Чехов у знакомых краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Антоша Чехонте, Человек без селезёнки, – всё это псевдонимы прекраснейшего писателя-юмориста, драматурга, врача, известного нам как Антон Павлович Чехов.
Учёба для будущего писателя началась в таганрогской греческой гимназии. Именно в её стенах он получил первый и самый важный литературный опыт.
Затем, после разорения отца и заработков в Таганроге частными уроками, Чехов переезжает в Москву и поступает на медицинский факультет в нынешнем Первым МГМУ им. Сеченова. За время обучения он успел опубликовать свои первые рассказы, юморески, фельетоны в журналах, вскоре начал приобретать популярность. В прочем, сам писатель был не слишком собой доволен – считал, что ему не доставало возмужалости и чувства личной свободы для написания серьёзных романов.
Также Антон Павлович был довольно-таки популярен, как драматург. Драматические его произведения отличаются тем, что герои максимально приближены к реальности. Театральным критикам это не особо нравилось, а писатель считал:
Ещё одним важным этапом в жизненном пути писателя стало путешествие на Сахалин. Там он общался с людьми, писал и даже провёл перепись населения. Но именно после посещения острова случилось обострение болезни.
Чехов болел туберкулёзом ещё с 10 лет. В 1904 году в начале лета он уехал в отпуск в Германию, а оттуда уже не вернулся. 15 июля он скончался.
Тут можно читать бесплатно Антон Чехов - У знакомых. Жанр: Русская классическая проза издательство неизвестно, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте knigi-for.me (knigi for me) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Антон Чехов - У знакомых краткое содержание
Антон Чехов - У знакомых - описание и краткое содержание, автор Антон Чехов , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Kniga-for.me
Антон Чехов - У знакомых читать онлайн бесплатно
Чехов Антон Павлович
Антон Павлович Чехов
Утром пришло письмо:
"Милый Миша, Вы нас забыли совсем, приезжайте поскорее, мы хотим Вас видеть. Умоляем Вас обе на коленях, приезжайте сегодня, покажите Ваши ясные очи. Ждем с нетерпением.
Кузьминки 7 июня".
Письмо было от Татьяны Алексеевны Лосевой, которую лет десять двенадцать назад, когда Подгорин живал в Кузьминках, называли сокращенно Та. Но кто же Ва? Вспомнились Подгорину длинные разговоры, веселый смех, романсы, прогулки по вечерам и целый цветник девушек и молодых женщин, живших когда-то в Кузьминках и около, и вспомнилось простое, живое, умное лицо с веснушками, которые так шли к темно-рыжим волосам, - это Варя, или Варвара Павловна, подруга Татьяны. Она кончила на медицинских курсах и служит где-то за Тулой, на фабрике, и теперь, очевидно, приехала в Кузьминки погостить.
"Милая Ва! - думал Подгорин, отдаваясь воспоминаниям. - Какая она славная!"
Татьяна, Варя и он были почти одних лет; но тогда он был студентом, а они уже взрослыми девушками-невестами и на него смотрели, как на мальчика. И теперь, хотя он был уже адвокатом и начинал седеть, они всё еще называли его Мишей и считали молодым, и говорили, что он еще ничего не испытал в жизни.
Он любил их очень, но больше, кажется, любил в своих воспоминаниях, чем так. Настоящее было ему мало знакомо, непонятно и чуждо. Было чуждо и это короткое, игривое письмо, которое, вероятно, сочиняли долго, с напряжением, и когда Татьяна писала, то за ее спиной, наверное, стоял ее муж Сергей Сергеич. Кузьминки пошли в приданое только шесть лет назад, но уже разорены этим самым Сергеем Сергеичем, и теперь всякий раз, когда приходится платить в банк или по закладным, к Подгорину обращаются за советом, как к юристу, и мало того, уже два раза просили у него взаймы. Очевидно, и теперь хотели от него совета или денег.
Уже не тянуло в Кузьминки, как прежде. Грустно там. Нет уже ни смеха, ни шума, ни веселых, беспечных лиц, ни свиданий в тихие лунные ночи, а главное, нет уже молодости; да и всё это, вероятно, очаровательно только в воспоминаниях. Кроме Та и Ва, там есть еще На, сестра Татьяны Надежда, которую в шутку и серьезно называли его невестой; она выросла на его глазах, рассчитывали, что он на ней женится, и одно время он был влюблен в нее и собирался сделать предложение, но вот ей уже двадцать четвертый год, а он всё еще не женился.
"Как всё это сложилось, однако, - думал он теперь, в смущении перечитывая письмо. - А не поехать нельзя, обидятся. "
То, что он давно уже не был у Лосевых, камнем лежало у него на совести. И, походив по комнате, подумав, он сделал над собой усилие и решил поехать к ним дня на три, отбыть эту повинность и потом быть свободным и покойным по крайней мере до будущего лета. И, собираясь после завтрака на Брестский вокзал, он сказал прислуге, что вернется через три дня.
От Москвы до Кузьминок было два часа езды и потом от станции на лошадях минут двадцать. Уже со станции виден был лес Татьяны и три высоких узких дачи, которые начал строить и не достроил Лосев, пускавшийся в первые годы после женитьбы на разные аферы. Разорили его и эти дачи, и разные хозяйственные предприятия, и частые поездки в Москву, где он завтракал в "Славянском базаре", обедал в "Эрмитаже" и кончал день на Малой Бронной или на Живодерке у цыган (это называл он "встряхнуться"). Подгорин сам и выпивал, иногда помногу, и бывал у женщин без разбора, но лениво, холодно, не испытывая никакого удовольствия, и им овладевало брезгливое чувство, когда в его присутствии этому отдавались со страстью другие, и он не понимал людей, которые на Живодерке чувствуют себя свободнее, чем дома, около порядочных женщин, и не любил таких людей; ему казалось, что всякая нечистота пристает к ним, как репейник. И Лосева он не любил и считал его неинтересным, ни на что не способным, ленивым малым, и в его обществе не раз испытывал брезгливое чувство.
Тотчас за лесом его встретили Сергей Сергеич и Надежда.
- Дорогой мой, что же это вы нас забыли? -говорил Сергей Сергеич, целуясь с ним три раза и потом держа его за талию обеими руками. - Вы нас совсем разлюбили, дружище.
У него были крупные черты, толстый нос, негустая русая борода; волосы он зачесывал набок, по-купечески, чтобы казаться простым, чисто русским. Он, когда говорил, дышал собеседнику прямо в лицо, а когда молчал, то дышал носом, тяжело. Его упитанное тело и излишняя сытость стесняли его, и он, чтобы легче дышать, всё выпячивал грудь, и это придавало ему надменный вид. Рядом с ним Надежда, его свояченица, казалась воздушной. Это была светлая блондинка, бледная, с добрыми, ласковыми глазами, стройная; красивая или нет - Подгорин понять не мог, так как знал ее с детства и пригляделся к ее наружности. Теперь она была в белом платье, с открытой шеей, и это впечатление белой, длинной, голой шеи было для него ново и не совсем приятно.
- Мы с сестрой ждем вас с утра, - сказала она. - У нас Варя, и тоже ждет вас.
Она взяла его под руку и вдруг засмеялась без причины и издала легкий радостный крик, точно была внезапно очарована какою-то мыслью. Поле с цветущей рожью, которое не шевелилось в тихом воздухе, и лес, озаренный солнцем, были прекрасны; и было похоже, что Надежда заметила это только теперь, идя рядом с Подгориным.
- Я приехал к вам на три дня, - сказал он. - Простите, раньше никак не мог выбраться из Москвы.
- Нехорошо, нехорошо, забыли нас совсем, -говорил Сергей Сергеич с добродушной укоризной.
- Jamais de ma vie! (1) - сказал он вдруг и щелкнул пальцами.
У него была манера неожиданно для собеседника произносить в форме восклицания какую-нибудь фразу, не имевшую никакого отношения к разговору, и при этом щелкать пальцами. И всегда он подражал кому-нибудь; если закатывал глаза, или небрежно откидывал назад волосы, или впадал в пафос, то это значило, что накануне он был в театре или на обеде, где говорили речи. Теперь он шел, как подагрик, мелкими шагами, не сгибая колен, должно быть, тоже подражал кому-то.
- Знаете, Таня не верила, что вы приедете, -сказала Надежда. - У меня же и у Вари было предчувствие; я почему-то знала, что вы приедете именно с этим поездом.
- Jamais de ma vie! - повторил Сергей Сергеич.
В саду на террасе поджидали дамы. Десять лет назад Подгорин - он был тогда бедным студентом - преподавал Надежде математику и историю, за стол и квартиру; и Варя, курсистка, кстати брала у него уроки латинского языка. А Таня, тогда уже красивая, взрослая девушка, ни о чем не думала, кроме любви, и хотела только любви и счастья, страстно хотела, и ожидала жениха, который грезился ей дни и ночи. И теперь, когда ей было уже более тридцати лет, такая же красивая, видная, как прежде, в широком пеньюаре, с полными, белыми руками, она думала только о муже и о своих двух девочках, и у нее было такое выражение, что хотя вот она говорит и улыбается, но всё же она себе на уме, всё же она на страже своей любви и своих прав на эту любовь и всякую минуту готова броситься на врага, который захотел бы отнять у нее мужа и детей. Она любила сильно и, казалось ей, была любима взаимно, но ревность и страх за детей мучили ее постоянно и метали ей быть счастливой.
После шумной встречи на террасе все, кроме Сергея Сергеича, пошли в комнату Татьяны. Сквозь опущенные шторы сюда не проникали солнечные лучи, было сумеречно, так что все розы в большом букете казались одного цвета. Подгорина усадили в старое кресло у окна, Надежда села у его ног, на низкой скамеечке. Он знал, что, кроме ласковых попреков, шуток, смеха, которые слышались теперь и так напоминали ему прошлое, будет еще неприятный разговор о векселях и закладных, -этого не миновать, - и подумал, что, пожалуй, было бы лучше поговорить о делах теперь же, не откладывая; отделаться поскорее и - потом в сад, на воздух.
- Не поговорить ли нам сначала о делах? -сказал он. - Что у вас тут в Кузьминках новенького? Всё ли благополучно в Датском королевстве?
- Нехорошо у нас в Кузьминках, - ответила Татьяна и печально вздохнула. - Ах, наши дела так плохи, так плохи, что хуже, кажется, и быть не может, - сказала она и в волнении прошлась по комнате. - Имение наше продается, торги назначены на седьмое августа, уже везде публикации, и покупатели приезжают сюда, ходят по комнатам, смотрят. Всякий теперь имеет право входить в мою комнату и смотреть. Юридически это, быть может, справедливо, но это меня унижает, оскорбляет глубоко. Платить нам нечем и взять взаймы уже негде. Одним словом, ужасно, ужасно! Клянусь вам, продолжала она, останавливаясь среди комнаты; голос ее дрожал и из глаз брызнули слезы, - клянусь вам всем святым, счастьем моих детей, без Кузьминок я не могу! Я здесь родилась, это мое гнездо, и если у меня отнимут его, то я не переживу, я умру с отчаяния.
- Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите, - сказал Подгорин. - Всё обойдется. Ваш муж будет служить, вы войдете в новую колею, будете жить по-новому.
Бедный помещик и жена его приятеля много лет любили друг друга, но боялись признаться в своей любви, считая, что недостойны её. Только расставаясь навсегда, они поняли, какие мелочи мешали им любить.
Пёс укусил человека. Полицейский решил наказать хозяина пса, но потом его решение несколько раз менялось в зависимости от того, кто хозяин. Когда выяснилось, что хозяин — брат генерала, пса отпустили.
У старика-извозчика умирает сын. Его душа наполнена тоской, но ему не с кем поделится — и пассажирам, и знакомым нет дела до его горя, и извозчику приходится делиться им со своей лошадью.
Экзекутор в театре чихает на статского генерала, начинает преследовать его с извинениями и даже приходит к нему домой, откуда генерал его выгоняет. Вернувшись домой, экзекутор умирает от огорчения.
Все пересказы по алфавиту
Что ещё пересказать из Чехова?
Напишите свой пересказ
Однажды зимой знакомый Наденьки приглашает ее прогуляться, а затем скатиться с горы на санках. При спуске спутник девушки в шутку шепчет ей признание в любви.
Надежда Петровна не в силах понять, то ли ей почудилось это, то ли волнующие сердце слова действительны были произнесены.
Чтобы услышать их снова, она соглашается на повторные катания на санках. Ей всякий раз слышится то же самое – и все равно она не уверена: почудилось ей или нет?
Спросить у юноши напрямую Надя стесняется. С прошедшей зимой заканчиваются и прогулки. Молодой человек уезжает в столицу.
Через несколько лет Наденька выходит замуж, становится матерью, но в душе она бережно хранит воспоминание об этом происшествии.
Главные герои:
Морозным днем молодой господин пригласил Наденьку на прогулку. Они оказываются на катке, затем на вершине горки, откуда юноша предлагает Наде скатиться вместе с ним на санках. Девушке жутковато, но, уступив уговорам, она все-таки соглашается.
Автор: Антон Павлович Чехов
Парочка несется на салазках вниз, кругом снег и злой ветер свистит в ушах. В эти мгновения парень ради шутки шепчет Наденьке слова любви. Когда санки останавливаются, то Надя никак не может прийти в себя и от лихого спуска, и от услышанного ею.
Только девушка в растерянности: она не может понять, любовное признание было произнесено на самом деле или оно ей почудилось при свисте ветра?
Спрашивать партнера: он ли произнес эти слова, и отбросить все сомнения девушка не решается. Потому Наденька просит юношу повторно спуститься с нею с горки.
На следующий день она пишет записку молодому человеку, в которой приглашает его опять кататься на горку. Все повторяется примерно в том же ключе и той же последовательности.
Как-то повествователь отправляется на каток в одиночестве, и что же он видит: Наденька спускается с горки на санках, встает с них и испытывает растерянность: слышала она в этот раз слова любви или нет?
Весной катания с горы сами собой прекратились. Однажды вечером главный герой рассказа подходит к дому, где проживает Наденька и глядит во двор через щель в заборе.
Через нее он видит свою знакомую, которая задумчиво смотрит в небо. Дождавшись порыва ветра, юноша шепчет в сторону девушки все те же слова. И Наденька вспыхивает от радости.
Спустя несколько лет Наденька выходит замуж, у нее трое детей. Но воспоминание о признаниях на горке не отпускают ее. А рассказчик так и не знает, зачем шептал их этой романтичной особе.
Кратко об истории создания произведения.
Читайте также: