригадиру нашему. У него собака вот-вот ощенится, авось и приютит бедолаг.
Но бригадир Вадимку даже на порог не пустил. Услыхал о чем речь и дверь перед Вадимкиным носом захлопнул.
Загрустил Вадимка. Сел на лавочку возле сельской библиотеки, прижал к себе щенят и задумался, что же дальше делать.
Мимо проходила баба Люба.
– Чего не весел, сынок? – поинтересовалась у Вадимки баба Люба, известная своей сердобольностью на всю деревню.
Вадимка поднял голову – баба Люба добродушно улыбалась ему каждой черточкой своего лица, вплоть до морщинок в уголках глаз. Вадимка грустно улыбнулся в ответ и кивнул на щенков:
– Вот, мать приказала их утопить, а я не могу.
– Ох, батюшки! – баба Люба схватилась за сердце. – Животинку губить – грех великий. Они – вона – маленькие какие!
У и без того печального Вадимки от этих слов настроение совсем испортилось.
– А ну, шагай за мной, – скомандовала вдруг баба Люба и решительно направилась к своей избушке. Озадаченный Вадимка пошел за ней.
– Вот мы и дома, – баба Люба отворила дверь в свое скромное жилище. – Стешка! Где ты, негодница? Стеша! Ах, вона ты куда забралась!
На печке среди цветастых подушек лежала пушистая серая кошка. Она занималась важным делом – кормила трех уже подросших котят.
– Ты глянь, кого я тебе принесла, – с этими словами баба Люба взяла в руки одного из щенков и подложила его Стеше под бок. Кошка зашипела и, отпрыгнув в сторону, изогнула спину дугой.
– Чего ты, испугалась, глупая? – рассмеялась баба Люба. – Погоди маленько, – обратилась она к Вадимке со знанием дела, – скоро освоится. – Пойдем пока в сад, чайку попьем, они тут сами разберутся.
И действительно, когда Вадимка вернулся в горницу, кошка в окружении котят уже вновь лежала на печке. Щенок, уютно устроившись по серединке, сосал теплый розовый живот наравне с остальными. Стешка довольно урчала.

Вадимка выбрался на берег и лишь тогда обернулся. Сначала он не увидел ничего, кроме алой от заката воды. Но нет – щенок все еще жил, и над ним, ныряя к воде, чертили воздух стрижи. Бедняга уцепился за проплывавшую мимо ветку – это не дало ему утонуть быстро – но силы уже заканчивались. Слепая мордочка то появлялась, то исчезала в воде. Его все дальше и дальше уносило течением от берега. Вадимка не мог оторвать взгляда от маленького белого пятнышка. Сколько сил и любви к жизни заключалось в этом крохотном, тщедушном существе! Мальчик точно оцепенел. На глаза сами собой наворачивались слезы. Не ожидая того сам, Вадимка вдруг бросился в воду и, что было сил, поплыл назад, туда, где все еще боролось со смертью живое существо.
Вадимка не помнил, как добрался до берега. Безжизненное тельце щенка напоминало теперь мягкий, облипший мешочек мокрой шерсти. Вадимка кричал, звал, тряс его, стараясь привести щенка в чувство. Минуты тянулись бесконечно долго. И вот, наконец, щенок слабо закашлялся, из раскрытого рта полилась вода, и он хрипло вздохнул.
– Жив! Милый ты мой! Хороший! – навзрыд заплакал Вадимка. Он больше не сдерживал себя, не стеснялся переполнившего его душу светлого чувства. Теперь дороже этого маленького существа для него не было никого на свете. Вадимка не боялся больше ни укоров матери, ни гнева отца. Отныне он будет слушать лишь собственное сердце. Накопившиеся за весь день слезы вырвались, наконец, из его груди, и он дал им волю. Это были хорошие слезы – слезы раскаяния.

Author: Анна Никольская

Для учеников 1-11 классов и дошкольников
Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Выберите документ из архива для просмотра:

Выбранный для просмотра документ Вадимкины слезы_занятие.docx

Зав. библиотекой МБОУ Школа№5

г. Саров, Нижегородская обл.

для обучающихся 3-5-х классов)

вырабатывать умение диалоговой формы общения;

- вырабатывать умение слушать и анализировать текст произведения ;

- воспитывать вдумчивого читателя.

Последующая работа:

- Творческие работы учащихся (рисунки, плакаты, поделки, отзывы) по итогам прошедшего занятия .

Здравствуйте, ребята! Мы с вами давно не виделись, с конца прошлого учебного года, поэтому можно я вас сейчас внимательнее рассмотрю? Как же вы выросли и повзрослели! Кроме того, вижу, что кто-то из вас серьезен и собран, кто-то, наоборот весел и беспечен, кто-то удивлен моему визиту, другими словами, в данный в данной ситуации каждый из вас испытывает свои переживания и эмоции.

Посмотрите, пожалуйста на экран, вы видите изображения разных чувств и эмоций свойственных человеку: раздражение, испуг, печаль, гнев, стыд, удивление, застенчивость, гордость, отвращение, любопытство и т.д. Скажите, пожалуйста, а как человек физически демонстрирует скуку или усталость (зевает), злость и раздражение (повышает голос, нервничает), страх (учащается пульс и сердцебиение, скованность движений, нерешительность, испуг) и т.д.

Ребята, обратите внимание, на картинке чувств и эмоций стрелками не случайно выбраны грусть, обида и радость . Такие разные состояния человека, но есть кое-что общее, что их объединяет.

Ребята, как вы думаете, что может объединять эти три состояния человека? (наводящие вопросы детям:

- как проявляется грусть, печаль, обида?

Как вы правильно, ребята, заметили, испытывая эти чувства, человек порою может заплакать, и тогда из его глаз текут слезы и, как говорится, горькие и горючие.

- как проявляется радость?

Ребята, подумайте, пожалуйста, а всегда ли человек плачет, когда ему грустно и плохо. Нет, человек может заплакать и от переполняющей его радости и счастья. И тогда про него говорят, что он льет сладкие слезы).

Так что же объединяет эти три состояния человека? (как одно из их проявлений – слезы).

В 2009 г. на Международном форуме "Конвент народной дипломатии" в Риме Анне Никольской присудили титул "Посол мира" за сборник рассказов о животных "Город Собак".

А вот что писательница пишет о себе сама: «Я родилась в интеллигентной советской семье в 1979 году. Моя сырая личность формировалась под влиянием кнута папы-академика и пряника мамы - заведующей психоневрологическим диспансером. Мне повезло: чёрный юмор моей маменьки и неуклюжий папенькин - неисчерпаемые источники для творчества.

Ребята, ваши предположения, зачем пришел к реке Вадимка? (ответы детей)

Ребята, мы узнали горькую причину, по которой Вадимка пришел к реке. Но и о мальчике мы с вами уже тоже можем кое-что сказать. Так какой он, Вадимка? (ответы детей)

Итак, кроме того, что он любит животных, какие еще черты характера присущи этому мальчику? (ответы детей – решительность, твердость духа, так как осмелился пойти наперекор матери)

— Здравствуйте, тётя Маша, — заливаясь краской, обратился он к дородной женщине.

— Здорово! Чего в мешке? — сразу заинтересовалась любопытная тётя Маша.

— Сейчас покажу! — засуетился Вадимка. — Щенки Жучкины. Может, возьмёте?

— Разве это щенки? Крысята какие-то, — сострила женщина. Собравшиеся вокруг прыснули.

— Маленькие ещё, вчера родились…

— Раз вчера, то неси-ка их к мамке. Вона разревелись — жрать хотят.

— Не могу. Мать запретила с ними домой возвращаться. Может, всё-таки возьмёте?

Вадимка обернулся: Николай Егорыч — колхозный ветеринар, давний приятель отца.

Окрылённый, мчался Вадимка к дому охотника. Не верилось, но очень хотелось надеяться: мучения кончатся скоро!

Давайте ненадолго прервемся, и все вместе подумаем вот над каким вопросом. Как нам стало известно, дед Борис человек сурового нрава, не очень любящий и жалующий людей, может быть не стоит такому человеку доверять совсем еще маленьких щенят? Ведь, если он не любит людей, значит, не любит и животных? Так ли это? Дайте ответ и обоснуйте свои рассуждения (ответы детей)

Спасибо за вашу работу, а правы оказались вы или нет, узнаем из рассказа. Слушаем дальше.

Во дворе неистово заливалась собака.

— Цыц, Сильва! — послышался из-за забора скрипучий голос. — Кого там ещё нелёгкая принесла?

— Здравствуйте, дедушка. Это я — Вадимка, — переминался с ноги на ногу мальчик, не решаясь зайти во двор.

— Какой такой Вадимка? — дед прошаркал к калитке, глянул сквозь штакетник сурово. Открывать не собирался.

— Клавдии Петровны сын…

— Ясно, — ещё больше нахмурился дед. — Зачем пожаловал?

— Дедушка, тут такое дело… — замялся под строгим взглядом Вадимка. — Жучка наша ощенилась, а мать велела от щенков избавиться.

— Не могу я их топить. Рука не поднимается! — от волнения Вадимка закричал даже.

Залаяла Сильва, и мальчик вновь сник.

— Может, их того… Сильве?

— Ишь, чего удумал! Ты тоже соображать должен — у ней своих восемь штук, не прокормит! — осерчал дед.

— Что ж делать, дедушка?! — в голосе зазвенело отчаяние.

— Жалко бедолаг… Покажь, сколь их у тебя?

— Четверо! — с готовностью Вадимка развязал мешок.

Подошла Сильва, просунув сквозь дыру в заборе голову, обнюхала притихших щенят.

— Что, мать, взять ли? — дед вопросительно глянул на собаку. Та уже самозабвенно облизывала малышей.

— Что с тобой делать? Ладно, двоих, пожалуй, потянем.

— Спасибо! — Вадимка готов был расцеловать деда. Зря в деревне болтают, не страшный он вовсе!

Ребята, так каким же человеком, на самом деле, оказался дед Борис? (ответы детей)

Довольные щенки сосали новую маму, а дед Борис советовал:

— К бригадиру сходи. У него собака вот-вот ощенится, авось и приютит бедолаг.

Итак, у Вадимки снова появилась надежда - пристроить ещё двоих щенят, и таким спасителем для них должен был стать бригадир.

Но бригадир Вадимку и на порог не пустил. Услыхал, о чём речь — дверь перед носом захлопнул.

Ребята, автор Анна Никольская уделила в своем рассказе этому человеку лишь два предложения, но как мы с вами можем охарактеризовать бригадира, каким он оказался человеком? (ответы детей?)

Загрустил Вадимка. Сел возле сельской библиотеки на лавочку, прижал к себе щенят, задумался, что дальше делать.

Мимо шла баба Люба.

— Чего не весел, сынок? — известная своей сердобольностью на всю деревню старушка добродушно улыбалась каждой чёрточкой лица, вплоть до морщинок в уголках глаз. Вадимка кивнул на щенков:

— Мать утопить велела.

— Батюшки! — схватилась за сердце баба Люба. — Животинку губить — грех великий. Они, вона, маленькие какие! А ну шагай за мной, — скомандовала она и направилась к своей избушке.

— Вот мы и дома, — баба Люба отворила дверь. — Стешка! Где ты, негодница? Стеша! Вон куда забралась!

На печке среди цветастых подушек лежала (кто лежал ?)… пушистая серая кошка. Она кормила трёх уже подросших котят.

— Глянь, кого тебе принесла, — баба Люба взяла одного щенка и подложила Стеше под бок. Кошка зашипела и, отпрыгнув в сторону, выгнула спину дугой.

— Испугалась, глупая? — рассмеялась старушка. — Погоди маленько, — со знанием дела обернулась она к Вадимке, — скоро освоится. — Пойдём в сад чайку попьём. Сами разберутся.

Ребята, а как вы считаете, правильно поступила баба Люба, подложив своей кошке щенка? Можно так делать? Возможно ли такое, чтобы животное приняло детеныша другого вида животного?

Когда Вадимка вернулся в горницу, кошка в окружении котят вновь лежала на печке. Щенок, уютно устроившись посерединке, наравне с остальными сосал тёплый розовый живот. Стешка довольно урчала.

Итак, кошка Стеша приняла одного щенка. Но один еще оставался у Вадимки. Что же ему с ним делать? Слушаем дальше.

Вечерело. Крепко прижав оставшегося щенка к груди, Вадимка шёл домой.

С опаской входил он в дом. Отец уже пришёл с работы, мать накрывала на стол.

— Что долго? Руки мой и ужинать, — голос матери звучал вяло, безо всякого выражения. Даже не посмотрела в сторону Вадимки — всё сердилась.

— Мам, можно, он у нас останется?

Женщина оторвалась от хозяйства и всплеснула руками:

— Ты зачем его обратно приволок?

— Надо было за Жучкой следить! Я по твоей милости грех на душу взяла и тебя заставила! Иди, и чтобы со щенком не возвращался!

Ребята, снова немного прервемся и поговорим. Вы только что услышали диалог между мамой и Вадимкой и небольшое упоминание об отце. А как бы вы могли охарактеризовать родителей мальчика? (ответы детей).

Вадимка вышел на крыльцо. Не евший весь день щенок тихонько скулил на руках. Мальчик направился к речке.

Ребята, как вы считаете, Вадимка действительно так считал, как говорил? А тогда зачем он себя в этом убеждал? (ответы детей)

Храбрясь, Вадимка дошёл до реки. Над водной гладью алело вечернее солнце, кругом ни души. Щенок, словно предчувствуя неладное, заёрзал беспокойно, закрутился. Ком подкатил к горлу. Вадимка снял рубашку, брюки. Оставшись в трусах, долго стоял на берегу, не решаясь ступить в воду. Налетели комары. Они кусали Вадимку в лицо, руки, спину — не обращал внимания. Лицо мальчика не выражало ничего, кроме покорности. Покорности и страданий, пережитых в этот бесконечно долгий, никак не желавший закончиться день.

Итак, Вадимка решился исполнить указание матери – избавиться от щенка, утопить собаку. Ребята, значит, мы ошибались с вами, говоря о том, что этот мальчик любит животных и у него есть характер? Вы согласны со мной, докажите свой ответ (ответы детей)

На щенка мальчик не смотрел. Держа его в ладошке, на вытянутой руке, сделал шаг, второй, ступил в воду глубже, оттолкнулся и поплыл. Грести одной правой было трудно, сам еле держался на поверхности. Можно было просто закинуть щенка подальше, но Вадимке это казалось кощунством. Вода — мутная, багряно-алого цвета. Щенок присмирел и спокойно, доверившись человеку, лежал на ладони.

Вадимка просто опустил руку в воду, развернулся и поплыл к берегу. Он не оборачивался, лишь слышал позади негромкие всплески. Щенок не пищал, не звал на помощь. Тихо боролся за свою так недавно начавшуюся жизнь. От этой беззвучной борьбы стало жутко. Отвратительное, невыносимое безмолвие преследовало, пока плыл. Фальшивое и дребезжащее, оно безжалостно грызло сердце.

Он выбрался на берег и обернулся. Не увидел ничего, кроме заката. Но нет — щенок ещё жил, и над ним, ныряя к воде, чертили воздух стрижи. Бедняга уцепился за проплывавшую мимо ветку, но силы заканчивались. Слепая мордочка то появлялась, то исчезала в воде. Его всё дальше уносило течением. Вадимка не мог оторваться от белого пятнышка — оцепенел.

Сколько сил, любви к жизни заключалось в этом тщедушном тельце!

Все живое хочет жить, цепляется и борется за каждую минуту этой жизни, как этот беспомощный, слепой щенок, и откуда только у этого крохи взялись силы, чтобы противостоять стихии воды? Да, жизнь цена, и поэтому глупо и неразумно поступает тот, кто не дорожит своей жизнью, а бездарно тратит время, отведенное нам для пребывания на этой земле.

Ребята, ваши предположения. Какими могли быть дальнейшие действия Вадимки?

Он бросился в воду. Что было сил, плыл назад, туда, где всё ещё боролось со смертью живое существо.

Как добрался до берега, не помнил. Безжизненное тельце походило на мягкий, скукожившийся мешочек мокрой шерсти. Вадимка кричал, звал, тряс, стараясь привести щенка в чувство. Минуты тянулись бесконечно. Наконец щенок слабо закашлялся, из раскрытого рта полилась вода, он хрипло вздохнул.

— Жив! Милый мой! Хороший!

Он больше не сдерживался, не стеснялся чувств. Дороже этого маленького существа для него не было никого на свете. Вадимка не боялся больше укоров матери, гнева отца (еще одно доказательство сильного характера маленького мальчика). Отныне он будет слушать лишь собственное сердце. Накопившиеся слёзы вырвались из груди, он дал им волю.

Это были хорошие слёзы. Слёзы раскаяния.

Ребята, общаясь с животными, никогда не забывайте о том, что многие из эмоций, свойственных человеку, свойственно испытывать и братьям нашим меньшим.

Как и мы, они радуются, бояться, скучают и могут грустить.

И я очень надеюсь, что вы все вырастите хорошими образованными, воспитанными людьми с добрым и чутким сердцем – сердцем, способным видеть и понимать в этом мире все живое.

Читайте также: