Катаев зимний ветер краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
В детстве я часто перечитывал эти четыре повести: " Белеет парус одинокий", "Хуторок в степи", " Зимний ветер" и "Катакомбы" . Нравились мне эти книги. Был в них какой-то неповторимый колорит.
Один из столпов советской литературы Валентин Петрович Катаев писал эту тетралогию с 1936 по 1960 год:
К этой тетралогии ещё примыкает рассказ о приключениях Пети и Гаврика "Электрическая машина".
Сейчас это " разумеется" "отсталая" литература даже для детского возраста. Нет фантастики, супергероев - какая-то дурацкая революция, про которую уже никому не интересно!
Конечно же никто не позволил бы Катаеву в 1936 или в 1956 г. г. публиковать произведения с критикой политической программы Ленина. Реверанс в сторону официальной идеологии был необходим в то время.
Тема революции далеко не главная в этих книгах, они притягивают к себе другим: ещё раз повторюсь неповторимым одесским колоритом, своеобразным, сразу видно, что книги написал одессит, любящий свою малую родину.
Когда читаешь Катаева очень хочешь побывать на месте событий, настолько красочно и живописно все это описано. Эти книги о дружбе, о жизни людей, живших в тяжелое, но необыкновенное время. В разных частях тетралогии описаны судьбоносные события в жизни нашей страны: революция 1905 года, период между революциями (1910 - 1912 г. г.), Первая мировая война и период между февралем и октябрем 1917 года и наконец Великая Отечественная Война.
Целая кладезь познавательной информации (конечно для интересующихся) :
- Восстание на броненосце "Потемкин" (правда отображено вскользь), фактически боевые действия в Одессе (действительно понимаешь, что 1905 год - это пролог 1917), жизнь простых одесских рыбаков и рабочих;
- Смерть Льва Толстого и реакция на неё граждан и властей, описание Италии, Швейцарии начала XX века, быть и проблемы сельскохозяйственных арендаторов;
- Метания обыкновенных людей в 1917 году, очень натуралистично описана война;
- Жизнь в оккупированной Одессе и партизан в Одесских катакомбах.
И напоследок: "Волны Чёрного моря" - автобиографичное произведение. Петя Бачей - это конечно Валя Катаев, Павлик -его младший брат Евгений (один из авторов "Двенадцати стульев" и "Золотого теленка"), Василий Петрович Бачей - их отец Пётр Катаев, Гаврик - друг Катаева Михаил Галий. Наконец фамилия Бачей - девичья фамилия матери Катаева.
Кому же сегодня нах. нужны "тревожные годы Октябрьской революции"? И все те пацаны, что были напридуманы русско-еврейскими, еврейско-русскими писателями?
"Тревожные", "непростые", "суровые", - какие ещё эпитеты вспомнить?
Сначала, по понятным причинам, книжки эти были в программе хоть и дополнительного чтения, но за прочтение в общем спрашивали.
Потом пришли другие времена, всех, по хорошей и доброй русской традиции, отправили хрен знает куда. Точнее - придали забвению - красные же! Коммуняки! Мы же стали свободными. Собственно, ничего нового для России: приходят одни - анафема всему предшествующему, приходят другие - всё повторяется. А какой смысл в этих повторениях? Да никакого! А зачем писать о банальностях? А вот - зачем:
Во-первых, какие же это офигительные книжки! Сказать о золотом фонде детской литературы - ничего не сказать! Сколько жизни в этих детских движениях, поступках, приключениях, подвигах! Господи, да прочтите любую книжку из серии - сколько же там солнца, сколько моря, рыбы, в конце концов! Сколько тех самых парусов, от Лермонтова и. греческих одесских контрабандистов, - посмотрите, почитайте - сколько же там всего! Детство, юность и вечные их спутники - приключения и подвиги!
А посмотрите сколько же там России! Южной, солнечной, степной, украинской, - посмотрите, сколько там родной земли! Может, я там какой империалист-милитарист? Никакой, от слова совсем. В памяти одно: красиво, здорОво и здОрово! Мальчишки, пацаны, детство, наполненное смыслом. Не, не той осмысленностью взрослого человека, а мальчишеской заполненностью каждой минуты своим всепоглощающим желанием жить и действовать, действовать и жить!
Во-вторых, какой талантище автор! Откройте любую книжку на любой странице. Первое, оно же последнее: верю! Каждой букве, каждому слову и каждому предложению - верю! Всё по-пацански правильно, всё так и есть, так и поступают пацаны. Слава, прижизненная - заслуженная на 200 процентов. Спасибо Валентину Петровичу!
В-третьих, "я мечтаю вернуться с войны, на которой родился и рос". Знаете, что я имею в виду? Не гражданскую, ни какую иную. Никакой политики. Я - о другом: о той внутренней войне между достоинством и уже непонятно каким комплексом неполноценности уже не понятно - перед кем. Что я имею в виду? Вместо одних героев - красных - на вахту героев заступили белые. Что делают русские? Ясное дело - скидывают с постаментов памятники. Чё там за Пашка Морозов-урод? Скинуть! Чё там за Зойка с Шуриком? Долой! Чё там за пацаны у Катаева? К хреням! А то, что о пацанах этих написано потрясающе - это кому уже нах. нужно? Всё, сливай воду - какой талант, если те были красными, а сейчас в главных - белые? И? А чё - и? Литература, мля, независимая от конъюнктуры. Ага. Это - про нас, тонких ценителей собственного недоразвития собственного же достоинства и собственной же смелости. Талантливо? Слов нет! Так зачем конъюнктурными лапами свергать потрясающие книжки про своих же? Про таких детей, сильных, смелых, убежденных, горящих жизнью, - что, про таких детей читать не нужно? У нас иные идеалы и иные ценности? Нам весь этот хлам не нужен? Бесконечное самоунижение - Господи, когда же это прекратиться?
Так, между прочим: когда Тарковский снял "Иваново детство", про "красного" пацана, про то, что нет красок в детской судьбе на войне - отечественной или гражданской (тем более!), тем самым "белым" иностранцам это не помешало увидеть не цвет политической принадлежности, а Детство. С его взрослой судьбой.
Мы-то когда-нибудь станем такими? Не бесцветными. По политическому спектру самооценок. По яркости человеческой жизни и судьбы. Дожить бы.
В этом романе вы встретитесь со своими давними знакомыми — мальчиками Петей Бачеем и Гавриком Черноиваненко, теперь уже выросшими и вступившими в пору зрелости, матросом-потемкинцем Родионом Жуковым, учителем Василием Петровичем — отцом Пети, славными бойцами революции — большевиками-черноморцами.
Время, описанное в романе, полно напряженных, подлинно драматических событий. Это семнадцатый и восемнадцатый годы, дни, когда на юг России врывается ветер Октябрьской революции и большевики-черноморцы, вдохновленные партией, Лениным, устанавливают у себя, в родной Одессе, Советскую власть.
Взволнованно изображенные картины народной жизни переносят нас в то суровое и прекрасное время, когда только еще закладывались основы нашего Сегодня. На долю большевиков-черноморцев выпадают тяжелейшие испытания: враги революции не уступают своих позиций без боя, но, как они ни сопротивляются, как ни бесчинствуют, участь их уже решена… Народная власть, мир и труд побеждают!
Правообладателям!
Представленный фрагмент книги размещен по согласованию с распространителем легального контента ООО "ЛитРес" (не более 10% текста).
Комментирование доступно лишь зарегестрированным пользователям.
Петя — или, как он теперь назывался, прапорщик Бачей — услышал одновременно два звука: свист гранаты и рывок воздуха. Никогда еще эти звуки не были так угрожающе близки и опасны.
Затем его подкосило, подбросило вверх, и он на лету потерял сознание.
Когда же он открыл глаза, то увидел, что лежит щекой на земле. Он чувствовал, как от удара об землю гудит все его тело, в особенности голова. Вместе с тем он видел, как волочится по земле пыль и дым того самого снаряда, который только что разорвался рядом.
Из свежей воронки тянуло тошнотворно-острым запахом жженого целлулоидного гребешка.
Едва он это подумал, как сразу ощутил боль в двух местах: болела голова и болел живот, как будто бы по нему изо всех сил ударили палкой.
Петя потрогал голову, на которой по-прежнему крепко сидела стальная каска. Ощупав каску, он обнаружил крупную вмятину от осколка. Так вот почему болит голова и так оглушающе звенит в ушах. Но это не ранение, а в худшем случае контузия. Значит, он ранен не в голову, а в живот. Он ужаснулся. Ранение в живот почти всегда смертельно. Это знали все фронтовики и больше всего боялись раны в живот.
Холодный пот выступил у Пети на лбу под каской. Он не решился сразу посмотреть на свой живот. Сначала он скользнул глазами по груди и увидел свернутый в скатку новенький непромокаемый офицерский плащ, который перед атакой надел по-солдатски через плечо.
Теперь этот плащ был изорван осколками в клочья. Сигнальная ракета, которую Петя продолжал сжимать в кулаке, была перерублена осколком, и горючая смесь сыпалась из картонной трубки.
Прапорщик Бачей был артиллерийским офицером при пехотном батальоне. Должность, недавно введенная в армии. Его обязанность заключалась в том, чтобы во время атаки находиться в пехотной цепи, и, если нужно, перенести артиллерийский огонь вперед или назад, то пускать красную или зеленую сигнальную ракету. Он только что собрался пустить красную ракету, чтобы перенести огонь вперед, но не успел.
Щегольской френч — новенький, с иголочки, — с четырьмя большими карманами на груди и на бедрах был кое-где запачкан землей.
Читайте также: