Памятник балто в нью йорке кратко
Обновлено: 02.07.2024
Уже летом 1900 г. Ном стал самым оживленным портом мира без гавани. На месте продуваемой ветрами песчано-галечной косы вместо убогих палаток первых золотоискателей начали строиться настоящие дома и дороги. Открылись магазины, банки, рестораны, публичные дома, гостиницы и церкви. Пик золотодобычи пришёлся на 1906-й, когда её стоимость составила более $7,5 млн (при покупке у России Аляски в 1867 г. американское правительство заплатило меньше – всего $7,2 млн), а число жителей приблизилось к 20 тысячам. К 1910 г. население города сократилось до 2600 чел., а к 1925-му до 1200-1500.
Зимой 1924–1925 гг. единственным врачом в городе и окрестностях был Кертис Уэлч.
В его распоряжении были четыре медсестры и больница на 25 коек. И вот в середине января он диагностировал первый случай заболевания дифтерией у трехлетнего мальчика. На следующий день характерные симптомы проявились у семилетней девочки. В те времена эта болезнь приводила в ужас всех медиков мира. Чаще всего она поражала слизистые оболочки рта и носа, вызывая тяжелую температуру и бессознательное состояние. Помимо тяжёлой интоксикации при ней часто развивался круп – закупорка дыхательных путей дифтерийной плёнкой и отёками, особенно страшными у детей.
Её жуткие проявления даже нашли отражение в различных произведениях искусства. Так, Гойя написал портрет своего ребёнка, заболевшего и умершего от этой болезни. Густав Флобер, сам переболевший и потерявший родственников, описал точную картину поражения гортани. Описания дифтерии можно найти и у Чехова, Булгакова и других авторов.
Важным было и то, что болезнь не поддавалась никаким антибиотикам и помочь могла лишь противодифтерийная сыворотка – антитоксин. С ним и была проблема. Несколькими месяцами ранее, обнаружив, что срок годности препарата в больнице истек, Уэлч направил новый заказ на его доставку. Но до того времени, как порт в конце декабря был перекрыт льдом на зиму, заказанная партия так и не прибыла.
И он звонит мэру, организовывает экстренное собрание горсовета, и те немедленно вводят в городе карантин. 22 января рассылаются радиотелеграммы во все другие крупные города Аляски с предупреждением об опасности и просьбой о помощи в получении антитоксина в объёме до миллиона единиц. А также в Службу общественного здравоохранения США в Вашингтоне и руководству округа Колумбия. Вскоре выяснилось, что ближайшим пунктом, где хранилась способная остановить болезнь сыворотка, был Анкоридж (Аляска). И хотя они располагали всего 300 000 единиц, но и это количество могло сдержать эпидемию до получения основной партии. Их упаковали в стеклянные флаконы, затем в мягкие одеяла и, наконец, в металлический цилиндр.
Но как доставить его оттуда? Было всего три варианта. Корабль сразу отпал – мы это уже знаем. Двигатель единственного самолета, который мог бы это сделать, замерз и не запускался. Остался последний вариант – собачьими упряжками. Срочно обращаются в почтовую службу, где было сосредоточено их максимальное число (для доставки почты и еды). Объявляется набор добровольцев, готовых рискнуть немедленно осуществить доставку лекарств, при лютых морозах и ураганном ветре. На зов откликаются 20 экипажей со 150 собаками. Примерно по семь на экипаж. Именно столько их будет изображено на памятнике Балто в Нью-Йорке. При этом был составлен план: сыворотка поездом доставляется из Анкориджа в Ненану – последнюю станцию на пути в Ном. Это было примерно половина пути. От Ненаны до Нома оставалось ещё 1085 км. Тогда каюры (погонщики собак, запряженных в нарты) комплектуют на конечных пунктах две группы. Одна выезжает из Ненаны, а вторая стартует ей навстречу из Нома, чтобы, взяв сыворотку, развернуться и доставить ее в больницу. Медлить было нельзя.
28 января в гонке приняло участие три каюра, а 29-го уже шесть. Но холод не уменьшался.
Где-то здесь рядом, у Шактулика, у него должна была состояться встреча с Генри Ивановым, но пурга, мороз и туман мешали найти дорогу. А упряжка Иванова тем временем столкнулась с оленем и сошла с тропы. Они могли разминуться, но выручил Того, заметивший их нарты. В конце концов, долгожданный груз оказался у Сепалла, и он сразу же развернулся в обратный путь.
Стараясь сэкономить драгоценное время (фактически целый день) Леонард решил рискнуть и сократить путь. Вместо того, чтобы вдоль берега объезжать залив, он решил срезать путь переправившись по недостаточно крепкому льду на противоположный берег залива Нортон. 80 км пути упряжка шла ночью, в сильную метель, а под нартами и лапами собак слышно было, как трещит лёд. Каждую минуту была опасность того, что упряжка провалится или льдина оторвется и уйдет в море.
1 февраля. Ном уже близко. Оставшийся путь должны были завершить три последних экипажа. Первым у Сепалла перенял лекарства Чарли Олсон, который своими обмороженными руками передал их Гуннару Каасену. Его упряжку вёл тот самый сибирский хаски Балто, который ещё не знал, что этот первый в его жизни пробег в качестве вожака превратит его в легенду. Но сделав свои первые шаги по трассе, пёс понял, что лёгкой она не будет. Термометр показывал -34 С, с ветром, мчащимся со скоростью 64 км/час. Буран в этот день бушевал так сильно, что Каасен полностью потерял ориентиры. Из-за тумана на расстоянии вытянутой руки уже ничего не было видно. Благодаря Балто упряжка сумела избежать гибели в реке Топкок.
Почуяв опасность, он остановил нарты на самом краю отвесного утёса. В какой-то момент ураганный ветер поднял нарты и собак в воздух, и пакет с сывороткой провалился в снег. Когда Каасен пришёл в себя, он с ужасом обнаружил, что сыворотка исчезла. Разгребая снег голыми руками, ему чудом удалось найти цилиндр с антитоксином. Последнюю часть гонки должен был бежать Эд Рон, однако получив штормовое предупреждение он, уверенный в том, что Гуннар прервёт путь, устроился спать.
А тот, убеждённый в этом, не захотел терять время на смену экипажей, и прерывать гонку. Балто же продолжал вести собак, несмотря на температуру -51 по Цельсию и непрекращающийся ураган. Пёс не мог ничего знать о больных детях и о лекарстве, но понимал, что жизнь поверившего в него Каасена теперь зависит только от него.
Они прибыли в Ном в 05:30 утра 2 февраля пройдя 85 километров за семь с половиной часов. Сыворотка замерзла, но не испортилась, и с ее помощью эпидемия дифтерии была остановлена за последующую неделю. Погонщик Гуннар Каасен, вожак Балто и остальные собаки превратились сразу же в главных героев пробега.
Через 10 месяцев после этих событий в Нью-Йоркском парке был открыт памятник. Конечно, с именем Балто на цоколе. В те времена других имён просто еще никто не знал. Тем более, что наш герой вместе с Каасеном сам присутствовал на его открытии.
Вскоре тур завершился. Но перед его окончанием мэр Лос-Анджелеса (торжественно перед зданием мэрии) передал Балто символический костяной ключ от ворот города, а актриса немого кино Мэри Пикфорд даже надела лавровый венок на его голову.
Но всё проходит, и после этого тура с судьбой собак следовало как-то определиться. Балто был простой ездовой собакой, и в молодости его стерилизовали. Ни для гонок, ни для разведения и улучшения породы он был непригоден. В конце концов, его с остальными собаками продали, и вскоре они оказались в Novelty museum and freak show в Лос-Анджелесе. Там их, закованных в цепи, в ужасном состоянии увидел Джордж Кэмпбелл, кливлендский бизнесмен. Проникнувшись судьбой знаменитого экипажа, он организовал сбор средств, выкупил собак и передал их в Кливлендский зоопарк, где они и завершили свой жизненный путь. А чучело Балто было выставлено в музее Кливленда. Где, кстати, его можно увидеть и сегодня.
Вместо эпилога
Однако вернёмся к мультфильму о нем. В начале и в конце анимационного фильма были введены игровые эпизоды. В них пожилая женщина – бабушка Рози, разыскивая памятник Балто в Центральном парке Нью-Йорка, рассказывает внучке удивительную историю, которая произошла в Номе, и участницей которой она была.
Кадр из мультфильма “Балто”
А как же остальные упряжки? Все вместе они преодолели 674 мили (1085 км) за пять с половиной суток (127 часов), что было признано мировым рекордом. Пройдя их при экстремальных минусовых температурах, в условиях непогоды и ураганных ветров. Во время поездки погибло несколько собак. Через неделю они почти в том же составе повторят этот заезд, доставив основную партию сыворотки 15 февраля, но уже без спешки и ночных переездов.
Все участники собачьих упряжек получили благодарственные письма от президента Кэлвина Кулиджа, а Сенат признал важность этого события. Каждому гонщику, принявшему участие в первом заезде, была вручена золотая медаль от компании H.K. Mulford. Одновременно с Каасеном и его Балто начал свои гастроли и Дикий Билл Шеннон с его Блэки. Но самым длительным и триумфальным было турне Сепалла с его Того из Сиэтла в Калифорнию, а затем через Средний Запад в Новую Англию, которое собирало огромные толпы. Они были представлены в Мэдисон-Сквер-Гарден в Нью-Йорке в течение 10 дней, а Того получил золотую медаль из рук знаменитого Роальда Амундсена.
Но вскоре необходимость в собачьих упряжках на Аляске отпала. Постепенно их вытеснила пришедшая сюда авиация, которая взяла на себя доставку почты. А позднее и снегоходы. Сепалла умер в 1967 г., и в его честь (по тому же самому маршруту) была проведена гонка на собачьих упряжках, названная Iditarod Trail Seppala Memorial Race. С тех пор она станет традиционной, и с успехом будет проводиться ежегодно. В знак уважения и признательности прах Сепалла было решено развеять над трассой гонки “Айдитарод”. Здесь же на тропе остался навечно и Того. Его чучело выставлено на обозрение в штаб-квартире гонок Iditarod Trail в Василле (Аляска).
Кадр из фильма “Того”
А что теперь делать нам, созерцателям этих памятников? И как же быть с памятником в Центральном парке? И пока ответственные мужи и учёные, по этому поводу, ломают копья в тиши своих кабинетов и аудиторий, взглянем на эту ситуацию с иной стороны. Вернее вначале посмотрим ещё раз на сам памятник.
Ведь это ещё одно интересное место, которое мы успели с вами посмотреть. А сколько ещё их будет впереди! Приятных вам путешествий. До новых встреч.
Читайте другие его материалы на ForumDaily:
stdClass Object ( [term_id] => 16228 [name] => Колонки [taxonomy] => category [slug] => bloggers )
stdClass Object ( [term_id] => 28831 [name] => Балто [taxonomy] => post_tag [slug] => balto )
Давайте вместе противостоять кризису и поддерживать друг друга
Спасибо, что остаетесь с нами и доверяете! За последние 5 лет мы получили массу благодарных отзывов от читателей, которым наши материалы помогли устроить жизнь после переезда в США. У нас большие планы, мы не хотим останавливаться или замедлять темп работы. Даже сейчас…
Спасибо, что вы с нами!
Всегда ваш, ForumDaily!
Безопасность взносов гарантируется использованием надежно защищенной системы Stripe.
Наверное, каждый гость Нью-Йорка стремится побывать в Центральном парке. Он, сам по себе являющийся поразительным явлением из-за расположения в самом центре мегаполиса и площади территории, превышающей площадь княжества Монако, привлекает гостей неофициальной столицы США и своими достопримечательностями. Кроме прочего, здесь находятся двадцать девять памятников и статуй: Обелиск Клеопатры, памятник джазмену Дюку Эллингтону и другие.
Это памятник Балто, вожаку упряжки ездовых собак, доставивших лекарство от дифтерии в Ном зимой 1925 года; скульптура копирует настоящего Балто, правда, у бронзового аналога хвост завернут немного круче.
Того родился зимой 1915-16 годов, его отцом был вожак упряжки, на которой знаменитый машер (профессиональный гонщик-каюр) тех лет, норвежец по происхождению, Леонард Сеппала, побеждал на гонках в 1914-15 годах. Единственный в помете, Того был необщительной собакой, может, поэтому ему не везло с хозяевами – первый не справился с характером щенка и вернул Леонарду, вторым была женщина, желавшая держать его в качестве комнатной собаки, и от которой он попросту сбежал.
Арктический шторм, бушевавший над Номом, не позволял аэропланам из Сиэтла, где имелся запас сыворотки, доставить лекарство по воздуху, то есть максимально быстро. Партию отправили из Анкориджа поездом до Ненаны, где заканчивалась железнодорожная линия; пройти дальше могли только собачьи упряжки, по пути из Анкориджа в Ном, называвшемся Iditarod Trail. Снаряженная экспедиция-эстафета для скорейшей доставки сыворотки состояла из 20 погонщиков и около 150 собак, они должны были пройти участок пути из Ненаны в Ном длиной в 674 мили (1,085 км).
Леонард выехал из Нома с намерением получить сыворотку в Нулато. Возле деревни Шактолик, примерно в трехстах километрах от Нома, он увидел каюра, перевозившего партию на том участке пути. Они чуть не разминулись в метели, но Сеппала успел остановить упряжку, получил лекарство и, развернув собак, отправился в обратный путь.
Температура была 30 градусов ниже нуля; стараясь сэкономить драгоценное время, Леонард рискнул, выбрав короткий путь по льду залива Нортон. Восемьдесят километров упряжка шла ночью, в сильную бурю; лед трещал под нартами и лапами собак, была опасность того, что упряжка провалится или льдина оторвется и уйдет в море. Это чуть было не случилось: после того, как лед вокруг них обломился, они несколько часов кружили в открытом море, а когда льдину в конце концов прибило к цельному льду, Сеппала и Того перебрались с постромками через полтора метра воды, чтобы притянуть остальных собак ближе. Упряжь соскользнула в воду, тогда Того прыгнул за ней и тянул постромку в воде к каюру до тех пор, пока льдина не подошла достаточно близко, чтобы собаки из упряжки смогли перейти на крепкий лед.
Сеппала по совету старого эскимоса шел ближе к берегу, но все равно иногда двигался слишком близко от открытой воды, рискуя утопить себя и собак, а главное, сыворотку. Избежать этого и доставить лекарство в город мог помочь каюру только опытный лидер. Каждая собака в упряжке играет жизненно важную роль, но вести их должен вожак. Того, помимо своей смелости и выносливости, обладал способностью находить путь, предчувствуя опасность. Он заставлял работать уставших и замерзших собак, выбирал правильное направление в темноте, предупреждал каюра о полыньях и трещинах; всего лишь через три часа лед в заливе Нортон окончательно вскроется.
На северном побережье Леонард остановил нарты возле иглу, где провел предыдущую ночь, завел собак в хижину, накормил и взял сыворотку в тепло, надеясь, что через пару часов буря утихнет.
Рано утром температура по-прежнему была 30 градусов ниже нуля, буря продолжала бушевать, и Леонарду пришлось продолжить переход в этих условиях.
Когда они достигли Головина, собаки упали без сил. Того больше не мог бежать – у него отнялись лапы; это был последний пробег мужественного пса, на момент гонки ему было десять лет. Зато сыворотка была всего лишь в 78 милях от Нома. Всего упряжка Сеппала почти без перерывов прошла невероятное расстояние в 260 миль, или 418 километров!
Последний участок пути вакцину везла свежая упряжка Гуннара Каасена, вожаком которой был тогда еще молодой пес Балто; он также смог не сбиться с дороги в сильнейшей метели. Эта упряжка и доставила в Ном лекарство. Сыворотка была заморожена, но не повреждена, и её сразу же стали использовать. Пять дней спустя эпидемия была полностью остановлена.
Многоопытные машеры воздали должное старому вожаку, и до конца жизни он даже успел поработать производителем; его гены до сих пор прослеживаются в некоторых местных собаках. После его смерти в 16 лет Сеппала забальзамировал тело, сейчас Того находится в небольшом музее в аляскинском городе Василла.
Нынешние гонки Айдитарод, ежегодно проходящие по маршруту Анкоридж – Ном, посвящены Гонке Милосердия и истинному герою того пробега – Того.
Нью-Йорк для всех и для каждого
Pages
Балто. Памятник собаке в Центральном Парке
В Нью-Йорке много разных памятников, но вот памятник собаке только один. Недалеко от 67 улицы среди деревьев Центрального парка стоит на невысоком постаменте симпатичная бронзовая лайка и, высунув язык, смотрит куда-то поверх голов прохожих. Стоит она уже больше 85 лет, и зовут ее (его) Балто.
Есть такой маленький городок Ном на Аляске на берегу Берингова пролива, всего на два градуса южнее Северного Полярного круга. Средняя температура июля там +14, а января -20. За год снежный покров в Номе достигает двух метров.
В самом конце 19 века там три " счастливых шведа" - Jafet Lindberg , Erik Lindblom и John Brynteson нашли на протекающем недалеко от города ручье золото.
Туда устремились золотоискатели, и никому не известное место превратилось в город, в котором жило более десяти тысяч человек. Золотая жила истощилась и уже к 1910 году население города сократилось до двух с половиной тысяч человек. К 1925 году в городе Ном жило около двух тысяч человек, которых обслуживал всего один врач. Еще там было четыре медсестры и небольшой госпиталь на 25 коек.
В январе 1925 года доктором было зафиксировано несколько случаев дифтерии среди детей , в том числе и со смертным исходом. Доктор послал губернатору Аляски радиотелеграмму про сильную вероятность эпидемии.
С июля по начало ноября в городе работал порт, а потом Берингов пролив замерзал, и добраться в него от Большой Земли можно было только на санных упряжках через горы по дороге протяженностью полторы тысячи километров , которая называлась Iditarod Trail .
Ближайшее место, где было лекарство от дифтерии- город Анкоридж ( Anchorage ) находилось в тысяче километров ( 675 miles ) от Нома. И единственным вариантом были только собачьи упряжки.
При обычных обстоятельствах путь этот занимал от пятнадцати до двадцати дней. Но за это время эпидемия могла полностью выйти из-под контроля.
Всем каюрам (погонщикам собачьих упряжек) губернатор Аляски вручил золотую медаль и по 25 долларов, весьма скромную даже по тем далеким временам сумму. Президент США каждому подписал благодарственное письмо.
Однако прославился именно Гуннар и вожак его упряжки Балто, завершившие эту гонку.
 |
| Гуннар и Балто |
Каюр со своей собакой совершили турне по Западному Побережью. Мэр Лос-Анжелоса вручил Балто ключ от города в виде большой кости, и знаменитая актриса Мэри Пикфорд одела на собачью шею венок. Гуннар даже сыграл главную роль в получасовом немом фильме Balto ' s Race to Nome . Балто даже был в Madison Square Garden в Нью-Йорке, где собралось почти 200 000 человек на него посмотреть! Его погонщик Гуннар получил 1000 долларов от компании the H . K . Mulford Company , которая произвела вакцину.
А Того ничего не получил. Он вместе со своим погонщиком поселились в Новой Англии. Того стал известным производителем, и от него пошла новая ветка сибирских ездовых лаек. Жизнь свою он закончил дома у своего каюра, любимый и обласканный семейством.
 |
| Чучело Балто в музее в Кливлегде |
В декабре 1925 года, меньше чем через год после доставки антитоксина в Ном, в Нью-Йорке появилась статуя собаки. На постаменте написано "Dedicated to the indomitable spirit of the sled dogs that relayed antitoxin six hundred miles over rough ice, across treacherous waters, through Arctic blizzards from Nenana to the relief of stricken Nome in the Winter of 1925. Endurance • Fidelity • Intelligence ".
Данный памятник возвышается в Нью-Йорке, Центральном парке. Он представляет собой бронзового пса, отполированного до блеска. Огромное количество детей ежедневно приходят в Центральный парк, чтобы увидеть и погладить собаку.
Ближайшим источником лекарства оказался город, находящийся за 1600 километров, Сиэтл. Транспортировка по воздуху оказалась невозможна из-за того, что двигатели самолета заморозились на ужасном холоде. Было решено доставлять по земле. Первые 950 километров были преодолены поездом, однако оставшееся расстояние предстояло пройти на собачьих упряжках. Погодные условия становились все хуже. Около двадцати храбрых каюров один за другим гнали упряжки так быстро, как только можно.
Последним каюром оказался норвежец по имени Гуннар Каасен. В его упряжке собак возглавлял пес породы хаски Балто. До этого дня он не был сильным вожаком, однако в этот раз он показал себя как очень храброго пса, достойного быть вожаком. Во время их пути началась страшная метель. Гуннар не видел на расстоянии вытянутой руки и надеялся лишь на Балто, который вел упряжку по нужному пути. В один момент порыв ветра поднял вверх псов и упряжку, сыворотка упала в сугроб. Гуннару чудом удалось отыскать ее. И вот четвероногие спасители почти добрались до Нома.
Однако его слава быстро закончилась. Вскоре о его заслугах позабыли, он выступал в развлекательном шоу Лос-Анджелеса, где с ним плохо обращались. Ему помог Джодж Кимбл из Кливленда. Бизнесмен выкупил его, после чего Балто оказался в зоопарке, где жил в почете и заботе до конца своих дней. Умер он в 1933 году, когда ему было 11 лет. В музее гордо Кливленд есть экспонат — его чучело.
В наши дни памятник в Нью-Йорке словно охраняет всех детей. Он будто напряжен, настороженно прислушивается к любой угрозе и готов продолжать выполнять свой долг.
Читайте также: