Крылов пестрые овцы краткое содержание
Обновлено: 03.07.2024
В басне “Пестрые овцы” Лев сам хотел изничтожения овец, но тем не менее Крылов внимательно следит – а как работает система, то есть что она собой представляет.
Басня начинается так. Лев невзлюбил пестрых овец и хотел было просто перевести их, однако это было бы неправосудно, ведь, замечает Иван Андреевич,
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить…
Перед нами извечная проблема “правосудия”. Как необходимого прикрытия душегубства. В этот мир истребления подданных “под сению закона” и законности
Вслед за “обстановкой” быстро следует и узел завязки:
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
Вопрос посложнее гамлетовского. Правосудный Лев в строгом соответствии с законом зовет к себе на совет Медведя с Лисой. Косолапый без дальних разговоров советует “овец передушить”. Невдомек ему было, что этого-то царь и не хотел.
Он боялся “публичного оказательства”. Он желал соблюсти декорум законности. А вместе с тем и свою славу – мудрого, доброго и справедливого царя. Потому-то Лев и нахмурил брови: Медведь был не столько груб, сколько откровенен.
Бесхитростен. Но, видимо, не то время. И тут на сцене появляется Лиса – великолепное олицетворение официальной демагогии.
В этом отношении ее речь – образец. Лиса проявила подлинную заботу о “меньшем брате”. В своем “смиренном” выступлении она предложила отвести им луга с обильным кормом,
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти”.
Это мнение “в совете силу взяло”. И не могло не взять: при явном душегубстве царь оставался в стороне. А это именно и требовалось.
Думается, что в этом и пафос басни.
Она сложна по своей проблематике. Здесь и тема власти как тема жестокости, насилия, произвола, истребления подданных; вместе с тем – необходимость благородных прикрытий для грязных дел; рядом с ней – тема лицедейства и лицемерия; а тут же обличение царского правосудия и правопорядка…
Но обо всем об этом Крылов писал и раньше. А вопрос о потребности и жажде царя остаться в стороне, если не ошибаемся, поставлен впервые в этой басне. Видимо, к 1824 году у поэта накопились новые наблюдения, которые и породили рассказ “Пестрые овцы”. Заострена здесь и тема “правосудности”, вдохновившая поэта еще в 1808 году на басню “Волк и Ягненок”.
Проблема правосудия в “Пестрых овцах” усилена. Ведь Лев хотел истребить только пестрых овец. А придав делу форму законности, он добился того, что стало мало не только пестрых овец, но и гладких.
Под покровом благородного прикрытия не только творятся черные дела, но они усиливаются, усугубляются, так сказать, чернеют еще более. Эту логику благородных, легальных прикрытий Крылов и вскрыл в 1824 году.
Во всем этом и дала себя знать система. Она срабатывает безукоризненно даже при выключении главного ее элемента. Когда же включен и он, она работает сверх всякой возможности, перекрывая все “проектные мощности”.
А как же все-таки с царем? Остался ли он в стороне? Все происходит идеально. Басня заканчивается словами:
Какие ж у зверей пошли на это толки? –
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки.
Лев-таки остался в стороне. Честь и хвала системе. Она идеальна…
А что же тогда сказать о Крылове, который в 1824 году не только вскрыл общую сущность самодержавной власти, как власти насилия и грабежа, но продемонстрировал всю утонченность приемов эксплуатации народа и эксплуатации общественного мнения? Разоблачил все приемы, ухватки, увертки защитников и глашатаев самодержавия, все “прелести” избиения народа под видом защиты его интересов и заботы о его “блаженстве”?
Но поэт бросил и личный упрек царю. Упрек в презрении и ненависти к народу, в том, что царь, главный виновник народных бед,- первый лицемер, скрывающий преступление под покровом лицемерия, а лицемерие скрывающий высокостью и благородством дум и помыслов своих. Скрывающий разработанной формой перекладывания ответственности за все черное и преступное на плечи других. Этому подчинен и служит огромный аппарат “советов”, “собраний”, “совещаний” при особе государя,- аппарат прятания концов в воду, аппарат перекладывания с больной головы на здоровую.
Одновременно это и аппарат готовности и послушания. Готовности сплошной и абсолютной. К тому же готовность сулит и достаток.
Но Крылов и этим не ограничил свою задачу. Обвинив царя, доказав его вину перед обществом, поэт одновременно показал и то, что царь вне вины. Главный виновник вне вины, вне обвинений и даже вне подозрений.
Более того, поэт продемонстрировал, как работает этот механизм обеления главы самодержавного государства. Первого преступника и первого виновника. И это в 1824 году!
Пестрые овцы
Лев пёстрых невзлюбил овец.
Их просто бы ему перевести не трудно;
Но это было бы неправосудно –
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить, но им давать расправу;
А видеть пёструю овцу терпенья нет!
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
И вот к себе зовет
Медведя он с Лисою на совет –
И им за тайну открывает,
Что видя пёструю овцу, он всякий раз
Глазами целый день страдает
И что придет ему совсем лишиться глаз,
И, как такой беде помочь, совсем не знает.
Осмелюсь я совет иной произнести:
Дай повеленье ты луга им отвести,
Где б был обильный корм для маток
И где бы поскакать, побегать для ягняток;
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Лисицы мнение в совете силу взяло
И так удачно в ход пошло, что, наконец,
Не только пёстрых там овец –
И гладких стало мало.
Какие ж у зверей пошли на это толки?
Что Лев бы и хорош, да всё злодеи волки.
Вот уже почти две тысячи лет это беззаконие повторяется: коварство, предательство, лжесвидетельство, суд неправедный, скорбь и страдание. Первые три века Церковь Христова переживала период мученичества. В языческом многобожном мире на христиан доносили, клеветали, лжесвидетельствовали, мучили и предавали смерти. Языческая Римская империя саморазложилась, а Христианство восторжествовало.
Враг рода человеческого лукавый не мог терпеть торжества правды Божией. Церковь Христова была одолеваема как врагами внешними, так и насаждением внутренних разногласий на почве гордости и эгоизма. В середине ХI века произошло разделение на Западную Римско-Католическую Церковь и Восточную Православную Церковь. Спустя еще пятьсот лет на западной почве католицизма появились различные учения: протестантизм, баптизм, социализм, коммунизм, атеизм, а затем и сатанизм. Впоследствии все это распространялось по миру.
Мы напишем - Мораль басни Пестрые овцы и ее анализ Крылов И. А.. Подсказки школьнику
В басне Пестрые овцы Лев сам хотел изничтожения овец, но тем не менее Крылов внимательно следит а как работает система, то есть что она собой представляет.
Басня начинается так. Лев невзлюбил пестрых овец и хотел было просто перевести их, однако это было бы неправосудно, ведь, замечает Иван Андреевич,
Он не на то в лесах носил венец,
Чтоб подданных душить…
Перед нами извечная проблема правосудия. Как необходимого прикрытия душегубства. В этот мир истребления подданных под сению закона и законности и вводит нас поэт-правдолюб.
Вслед за обстановкой быстро следует и узел завязки:
Как сбыть их и сберечь свою на свете славу?
Вопрос посложнее гамлетовского. Правосудный Лев в строгом соответствии с законом зовет к себе на совет Медведя с Лисой. Косолапый без дальних разговоров советует овец передушить. Невдомек ему было, что этого-то царь и не хотел.
Он боялся публичного оказательства. Он желал соблюсти декорум законности. А вместе с тем и свою славу мудрого, доброго и справедливого царя. Потому-то Лев и нахмурил брови: Медведь был не столько груб, сколько откровенен.
Прям. Бесхитростен. Но, видимо, не то время. И тут на сцене появляется Лиса великолепное олицетворение официальной демагогии.
В этом отношении ее речь образец. Лиса проявила подлинную заботу о меньшем брате. В своем смиренном выступлении она предложила отвести им луга с обильным кормом,
А так как в пастухах у нас здесь недостаток,
То прикажи овец волкам пасти.
Это мнение в совете силу взяло. И не могло не взять: при явном душегубстве царь оставался в стороне. А это именно и требовалось.
Думается, что в этом и пафос басни.
Она сложна по своей проблематике. Здесь и тема власти как тема жестокости, насилия, произвола, истребления подданных; вместе с тем необходимость благородных прикрытий для грязных дел; рядом с ней тема лицедейства и лицемерия; а тут же обличение царского правосудия и правопорядка…
Но обо всем об этом Крылов писал и раньше. А вопрос о потребности и жажде царя остаться в стороне, если не ошибаемся, поставлен впервые в этой басне. Видимо, к 1824 году у поэта накопились новые наблюдения, которые и породили рассказ Пестрые овцы. Заострена здесь и тема правосудности, вдохновившая поэта еще в 1808 году на басню Волк и Ягненок.
Проблема правосудия в Пестрых овцах усилена. Ведь Лев хотел истребить только пестрых овец. А придав делу форму законности, он добился того, что стало мало не только пестрых овец, но и гладких.
Под покровом благородного прикрытия не только творятся черные дела, но они усиливаются, усугубляются, так сказать, чернеют еще более. Эту логику благородных, легальных прикрытий Крылов и вскрыл в 1824 году.
Во всем этом и дала себя знать система. Она срабатывает безукоризненно даже при выключении главного ее элемента. Когда же включен и он, она работает сверх всякой возможности, перекрывая все проектные мощности.
А как же все-таки с царем? Остался ли он в стороне? Все происходит идеально. Басня заканчивается словами:
Какие ж у зверей пошли на это толки?
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки.
Лев-таки остался в стороне. Честь и хвала системе. Она идеальна…
А что же тогда сказать о Крылове, который в 1824 году не только вскрыл общую сущность самодержавной власти, как власти насилия и грабежа, но продемонстрировал всю утонченность приемов эксплуатации народа и эксплуатации общественного мнения? Разоблачил все приемы, ухватки, увертки защитников и глашатаев самодержавия, все прелести избиения народа под видом защиты его интересов и заботы о его блаженстве?
Но поэт бросил и личный упрек царю. Упрек в презрении и ненависти к народу, в том, что царь, главный виновник народных бед,- первый лицемер, скрывающий преступление под покровом лицемерия, а лицемерие скрывающий высокостью и благородством дум и помыслов своих. Скрывающий разработанной формой перекладывания ответственности за все черное и преступное на плечи других. Этому подчинен и служит огромный аппарат советов, собраний, совещаний при особе государя,- аппарат прятания концов в воду, аппарат перекладывания с больной головы на здоровую.
Одновременно это и аппарат готовности и послушания. Готовности сплошной и абсолютной. К тому же готовность сулит и достаток.
Но Крылов и этим не ограничил свою задачу. Обвинив царя, доказав его вину перед обществом, поэт одновременно показал и то, что царь вне вины. Главный виновник вне вины, вне обвинений и даже вне подозрений.
Более того, поэт продемонстрировал, как работает этот механизм обеления главы самодержавного государства. Первого преступника и первого виновника. И это в 1824 году!
В басне “Пестрые овцы” Лев сам хотел изничтожения овец, устроив им геноцид но тем не менее Крылов внимательно следит – а как работает вся капсистема, то есть что она собой представляет. Басня начинается так. Лев невзлюбил сначала ярких пестрых овец в стаде и хотел было просто перевести их устроить геноцид, однако это было бы неправосудно, ведь, замечает Иван Андреевич, Он не на то в лесах носил венец. Чтоб подданных душить…Перед нами извечная проблема “правосудия”. Как необходимого прикрытия душегубства. В этот мир истребления подданных “под сению закона” и законности и вводит нас поэт-правдолюб. Вслед за “обстановкой” быстро следует и узел завязки: Как сбыть их и сберечь свою на свете славу? Вопрос посложнее гамлетовского. Правосудный Лев в строгом соответствии с законом зовет к себе на совет Медведя с Лисой. Косолапый без дальних разговоров советует “ стадо овец передушить”. Невдомек ему было, что этого-то царь и не хотел.
Он боялся “публичного оказательства” и осуждения мирового. Он желал соблюсти декорацию законности. А вместе с тем и свою славу – мудрого, доброго и справедливого царя. Потому-то Лев и нахмурил брови: Медведь был не столько груб, сколько откровенен. Прям. Бесхитростен. Но, видимо, не то время. И тут на сцене появляется Лиса – великолепное олицетворение официальной демагогии. В этом отношении ее речь – образец. Лиса проявила подлинную заботу о “меньшем брате”. В своем “смиренном” выступлении она предложила новые реформы и отвести им луга с обильным кормом, А так как в пастухах у нас здесь недостаток. То прикажи овец волкам пасти”.Это мнение “в совете думы силу взяло”. И не могло не взять: при явном душегубстве царь оставался в стороне. А это именно и требовалось. В этом и пафос басни.
Она сложна по своей проблематике. Здесь и тема власти как тема жестокости, насилия, произвола, истребления подданных; вместе с тем – необходимость благородных прикрытий для грязных дел; рядом с ней – тема лицедейства и лицемерия; а тут же обличение царского правосудия и правопорядка… Но обо всем об этом Крылов писал и раньше. А вопрос о потребности и жажде царя остаться в стороне, поставлен впервые в этой басне. . Заострена здесь и тема “правосудности” Проблема правосудия в “Пестрых овцах” усилена. Ведь Лев хотел истребить только пестрых овец. А придав делу форму законности, он добился того, что стало мало не только пестрых овец, но и гладких.
Под покровом благородного прикрытия не только творятся черные дела, но они усиливаются, усугубляются, так сказать, чернеют еще более. Эту логику благородных, легальных прикрытий Крылов и вскрыл в 1824 году. Во всем этом и дала себя знать система. Она срабатывает безукоризненно даже при выключении главного ее элемента. Когда же включен и он, она работает сверх всякой возможности, перекрывая все “проектные мощности”. А как же все-таки с царем? Остался ли он в стороне? Все происходит идеально. Басня заканчивается словами: Какие ж у зверей пошли на это толки? –
Что Лев бы и хорош, да все злодеи волки. Лев-таки остался в стороне. Честь и хвала капсистеме. Она идеальна… А что же тогда сказать о Крылове, который в 1824 году не только вскрыл общую сущность самодержавной власти, как власти насилия и грабежа, но продемонстрировал всю утонченность приемов эксплуатации народа и эксплуатации общественного мнения? Разоблачил все приемы, ухватки, увертки защитников и глашатаев самодержавия, все “прелести” избиения русского народа под видом защиты его интересов и заботы о его “блаженстве”?
Но поэт бросил и личный упрек царю. Упрек в презрении и ненависти к русскому народу, в том, что царь, главный виновник народных бед,- первый лицемер, скрывающий преступление под покровом лицемерия, а лицемерие скрывающий высокостью и благородством дум и помыслов своих. Скрывающий разработанной формой перекладывания ответственности за все черное и преступное на плечи других. Этому подчинен и служит огромный аппарат “советов”, “собраний”, “совещаний” при особе государя,- аппарат прятания концов в воду, аппарат перекладывания с больной головы на здоровую.
Одновременно это и аппарат готовности и послушания. Готовности сплошной и абсолютной. К тому же готовность сулит и достаток.И немалый. Но Крылов и этим не ограничил свою задачу. Обвинив царя, доказав его вину перед обществом, поэт одновременно показал и то, что царь вне вины. Главный виновник вне вины, вне обвинений и даже вне подозрений. Более того, поэт продемонстрировал, как работает этот механизм обеления главы самодержавного государства. Первого преступника и первого виновника. И это в 1824 году!
Когда не все было ясно и декабристам. Мораль басни "Пестрые Овцы" заключается в том, что яркие, талантливые, свободолюбивые личности нередко вызывают раздражение у влиятельных, но посредственных людей. Если такой негодяй обладает влиянием и властью, он использует свое положение, чтобы подавить тех, кто ярче и интереснее его. Кроме того, подлецы, имеющие силу и власть (Лев), порой добиваются целей не напрямую, а с помощью услужливого окружения (Лиса, Волки). В результате создается впечатление, что влиятельный негодяй ни в чем не виноват, а всему виной его помощники.
Не только царь использовал эту технологию обмана и лицедейства, но и И. Сталин убивая своих соперников у власти и противников, а также всего русского народа, оставаясь в стороне от злодеяний и преступлений. Кто же были у Сталина волки и работал на должности волков.? Берия, Ежов или Ягода. поставляющие овец пестрых в концлагеря и Гулаги ? Особенно был урожайным у волков 1937 год. За 30 лет правления своего волки загрызли миллионы пестрых овец, в науке,. культуре, армии, медицине, . Особенно гризли крестьянских овец пестрых да и в рабочей среде., хотя началом были убраны волками его соратники по партии включая Ленина, с которого волки и начали свою работу. Сегодня также это прием актуален.
Вот уже почти более тысячи лет на земле Святой Руси это беззаконие повторяется: коварство, предательство, лжесвидетельство, суд неправедный, скорбь и страдание. Десять веков бывшая Святая Русь переживала период мученичества, которое не закончилось и по сей день. На русских доносили, клеветали, лжесвидетельствовали, мучили и предавали смерти. За эти годы, чего только не было на земле Святой Руси появились различные учения: протестантизм, баптизм, царизм, социализм, коммунизм, атеизм, а затем и капитализм и сатанизм.
Ваш комментарий сохранен, но пока скрыт.
Войдите или зарегистрируйтесь для того, чтобы Ваш комментарий стал видимым для всех.
За сутки посетители оставили 613 записей в блогах и 9050 комментариев.
Зарегистрировался 21 новый макспаркер. Теперь нас 5030861.
Читайте также: