Краткое содержание сомнительная правда аларкон

Обновлено: 05.07.2024

Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса [Juan Ruiz de Alarcón y Mendoza, обычно для краткости его называют Аларкон; ок. 1581, Таско, Мексика, — 4.08.1639, Мадрид] — испанский драматург, младший современник Шекспира.

В аларконовской концепции мира и человека большое место занимает проблема судьбы. Судьба у него не рок, а отражение взаимоотношений героя с обществом, с окружающей действительностью. Судьба понимается как процесс становления человеческих характеров в борьбе с устоями общества (отсюда стремление Аларкона преобразовать комедию ситуаций в комедию характеров). Поражение в этой борьбе — общая судьба человеческая, и в этом — ее предопределенность. Такое понимание судьбы не приводит к снижению критического пафоса творчества Аларкона. Акцент в этой критике переносится с осуждения какой-либо отдельной личности на осуждение законов общественной жизни.

Но при этом и человек не освобождается от ответственности. В рамках предопределенности есть свобода в выборе способа жизни — следовать ли предопределению или бросить вызов судьбе. Восстают против судьбы лишь сильные. Порочность объясняется в значительной мере слабостью героя.

Однако Аларкон не стремился к утверждению титанической личности (в отличие от писателей эпохи Возрождения), опять-таки в связи с осмыслением конфликта человека и общества: или герой гибнет, или он достигает победы нечеловеческими усилиями.

Выявление писателем почти фатальной зависимости личности от обстоятельств (такие исключения, как его персонажи Ликург или Педро Алонсо, лишь подтверждают правило) было шагом вперед на пути развития реалистических тенденций от Возрождения к XVII и XVIII векам.

Концепция мира и человека (прежде всего — зависимость личности от общества, что позволило вскрыть некоторые механизмы становления характера, и известная свобода личности в рамках предопределенности, что позволило раскрыть особенности поведения человека в каждый данный момент) приводит Аларкона к заострению внимания на характере героя. Здесь наиболее ощутимо новаторство Аларкона, так как именно концентрация идейно-художественной нагрузки на характере приводит к значительным сдвигам в творческой манере, в художественном методе Аларкона, во всей структуре испанской национальной драмы. Можно так сформулировать суть этого новаторства: характер определяется обстоятельствами, судьбой, но сам он определяет ситуацию.

Аларкон переносит центр тяжести с действия, интриги на характер. Характер определяет события пьесы, которые служат для его раскрытия. С героем происходят не случайные, не любые события, а только те, которые соответствуют его характеру.

Отсюда такая особенность произведений Аларкона, как предугадываемость сюжета. Это противоречит требованиям школы Лопе де Веги. Аларкон отходит от традиций этой школы и сближается с классицизмом.

Перенос драматической нагрузки с действия на характер в корне меняет эстетическую основу драматического действия, что происходило параллельно открытию нового типа характера. Анализ становления характера только еще зарождался, поэтому Аларкону пришлось отказаться от ренессансной многогранности характера, герой у него наделен, как правило, одной ведущей чертой, что также сближает метод Аларкона с классицизмом. Как правило, это какой-то порок.

Комедии Аларкона представляют собой своеобразную лабораторию нравов. В каждой из них ставится эксперимент и ведется наблюдение за поведением героя в различных жизненных ситуациях, возникающих не произвольно, по прихоти случая, неожиданного поворота интриги, а как следствие изначально заданной герою доминирующей черты характера.

Гравюра с портрета Хуана Руиса де Аларкона работы Эдуардо гало [Eduardo Gallo] (1871)

Гравюра с портрета
Хуана Руиса де Аларкона
работы Эдуардо Галло
[Eduardo Gallo] (1871)

Объективной предпосылкой переакцентировки драматургической нагрузки от действия на характер являлась сама действительность Испании начала XVII века, которая требовала отрезвления от успехов эпохи колониальных завоеваний, разложивших экономику страны и породивших стихию всеобщей продажности, пошлости и эгоизма. Переакцентировка, осуществленная Аларконом, явилась отражением изменения общественного самосознания, возрастания чувства индивидуальной ответственности каждого за судьбы всех и в то же время углубившегося понимания своей зависимости от внешних обстоятельств и превратностей судьбы.

Метод Аларкона противоречив: писатель оказался на перекрестке, на пересечении реалистических, барочных и классицистических тенденций. Он заложил основы классицистической комедии нравов, оказал влияние на драматургию барокко, открыл одним из первых закон зависимости личности от общества — этим объясняется ключевое место Аларкона в литературе XVII века.

Соч.: Ruiz de Alarcón. Obras completas : V. 1–2. Méx. ; B. Aires, 1957–1959; в рус. пер. — Аларкон. Ткач из Сеговии / Пер. с исп. Ф. В. Кельина. Ред., вступ. ст. и прим. В. С. Узина. М. ; Л. : Искусство, 1946; Аларкон. Сомнительная правда // Три испанские комедии / Пер. М. Лозинского. Вступит. ст. К. Державина. М. ; Л., 1951. С. 153–290; Аларкон. Сомнительная правда // Испанский театр / Пер. с исп. М. Лозинского. Сост., вступ. ст. и примеч. Н. Томашевского. М. : Худож. лит-ра, 1969. С. 379–484.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Сомнительная правда: краткое содержание, описание и аннотация

Хуан Аларкон: другие книги автора

Кто написал Сомнительная правда? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Дон Гарсия, сын дона Бельтрана.
Дон Хуан де Coca.
Дон Феликс.
Дон Бельтран, отец дона Гарсии.
Дон Санчо, дядя Хасинты.
Дон Хуан де Луна, отец Лукреции.
Тристан, слуга дона Гарсии.
Учитель.
Камино, слуга Лукреции.
Паж.
Слуга.
Xасинта, племянница дона Санчо.
Лукреция, дочь дона Хуана де Луна.
Исавель, служанка Хасинты.
Действие происходит в Мадрите.

В доме дона Бельтрана.

В одну дверь входит дон Гарсия, в костюме студента, и старый учитель, в дорожном платье; в другую — дон Бельтран и Тристан.

Сеньор, целую ваши руки.

Худшей муки,
Чем этот зной сухих равнин,
Еще на свете не бывало,
И я бы умер двести раз,
Когда бы жажда видеть вас
Меня в пути не оживляла.

Считай Гарсию с этих пор
Своим хозяином. Храни,
Оберегай и здесь и всюду.
Ведь ты в столице — старожил,
Он — новичок.

По мере сил
Ему во всем опорой буду.

Он для тебя советник, друг,
А не слуга, несущий службу.

Я дружбой отплачу за дружбу.

Покорнейший из ваших слуг.

Дон Бельтран, учитель.

Сеньор, позвольте вас обнять.

Сеньор, целую ваши ноги.

Не надо! Думаю, с дороги
Устали вы?

Мне уставать
Не позволял ваш милый сын,
Которого я обожаю
Так пламенно, что я не знаю,
Как буду жить теперь один.

Храни вас бог! Да, я не скрою,
Что он, сеньор лисенсиат,
Всегда казался, на мой взгляд,
Ребенком с нежною душою.
Я рад услышать, что он сам
Веленья чести понимает
И так примерно исполняет
Свой долг по отношенью к вам.
Я говорю вам без притворства:
Я столь великий ваш должник,
Что слишком малого достиг
Устроив вам коррехидорство,
Вас недостойна должность эта.
Завись решенье от меня,
Вы были бы с сего же дня
Член королевского совета.

Я верю, — это в вашей власти.

Я о себе скромней сужу.
Что если я помог отчасти
Вам эту должность получить,
То на дальнейшие ступени
Вы без малейших затруднений
Начнете сами восходить.

Молю, чтоб небо мне судило
За все вам отплатить стократ.

Итак, сеньор лисенсиат,
Раз вы бросаете кормило
Ладьи Гарсии и о нем
Теперь на мне лежит забота,
Я, — так сказать, уже сверх счета,
Хочу просить вас об одном.

Сеньор, я выслушать спешу
Любое ваше приказанье.

Но вы мне дайте обещанье
Исполнить то, что я прошу.

О, разумеется, конечно!
Клянусь, я буду только рад.

И он так явно некрасив,
Что повредит ему в Мадрите?

В чем же он? Скажите.

Он не всегда во всем правдив.

Какое гнусное пятно
На сыне рыцарского рода!

Виной тому его природа
Или привычка — все равно,
Притом, как на поступки сына
Легко воздействует отец,
Тем более, что наш юнец
По разуму уже мужчина,
Поверьте, он остепенится.

Росток, который в дни весны
Не мог осилить кривизны,
Уже вовек не распрямится,
Могучим сделавшись стволом.

Сеньор, питомцы Саламанки
Все одинаковой чеканки:
Им все на свете нипочем,
Изобретают всякий вздор,
Привыкли щеголять беспутством
И увлекаться безрассудством;
Известно — молодость, сеньор.
Но у меня надежда есть,
Что здесь он это все оставит,
Увидев, как столица славит
И возвеличивает честь.

Я вам ответить принужден,
Что вы плохой знаток столицы:
Здесь сочиняют небылицы
Куда искуснее, чем он.
Пусть даже дон Гарсия врет,
Как мало кто, — ему в Мадрите
Любой придворный, коль хотите,
Даст тысячу очков вперед.
И если между нами есть
Лжец, облеченный пышным саном,
Который взять у вас обманом
Готов имущество и честь,
То это хуже. Он, который
Быть должен зеркалом стране…
Но нет, судить его не мне.
Оставим эти разговоры.
Как бык, почувствовав укол
Железной пики, вскачь несется
На первого, кто подвернется,
Не разбирая, кто колол,
Вот так и я, рассвирепев
От чувства боли и позора,
На первом встречном, без разбора,
Хотел сорвать бессильный гнев.
Поверьте, если бы Гарсия
Меня ограбил, впал в разврат,
Стал игроком, чей рай и ад
Колода карт и мальвасия,
Будь он задира и наглец,
Пристрастный к ругани и дракам,
Свяжи себя постыдным браком,
Умри он даже, наконец,
Я все бы это легче снес,
Чем то, что я от вас услышал.
Родной мой сын лгунишкой вышел!
Позор моих седых волос!
Что делать! Надо постараться
Женить его в кратчайший срок,
Пока еще его порок
Открыто не успел сказаться,
Я благодарен вам сердечно
За ваш неоцененный труд.
А то, в чем вы признались тут,
Меня обязывает вечно.
Когда вы едете?

А отдохнуть
Или развлечься чем-нибудь
В столице?

Для меня отрада
Побыть немного возле вас,
Но служба ждет меня, простите.

Я понимаю: вы летите
Повелевать. Что ж, в добрый час!

Храни вас бог. А как взволнован
Нежданной новостью отец!
Естественно: любой мудрец
Скорбит, когда разочарован.

Улица Лас Платериас в Мадрите.

Дон Гарсия, в щегольском наряде; Тристан.

Так я красив? Что скажешь ты?

Как бог, убей меня создатель,
Да здравствует изобретатель
Голландской этой красоты!
Каких уродств не исправлялось
Коленчатым воротником!
Я с неким щеголем знаком,
Которым дама увлекалась,
Пока на нем был воротник.
Однажды он предстал пред нею,
Ничем не изукрасив шею,
И страсть ее остыла вмиг.
Увы, что этот юный франт
Явил глазам влюбленной дамы!
На желтом горле были шрамы,
Следы от вырезанных гланд,
Нос в обе стороны разбух,
Огромные открылись уши,
И две щеки, мертвей и суше,
Чем у древнейшей из старух.

Он был, короче вам сказать,
Сам на себя похож так мало,
Что вряд ли бы его узнала,
При всей любви, родная мать.

По этой и другим причинам,
Я бы приветствовал закон,
Которым был бы воспрещен
Плоеный воротник мужчинам.
А то и лиц без фальши нет,
И наживаются голландцы,
Которым глупые испанцы
Потворствуют себе во вред.
Валлонский узкий отворот
Красивее, дешевле стоит,
И шею меньше беспокоит,
И всем решительно идет.
А брыжи требуют усилий
Хозяина. Иной дурак,
Чтоб их не смять, шагает так,
Как будто кол в пего всадили.

Я знал такого дурака:
Свиданья с дамой он добился,
Но подступить к ней не решился,
Чтоб не помять воротника.
Не понимаю, в чем тут суть:
Все говорят, что вот уж годы
Они хотят валлонской моды,
И хоть бы начал кто-нибудь.

Мой друг, не нам с тобой заставить
Мир быть другим. Какие тут,
Скажи мне, женщины живут?

Для тех, кому любить досуг,
Нет в мире города занятней.
Как в темном небе, по ночам,
Светил сияют вереницы,
Так и у нас, в стенах столицы,
Блистает рой прелестных дам.
Они довольно разнородны
По положенью своему,
По качествам и по всему,
И блеск и мощность их несходны.
Конечно, ни одной сеньоры
Я к их числу не отношу:
То ангелы, и я спешу
Молитвенно потупить взоры.
Я расскажу вам лишь о тех,
Которые небезупречны,
Божественны, но человечны,
Хоть звезды, но познали грех.
Замужних встретите вы тут,
Во всем приятных. В небе этом
Я уподоблю их планетам:
Они лучи всех ярче льют.
Одни, когда соединятся
Их чары с добротой мужей,
В сердцах приезжих богачей
Рождают жажду разоряться.
Есть и такие, чьи мужья
По службе за морем бывают:
То к солнцу Индий уплывают,
То в итальянские края.
Подчас оно не так, конечно:
Иные (это легкий труд)
Себя замужними зовут,
Чтоб жить свободно и беспечно.
Другая — в дочерях всегда,
А мать у ней — то та, то эта;
Мать — мимолетная комета,
Дочь — неподвижная звезда,
Имеются в большом числе
Так называемые львицы,
Меж куртизанками столицы
Всех тоньше в нежном ремесле.
Разбором ниже — чародейки,
Что выдают себя за львиц;
Они похуже тех цариц,
Но все же лучше, чем ищейки.
Такая, коль сравнить с другими,
Довольно тусклая звезда,
Но вам придется иногда,
Быть может, озаряться ими.
Ищейку вряд ли кто причтет
К разряду звезд; она — комета,
Распространяет меньше света
И неизвестно где живет.
Она с утра уже блуждает,
Неся угрозу кошелькам;
Прибрав один из них к рукам,
Она мгновенно исчезает.
Еще девчонки есть у нас,
Уже последнего разбора;
Их пламя — вспышка метеора:
Сверкнет и скроется из глаз.
Но горе злату и сребру,
Когда душа звездой пленилась!
Чтобы звезда остановилась,
Нужны сокровища Перу.
Нам Зодиак дает урок:
Знак Девы лишь один над нами,
А рядом целых три с рогами
Овен, Телец и Козерог.
При изученье тех высот
Одно да служит вам опорой:
Что деньги — ось, вокруг которой
Стремится звездный хоровод.

Ты что — астролог?

В те года,
Когда я службы добивался,
Я этим делом занимался.

Ты добивался службы?

Да,
Судьба, к несчастью, принуждала.

И ты решил пойти служить?

Сеньор, мне нечем было жить
Без связей и без капитала.
Хотя, кто служит вам, согласен,
Что нет людей счастливей слуг.

Брось лесть и посмотри, мой друг,
Как мрамор этих рук прекрасен,
Как дивен пламень этих глаз,
Которые, как лучник смелый,
Испепеляющие стрелы
Любви и смерти мечут в нас!

Вы не про ту, что едет там
В коляске?

Кто б еще исторг
Из недр души такой восторг?

Тогда воспеть бы нужно вам
И солнечную колесницу,
И все, что состоит при ней:
Лучи пылающих огней
И светозарную денницу.

Я первой же из здешних дам
Пленен.

Как? Первой на земле?

Тристан, земля лежит во мгле.
Нет, первой в небесах. Лишь там
Ее обитель.

Мой сеньор,
В Мадрите здесь у нас такая
Толпа красавиц, что любая
Вот так же покорит ваш взор.
Здесь я таким нестойким стал,
Что честно всякому отвечу:
Чуть я какую-нибудь встречу,
Забуду всех, кого встречал.

Скажи, лучи каких планет
Сравнились бы с ее очами?

Вы это выдумали сами,
И ничего такого нет.

Ты с ней знаком?

Вы к дольным странам
Низвесть хотите божество?
Да и смотреть-то на него
Не полагается Тристанам.

Кто б эта дама ни была,
Тристан, я буду с ней знаком.
Следи за нею, но тайком.

Постойте: вот она сошла
У лавки.

Все само сбылось!
Я подойду. У вас в Мадрите
Так принято?

Да. Подойдите.
Но помните, что деньги — ось.

А у служанки
Что за лицо, что за фигура!

Коляска эта — лук амура,
Чьи стрелы — эти горожанки.
Иду.

Красавицу проси,
Но и подарки подноси.

Когда бы так судил мой рок!

Пока вы возле той особы,
Мне кучер выложит сполна,
Откуда, кто и что она.

99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.

Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Описание книги "Сомнительная правда"

Описание и краткое содержание "Сомнительная правда" читать бесплатно онлайн.

Аларкон Хуан Руис

Дон Гарсия, сын дона Бельтрана.

Дон Хуан де Coca.

Дон Бельтран, отец дона Гарсии.

Дон Санчо, дядя Хасинты.

Дон Хуан де Луна, отец Лукреции.

Тристан, слуга дона Гарсии.

Камино, слуга Лукреции.

Xасинта, племянница дона Санчо.

Лукреция, дочь дона Хуана де Луна.

Исавель, служанка Хасинты.

Действие происходит в Мадрите.[1]

В доме дона Бельтрана.

Сеньор, целую ваши руки.

По мере сил
Ему во всем опорой буду.

Он для тебя советник, друг,
А не слуга, несущий службу.

Я дружбой отплачу за дружбу.

Покорнейший из ваших слуг.

Дон Бельтран, учитель.

Сеньор, позвольте вас обнять.

Сеньор, целую ваши ноги.

Не надо! Думаю, с дороги
Устали вы?

Храни вас бог! Да, я не скрою,
Что он, сеньор лисенсиат,[2]
Всегда казался, на мой взгляд,
Ребенком с нежною душою.
Я рад услышать, что он сам
Веленья чести понимает
И так примерно исполняет
Свой долг по отношенью к вам.
Я говорю вам без притворства:
Я столь великий ваш должник,
Что слишком малого достиг
Устроив вам коррехидорство,[3]
Вас недостойна должность эта.
Завись решенье от меня,
Вы были бы с сего же дня
Член королевского совета.

Я верю, — это в вашей власти.

Молю, чтоб небо мне судило
За все вам отплатить стократ.

Сеньор, я выслушать спешу
Любое ваше приказанье.

Но вы мне дайте обещанье
Исполнить то, что я прошу.

О, разумеется, конечно!
Клянусь, я буду только рад.

И он так явно некрасив,
Что повредит ему в Мадрите?

В чем же он? Скажите.

Он не всегда во всем правдив.

Какое гнусное пятно
На сыне рыцарского рода!

Росток, который в дни весны
Не мог осилить кривизны,
Уже вовек не распрямится,
Могучим сделавшись стволом.

Сеньор, питомцы Саламанки[5]
Все одинаковой чеканки:
Им все на свете нипочем,
Изобретают всякий вздор,
Привыкли щеголять беспутством
И увлекаться безрассудством;
Известно — молодость, сеньор.
Но у меня надежда есть,
Что здесь он это все оставит,
Увидев, как столица славит
И возвеличивает честь.

Да надо
Сегодня бы.

А отдохнуть
Или развлечься чем-нибудь
В столице?

Для меня отрада
Побыть немного возле вас,
Но служба ждет меня, простите.

Я понимаю: вы летите
Повелевать. Что ж, в добрый час!

Улица Лас Платериас в Мадрите.[6]

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Краткое содержание сомнительная правда аларкон

Сомнительная правда: краткое содержание, описание и аннотация

Хуан Аларкон: другие книги автора

Описание книги "Сомнительная правда"

Похожие книги на "Сомнительная правда"