Рим золя краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Сегодня у нас тема, которая может кому-то быть не по душе, но я считаю, что просто обязан напоминать каждому, кто читает мой канал, о том, до чего может довести алкоголь, даже с полным осознанием собственных возможностей и нормированным потреблением.
Начать хочется с личной истории. У меня была подруга, с которой я познакомился, когда мне было лет 16. Часто пересекались на всяких праздниках у общих друзей и знакомых. Она была веселая, активная, конечно же, иногда выпивали в кругу друзей. Все мы были когда-то молоды, куча здоровья, сил.
Чуть старше 20-ти она вышла замуж (конечно же "по залету"). Муж звезд с неба не хватал: родился и жил в районе, где ежедневные пьянки гулянки - норма жизни. Вот туда моя подруга и переехала жить. Я не буду утомлять вас пересказом всех "приключений", которые выпали на ее долю, расскажу лишь, во что она превратилась сейчас.
Ей еще нет 40-ка, но она уже "в системе", любые попытки лечиться она отвергает на корню. У нее два состояния: трезвая - молчаливая, с какой-то мечтательной улыбкой на губах и мутными глазами, пьяная - агрессивная, нервная, с какими-то идиотскими проектами и стремлениями. Помочь физически невозможно, ведь ее все устраивает, а без ее желания никто с ней ничего делать не будет.
Прошу простить меня за такое долгое предисловие, но я хочу сразу обозначить свою позицию к алкоголю и всему, что с ним связано. А это ведь только одна история из многих. Но давайте обратимся к книге Эмиля Золя "Западня", о которой и пойдет речь в этом выпуске.
Молодая женщина по имени Жервеза приезжает в Париж из провинции, где ее с двумя детьми бросает муж. Вот отсюда и начинается долгая, страшная и реалистичная история.
Жервеза сходится с отличным, работящим парнем по имени Купо, жизнь молодой пары налаживается и даже начинает идти в гору. И вот тут судьба привносит испытание в жизнь Жервезы и Купо. Во время работы, молодой человек, не соблюдая техники безопасности, падает с крыши здания и сильно калечится. И хотя, в конце концов, Жервеза его выхаживает, что-то внутри Купо ломается и он начинает пить.
Сначала по чуть-чуть, по праздникам и для настроения, потом все больше. Позже не выдерживает Жервеза и присоединяется к своему супругу. На протяжении всего романа, нам показывают, как работящую и благополучную семью медленно и неотвратимо затягивает в безумный водоворот пьянства. Финал ужасает. Я не буду его рассказывать, те, кто читали книгу, скорее всего отлично его помнят, а остальным я не хочу портить впечатление.
Кстати, роман "Западня" является так называемым приквелом к одному из самых известных произведений французского писателя под названием "Нана". Вы, наверное, уже догадались, что Нана - это и есть дочь Жервезы. В "Западне" мы узнаем про то, как прошли ее юные годы.
Роман Эмиля Золя "Западня" одно из самых сильных произведений, что я читал в своей жизни. В нем переплетены судьбы людей, попавших в алкогольную западню, раздавленные и вывернутые наизнанку жизни.
Спасибо, что дочитали эту статью! С вами был Павел, журнал "Классическая литература".
Эмиль Золя - Собрание сочинений в двадцати шести томах. т.18. Рим краткое содержание
Но есть и другая сторона этого величия — стремление к власти и мировому господству цезарей и бесчисленных пап, жестокость сильных и страдания угнетенных.
Собрание сочинений в двадцати шести томах. т.18. Рим - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Собрание сочинений в двадцати шести томах. т.18. Рим - читать книгу онлайн бесплатно, автор Эмиль Золя
Ночью, на пути из Пизы в Чивитавеккью, поезд сильно запоздал, и было уже около девяти утра, когда аббат Пьер Фроман, проведя более суток в утомительной дороге, прибыл наконец в Рим. С ним был только один саквояж; аббат захватил свою легкую поклажу, выпрыгнул из вагона и, отстраняя услужливых носильщиков, окунулся в толчею перрона: ему не терпелось очутиться в городе, без спутников, и все увидеть своими глазами. У самого вокзала, на площади Пятисот, он сел в открытый фиакр, один из тех, что вереницей вытянулись вдоль тротуара, поставил саквояж рядом с собою и назвал извозчику адрес:
— Виа-Джулиа, палаццо Бокканера.
В то утро, в понедельник 3 сентября, ясное небо было восхитительно нежным и легким. Извозчик, белозубый толстяк с блестящими глазами, услышав говор аббата, угадал в нем француза и заулыбался. Он хлестнул тощую лошаденку, и та резво побежала, везя опрятную, веселую, как все римские фиакры, коляску. Вскоре, миновав зеленеющий скверик, они выехали на площадь Терм; кучер, все так же улыбаясь, обернулся и кнутом указал на руины.
— Термы Диоклетиана, — предупредительно пояснил он на ломаном французском языке, каким обычно изъясняются римские извозчики в угоду иностранцам, желая завоевать расположение седоков.
С высоты Виминальского холма, где находится вокзал, коляска быстро катила под гору по улице Национале. Кучер поминутно оборачивался, привычным жестом указывал на встречные памятники, давал пояснения. Здесь, вдоль широкой дороги, возвышались одни только новые здания. Чуть подальше, справа, вздымалась густая зелень садов, а над ними тянулось какое-то нескончаемое строение, желтое и голое, — не то монастырь, не то казарма.
— Квиринал, дворец короля, — сказал извозчик.
Всю эту неделю, с тех пор как была решена поездка, Пьер целыми днями просиживал над планами и описаниями Рима, изучая его достопримечательности. Поэтому он мог бы самостоятельно разыскать любую улицу и узнавал окрестности еще до того, как извозчик называл их. Однако его сбивали с толку внезапные спуски и беспрестанные подъемы по склонам холмов, где уступами расположились городские кварталы. Но вот кучер с подчеркнутой, хотя и несколько иронической торжественностью объявил, широким жестом указывая кнутовищем влево, на огромное свежеоштукатуренное здание — гигантское нагромождение камня, перегруженное лепкой, фронтонами и статуями:
Спуск продолжался, коляска свернула на треугольную площадь, и Пьер, взглянув вверх, пришел в восторг, увидев высоко над головою сад, который венчал большую гладкую стену и словно повисал над площадью: оттуда вздымались в прозрачное небо изящные и могучие очертания вековой пинии. Пьер ощутил всю горделивую красоту, всю прелесть Рима.
Спуск все еще продолжался, и перед ними промелькнуло зрелище, окончательно восхитившее молодого священника. Улица снова круто сворачивала, и в углу, на повороте, образовался просвет. Внизу, точно солнечный колодец, наполненный слепящей золотой пылью, сияла белизною площадь; и в утреннем ее великолепии возвышалась гигантская мраморная колонна, как бы позолоченная с той стороны, где восходящее светило из века в век ласкало ее своими лучами. Пьер был изумлен, когда кучер назвал эту колонну, ибо сам он представлял ее себе не такою: она выступала из окружающей тени в сиянии солнечного колодца.
У подножия холма улица Национале сворачивала в последний раз. Лошадь бежала рысью, и кучер ронял все новые названия: дворец Колонна с тощими кипарисами вдоль садовой ограды; дворец Торлониа, который отстраивался заново, чтобы стать еще прекраснее; Венецианский замок, обнаженный и грозный, с зубчатыми стенами, от которых веяло трагической суровостью средневековой крепости, уцелевшей среди буржуазной действительности наших дней. Все это было столь неожиданно, что изумление священника с каждой минутой возрастало. Но особенно он был поражен, когда извозчик торжественно указал кнутовищем на Корсо — длинную узкую улицу, не шире улицы Сент-Оноре в Париже: левая сторона ее, залитая солнцем, слепила белизною, правая была погружена во тьму, а далеко, в самом конце, подобно светящейся звезде, виднелась Пьяцца-дель-Пополо. Неужто это и есть сердце Рима, прославленное место прогулок, живая артерия, где пульсирует кровь огромного города?
Коляска уже катила по проспекту Виктора-Эммануила, который служит продолжением улицы Национале; эти две магистрали перерезают древний город из конца в конец, от вокзала до моста Святого Ангела. По левую руку в радостном сиянии утра светлела круглая апсида храма Иисуса Христа. Дальше улица сужалась, стиснутая церковью и тяжеловесным палаццо Альтьери, которое никак не решались снести, и все погрузилось в сырой, леденящий мрак. Но перед храмом Иисуса Христа ослепительное солнце вновь затопило золотом лучей всю площадь, а вдали, из глуби погруженной во мглу улицы Арачели, выступили озаренные утренним солнцем пальмы.
Вон там Капитолий, — сказал кучер.
Священник стремительно высунулся из коляски. Но в конце темного коридора он заметил лишь какое-то зеленое пятно. От внезапной и частой смены жгучего солнца и студеной тени Пьера пронизывала дрожь. Они проехали мимо Венецианского замка, мимо храма Иисуса Христа, и аббату почудилось, что гнетущий мрак прошлого леденит ему спину; но стоило снова попасть на какую-нибудь площадь или улицу пошире, и они возвращались к свету, теплу и радостной неге жизни. Желтые лучи солнца падали с крыш, рисуя на мостовой резкие лиловатые тени. Меж домами виднелись полоски ярко-голубого безмятежного неба. Пьеру казалось, что самый воздух, которым он дышит, имеет какой-то особый, почти неуловимый привкус, привкус плодов, и привкус этот разжигал в нем лихорадку нетерпения.
Хотя проспект Виктора-Эммануила и не отличается прямизной, все же это очень красивая современная улица, и Пьер легко мог вообразить себя в любом большом городе с громадами доходных зданий. Но вот коляска проехала мимо Палаццо-делла-Канчеллериа, этого шедевра Браманте, характерного памятника римского Возрождения, и аббат, не переставая изумляться, вспомнил увиденные им по дороге дворцы — гигантские, тяжеловесные и голые сооружения, огромные каменные кубы, напоминающие не то больницу, не то тюрьму. Он никак не предполагал, что они таковы — эти прославленные римские палаццо: ни изящества, ни выдумки, ни внешнего великолепия. Разумеется, они прекрасны, со временем он постигнет их прелесть, но к этому надо еще привыкнуть.
Не обязательно говорить о религии. Золя приводит пример Джузеппе Гарибальди. Этот итальянский революционер страстно желал объединения Италии, что ему в итоге удалось. И вот, перед читателем парализованный старик, живший благой целью, а после ставший всего лишь символом борьбы. Сын Гарибальди нисколько не продолжил дело отца, предавшись спекуляциям на словно для него взращенной почве. Не случилось счастья и не обрели ничего итальянцы, кроме объединения. Общество продолжило испытывать прежние проблемы, будто не добивался Джузеппе Гарибальди лучших условий для народа.
Золя исследует Римско-католическую церковь. Читатель внимает со страниц многим аспектам, начиная от пёстрой структуры орденов и вплоть до папской казны. На каких принципах строится вера и какова действительная необходимость католичества? Пока папа римский держит накопления в комнате под замком, либо даёт деньги в рост, играет на бирже, принимает участие в различного рода сомнительных финансовых операциях, люди на улицах продолжают умирать от голода. С первых страниц Золя показал читателю пример умершей семьи, мать которой кормила новорожденных не молоком, а кровью. После таковых сцен пропадает желание верить в благое назначение религии.
Что сплотит человечество? Эмиль Золя настаивает на пользе развития наук. За ними будущее, и только они дадут человеку требуемую ему надежду на счастье. А если не о науках речь, то вскоре проявится социалистическое направление мысли. Человек продолжит стремиться к счастью, всё делая для его осуществления. Только забыл Золя про обратную сторону благих начинаний. Любое доброе дело омрачается негативными последствиями. Как же тогда быть человеку? Религия и наука не спасут, так как и то и другое рано или поздно переведут его на положение раба. Социализм и прочие движения за равноправие и свободу приведут к схожей рабской зависимости. Остаётся заставить человека ничего не менять. Пусть всё остаётся таким, какое оно есть. От этого не станет лучше и не станет хуже. Но это утопический вариант, осуществление которого невозможно.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: золя рим критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Émile Zola Rome analysis, review, book, content, Les Trois Villes, Three Cities Trilogy
Одним из наиболее выдающихся представителей реализма девятнадцатого века был французский писатель и публицист Эмиль Золя. Биография и творчество автора гениальных романов, новелл, повестей, литературно-публицистических произведений волновали и не перестают сегодня будоражить умы литературных деятелей и почитателей его творчества. Значимость произведений этого писателя сложно переоценить, поскольку на его работах воспитывались десятки поколений.
Биографические сведения
Детские и юношеские годы
Родился писатель в Париже 2 апреля 1840 года. Отец — инженер итальянского происхождения Франсуа Золя, а мать — дочь несостоятельного парижского торговца. Через три года после рождения сына Франсуа перевёз свою семью в Экс-ан-Прованс, где по контракту должен был строить канал для обеспечения города водой. Работы начались в 1847 году, но вскоре отец писателя заболел воспалением лёгких. Болезнь протекала в слишком агрессивной форме, поэтому мужчина в том же году скончался.
Мать Эмиля тогда испытывала большие сложности с финансами, и семья жила лишь на небольшую пенсию. В семилетнем возрасте мальчика поместили на обучение в пансион при колледже Бурбона. Помимо этого, Золя получил в Провансе и религиозное образование.
В то время хорошим другом юноши стал художник Поль Сезанн, написавший впоследствии его портрет. Тогда же Эмилю очень нравилось творчество таких деятелей:
- Виктор Гюго;
- Альфред де Виньи;
- Альфред де Мюссе.
Переезд в Париж
В 1858 году Эмилю пришлось вернуться к матери в Париж, где он жил в довольно скромных условиях. Здесь по настоянию мамы юноша пытался получить юридическое образование, но не смог успешно сдать экзамен на бакалавра.
Личная жизнь
Вскоре после переезда к матери Эмиль стал встречаться с хрупкой и честолюбивой Александриной Мелей, остававшейся на протяжении нескольких лет его любовницей. Матери писателя очень нравилась избранница сына — серьёзная и сильная девушка из семьи среднего класса. В 1870 году пара сыграла свадьбу. И всё в их отношениях могло быть замечательно, если бы в семье появились дети.
Спустя несколько лет Александрина наняла двадцатилетнюю служанку Жанну, ставшую впоследствии любовницей писателя. Пара на протяжении длительного времени скрывала отношения, однако после рождения первого ребёнка им пришлось сообщить о своей связи. Золя взял в жёны Жанну Роззо, подарившую ему в дальнейшем второго малыша. В новой семье мужчина чувствовал себя счастливым.
Смерть писателя
Умер Золя в 1902 году 28 сентября. Как известно, он угорел в собственной квартире из-за неисправного дымохода. Официально это происшествие расценивается, как несчастный случай. Однако существуют основания полагать, что гибель писателя была подстроена.
Как результат, писателя привлекли к ответственности за клевету и приговорили к году лишения свободы. Золя пришлось срочно эмигрировать в Англию. Но спустя некоторое время ситуация стихла и разрешилась в пользу Альфреда Дрейфуса, а Эмиль смог вернуться во Францию.
Многие деятели пытались расследовать гибель писателя и доказать, что несчастный случай был инсценирован. Например, журналистом Жаном Бореля в 1953 году опубликована статья с расследованием смерти публициста, в которой содержались откровения фармацевта Пьера Акина. Последний утверждал, что трубочист по имени Анри Буронфоссе признался ему в преднамеренном блокировании дымохода в квартире Золя.
Другие современники также выдвигали предположения об убийстве знаменитости. Однако неопровержимых доказательств этого никто не предоставил. В результате загадка гибели Золя до сих пор остаётся неразгаданной.
Эмиль Золя. Борец с несправедливостью
Литературная деятельность
Творчество
Эмиль Золя со своими детьми
Золя тратит много усилий, чтобы показать, как законы наследственности сказываются на отдельных членах семьи Ругон-Маккаров. Вся эпопея связана тщательно разработанным планом, опирающимся на принцип наследственности — во всех романах серии выступают члены одной семьи, настолько широко разветвлённой, что отростки её проникают как в самые высокие слои Франции, так и в её низы.
Эмиль Золя (1870)
Эмиль Золя с фотоаппаратом
Эмиль Золя
Семья Золя
Эмиль Золя Портрет кисти Мане
Читайте также: