Вашингтон ирвинг врата дьявола краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Его отец Уильям, шотландец по происхождению, во время войны с французами служил младшим морским офицером под Нью-Йорком, где встретил красавицу Сару Сандерс, внучку английского викария. Они поженились в 1761, и два года спустя перебрались в Нью-Йорк. Вашингтон, родившийся в доме на Уильям-стрит (недалеко от Уолл-стрит), получил своё имя в честь одного из основателей США — Джорджа Вашингтона.
С ранних лет мальчика отличала мечтательность, впечатлительность, непрактичность и крайнее равнодушие к коммерческой деятельности отца. Его лучшими друзьями всегда оставались книги: в школе он читал на латыни Цицерона и Тита Ливия и обожал поэзию Оливера Голдсмита. Отец Вашингтона был богобоязненным человеком, не тешившим детей развлечениями. Серьезная дисциплина дома была бы невыносима, если бы не импульсивный характер матери, нежно любившей своих детей. Вашингтон воспылал любовью к музыке, литературе, театру, во многом благодаря Джеймсу К. Полдингу, сестра которого была женой Уильяма, брата Вашингтона.
Биография Колумба, как многие отмечают, была в большой степени вымыслом — в частности, он создал миф, что люди доколумбовой эпохи считали Землю плоской.
К концу 1820-х его популярность как писателя и мыслителя была столь высока, что Ирвинга избрали почётным членом Настоящей исторической академии (1828) в Испании. Спустя год в Лондоне он получает золотую медаль по истории от Королевского литературного общества, а вскоре почётные степени в Оксфорде, Колумбийском университете и Гарварде. В 1829-1832 Ирвинг занимал пост атташе при американской дипломатической миссии в Лондоне. Когда в 1832 Вашингтон Ирвинг вернулся на родину в США, его ждал триумфальный приём и слава живого классика.
После смерти его невесты Матильды Хоффманн Ирвинг никогда не был женат и не имел детей. В течение четверти века проживал в Саннисайде вместе со своим младшим братом Эбенезером и его пятью дочерьми, которые и стали его настоящей семьёй.
За несколько месяцев до смерти Вашингтон Ирвинг завершил пятитомное жизнеописание Джорджа Вашингтона. Ирвинг считал своими самыми значимыми произведениями именно биографические книги, но именно его новеллы из трёх европейских сборников, в которых витает дух первых голландских переселенцев, ироничные рассказы об Америке и нравах её населения, сегодня стали классикой.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Врата Дьявола: краткое содержание, описание и аннотация
Вашингтон Ирвинг: другие книги автора
Кто написал Врата Дьявола? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Врата Дьявола — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Врата Дьявола
Из бумаг покойного Дитриха Никкербоккера
Теперь я вспомнил болтовню старух,
Как мне они нашептывали сказки
Об эльфах и тенях, скользящих ночью
В Местах, где клад когда-то был зарыт.
Приблизительно в шести милях от достославного города, носящего имя Манхеттен, в том проливе, или, вернее, морском рукаве, который отделяет от материка Нассау, или, что то же, Лонг-Айленд, есть узкий проток, где течение, сжатое с обеих сторон высящимися друг против друга мысами, с трудом пробивается через отмели и нагромождения скал. Порою, однако, оно стремительно несется вперед и преодолевает эти препятствия в гневе и ярости, и тогда проток вскипает водоворотами, мечется и ярится белыми гребнями барашков, ревет и неистовствует на быстринах и бурунах – одним словом, предается безудержному буйству и бешенству. И горе тому злополучному судну, которое отважится в такой час ринуться ему в когти!
Это буйное настроение, впрочем, свойственно ему лишь по временам, в определенные моменты прилива или отлива. При низкой воде – правда, считанные минуты – течение бывает так спокойно и тихо, что о лучшем нечего и мечтать; но едва начнет подыматься вода, как на него нападает безумие, и когда прилив достигает половины своей высоты, оно мечется и беснуется, как забулдыга, жаждущий выпить. Но вот вода поднялась до наивысшего уровня – и течение снова делается спокойным и на время засыпает столь же сладко и безмятежно, как олдермен после обеда. И вообще его можно сравнить с задирой-пьянчужкою, малым миролюбивым и тихим, когда ему нечего выпить или, напротив, когда он пропитался выпивкою насквозь, и сущим дьяволом, когда он только навеселе.
Врата Дьявола в детстве моем внушали мне ужас и были ареною моих рискованных предприятий; будучи мореплавателем этих мелких морей, я не раз во время воскресных скитаний, которые обожал, как и все голландские пострелы-мальчишки, подвергался опасности потерпеть кораблекрушение и утонуть. И впрямь, отчасти из-за названия, отчасти по причине различных связанных с этим местом необыкновенных событий и обстоятельств, в моих глазах и в глазах моих вечно праздных приятелей Врата Дьявола были неизмеримо страшнее, чем Сцилла и Харибда [*] для моряков древности.
Теперь я вспомнил болтовню старух,
Как мне они нашептывали сказки
Об эльфах и тенях, скользящих ночью
В Местах, где клад когда-то был зарыт.
Приблизительно в шести милях от достославного города, носящего имя Манхеттен, в том проливе, или, вернее, морском рукаве, который отделяет от материка Нассау, или, что то же, Лонг-Айленд, есть узкий проток, где течение, сжатое с обеих сторон высящимися друг против друга мысами, с трудом пробивается через отмели и нагромождения скал. Порою, однако, оно стремительно несется вперед и преодолевает эти препятствия в гневе и ярости, и тогда проток вскипает водоворотами, мечется и ярится белыми гребнями барашков, ревет и неистовствует на быстринах и бурунах – одним словом, предается безудержному буйству и бешенству. И горе тому злополучному судну, которое отважится в такой час ринуться ему в когти!
Это буйное настроение, впрочем, свойственно ему лишь по временам, в определенные моменты прилива или отлива. При низкой воде – правда, считанные минуты – течение бывает так спокойно и тихо, что о лучшем нечего и мечтать; но едва начнет подыматься вода, как на него нападает безумие, и когда прилив достигает половины своей высоты, оно мечется и беснуется, как забулдыга, жаждущий выпить. Но вот вода поднялась до наивысшего уровня – и течение снова делается спокойным и на время засыпает столь же сладко и безмятежно, как олдермен после обеда. И вообще его можно сравнить с задирой-пьянчужкою, малым миролюбивым и тихим, когда ему нечего выпить или, напротив, когда он пропитался выпивкою насквозь, и сущим дьяволом, когда он только навеселе.
Врата Дьявола в детстве моем внушали мне ужас и были ареною моих рискованных предприятий; будучи мореплавателем этих мелких морей, я не раз во время воскресных скитаний, которые обожал, как и все голландские пострелы-мальчишки, подвергался опасности потерпеть кораблекрушение и утонуть. И впрямь, отчасти из-за названия, отчасти по причине различных связанных с этим местом необыкновенных событий и обстоятельств, в моих глазах и в глазах моих вечно праздных приятелей Врата Дьявола были неизмеримо страшнее, чем Сцилла и Харибда [* ] для моряков древности.
Теперь я вспомнил болтовню старух,
Как мне они нашептывали сказки
Об эльфах и тенях, скользящих ночью
В Местах, где клад когда-то был зарыт.
Приблизительно в шести милях от достославного города, носящего имя Манхеттен, в том проливе, или, вернее, морском рукаве, который отделяет от материка Нассау, или, что то же, Лонг-Айленд, есть узкий проток, где течение, сжатое с обеих сторон высящимися друг против друга мысами, с трудом пробивается через отмели и нагромождения скал. Порою, однако, оно стремительно несется вперед и преодолевает эти препятствия в гневе и ярости, и тогда проток вскипает водоворотами, мечется и ярится белыми гребнями барашков, ревет и неистовствует на быстринах и бурунах – одним словом, предается безудержному буйству и бешенству. И горе тому злополучному судну, которое отважится в такой час ринуться ему в когти!
Это буйное настроение, впрочем, свойственно ему лишь по временам, в определенные моменты прилива или отлива. При низкой воде – правда, считанные минуты – течение бывает так спокойно и тихо, что о лучшем нечего и мечтать; но едва начнет подыматься вода, как на него нападает безумие, и когда прилив достигает половины своей высоты, оно мечется и беснуется, как забулдыга, жаждущий выпить. Но вот вода поднялась до наивысшего уровня – и течение снова делается спокойным и на время засыпает столь же сладко и безмятежно, как олдермен после обеда. И вообще его можно сравнить с задирой-пьянчужкою, малым миролюбивым и тихим, когда ему нечего выпить или, напротив, когда он пропитался выпивкою насквозь, и сущим дьяволом, когда он только навеселе.
Врата Дьявола в детстве моем внушали мне ужас и были ареною моих рискованных предприятий; будучи мореплавателем этих мелких морей, я не раз во время воскресных скитаний, которые обожал, как и все голландские пострелы-мальчишки, подвергался опасности потерпеть кораблекрушение и утонуть. И впрямь, отчасти из-за названия, отчасти по причине различных связанных с этим местом необыкновенных событий и обстоятельств, в моих глазах и в глазах моих вечно праздных приятелей Врата Дьявола были неизмеримо страшнее, чем Сцилла и Харибда [*] для моряков древности.
Читайте также: