Исламский фактор в развязывании конфликтов на постсоветском пространстве кратко

Обновлено: 02.07.2024

Исламский мир является одним из наиболее значимых структурных компонентов системы международных отношений. Все основные события современной мировой политики, так или иначе, связаны с исламским миром или же отдельными его элементами. Это определяет необходимость понимания его основных сущностных признаков, а также причин и условий, формирующих так называемый исламский фактор и характер его влияния на современные политические процессы в мире.

Географический аспект исламского мира определяется ареалом распространения Ислама на Планете.

В настоящее время мусульмане составляют 23% жителей земли и являются носителями собственной исламской цивилизации. 60% мусульман проживают в Азии, 20% – на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Фактически непрерывный исламский ареал охватывает все восточное полушарие, начиная от Западной Сахары до Китая, Малайзии и Индонезии.

При этом сам по себе ареал распространения Ислама в географическом отношении принято разделять: на исламский запад, объединяющий мусульман Западной Европы и США; исламский север ‒ мусульманское население центрально-азиатских стран, России и Китая; исламский юго-восток ‒ мусульманское население Индонезии, Бангладеш и некоторых других страны Южной и Юго-Восточной Азии; исламский юг ‒ мусульманское население ряда стран Африканских континента.

Политическая составляющая исламского мира представлена мусульманскими или исламизированными странами, т.е. государствами, основное население которых исповедует ислам или мусульманской является его титульная нация. В настоящее время к этой категории относится 41 государство ‒ Иран, Афганистан, государства Ближнего Востока и ряд стран Юго-Восточной Азии. В своей совокупности они составляют более четверти членов ООН.

Помимо этого существенный сегмент политической составляющей исламского мира формируют государства, в которых мусульмане, как например, в России, Китае, Индии являются влиятельным меньшинством.

В целом же зона распространения Ислама охватывает порядка 120 стран мира. Значительная часть мусульманских стран, а также стран, в которых мусульманское население составляет влиятельную часть населения, объединены в международную межправительственную Организацию Исламского сотрудничества (57 государств), являющуюся самой крупной межправительственной организацией мусульманского мира. По количеству членов она представляет собой второе по масштабности государственно-политическое объединение после ООН.

Среди наиболее значимых сущностных характеристик исламского фактора в современной мировой политике, представляется возможным выделить:

Сравнительная молодость Ислама, определяющая его как динамично развивающуюся религиозную систему, основную на актуальных для современного этапа ценностно-мировоззренческих установках. Ислам значительно моложе по временным рамкам (14 столетий) всех остальных мировых конфессий и именно поэтому ему присущи активные, в том числе радикальные формы и методы утверждения своих религиозных догматов в различных регионах мира.
Притягательность основных религиозных догматов для значительной части населения в той или иной мере, сталкивающихся с проявлениями несправедливости и угнетения. Ислам воспринимается его сторонниками как лучшая идеология, образ жизни, защитник угнетенных, идеал государства и общества, панацея от всех бед.
Высокая степень политизации Ислама. Религия в мусульманских странах играет более значительную роль в общественной практике, чем политические партии и общественные организации. Вследствие этого культовые исламские учреждения являются основными центрами общественно-политической жизни, формируя мировоззрение верующих и их отношение к политико-правовым вопросам, в том числе международного уровня.
Универсальность Ислама, определяемая взаимосвязью религиозных и светских аспектов жизнедеятельности мусульманских сообществ. Ислам представляет собой не просто религиозное учение, но и образ жизни, характеризующийся тесной взаимосвязью духовных, светских и религиозно-политических функций.
К сильной стороне исламского мира можно отнести то обстоятельство, что он мало восприимчив к западным культурным, морально-этическим и политическим ценностям, а в ряде случаев открыто их отторгает. При этом навязывание западных моделей ведет, как правило, к усилению влияния Ислама на широкие массы населения.
Пассионарность приверженцев Ислама, проявляющаяся в стремлении к защите и утверждению исламских идеалов, в том числе военно-силовым путем и ценою самопожертвования.

Все эти свойства и характеристики определяют феномен ислама, как религиозно-мировоззренческой парадигмы, а также характер и содержание его влияния на мировые политические процессы.

Эволюция современного исламского мира в значительной мере обусловлена так называемым «исламским пробуждением (50-60-ые годы XX столетия), в рамках которого произошла консолидация исламского мира на почве неприятия использования его ведущими государствами мирового сообщества того времени в своих интересах и становления Ислама в качестве одного из наиболее значимых факторов мировой политики.

Примечательно, что именно в этот период начали создаваться различного рода межгосударственные объединения, как на этнической, так и на конфессиональной (исламской) основе.

Значимым фактором консолидации мусульманских и, прежде всего, арабских стран стало образование (по инициативе Венесуэлы) Организации стран-экспортеров нефти ‒ ОПЕК. На практике это означало, что страны – экспортеры нефти, посредством ОПЕК возложили на себя полномочия по реализации ценовой политики в сфере мировой торговли углеводородами.

В последующем ОПЕК не раз использовала ценовой фактор как инструмент давления на страны, зависимые от нефтяной конъюнктуры. Так, в частности в 1986 году руководство Саудовской Аравии, доминировавшей в ОПЕК, под давлением США спровоцировало резкий обвал цен на нефть. Цена на нефть в 1986 году упала с более чем $30 за баррель в ноябре 1985 года до почти $10 к июлю 1986 года. Экспорт нефти, ставший к тому времени основным источником валютных поступлений СССР стал фактически нерентабельным [2, 39].

Мощный импульс усилению исламского фактора в мировой политике придала Исламская революция в Иране 1978 ‒1979 годов.

В то же время заявления лидера Исламской революции аятоллы Хомейни об экспорте ее идей в другие страны вызвало резкое неприятие со стороны представителей суннитского большинства населения Среднего и Ближнего Востока и, особенно у представителей суннитских монархий региона (Саудовской Аравии, Катара, Кувейта, ОАЭ, Бахрейна и др.). Это в свою очередь углубило противоречия между двумя основными направлениями в исламе суннитами и шиитами и способствовало расколу в исламском мире не только по религиозным, но и по политическим мотивам.

С целью воспрепятствования экспансии идей иранской исламской революции был принят ряд мер, предусматривающих, с одной стороны, усиление процессов консолидации монархических государств с теократической основой. Для этого была создана еще одна организация ‒ Совет Совета сотрудничества арабских государств Залива (ССАГЗ), объединивший в своем составе шесть арабских монархических государств (Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия). Помимо этого, руководством суннитских монархий было инициировано установление над ними протектората США, как потенциального гаранта их безопасности.

Начавшаяся же ирано-иракская война, помощь оказанная Ираку со стороны суннитских аравийских монархий политизировали противоречия между представителями двух основных направлений в Исламе: суннитами и шиитами.

И все же, несмотря на эти противоречия, интеграционные процессы в исламском мире были продолжены и нашли свое воплощение в реализации ряда интеграционных проектов под эгидой Организация Исламского сотрудничества (до 2011 года – Исламская конференция).

Организация явилась важнейшим структурным элементом исламского мира. В нее помимо стран-членов ЛАГ вошли также государства Азии и Африки с населением преимущественно мусульманского вероисповедания. Примечательно, что побудительными мотивами для ее создания стали поражения арабской коалиции в войне против Израиля в 1967 году, а также поджог мечети Аль‑Акса в Иерусалиме в 1969 году. Это в значительной мере предопределило цели ОИК:

содействие исламской солидарности между странами-участницами;
укрепление сотрудничества между ними в экономической, социальной культурной, научной и других важных сферах деятельности;
координация действий для защиты святых мест;
поддержка борьбы палестинского народа в получении своих прав и своей территории и др. [7]

В результате, произошло создание ряда международных мусульманских организаций, в целях и деятельности которых была заложена идея исламского единства, а также возможного дублирования международных организаций глобального уровня.

Данная тенденция нашла отражение и в сфере разработки и принятия международных документов. Так, в частности были приняты: Исламская Декларация прав человека (вместо Всеобщей Декларации прав человека); Договор о борьбе против международного терроризма, разработанный ОИС в соответствии с шариатом и т.д.

Помимо этого интеграционные проекты активно реализовывались под патронажем мусульманских стран на уровне неправительственных организаций, в том числе радикально-экстремистского толка.

Самой известной и влиятельной стала Всемирная исламская лига (создана в 1962 году по инициативе Саудовской Аравии). Среди других структур подобного рода следует отметить:

Вследствие всех этих процессов уже к началу 80-х годов XX столетия стало очевидно, что мусульманская религия переживает бурное возрождение, она уже превратилась в самостоятельную политическую силу практически во всех мусульманских государствах и играет все более заметную, роль и на международной арене.

Разработанная в период избирательной кампании Дж. Буша-ст. и принятая к исполнению администрацией Дж. Буша-мл. данная стратегия стала обоснованием попытки утверждение новой геополитической конструкции – однополярного мира под эгидой США.

Это стало еще одним мощным импульсом для консолидации исламского мира, инициировавшем его мобилизации на противодействие процессам подчинения его интересам США и их союзников, с одной стороны, а с другой, ‒ стремления оказывать активное воздействие на политические события и процессы, причем не только в ареале традиционного распространения Ислама, но и за его пределами.

Практическая реализация данных проектов уже находит свое отражение в экономической, духовной, политической, и, особенно демографической экспансии исламского мира за пределы традиционного распространения Ислама.

Прежде всего, это проявляется в усилении влияния исламских центров на мировую экономику. В значительной мере это обусловлено тем, что 2/3 мировых запасов энергоносителей ‒ нефти и газа ‒ расположены на территории мусульманских государств. При этом все нефтяные ресурсы находятся во введении органов государственной власти, что позволяет не только проводить эффективную социальную политику внутри страны, но и оказывать влияние на экономическое развитие отдельных стран и регионов, а также в целом на мировую экономику.

К этому следует добавить и финансовое могущество богатых исламских государств, основанное на поступлении средств от экспорта нефти и газа. При этом значительная часть финансовых средств нефтедобывающих мусульманских стран вкладывается в экономику западных государств, способствуя, с одной стороны, ее развитию, а с другой ‒ создавая определенные элементы зависимости этих государств от исламских доноров.

Повышает значение данного фактора и постоянное наращивание военного потенциала мусульманских государств. Это достигается главным образом путем приобретения новейших образцов оружия, создания современной военной инфраструктуры. Некоторые исламские государства уже имеют на вооружении ракеты; а Пакистан, где довольно сильно влияние исламистов, обладает даже ядерным оружием, которое, по мнению некоторых представителей пакистанской политической и духовной элиты, следует сделать достоянием всего исламского мира [1, 35].

Другим важнейшим направлением усиления роли Ислама является миссионерская деятельность, осуществляемая государственными структурами и различными неправительственными исламскими организациями и фондами. Миссионерскую деятельность осуществляют практически все мусульманские государства. Наиболее же крупными финансовыми донорами являются Саудовская Аравия, Катар, Кувейт, ОАЭ, Иран.

Помимо миссионерской деятельности в качестве мотивированных религиозными соображениями широкое распространение получила политика мусульманских государств по оказанию помощи и поддержки мусульманским общинам в других мусульманских и немусульманских государствах, защита их прав на международном уровне.

Важнейшим направлением влияния исламского мира на политические процессы как регионального, так и глобального уровня стала миграция мусульман за пределы ареала традиционного распространения Ислама.

Резонансным в этом плане стал миграционный кризис, поразивший страны Европейского Союза с апреля 2015 года, в связи неконтролируемым потоком беженцев и мигрантов из зон вооруженных конфликтов Ближневосточного региона, а также ряда африканских и азиатских государств с неблагоприятными социально-экономическими условиями. Согласно оценкам европейских аналитиков, ситуация с нелегальными мигрантами в данный момент в странах Евросоюза является наиболее острым кризисом с перемещенными лицами со времен Второй мировой войны[1].

Несмотря на, что в настоящее время острота данного кризиса несколько снизилась, тем не менее, оснований считать, что он преодолен нет. Напротив, концентрация в европейских мусульманских общинах приверженцев радикальных исламистских установок дестабилизирует ситуацию, как в отдельных странах, так и в целом в европейском сообществе.

Наиболее вероятными следствиями массовой неконтролируемой миграции в страны Европейского Союза является эскалация напряженности, этноконфессиональной конфликтности, проявления экстремизма и терроризма, реанимация радикальных нацистских настроений и другие деструктивные явления.

Все это оказывает значимое влияние на развитие современных мировых политических процессов и свидетельствует о том, что исламский мир на рубеже второго и третьего десятилетий XXI века становится одним из важнейших акторов мировой политики, позицию и интересы которого вынуждены учитывать все наиболее значимые мировые политические центры.

Умма — термин, который на русский можно перевести как всемирная община мусульман — включает миллионы людей, живущих в постсоветских странах. Жители пяти государств Средней Азии — Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана — с энтузиазмом приняли религию своих предков, что было нелегко, учитывая 70 лет советского режима. В Азербайджане и некоторых российских регионах также возрождался интерес к исламу. Согласно проведенному в 2011 году социологическому опросу, в России на тот момент проживало чуть более 16 млн мусульман, что составляло 11,7% от всего российского населения. К 2030 году это число должно возрасти до 13%.

В одной только Москве проживает два миллиона жителей, исповедующих ислам. Трудовые мигранты из бывших советских республик существенно пополнили мусульманские общины российских городов. Ислам, являясь одной из четырех основных религий российского государства, оказывает большое значение на положение дел в стране.

Но не меньшее значение имеет и влияние советского наследия. Для многих мусульман региона религия может служить скорее маркером этнической принадлежности (как в Башкортостане или Татарстане), чем способом регулирования повседневной жизни. С одной стороны, государственный атеизм СССР разрушил религиозные традиции, существовавшие на протяжении веков, однако некоторые ритуалы и праздники сохранились — к примеру, обрезание или традиционные исламские имена, даваемые детям в мусульманских семьях. С другой стороны, появление в советской послевоенной действительности элементов религиозности, официально одобренной властями, помогли сохранить и институционализировать ислам.

Досоветский ислам отличался своей многоликостью. Джадидизм, к примеру, пытался обновить религиозные практики в Cредней Азии и Татарстане, в то время как исповедовавший суфийский ислам тарикат Нашкбандия властвовал на Северном Кавказе. Устоявшийся ислам оседлых сообществ, занимавшихся сельским хозяйством, не получил распространения среди кочевников, проживавших на территории сегодняшних Кыргызстана и Казахстана, у которых продолжали доминировать доисламские традиции. Женщины в паранджах исчезли с улиц Ташкента в 1960-х, однако сегодня многие местные девушки готовы носить хиджаб.

В прежние периоды истории ислам служил как фактор сплочения против российского колониализма, но в контексте конфликтов 1990-х гг. ислам не сразу проявил себя как ведущая сила.

Как бы это удивительно сегодня ни звучало, но в первой конституции самопровозглашенной чеченской республики Ичкерия в 1992 году почти не упоминался ислам. Похожая ситуация наблюдалась и в конфликте в Нагорном Карабахе, в котором, помимо прочих, участвовали и моджахеды из Афганистана, вновь сражавшиеся против советских танков, на которых теперь были нарисованы тут и там христианские кресты. Природа этих конфликтов не была религиозной, а, скорее, этнополитической, напрямую связанной с советской национальной политикой и интересами политических элит государств-участников конфликта. Мало кто из экспертов всерьез будет обсуждать религиозные истоки нагорно-карабахского или чечено-ингушского конфликтов, какие бы свидетельства сейчас не появлялись в прессе.

Конфликт на востоке Украины превратил этнический национализм в легитимный политический инструмент, что для такой мультикультурной и многоконфессиональной страны, как Россия, может иметь самые опасные последствия. Два наиболее влиятельных региона — Татарстан и Чечня — по-разному добивались самостоятельности от Москвы, несмотря на путинскую политику рецентрализации. Смогут ли теперь лидеры России одновременно потворствовать национализму и убеждать мусульман в том, что они живут в многоэтничной стране?

Тень Исламского Государства также витает и над Кавказом, и над Средней Азией. Впрочем, несмотря на сенсационные статьи в различных медиа-ресурсах, степень радикализации населения в этих регионах преувеличена. Кистинец Тархан Батирашвили (известный как Аль-Шашани) и другие русскоязычные боевики действительно воюют в рядах ИГ. Но кроме нескольких имен боевиков, точные цифры русскоязычных бойцов неизвестны никому, что способствуют дальнейшему мифотворчеству.

Мусульмане Татарстана отмечают открытие новой мечети в Булгарии, 2012. © Maxim Edwards. В 2000-е годы, под предлогом американской войны с терроризмом и религиозным радикализмом, авторитарные правители в регионах Ближнего Востока и Средней Азии усилили собственную власть, еще более подавив гражданские свободы населения. Это чревато серьезными проблемами: огульные обвинения и репрессии против немногочисленных религиозных групп, находящихся на обочине общественной жизни, препятствует их интеграции. Таджикский президент Эмомали Рахмон нарушил договоренности, достигнутые после гражданской войны в начале 1990-х гг., репрессировав членов легальной исламской партии, чем способствовал эскалации конфликта в стране.

Как пишет наш автор Грег Форбс, российское вмешательство в сирийский конфликт хотя и позволяет России сохранить способность оставаться ценным геополитическим игроком, оно многократно повысило важность отношений России с глобальным сообществом мусульман. Учитывая, что большинство российских мусульман — сунниты, поддержка Кремлем режима Ассада, который представляет течение шиитского толка, может способствовать дальнейшей маргинализации российских мусульман.

Вслед за крушением Советского Союза, поиски Россией своего полноправного места в мире постепенно привели ее к подчиненному положению в отношениях с исламским миром. К примеру, в 1999 году азербайджано-российский политический активист Гейдар Джемаль призвал православно-христианскую и мусульманские цивилизации объединить усилия против американского империализма. Немногие в мусульманском мире услышали этот призыв. Другие — наблюдая за войнами в Чечне и недавними репрессиями против крымских татар — оказались более скептичными к российским намерениям.

Таким образом, oDR предпринимает очередную попытку посмотреть на жизнь мусульман в регионе в свете последних событий и публикует следующие статьи:

• Статью азербайджанского блоггера и журналиста Арзу Гейбуллы, в которой она рассуждает об опасностях, которые могут подстерегать режим Алиева, пытающийся одновременно кооптировать и репрессировать мусульман;

• Статью крымскотатарского журналиста Джемиля Исафли о том, как мусульмане Крыма смирились с аннексией полуострова и о расколе в рядах мусульманской общины;

• Анализ Франко Гальдини многоликости мусульманской жизни в Киргизии — стране, где с 1980-х гг. происходит возрождение ислама. Автор интересуется, так ли уж опасно слабое государство на фоне растущей угрозы религиозного экстремизма?

Этой серией статей мы надеемся вызвать содержательную дискуссию и последующий анализ исламской жизни на постсоветском пространстве. Если вам интересно — свяжитесь с нами!

Исламский фактор в развязывании конфликтов на постсоветском пространстве.

Напишите побольше но не так много мне надо 1 лист написать).

Эм може попробовать найти в интэрнэти я всегда там все нахожу.

Какой вывод написать ?

Тема сочинения : версальско - вашингтонская система - определяющий фактор в развязывании 2 мировой войны.

Даю 50 баллов, помогите пожалуйста?

Даю 50 баллов, помогите пожалуйста!

) Напишите пожалуйста положительные и отрицательные факторы про Культуру России 18 века.

Написать 4 положительных факторов и 4 отрицательных.

Проиллюстрируйте примерами из истории и современности положение о том, что радикальный этнонационализм является большой опасностью для народов и государств постсоветского пространства?

Проиллюстрируйте примерами из истории и современности положение о том, что радикальный этнонационализм является большой опасностью для народов и государств постсоветского пространства.

Локальные национальные и региональные конфликты на пространстве бывшего СССР в 1990 - е гг?

Локальные национальные и региональные конфликты на пространстве бывшего СССР в 1990 - е гг.

Помогите написать про абсолютизм в Англии и Франции даю 25 баллов?

Помогите написать про абсолютизм в Англии и Франции даю 25 баллов.

Хозяйство исламской цивилизации?

Хозяйство исламской цивилизации.

Покидайте побольше информации по теме : как иноземное иго изменило исторический путь Руси?

Бремя княжеской власти и тяжесть народных страданий.

Написать притчу о богатых и бедных Даю 25 баллов?

Написать притчу о богатых и бедных Даю 25 баллов.

Локальные национальные и религиозные конфликты на пространстве бывшего ссср в 90 гг?

Локальные национальные и религиозные конфликты на пространстве бывшего ссср в 90 гг.

В каком веке возникло исламское арабское государство и исламская религия?

В каком веке возникло исламское арабское государство и исламская религия.

На этой странице сайта вы найдете ответы на вопрос Исламский фактор в развязывании конфликтов на постсоветском пространстве?, относящийся к категории История. Сложность вопроса соответствует базовым знаниям учеников 5 - 9 классов. Для получения дополнительной информации найдите другие вопросы, относящимися к данной тематике, с помощью поисковой системы. Или сформулируйте новый вопрос: нажмите кнопку вверху страницы, и задайте нужный запрос с помощью ключевых слов, отвечающих вашим критериям. Общайтесь с посетителями страницы, обсуждайте тему. Возможно, их ответы помогут найти нужную информацию.

Я думаю ответ 3)недопущением иностранного капитала.

Многие бедняки ни разу в жизни не пробовали блюд, которые едва ли не ежедневно поглощали аристократы. Основным и жизненно важным продуктом было, конечно, зерно, из которого пекли хлеб и варили каши. Среди многих видов зерновых была популярна и греч..

В январе 1871, в Версальском дворцепроизошло провозглашение Германской империи.

1. Охота 2. Земледелие 3. Разделение труда(торговцы, ремесленники) 4. Ремесло.

1 - охота ; 2 - земледелие ; 3 - разделение труда ; 4 - ремесло.

Полтавская битва 27июня 1709 года.

Sabaton - Poltava (Полтавская битва, 1709).

Империя, созданная Карлом Великим, была после его смерти унаследована сыном Людовиком и распалась в 843 году. Причиной распада послужила недостаточно авторитарная власть его наследников, которые не обладали столь выдающимися качествами, присущими их..

Революционные события 1848 - 1849 гг. Представляют собой один из важнейших этапов в развитии классовой борьбы в Европе в XIX в. Наряду с общей для многих стран Европы задачей - уничтожением феодально - абсолютистских порядков, тормозивших развитие ..

© 2000-2022. При полном или частичном использовании материалов ссылка обязательна. 16+
Сайт защищён технологией reCAPTCHA, к которой применяются Политика конфиденциальности и Условия использования от Google.

За последние три десятка лет мы стали свидетелями бурного развития ислама на постсоветском пространстве. Все происходит настолько динамично, что не всегда исследователи успевают отследить те или иные тенденции. Попробуем взглянуть на основные вехи. Еще в перестройку по стране прокатилась волна строительства и восстановления мечетей, открытия учебных заведений. В 1990-е годы в России открылась целая сеть небольших провинциальных медресе, сыгравших ключевую роль в образовании целого поколения молодых мусульман, многие из которых затем продолжили образование за рубежом — в Турции, Саудовской Аравии, Индии, Пакистане, Тунисе. Впоследствии большинство из этих медресе было под разными предлогами закрыто. Советская система муфтиятов в России превратилась в грибницу. В каждом регионе страны появились свои муфтияты, а то и сразу несколько. Некоторые из них претендовали на политическую роль в своих регионах. Большинство же ограничилось прикладными хозяйственными нуждами. Такое разнообразие и соперничество амбиций не сыграло на руку мусульманам. Часто они не способны отстаивать свои права, лоббировать строительство мечетей и медресе в крупных городах, а также наладить просветительскую работу.

Важным фактором является миграция. Трудовая миграция с Северного Кавказа на cевер фактически сформировала новый регион с мусульманскими общинами, полностью состоящий из приезжих. Надо сказать, что ситуация с исламом в среднеазиатских республиках, в некоторых республиках на Кавказе привела к такому парадоксальному факту, когда некоторые мигранты говорят о том, что, приехав в Москву или в другой российский город, они тем самым совершают хиджру — переселение с целью сохранения религии. И Россия тем самым оказывается прибежищем для мусульман. И есть люди, которые ставили специально такую цель, чтобы переехать, скажем, в Москву, купить дом в Подмосковье и жить там по исламу, поскольку у них дома запрещено носить бороду или, скажем, посещение мечети строго контролируется.

В условиях очень мощной трудовой миграции из стран Средней Азии в Россию часть этих трудовых мигрантов объясняет свое решение приехать в Россию в том числе и религиозными мотивами, говоря о том, что у них на родине возможности исповедовать ислам сужены по сравнению с российскими условиями и именно здесь, в российских городах, они чувствуют себя более свободно в этом отношении. Это очень интересный феномен, особенно если смотреть на это в широком диапазоне, поскольку исторически среднеазиатские центры ислама являлись центрами притяжения для российских мусульман. Более ста лет мусульмане России, в XIX веке и ранее, отправлялись в Бухару, чтобы получить там классическое исламское образование. А затем, вернувшись домой с этим престижным багажом, они становились имамами, получали хорошие должности.

Сейчас мы видим обратную картину, когда очень часто мусульмане из Таджикистана приезжают в Россию, чтобы здесь реализовать свои исламские знания, практиковать религию и влиять на своих соплеменников, которые в большом количестве приезжают в качестве трудовых мигрантов. И очень интересно, что на современном этапе между религиозно окрашенными мигрантами выстраиваются даже определенные сети и они интегрируются в те религиозные институты, которые существуют у нас в стране. Приезжие становятся частью муфтиятов, выполняют регулярные религиозные обряды в мечетях, иногда становятся даже официальными имамами в тех мечетях в российских городах, в которых традиционно имамами являлись татары.

Особенный колорит такого рода миграция приобретает, скажем, в национальных республиках. В Татарстане можно увидеть, как те же самые таджики селятся в татарских деревнях, учат татарский язык и очень прочно интегрируются в местные общества. Поскольку разницы в религиозных убеждениях нет, нередко таджики становятся учителями и проповедниками, распространяющими ислам на этой территории.

Урбанизационные процессы постсоветской поры фактически делают ислам все более заметным фактором городской жизни. Несмотря на то что мусульмане появляются на улицах больших городов по расписанию, два раза в год, во время праздников Ураза-байрам и Курбан-байрам, сейчас уже невозможно не замечать, как исламская атрибутика и халяльная культура становятся частью современного города.

С этим процессом тесно связано появление гипермусульман — активных пользователей интернета. В условиях, когда в крупных городах строительство мечетей ограничено, публичная активность мусульман сведена к минимуму, интернет становится основной площадкой для коммуникации между молодыми мусульманами. Здесь они обсуждают все, от статуса правителя России до дозволенности контрацепции. Все эти дискуссии главным образом ведутся на русском языке. Русский язык стал главным инструментом обсуждения исламской тематики на советском пространстве. Язык российских мусульман полон экспериментов и различных влияний. В речи мусульман сегодня можно услышать и цитаты из Пушкина, и влияние советских востоковедов, и даже блатной жаргон.

Парадоксально, но, несмотря на тысячелетний опыт сосуществования мусульман и христиан на этой территории, урбанизация, миграционные процессы в современной России сопровождаются зеркальным воспроизведением западного дискурса об опасности ислама. Мусульмане в городах воспринимаются как чужаки, ислам — как чуждая, не современная культура. Лишь в отдельных местах, таких городах, как Махачкала и Казань, ислам нормализован и вписан в повседневные практики, включая пятикратный азан, звучащий на улице.

Такое положение может считаться провалом советского опыта по сближению между исламом и обществом (хотя бы на богословском уровне) и актуализирует ориенталистские фобии, воспринимающие мусульманина как Другого, нежели как давно понятного и знакомого своего. В то же время языковая русификация ислама, а также мощное влияние дискурсов РПЦ на современном этапе внушают мысль, что со временем ислам в России все же будет становиться все более русским, интегрированным, нормализованным в современных городских контекстах.

Можно сказать, что русский язык ислама — это продукт как раз такого взаимодействия и многофакторности, не только спускаемой сверху русификации, но и различных стратегий и тактик со стороны мусульман, в том числе для того, чтобы эффективно проводить исламскую пропаганду. Можно выделить несколько тактик, к которым прибегают мусульмане, когда они говорят на исламские темы. В случаях можно увидеть, что мусульмане стараются максимально приблизить свою речь к литературному русскому языку, даже к образцам изящной словесности, и стараются переводить все арабские, персидские термины на русский язык, с тем чтобы тот посыл, который содержится в обращении мусульман, был понятен любому жителю Российской Федерации.

Еще одна практика, к которой прибегают мусульмане, — это влияние науки (особенно востоковедения, исламоведения) на исламское поле. В условиях, когда в советское время фактически не было доступной печати на исламские темы, некоторые мусульмане, по собственному признанию, читали антирелигиозные памфлеты наоборот. То есть, скажем, если там написано, что хиджаб вреден для мусульманки, но написано, как он одевается, то это и есть руководство к действию.

В конце 1980-х, в 1990-е годы в связи с бумом исламской литературы и переиздания классики большая часть текстов стала печататься на русском языке, в том числе из-за того, что за годы советской власти степень владения родными языками очень сильно упала и молодое поколение очень часто не знало родного языка. Из-за этого объективного фактора русский язык автоматически становился медиатором и проводником ислама для новообращенных.

Один из информантов, с которыми я разговаривал, сказал мне, что, если бы советские арабисты Игнатий Юлианович Крачковский и Харлампий Баранов были бы мусульманами, они бы непременно попали в рай, потому что перевод Корана Крачковским и арабско-русский словарь Баранова являются настольными книгами постсоветских мусульман. Сложно найти таких мусульман, которые никогда бы не пользовались этими двумя книгами. Влияние этих книг очень мощное, поскольку выбор стилистики, слов, представленный в этих книгах, очень сильно повлиял на то, как мусульмане думают и думали об исламе с распада Советского Союза.

Еще один важный момент, связанный с тем, как мусульмане говорят и думают на русском языке об исламе, — это влияние православной, христианской традиции. И здесь мы видим апогей многовековых взаимоотношений между христианством и исламом в России, прошедших путь от противостояния, от насильственной христианизации и попыток исламских ученых доказать, что мусульмане должны сохранять свою религию, до того момента, когда на современном этапе, особенно в среде муфтиятов, есть мнение о том, что нужно ориентироваться на институциональные, политические и риторические модели, предоставляемые православной церковью.

Этот круг можно продолжать, но в целом факт остается фактом: на сегодняшний день в России происходит процесс, близкий тому, что происходит в странах Западной Европы и в США. Это процесс нормализации ислама в традиционно неисламских обществах, когда об исламе главным образом и все больше и больше говорят на русском, на немецком, на голландском, на английском языках, появляется огромное количество проповедников, которые на западных языках доносят свою миссию, печатается огромное количество религиозной литературы на этих языках, размывая грань между исламской традицией, представленной в арабской литературе, в персидской литературе, и традиционно неисламскими культурами и языками.

Интересно, что в этом процессе роль исламоведения и вообще науки очень заметна, потому что именно востоковеды, исламоведы являются медиаторами, предоставляющими мусульманам в первую очередь тот лексический набор, на котором они могли бы изъясняться и быть понятыми в западном и российском обществе. Это очень интересный процесс, который происходит буквально на наших глазах, и, на мой взгляд, это свидетельство интеграции ислама как явления в западный мир.

Процесс миграции и интеграции мусульман в российское общество и в целом в немусульманские общества сталкивается с вопросом о месте исламской правовой культуры в неисламских обществах. Это касается, в частности, исламской экономики — скажем, вопроса о том, могут ли мусульмане брать деньги под проценты в банках, разрешено ли многоженство. Или еще связанных с этим вопросов, которые регламентированы в исламском праве, но либо противоречат принятому законодательству страны, либо просто не существует соответствующих законоположений. На практике, конечно, решения здесь могут быть разнообразные. Когда дело, например, касается ипотеки, то некоторые муфтияты разрешают брать ипотеку под небольшой процент, если это первая квартира. То есть здесь у нас включается ряд обоснований, исключений, система становится инклюзивной и не такой жесткой. В других случаях люди могут сами решать и говорить, что вот, несмотря на все возможные условия, все равно мы предпочитаем воздерживаться от того, что запрещал пророк, и того, что открыто запрещает исламская традиция либо тот толк исламской идеологии, к которому эти мусульмане себя причисляют.

Тем не менее, если учитывать миграционные процессы в крупнейших городах России, когда близко взаимодействуют представители совершенно разных исламских течений, совершенно разных национальностей, языков и убеждений, встает вопрос о том, какому толку эти группы должны соответствовать, каким правовым убеждениям они должны следовать. И здесь самое интересное, когда каждый индивидуум встает перед выбором, как ему поступить: будучи шафиитом в среде ханафитов, следовать тем порядкам, к которым он привык у себя на родине, либо тому, что более распространено в той среде, в которую он попал? Либо искать таких же переселенцев, как он? Другое дело, что богатая история ислама в России показывает, что эти вопросы тоже не новы. Скажем, когда после Кавказской войны и восстания в Дагестане в 1877 году целый ряд горцев оказался в ссылке в центральных районах России, перед ними вставали похожие проблемы. И здесь мы видим интересный феномен, когда эти переселенцы интегрировались не столько в российское общество, сколько в мусульманскую среду тех мест, в которые они попадали, изучали язык, так или иначе взаимодействовали с теми правовыми традициями, которые имели место в регионах, и тем самым устанавливали более прочный контакт именно на уровне мусульман между регионами, например, Северного Кавказа и центральными районами России.

Существует стереотип, что неофиты в религии более радикальны и в даже агрессивнее, чем спокойные, уже укоренившиеся в религии мусульмане, которые, может быть, даже не соблюдают обязательных предписаний. Сложно такие вещи доказать на основе отдельных примеров. Вопросы о связи между неофитством и радикализацией в большей степени можно отнести к индивидуальным случаям, и можно найти спектр других причин, которые не связаны со временем и обстоятельствами принятия религии этим конкретным человеком.

Очень часто проблема политического ислама и трансляции исламских идей в политическое русло связывается с конкретными установками богословов и исламских идеологических школ. На мой взгляд, это стереотип. В частности, очень часто мы сталкиваемся с тем, что противостояние салафитов и суфиев выкрашивается в такие цвета, что салафиты в большей степени связаны с политическим исламом и представляют угрозу для светских режимов, а суфии несут в себе в большей степени мирную, традиционную форму ислама, особенно для постсоветских государств. Это миф, поскольку совсем недавно эта ситуация была абсолютно зеркальной и говорилось, что это суфии готовят заговоры в своих тайных братствах, и даже школа западной советологии предсказывала падение Советского Союза именно из-за того, что эти секретные суфийские братства в Средней Азии восстанут и разрушат советскую империю. Ничего такого не произошло, и сегодня мы опять же видим, как похожий дискурс разворачивается вокруг салафизма.

Истории известны случаи, когда не только мусульмане в Российской империи по тем или иным причинам становились христианами, но и христиане, русские по национальной принадлежности, становились мусульманами. Такие случаи скорее были единичными до распада Советского Союза, однако они фиксируются. В постсоветское время эта ситуация стала более распространенной, тем более что, на мой взгляд, как так называемые этнические мусульмане, так и представители других конфессий на просторах бывшего Советского Союза по большому счету оказались в одной и той же ситуации — в ситуации духовного кризиса, в ситуации, когда нет готовых моделей для поведения и каждый был предоставлен самому себе в свободе поиска, кем быть и с чем себя ассоциировать.

За последние 30 лет на постсоветском пространстве, особенно в России, мы наблюдаем формирование групп (в основном русскоязычных), которые никак не связаны с исламской культурой, но являются активными приверженцами исламской религии. Это очень интересные процессы, которые показывают, как ислам становится близким российской культуре в целом и как человек российской культуры может артикулировать ислам изнутри.

В смысле исламизация является неостанавливающимся процессом, поскольку мусульманские миссионеры призваны не только обратить в ислам те народы, которые ранее не принадлежали к исламской культуре, но и нередко ставят своей задачей призвать к исламу тех, кто по культуре и истории является мусульманами, но на практике, по их мнению, отошел от основ истинного, чистого ислама. Таким образом, эти проповедники отправляются в земли уже традиционного распространения ислама и проповедуют там свои идеи. Поэтому исламская пропаганда является постоянным процессом, и тот факт, что исламу присуще разнообразие идей и фактически отсутствует орган, который бы четко регламентировал, какие течения, какая точка зрения в этом вопросе является единственно правильной, доминирующей, приводит к тому, что очень многие представления оказываются в процессе оспаривания и диалога. Поэтому можно сказать, что внутренняя исламизация даже среди тех, кто уже считает себя мусульманами, продолжалась веками и продолжается до сих пор.

Фактически этот инструмент исламского призыва — да‘ват — действует по двум векторам. С одной стороны, он направлен вовне, по отношению к тем, кто еще не стал мусульманами, и проповедники говорят о том, что путь спасения — это принять ислам. И второй вектор, направленный вовнутрь, для того чтобы очистить исламскую общину от напластований национальной культуры, от ошибок, которые принесли с собой люди в интерпретации религии, и достичь максимальной чистоты.

Если раньше можно было представить, что исламские миссионеры — это старцы, которые разносят истину по городам и весям, то сегодня, в век интернета, исламская пропаганда выглядит гораздо более изощренно и многообразно. С одной стороны, существует огромное количество сайтов, на которых можно узнать об очень широком спектре исламских идеологий и групп, мнений по тем или иным вопросам.

Существует разветвленная система исламского образования, и это очень мощный инструмент для распространения идеологии, поскольку в престижные исламские вузы со своей историей приезжают студенты со всего мира, они обучаются, часто подолгу, в этих университетах и увозят с собой те знания и тот взгляд, которым их научили преподаватели. Очень часто можно даже географически разделить, какой примерно спектр идеологий имеется в том или ином учебном заведении, будь то аль-Азхар в Египте, Деобанд в Индии или учебные заведения в Турции. Каждое из них имеет свой облик и некий набор идеологий, которым так или иначе будут подвержены студенты, туда попадающие.

Неудивительно, что российские власти с недавних пор обеспокоились тем, чтобы создавать в нашей стране собственную школу исламского богословия, с тем чтобы избежать влияния идеологических школ из-за рубежа. По крайней мере, поставить этот процесс под контроль. Как это будет выглядеть и что из этого получится, как будет выглядеть исламская пропаганда , мы пока не знаем, но увидим по результатам.

Итак, получается, что исламизация есть некая совокупность рассказов о том, как люди принимают ислам, это совокупность фобий и страхов, ожиданий и даже надежда на то, как публичное пространство в тех или иных местах нашей планеты формируется и воспринимается разными акторами — как самими мусульманами, так и теми, кто их окружает. Это очень сложный комплекс идей и высказываний, которые не могут быть упрощены до некоей формулы, позволяющей нам посчитать, сколько же на самом деле мусульман проживает в российских мегаполисах, кто является мусульманином, кто не является мусульманином, быстро или медленно происходит исламизация и тому подобные процессы.

Читайте также: