Пятая печать книга краткое содержание
Обновлено: 03.07.2024
Демидов Михаил
И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число. (Апокалипсис, 5: 9-11) Название "Пятая печать" взято автором из евангельского "Апокалипсиса". В 5 и 6 главах "Откровения" Иоанна Богослова речь идет о запечатанной священной книге и Агнце, достойном снять с нее печати. Снимая одну за другой четыре печати, он выпускает в мир всадников, несущих людям войну, голод, мор, смерть. Когда же срывает пятую печать, Иоанну предстают души убитых праведников, вопиющие об отмщении. Символика названия романа ассоциативно связана со всей картиной фашизма в Венгрии в последние месяцы второй мировой войны, то есть в период нилашистского террора. Идейная канва романа строится на выборе человеком жизненной позиции - либо человека с рабской психологией, либо "господина". Четыре основных героя книги - трактирщик Бела, столяр Ковач, часовщик Дюрица, продавец книг Кирай - простые обыватели оккупированного Будапешта. Их встречи и разговоры в трактире типичны для той повседневности: насилие, осуществляемое на каждом шагу; война, бросившая вызов человеку, требуя от него переоценки всех ценностей; человеческое достоинство на грани уничтожения. Страшное из окружающего мира врывается в беседу четверых все настойчивее, пока не обретает физическую реальность - в кабачок входят нилашисты, приехавшие арестовать рабочего из соседнего дома. Появление постороннего, фотографа-художника Кесеи, провоцирует героев книги на откровенный и смелый разговор о смысле человеческой жизни: Дюрица рассказывает притчу о беспредельно терпеливом страдальце-рабе Дюдю и не менее беспредельно жестоком тирана Томоцеускакатити, являющуюся аллегорией на власть нилашистов в Венгрии. Герои становятся перед выбором: Дюдю с его чистой душой и страшной судьбой или Томоцеускакатити с его богатством и правом сильного. Ни Бела, ни Ковач, ни Кирай не могут выбрать путь рабства, но и не могут одновременно согласиться полностью с тиранией. Один только Кесеи, как позже выяснится, провокатор, горячо поддерживает путь Дюдю. После этого разговора пути героев распадаются на четыре параллельно идущих направления, по сути символизирующие снятие четырех печатей с книги.
"И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить" (Ап. 6: 1-2)
"Разве мы так уж привязаны к жизни? Или так сильно боимся страданий? Я бы вовсе не сомневался насчет того, что выбрать, ежели бы не был убежден, что родился для счастья. Только правда ли это? Пожалуй, я просто боюсь страданий! Но ведь как раз об этом и речь. Из-за этого, конечно, и нельзя жить, как Дюдю, как бы это ни было честно и порядочно. Вот до чего боязнь страданий сильнее честности. ", - размышляет Ковач.
"И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч". (Ап. 6: 3-4)
"О вы, люди, могущие поступать, как сами считаете удобным и приятным! Осмеливающиеся вести себя так, чтоб чувствовать себя хорошо! О вы, смеющие быть такими, какими бы вы хотели! Люди, способные жить так, чтобы быть самими собой -- полностью и без оговорок! Провозглашающие закон, приговаривая -- таково мое желание! Если у этой гнусной жизни есть какой-либо смысл, он именно в том, чтобы поступать так, как мы хотим, и беспрепятственно делать то, на что мы способны! Честь, и слава всем тем, кто осмеливается и умеет жить, следуя своим желаниям, несмотря ни на что! Честь им и хвала! Что из того, что ценой чужих лишений? Зато они воплощают человека во всем его совершенстве! Ради них мы, собственно, и живем! Они те, на кого можно указать -- се
человек! Если сто миллионов существуют лишь для того, чтобы он мог появиться, то и сто миллионов не дорогая цена. Он -- человек!", - говорит Кирай и прибавляет: "Для ремесла Какатити достойнее, чем я, не сыскать мерзавца. "
" И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай " ( Ап. 6: 5-6 ) .
"Так оно и правильно! Быть коллегой Белой и никем больше! Коллега Бела во всем сама любезность. Приятно слышать, когда про тебя так говорят! Когда хотя бы несколько человек уважают тебя за то, что им хорошо в твоей компании! И тот, кто заявляет, будто в жизни можно достичь большего, тот либо полоумный, либо враль! Или негодяй. ", - считает трактирщик Бела.
" И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли - умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными ". ( Ап. 6: 7-8 )
"Ты должна в это верить! И должна знать -- то, что творится на свете, пройдет! Рассеется, не оставив следа. То, что происходит в мире сегодня, враждебно человеку! Человек добр! Поэтому любое зло минует его! Зло чуждо человеку, чуждо в той же мере, как болезни, от которых мы выздоравливаем и которые лишь тогда обретают силу, когда мы не бережемся их. ", - рассказывает Дюрица девочке из своего приюта, родители которой скоро предстанут перед нилашистким судом. Простодушный столяр Ковач оказывается самым настойчиво мыслящим человеком из всей компании и угадывает ложность альтернативы - либо раб, либо тиран. Поэтически изъясняющийся и нравственный книгочей Кирай несет выменянную грудинку не своей почтенной супруге, а корыстной и лживой любовнице. А его оппонент - циник Дюрица, - оказывается, действительно содержит девочек, но не потому, что он растлитель малолетних, в чем его обвинял Кирай, а потому, что укрывает сирот, родители которых погибли в лагерях смерти, заботится о них, как о своих собственных потерявших мать детях. Добродушный трактирщик Бела проявляет хитрость и изворотливость, ловко рассчитывает, кому дать взятку, чтобы добыть запрещенную палинку и спокойно ею торговать. Более того, он умеет в своих расчетах заглянуть в будущее, спрогнозировать грядущее поражение фашизма, а поэтому готов оказать помощь той самой соседке, мужа которой увезли на смерть нилашисты.Но Шанта не стремится ни разоблачить своих героев, ни, напротив, возвеличить их скрытые благородные стороны. Он хочет воплотить в образах, то есть сделать наглядной, мысль о том, как непрост, неоднозначен "простой" человек и реализуется это в символическом "снятии" пятой печати. Последняя встреча всей четверки героев в кабаке оборачивается их арестом по доносу.
"И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? 11 И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число". (Ап. 6: 9 -11)
Нилашисты предложили героям свободу в обмен на исполнение их воли: глумления над полуживым человеком-коммунистом. С Ковачем случается истерика, и он не может ударить полуживого коммуниста и тем самым погибает; трактирщик пытается напасть на нилашистов, за что расплачивается своей жизнью; Кирай также не в силах ударить подвешенного человека. Только Дюрица в данном случае играет роль того самого "Агнца", санкционированного на снятие пятой печати ради спасения своего приюта. Он не может погибнуть, не сняв "пятой печати". "И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени" (Ап. 5: 9) Роман заканчивается описанием того, как Дюрица возвращается домой, проходя подвергшиеся бомбежке знакомые улицы, двигаясь к своему приюту. Он совершил искупление своим поступком за свои грехи и стал единственным достойным раскрытия и прочтения книги, выражающей смысл существования.
10. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на Земле за кровь нашу?
11. И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.
Пятая Печать (венг. Az ötödik pecsét) — венгерский антифашисткий фильм 1976 года за авторством Золтана Фабри, а также одноимённый роман Ференца Шанты, по мотивам которого фильм поставлен. Так как различий между книгой и адаптацией немного (экранизация в целом на 90 % соответствует сюжету романа), в данной статье будут рассматриваться оба произведения.
Фильм был хорошо принят критиками, его дублировали на студии Союзмультфильм в СССР и прокатывали; он взял приз Московского кинофестиваля в 1977 году и был номинирован на Золотого Медведя в кинофестивале в Берлине. Разными критиками фильм считается артхаусом и/или религиозным, однако обычный зритель артхаусных элементов практически не увидит, а религиозный подтекст используется, как ни странно, в основном злодеями, дабы оправдать свои действия или вынудить на что-то персонажей положительных. В целом фильм реалистичен, и пусть история вымышлена, подобное вполне могло произойти в те времена с любым человеком.
Содержание
В трактире едва ли не каждый вечер собираются четыре старых друга — часовщик Дюрица, торговец произведениями искусства Кирай, столяр Ковач и хозяин данного заведения Бэла. Они пьют спиртные напитки да говорят за жизнь на все возможные темы — о женщинах, о готовке блюд, о ценности жизни, да и просто подтрунивают друг над другом — обычные дружеские разговоры, которые бывают в каждой компании. Но есть один нюанс — действие происходит в 1944 году, в Венгрии и фоном, вообще-то, идёт война, вмешиваясь в разговор героев в виде периодических воздушных тревог, гонений за дверями трактира на инакомыслящих местными гитлеровскими холуями салашистами (или нилашистами, что тоже правильно), да и в заведение сами салашисты заглядывают, проверяя, нет ли чего. Чуть позже на огонёк заглядывает незнакомый героям одноногий инвалид войны, а ныне фотограф Кесеи, которого приглашают за стол. Это не особо мешает героям продолжать разговоры, но тут Дюрице наскучивает беседа и он озадачивает друзей задачкой: на каком-то острове есть тиран Томоцеус Такатики и его слуга Дюдю. Тиран всячески издевается над слугой, увечит его, насилует его жену и детей, силой выдаёт их замуж или в рабство своим вельможам — но Дюдю стоически терпит, так как считает, что совесть его чиста и перед небесами он руки не замарал; тиран тоже не мучается совестью, так как сословная мораль на острове ему это позволяет. Суть задачи — у вас есть пять минут до смерти и выбор, в кого переродиться после — в тирана или же в Дюдю; память после реинкарнации будет стёрта и жизнь будет прожита до конца без изменений. Начинается жаркий спор, закончившийся ссорой компании с фотографом — он выбирает Дюдю, но высмеивается Дюрицей, считающим что он соврал. После этого все расходятся по своим делам. Что произойдёт дальше — является сильным спойлером, и прежде рекомендуется посмотреть сам фильм или прочесть книгу.
Далее, обиженный Кесеи страдает от "оскорблений" и, выдумав себе оправдание с религиозным подтекстом, сдаёт всю компанию салашистам и пропадает из сюжета. На следующий вечер, всю четвёрку задерживают, приводят в застенки и, ничего не спрашивая, избивают и оскорбляют. Однако, избивающего старшего салашиста одёргивает его руководитель, Человек в Штатском, который поясняет ему, что бить просто так - это не главное, главное - сделать так, чтобы, выйдя отсюда, попавшие в застенки люди ощущали себя подавленными и виноватыми. Для этого он подвергает героев испытанию: нужно всего лишь дважды ударить распятого мятежника, взорвавшего какое-то салашистское здание, и выйти на свободу. Герои мешкают - Ковач ассоциирует распятого с Христом и теряет сознание, не в силах ударить; Бэла отказывается и не даёт Кираю сделать удар, за что его убивают (в книге - вырубают пистолетом по голове), Кирая выключают тоже, а Дюрица, с огромным трудом, всё же выполняет задачу, ударив распятого дважды. За это его выпускают и он, шокированный, идёт по улице. Начинается бомбёжка города, и чудом пережив её, Дюрица добирается до дома. Неясно, взорвано ли здание тюрьмы. На этом фильм заканчивается.
Миклош Дюрица — фактически, главный герой, часовщик. Тролль достаточной толщины, которому обычное ведение беседы скучно, и он постоянно подкалывает приятелей, в основном Кирая, вызывая у зрителя негатив. Однако позже оказывается, что у него недавно умерла жена, и дома у него множество детей, как своих, так и чужих - родители их были убиты салашистами. Свой вариант ответа на задачку не озвучил. Единственный, кто, вероятно, выжил в конце книги, сумев ударить дважды привязанного мятежника.
Ласло Кирай — торговец книгами и картинами. Развесёлый бабник (изменяет и лжёт жене) и типичный торгаш, в отношениях с женщинами всё же тряпка, так как не смог уберечь от любовницы дефицитное мясо. Тряпкой будет и в конце, не сумев ни ударить мятежника (хотя хотел, но силой отговорили), ни отговорить оставшихся, ни атаковать салашистов. Выбрал тирана в задачке, но лишь после выхода из трактира.
Янош Ковач — набожный и добродушный столяр, живущий с видавшей виды женой. Любил заступаться за окружающих, за что неоднократно выгребал. Кажется единственным нормальным человеком среди всех персонажей фильма, однако в тяжёлых ситуациях теряется и делает глупости. Тем не менее, кинулся драться на салашистов, когда услышал оскорбления жены, но впрочем, не смог ударить мятежника. Вероятнее всего, погиб. После долгих раздумий в задачке выбрал тирана, обсудив вопрос с женой.
Бэла — расчётливый и хозяйственный трактирщик, бугай и жлоб со знаком плюс. В наследство от предыдущего хозяина заведения ему, помимо самого трактира, досталась и жена. Уверен в себе, считает, что может выжить при любой власти путём приспособления. В конце неожиданно кинулся на салашистов, и был ими выключен (в фильме убит). Выбрал, конечно же, тирана.
Кесеи — фотограф, инвалид войны, неврастеник, возможно набожный. Обижен на весь мир. Обиделся на компанию друзей за шутку с задачкой, после чего, выдумав себе оправдание, сдал их салашистам как осуждающих режим. Остался жив.
Человек в штатском — ключевой злодей фильма, культурный и вежливый. Его устами проговаривается подчинённым, как правильно делать зло мирным гражданам так, чтобы они ещё и виноватыми себя за это считали.
Молодой салашист — его правая рука, злодей с красивой внешностью. Любит бить и издеваться над людьми по праву сильного.
Фильм, как и книга, хорош тем, что поднимает множество тематик безо всякой фантастики, вотэтоповоротов, чернушных и не только штампов, дьяволов из машин, предательских кавалерий и так далее — повторимся, ситуация вполне себе реалистичная, и может произойти с каждым. Одни видят библейский подтекст, другие — просто историческую жесть, третьи — не уследивших за словами и поступками людей. Поле для СПГС огромно, концовка не до конца понятна (была ли разбомблена тюрьма и что же было дальше?), да и сама задачка наверняка заставит задуматься. Минусом фильма является его затянутость в начале, что может отпугнуть любителей действия, пусть даже драматического.
Книга аналогична фильму в этих вопросах, разве что героев она раскрывает подробнее, но и диалоги там затянутее.
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 209
- КНИГИ 669 842
- СЕРИИ 25 798
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 068
9 (1)
Мне нравится ( 0 )
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Пятая печать"
Описание и краткое содержание "Пятая печать" читать бесплатно онлайн.
Холод пробирал до костей и — редкий случай — сопровождался густым, почти непроглядным туманом.
Однако внутри, в трактирчике, было тепло, а трактирщик был в хорошем настроении:
— Ну, господа, следующая бутылка идет уже за мой счет! — объявил он, вставая из-за стола и выпрямляясь во весь свой огромный рост.
— Пусть идет, покуда ходит, — согласился круглоголовый агент по продаже книг, которого в округе по-свойски прозвали господином Швунгом . Не почему-нибудь, а просто он очень быстро ходил и с такой лихостью заворачивал за угол, что упаси боже оказаться на его пути. — Пусть идет! — повторил он, вынимая носовой платок и вытирая потный лоб.
Таков был его ответ, и никто никогда не узнал, что это за шестьдесят крон и о каком приданом идет речь.
— Сниму, пожалуй! — сказал, поднимаясь, книготорговец. — Ведь на мне еще и кашне!
— Домой торопитесь! — заметил часовщик Миклош Дюрица; овдовев четыре года назад, он один воспитывал троих детей, снискав своей порядочностью всеобщее уважение. И все-таки про него ходил слух, будто не одной девчонке вскружил он голову. А девчушки все такие молоденькие, что, по выражению трактирщика, и хочется и боязно, а столяр к слову добавлял, что действовал вдовец до крайности подло — он попросту втаптывал их в грязь.
Разумеется, того, что на самом деле происходит в крохотной мастерской среди тикающих и звенящих часов, никто в точности не знал.
— Повезло телячьей грудинки достать, вот и тороплюсь домой, — объяснил Швунг-книготорговец. — Хотелось бы еще сегодня вечерком отведать…
— Тогда вы, может, и не умрете? — спросил часовщик, откинувшись на спинку стула и перебирая пальцами звенящую цепочку часов.
— Я спросил — тогда вы, стало быть, не умрете?
— Ведь вы еще сегодня вечером собираетесь грудинки отведать?
Столяр поднял руку!
— Ну, а если и умрет? Всякому приходится в свой черед умирать…
— Снова вы в философию ударились, как я погляжу, — заметил книготорговец, обращаясь к Дюрице. — Наверно, и сегодня вдоволь попакостничали?
— Что ж, всякому свое!
— Что верно, то верно! — поддакнул трактирщик, ставя принесенную бутылку на стол. — Одному на вечер грудинки подавай, другому — молоденькую грудку, коли нахальства хватит! Впрочем, мое такое мнение, что и телячью грудинку в наше время честным путем не достанешь.
— Честным, бесчестным… небось и сами бы не отказались, коли б достать умели! — возразил книготорговец, вешая пальто и кашне на вешалку. — Не отказались бы! О чем толковать. И вообще — пусть первым бросит камень тот…
— На вашем месте, — произнес Дюрица-часовщик, — я проявил бы больше любопытства: а не отведать ли и вам этого мясца, мы ведь и понятия не имеем, что это такое!
— Грудинка! — сказал столяр.
— Но какая грудинка? — спросил часовщик.
— Я только что во всеуслышание объявил — грудинка телячья, — ответил книготорговец. — В другой раз не хлопайте ушами!
Часовщик поднял брови:
— Откуда вы знаете, что телячья, а, положим, не человечья?
— Не говорите гадостей, — вмешался трактирщик, — Потерпите с вашими извращеньями до дому!
Столяр поднял бутылку: — Эва, это ведь не в сказке, малыш, как сказал поэт!
— Не отбивайте у человека аппетит, — взмолился книготорговец. — Я за это мясо Цуцор-Фогараши отдал…
— Для меня эти слова что звук пустой, все равно не пойму, что они значат.
— Разрази меня гром, — сказал трактирщик, — в этом мире все может случиться. Ежели те уже мыло из людей варят, то нас все что угодно могут жрать заставить…
Швунг, прищурив глаз, взглянул на трактирщика:
— Думайте, прежде чем говорить! До ваших мыслей мне дела нет, но такие высказывания лучше держите при себе!
— Что толку на такую ерунду время тратить, — вмешался столяр, поднимая бокал. — Выпьем, пока задаром дают, к чему мешкать. Прозит!
Все подняли бокалы. И, за исключением трактирщика, осушили их.
— Какую книгу, вы говорили, пришлось за это мясо отдать? — спросил хозяин трактира.
— Большой словарь Цуцора-Фогараши…
— А что это за штука?
— Вероятно, что-нибудь вроде лексикона, — вмешался часовщик, — где собраны слова…
— Раз словарь, то уж, наверно, в нем слова, господин умник! — заметил столяр. — Разница только в том, что это за слова. Ведь так?
— Слова венгерские, — ответил книготорговец, тотчас почувствовав себя в родной стихии, как только речь зашла о книгах. Он уже уперся локтями в стол, собираясь приступить к подробному объяснению, но тут взгляд его упал на рыжую шевелюру Дюрицы. Едва он оторвал глаза от шевелюры, как внимание его привлек нос картошкой на лице столяра. После чего книготорговец махнул рукой и сказал только:
— В общем, всякие венгерские слова!
Потом повернулся к хозяину: — У вас и в самом деле замечательное вино, коллега Бела, удивительно, как вам удалось такое раздобыть?
— Хороший трактирщик достанет, на то он и трактирщик! — заметил часовщик.
Общество поспешило согласиться:
— Это была просто шутка, коллега Бела, — сказал столяр. — Может ведь ваш завсегдатай позволить себе невинную шутку…
Затем он повернулся к часовщику:
— Вы не могли бы подумать, прежде чем так шутить?
— Допустим, мог бы, — разве тогда вам с вашим подзащитным удастся избежать смерти?
Агент-книготорговец скривил губы.
— Оставьте, господин Ковач… — сказал он столяру, — его уже не исправишь!
— Думаете, вас исправишь? — спросил часовщик.
— Нет! Но если вы непременно желаете знать, то заявляю вам раз и навсегда, что и я когда-нибудь умру!
— Вот и славно, что заявляете… — произнес Дюрица.
— Да, заявляю! Вы удовлетворены?
— Если вам так угодно, удовлетворен. Только никогда не следует раздражаться, это вредно для здоровья!
Трактирщик потряс перед обществом бутылкой и провозгласил:
— Я так скажу… Обойдите на досуге всю округу. Где вы еще найдете такое вино? Какой другой трактирщик станет рисковать своим здоровьем, раздобывая для своих клиентов такое вино?
— Все как есть истинная правда! — подтвердил столяр. — Хотел бы я посмотреть на другого такого трактирщика.
— Тут и спорить не о чем! — согласился, устраиваясь поудобнее, книготорговец. — Будь речь о книгах, я бы то же самое сказал, — бывало, все ноги себе в полном смысле оттопчешь, лишь бы потрафить кому-нибудь из своих старых клиентов, а ведь доброе вино в наши дни достать труднее, чем книгу! Разумеется, ценную книгу, не слащавую дребедень или какую-нибудь пакость…
Столяр подался вперед, облокачиваясь на стол:
— Скажите, сударь, только не сердитесь за откровенность, вы мой характер знаете, я ни чужих, ни своих недостатков не скрываю: вы вот все книга да книга, а только объясните мне — какой от нее прок? От книги-то?
— Образованный человек не стал бы задавать такой вопрос! — вставил слово трактирщик, сочувственно взглянув на книготорговца.
— Эва! — воскликнул столяр. — А я человек вовсе и не образованный! Просто честный ремесленник и отец семейства!
Книготорговец взглянул на мясистый нос столяра, прихлебнул из своего стакана и наконец произнес:
— Пришлось бы очень долго вам это объяснять, господин Ковач!
— Стало быть, по-вашему, я такой тупица, который и объяснений не поймет?
— Это смотря как объяснять!
— А вас… — вспылил книготорговец, — вас никто не спрашивал. Но коли уж вам не терпится — ответьте на мой вопрос. Сколько лет вы чините в моей семье часы?
— Это не имеет никакого отношения ни к вашим книгам, ни к чтению…
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Пятая печать"
Книги похожие на "Пятая печать" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Читайте также: