Тьюринг вычислительные машины и разум краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Содержание

Тест Тьюринга

Цифровые компьютеры

Противоположные взгляды

Определив вопрос, Тьюринг возвращается к ответу на него: он рассматривает 9 основных противоположных взглядов, которые включают все главные аргументы против искусственного интеллекта, имевшиеся до первой публикации статьи.

Быть доброй, изобретательной, красивой, дружелюбной… быть инициативной, иметь чувство юмора, отличать добро от зла, делать ошибки… влюбляться, наслаждаться клубникой со взбитыми сливками… влюбить кого-нибудь в себя, учиться на опыте… правильно использовать слова, думать о себе… выказывать такое же разнообразное поведение, как человек, создавать нечто новое

Аналитическая машина не претендует на создание чего-либо нового. Машина может выполнить все то, что мы умеем ей предписать. Она может следовать анализу, но она не может предугадать какие-либо аналитические зависимости или истины. Функции машины заключаются в том, чтобы помочь нам получить то, с чем мы уже знакомы.

Обучающиеся машины

первоначальное состояние ума;
воспитание;
опыт, который нельзя назвать воспитанием.

Признание и критика работы

На протяжении 50-х — 60-х годов заслуживающие внимания аргументы против возможности создания машины, способной думать, встречались относительно редко. Даже имеющиеся возражения не выглядели достаточно убедительными ни с эволюционной, ни с логической точки зрения и не оказывали сдерживающего влияния на исследования в области искусственного интеллекта.

Однако и эти возражения специалистами по искусственному интеллекту и философами не были приняты и не повлияли на дальнейшее развитие исследований в области. Преодоление проблем, описанных Дрейфусом, считали возможным в будущем, после создания более мощных машин и более качественных программ.

Никто не думает, что компьютерная модель пищеварения способна что-то переварить на самом деле, но там, где речь идет о мышлении, люди охотно верят в такие чудеса, потому что забывают о том, что разум — это такое же биологическое явление, как и пищеварение [9] .

Конечно, невозможность пройти тест Тьюринга является эмпирическим фактом, который завтра может измениться на противоположный; что более серьезно — так это то, что для большего и большего числа наблюдателей становится ясно, что даже если это произойдет, этот успех не будет означать то, что Тьюринг и его последователи имели в виду: даже осмысленные ответы на вопросы испытателя не доказывают присутствия активного интеллекта в устройстве, через который эти ответы проходят [8] .

Напишите отзыв о статье "Вычислительные машины и разум"

Примечания

См. также

Литература

Отрывок, характеризующий Вычислительные машины и разум

Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.

В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.

Способна ли машина мыслить? Не вычислять траектории движения по формулам, не прогнозировать погоду согласно многолетним метеорологическим исследованиям, а именно мыслить столь нестандартно, чтобы ее нельзя было отличить от человека? Над этим вопросом задумывались многие философы прошлых веков, а в 20 веке проблема из философской категории преодолела грань насущной жизни. К этому переходу привело создание современных ЭВМ.

Английские математики смогли решить поставленную перед ними программу, причем одной из первых скрипок был Алан Тьюринг.

Британец утверждал, что возможно создать машину, которая будет играть в шахматы приличном уровне (и оказался абсолютно прав!). Дальше он предлагал двоих игроков разместить по комнатам изолированно один от другого. Непременным условием был невысокий уровень игроков, ведь в то время не предполагали, что компьютеры будут обыгрывать ведущих гроссмейстеров. Есть еще человек, который будет передавать между комнатами ходы. Вместо первого участника может играть машина, а может и он сам. Второму игроку сообщают о возможных вариантах соперничества, но не сообщают, какую конкретно партию против него играет человек, а какую машина. В этой ситуации у второго игрока могут появиться сложности с определением, против кого он конкретно играет человека или машины в данный момент.

В своей статье Тьюринг предложил представить имитационную игру, в которой ушедшие в разные комнаты женщина и мужчина через посредника (приносящего ушедшим вопросы остальных игроков и передающего им ответы), пытаются убедить остальных игроков что они существа противоположного пола. Игра была обычной для английского общества, но Тьюринг внес коррективу — вместо женщины в комнате находится машина. Сразу возникает вопрос — почувствуют ли остальные игроки неладное?

В 1952 году тест Тьюринга обрел вид приближающийся к нынешнему его варианту. Жюри задает компьютеру различные вопросы, на которые машина отвечает через посредника. Задача умной машины состоит в том, чтобы значительная часть участников жюри поверила в то, что беседует с настоящим человеком. Для зачета необходимо было ввести в заблуждение минимум 30% членов судейского комитета. Сам Тьюринг полагал, что компьютеры смогут успешно преодолевать его тест к 2 000 году.

А как вы считаете, смогут ли когда-нибудь машины научиться мыслить по-настоящему? Напишите об этом в комментариях.

Когда 13-й чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров проиграл компьютеру, он не на шутку обиделся и за себя и, кажется, за все человечество. Не сомневавшийся в своей непобедимости, Каспаров уступил в шести партиях супермашине Deep Blue. После окончания матча рассерженный гроссмейстер заявил, что иногда действия Deep Blue были творческими, а отдельные ходы обладали интеллектуальной глубиной, к чему компьютер, пусть и очень сложный и большой, конечно, не способен. Значит, за Deep Blue тайно играли живые шахматисты, сделал вывод Каспаров. Создавшая Deep Blue компания IBM отрицала обвинения: программа играла без человеческой помощи. Тогда, 15 лет назад, казалось, что разум у машин появится совсем скоро.

Может ли машина думать?

Вопрос о том, могут ли машины обладать мышлением, начал волновать людей едва ли не раньше появления первых компьютеров. Андроиды, репликанты, интеллектуальные бортовые компьютеры и целые мыслящие планеты уже более века ведут бурную разумную деятельность в мире научной фантастики. В действительности, несмотря на быстрый технический прогресс последних 60 лет, решающего прорыва в создании искусственного интеллекта так и не произошло. По крайней мере не случилось главное: машины не обрели сознание. Обретут ли когда-нибудь?

Может ли разум машины работать как человеческий?

В той же статье в Mind Тьюринг описывает игру в притворщиков (imitation game) — развлечение для компании на вечеринке. Двое участников, женщина и мужчина, уходят в разные комнаты. Ведущий обменивается с ними записками. Задача участников — запутать ведущего: мужчина пытается выдать себя за женщину, и наоборот. Цель ведущего — определить, с человеком какого пола он общается. Тьюринг предложил заменить одного из участников компьютером. Если в процессе достаточно продолжительного общения ведущий не сможет понять, с человеком или машиной он ведет переписку, считается, что машина прошла тест.

Тест Тьюринга по-новому ставит вопрос: может ли машина думать? Теперь он звучит так: насколько мыслительные процессы машины похожи на человеческие? Важность формулировки в том, что на такой вопрос можно найти ответ эмпирическим путем. При всей своей простоте предложенная Тьюрингом игра в притворщиков была концептуальным прорывом. Человечество получило возможность, не вдаваясь в философские и психологические вопросы, определить, насколько умны прототипы систем искусственного интеллекта.

Наконец, есть еще один недостаток теста Тьюринга. Игра в притворщиков служит для выяснения, насколько человекоподобен интеллект машины. При этом наше бытовое понятие об уме ограничено нашим же воображением. Не имея полноценных инструментов, даже для того чтобы определить и измерить собственный ум, мы продолжаем судить по нему о любом другом. Антропоцентричность представления об интеллекте ведет к его ограниченности.

Благодаря Алану Тьюрингу человечество совершило концептуальный прорыв в исследованиях искусственного интеллекта, получив эмпирическую возможность определять наличие мыслительных процессов у машин. Но содержащиеся в подходе Тьюринга внутренние ограничения ставят перед учеными новые проблемы и заставляют еще раз переформулировать исходный вопрос. Можно ли дать общее определение интеллекту, которое бы не ставило во главу угла человека?

Универсальный тест интеллекта Хосе Эрнандеса-Оральо и Дэвида Доу Перемещая кружок по квадратам, нужно собрать как можно больше положительных вознаграждений.

Что такое интеллект?

Даже если говорить только о человеке, представление об интеллекте всегда очень субъективно. Разработчики всевозможных психометрических IQ-тестов постоянно сталкиваются с этой проблемой. Очевидно, что в понятии интеллекта должны учитываться многие факторы, соответствующие разнообразным способностям разума. Люди разных культур, рас и различного пола часто имеют выраженные умственные способности в той или иной области: кому-то легче дается музыка, кому-то математика, кому-то рисование. В каких пропорциях смешать эти качества, чтобы получить универсальную характеристику разума?

Пожалуй, логичнее всего, не пытаясь оценивать отдельные свойства интеллекта, сформулировать в самых общих терминах, для чего интеллект может использоваться. Тогда появится возможность оценить его уровень, судя по эффективности применения.

Как же построить по словесному определению математическую формулу? Легг и Хаттер приводят пример интеллектуального взаимодействия с некоторой средой. В воздух подбрасываются две монетки. Вы должны угадать, сколько из них (ни одной, одна или обе) выпадут решками вверх. Если вы угадали, можете забрать обе монеты, они заменяются новыми. Если нет, вы ничего не получаете. Затем монеты подбрасываются снова и игра продолжается. Почему такая игра может что-то сказать о вашем интеллекте? Если игра ведется обычными монетами, которые одинаково часто выпадают и орлом, и решкой, лучше всего каждый раз ставить на то, что решкой ляжет только одна монета (вероятность того, что хотя бы одна монета выпадет решкой составляет 1:2, тогда как остальные исходы имеют вероятность 1:4). Но как быть, если после многократных подбрасываний вы поняли, что монеты (в результате каких-то манипуляций исследователей) заметно чаще выпадают орлом? Тогда нужно сменить стратегию и загадывать каждый раз, что ни одна монета решкой не выпадет. Способность принять решение о перемене манеры поведения в зависимости от обстоятельств — это и есть признак вашего интеллектуального поведения. Другими словами, интеллект проявляется не только и не столько в том, чтобы хорошо играть, сколько в способности понять правила игры.

Авторы предположили, что любое проявление интеллекта можно, подобно игре в две монетки, изобразить в виде взаимодействия индивидуума (агента) и некоторой среды. Это взаимодействие выглядит как последовательность отдельных шагов, каждый из которых состоит из двух частей: во-первых, агент получает информацию о текущем состоянии среды (сколько монеток выпало решкой вверх) и вознаграждение (две монетки либо ничего) в зависимости от своих предыдущих действий (того, что было загадано на прошлом ходе). Во-вторых, оценив состояние среды и полученное вознаграждение, агент совершает определенное действие (загадывает, сколько монеток выпадут решкой в следующий раз), которое изменяет или не изменяет состояние среды на следующем шаге.

Математическая формула уровня интеллекта Легга и Хаттера это, грубо говоря, усредненная сумма всех вознаграждений, которые в течение бесконечного времени агент может получить, взаимодействуя со всеми возможными средами. При этом вознаграждения, полученные в ходе взаимодействия с более сложными средами по принципу бритвы Оккама берутся с меньшим коэффициентом. Кроме того, максимальный размер вознаграждения должен уменьшаться с каждым шагом: чем быстрее вы разберетесь со средой и научитесь выуживать из нее призы, тем вы умнее.

Математическое определение вашего ума учитывает сразу все возможные его проявления: способность сходить в магазин, разгадать сканворд, сыграть в шахматы, сказать тост на юбилее родственника. Каждое из этих действий можно смоделировать в виде взаимодействия с определенной средой. Более тривиальные действия учитываются с большим коэффициентом, и благодаря этому математически ваш уровень интеллекта больше, чем у узкоспециализированного шахматного компьютера Deep Blue. Из всех сред Deep Blue может иметь дело только с игрой в шахматы, которая дает всего один небольшой вклад в ее интеллект. С другой стороны, ваш приятель, который умеет все то же, что и вы, плюс способен обыграть лучших гроссмейстеров, окажется благодаря дополнительному вкладу шахматной среды умнее вас, хоть и не намного. Нужно учитывать, что все среды, как пример с игрой в две монетки, включают в себя элемент случайности. Поэтому приобретенный опыт не имеет для уровня интеллекта решающего значения. Учитывается не ваше умение сделать конкретные покупки в конкретном магазине, а способность в принципе справляться с задачами такого типа.

Плюс этого определения в том, что оно математически корректно и универсально. Гипотетически каждому человеку, обезьяне или машине может быть присвоено число, абсолютный математический IQ. Теперь в определенном смысле мы можем ответить на вопрос, что такое интеллект, предъявив для него математическую формулу. Главный минус определения в том, что практически вычислить по нему уровень интеллекта невозможно, так как нельзя учесть взаимодействие агента со всеми средами, контакт с каждой из которых продолжается в течение бесконечного времени.

Как измерить уровень интеллекта на практике?

Перейдя от теории к практике, то есть создав действующий тест для вычисления уровня математического IQ любой мыслящей системы, мы будем готовы предложить новую формулировку исходного вопроса. Может ли уровень интеллекта машины достигнуть человеческого?

Тест Эрнандеса-Оральо и Доу (см. иллюстрацию) мало напоминает привычные испытания IQ. Перед вами несколько квадратов, некоторые из которых содержат символы — треугольник, звездочку и что-то еще. Ваша собственная позиция указана кружком, который также стоит в одном из квадратов. На каждом ходе вы либо передвигаете кружок в другой квадрат, либо остаетесь на месте. В зависимости от вашего хода и положения символов вы получаете либо положительное вознаграждение (зеленая стрелка), либо отрицательное (красная стрелка), либо нейтральное (серый круг). При этом меняются и позиции символов в квадратах.

Ваша задача — за определенное число ходов получить как можно большее вознаграждение. Правило, по которому происходит изменение расстановки символов в квадратах и начисляется вознаграждение, вам неизвестно. Оно неизвестно никому, так как заново создается системой перед началом тестирования. Угадав принцип, который может быть простым (всегда перемещай свою позицию туда, где стоит треугольник) или сложным (не стой на той позиции, где в прошлый раз была звездочка, а два хода назад — треугольник), вы начинаете набирать очки. Передвижение вашей позиции по квадратам на самом деле является моделью вашего поведения в столкновении с какой-то средой. Это может быть и выбор сока на полке магазина, и принятие решения об очередном ходе в шахматах. Кружочками и квадратиками можно условно изобразить интеллектуальную среду почти любой сложности.

Ответ в вопросе

Именно по причине, что не психологи, не инженеры не имеют представления о том, как работает мозг ИИ и близко не имеет отношения к его работе. А продолжает 70 лет работать, как байесовский классификатор:)

Павел, для разработки ИИ непринципиально точное знание о том, как работает мозг. Этого пока никто не знает.
Чтобы закодить фотошоп, непринципиально в точности знать работу транзисторов и микросхем.

Кирилл, конечно, это не так. Во-первых, как работает мозг прекрасно известно, я могу назвать с десяток непреодолимых на сегодняшний день отличий, при сегодняшних архаичных подходах к созданию ИИ. Во-вторых, точное знание не нужно, если не ставится цель заменить мозг в главном - в способности к творчеству (созданию принципиально нового продукта). А с точки зрения быстро перебирать варианты компьютер давно человека превосходит. Развитие в этом направлении и происходит - наращивается база данных и скорость. Остальное фикция и ужимки.

Павел, буду очень благодарен, если назовёте или пришлёте статьи, я обязательно прочту и, возможно, включу в свой диплом, я как раз в эту сторону его пишу. А мозг — это лишь субстрат интеллекта, чтобы создать ИИ не нужно заменять мозг даже для творчества. Например, вот статья, где исследователи из MIT моделируют творческое использование инструментов человеком в задачах на mechanical reasoning. И моделируют достаточно правдоподобно с точки зрения познавательной системы, не просто сеточку обучили

Павел, а и, кстати, если вам известно, как работает мозг, поделитесь тоже, пожалуйста. Второй год нейронауку изучаю, до сих пор так и не понял

Кирилл, тут была где то группа, кажется Лаборатория развития нервной системы. Там был список специализированной литературы, но вряд ли она будет уместна для изучения, которое надо с какой то базы начинать. Есть книги, например Морфология сознания и Нищета мозга. Есть лекции в Ютубе, в частности Дубынина - преподавателя или д. б. н.Савельева. В двух словах не скажешь, но принципиальное положение о котором надо знать, то что мозг работает по законам морфогенеза, то есть постоянной структурной перестройки. При которой связи (синапсы) постоянно образуются и рвутся, примерное по 2-3 на нейрон. Этот процесс не алгоритмизируется в принципе. Не упоминаю про сигналы, которые передают информацию не за счет электрических импульсов. Что до творчества, ИИ перебором вариантов ничего само не откроет, все зависит от целеполагания программиста. А у человека наступает, если огрубленно, озарение, когда образуются новые связи замыкающие участки мозга между, которыми этих связей не было и находится решение, благодаря новой взаимосвязи между событиями.

Читайте также: