Политические технологии в россии кратко

Обновлено: 08.07.2024

В данном параграфе мы рассмотрим историю появления и развития политических технологий в современной России, что позволит заодно и ответить на вопрос, откуда взялись в нашей стране политтехнологи. Одновременно с этим мы попытаемся посмотреть на процесс становления отечественных политтехнологий в соотношении с зарубежным опытом.

На самом же деле между этими двумя крайними точками зрения (абсолютизация и отрицание западного опыта для России) лежит серьезная проблема, разобравшись в которой можно понять, на каком уровне находятся современные российские политические технологии и какова перспектива их развития.

Датой рождения отечественных политтехнологий (хотя тогда никто не называл их политтехнологиями) следует считать 1989г. – выборы народных депутатов СССР. Тогда же появились и первые специалисты в области организации избирательных кампаний. Однако говорить о каком-либо существенном влиянии технологий на политический процесс в стране до выборов в Государственную Думу 1993г. не приходится. Главным образом, потому, что они, технологии, объективно не были востребованы.

Эпоха политических потрясений и революций, а именно таковым и был период 1989-93гг. в России, всегда характеризуется резкой политизацией населения. В такое время господствуют примитивные (наивные) подходы к публичной политике и избирательным кампаниям: достаточно четко обозначить свою принадлежность к определенному политическому лагерю, как можно более ярко и искренне выразить соответствующую политическую позицию – и кампания сделана. Нет никакой необходимости гоняться за избирателями и тратить огромные усилия на объяснение им своей программы – избиратели сами готовы ловить каждое слово кандидата. Излишняя технологичность кампании в плане интенсивного и дорогостоящего внедрения образа кандидата в сознание избирателей может даже помешать, т.к. будет выглядеть неестественно и неуместно. Поэтому для развития избирательных технологий в России описанный период оказался инкубационным: технологии и технологи уже появились, но их деятельность почти не просматривалась.

Именно на этот период приходится наиболее интенсивное изучение российскими специалистами зарубежного опыта проведения избирательных кампаний. Большинство нынешних ведущих политтехнологов прошли через многочисленные школы и семинары, организованные в России ведущими партиями США и Западной Европы для обучения российских демократов. Тогда же появились первые учебники и пособия по организации избирательных кампаний: в основном это были либо переводы западной литературы, либо компиляции из нее (под видом оригинальных отечественных изданий).

В общем, молодая российская демократия интенсивно готовилась к будущим политическим баталиям. Первая настоящая проба сил произошла на всероссийском апрельском референдуме 1993г., ход и результаты которого имели большое значение не только для общеполитического развития страны, но и для становления отечественных политических технологий.

На этом вопросе стоит остановиться подробнее.

Для западных стран характерно доминирование в обществе одной сложившейся системы ценностей и идеологии. Столкновения на выборах происходят в основном на уровне интересов тех или иных социальных групп. О том, какой общественный строй или государственное устройство следует избирать, никто не спорит. Кроме того, большинство граждан, как правило, не меняет своих пристрастий от выборов к выборам. Про 70-80% активных (т.е. участвующих в выборах) избирателей заранее известно, за какую из партий они проголосуют.

В России же на выборах часто сталкиваются принципиально различные идеологии. Поэтому результаты голосования определяют не столько интересы избирателей, сколько более глубокий уровень мотивации, лежащий в области базовых ценностей и стереотипов массового сознания.

Картина еще более усложняется, если ввести в рассмотрение не только позитивную, но и негативную мотивировку голосования: ведь очень часто избиратели поддерживают ту или иную партию (кандидата) не потому, что она им очень нравится, а потому, что им очень не нравится другая. В западных странах в условиях двухпартийной или близкой к ней системы по большому счету все равно, на чем строить кампанию: на поддержке своей партии (кандидата) или на критике чужого. В России реально действует не двух, а многопартийная система. В таких условиях критика одного из конкурентов может привести к тому, что голоса достанутся другому конкуренту, а вовсе не критикующему. Так что для России позитивное и негативное построение кампании – это две принципиально различные стратегии.

Что же в свете сказанного на самом деле произошло на апрельском референдуме и декабрьских выборах 1993г.?

Декабрьские выборы шли в совершенно иной обстановке. Эпоха политического перегрева закончилась: сентябрь-93 окончательно решил вопрос о власти. Время наивных подходов к построению избирательных кампаний ушло в прошлое. Предстоял выбор из многих участников в относительно нормальной политической атмосфере. Содержательная сторона кампании не была изначально предрешена: каждому из претендентов необходимо было построить ее оптимальным для себя образом.

Похоже, что воспитанные на зарубежном опыте организаторы российских кампаний не только не смогли решить этой проблемы, но даже и не представляли, что такая проблема вообще существует.

Такой казус произошел в 1993г. с большинством участников выборов – их кампании были крайне невнятными с содержательной точки зрения. Фактически они провели кампании для элит: говорили вещи, которые могли понять и оценить по достоинству во властных кабинетах, в управленческих структурах, профессора политических наук, столичная интеллигентская тусовка; но которые были не понятны и не интересны человеку с улицы. За исключением В. Жириновского, говорившего на языке простого избирателя и именно то, что он, избиратель, хотел услышать. В результате российские избиратели и преподнесли российской элите на выборах 93г. сюрприз, который оказался далеко не последним.

Однако настоящий прорыв в становлении технологий организации избирательных кампаний в России произошел, на наш взгляд, в 1996-1997гг. на выборах региональных органов власти, прежде всего губернаторов.

Впечатление от президентских выборов 1996г. оказалось достаточно сильным, чтобы большинство фигурантов кампаний 1996-97гг. не только пригласило в свои штабы технологов, но и проявило готовность выполнять их рекомендации. Примечательно, что роль административного ресурса в этих кампания была относительно невелика: власть еще не научилась задействовать его достаточно эффективно. Решающим фактором оказалась технологичность избирательных кампаний. И технологи себя оправдали: многие кампании рассматриваемого периода носили ярко выраженный содержательный характер; были эффективными и красивыми. В результате произошло необычное, по российским масштабам, обновление губернаторского корпуса, и избирательные технологи сыграли в этом далеко не последнюю роль.

Прежде всего, попытаемся отделить суть дела от того, что говорят о себе сами политтехнологи.

Власть, надо сказать, оценила эту саморекламу по достоинству, выдвинув в качестве одного из предлогов отмены губернаторских выборов (наряду с международным терроризмом) … засилье политтехнологий! Всенародные выборы губернаторов, оказывается, не нужны именно потому, что политтехнологи все равно народ обманут. В общем, за что боролись…

Так что же, политтехнологии – это лишь мыльный пузырь, всего лишь средство выманивать деньги у власти и политиков?

Мнение же, что политтехнологии позволяют выбрать кого угодно и куда угодно, никак не подтверждается жизнью. Напротив, если избирателям преподносится на выборах сомнительный с их точки зрения кандидат или же кандидат, которому нечего предъявить людям, то такого кандидата, скорее всего, никуда и не выберут, какие бы технологии он не использовал. Избиратели вообще да­леко не глупы. Хотя в России они не имеют многолетнего запад­ного опыта свободных выборов, но фальшь, лицемерие и попытки откровенной манипуляции избиратели чувствуют достаточно точно и реагируют соответствующим образом. И никакие технологии здесь не спасают.

Вернемся к изложению истории развития российских политтехнологий.

Справедливо ли это?

Чтобы ответить на этот вопрос, целесообразно еще раз соотнести отечественный опыт с западным.

Если же сравнивать российский и зарубежный опыт в области тактики проведения избирательных кампаний, то здесь пока наблюдается ситуация обратная той, которая присутствует в сфере стратегии.

Тактика избирательных кампаний на Западе базируется на работе мощных и хорошо отлаженных партийных машин. Без поддержки одной из ведущих партий победа кандидата там просто немыслима, какие бы технологии этот кандидат ни использовал.

Тактически избирательные кампании разделяются на два основных направления: агитация через СМИ, и непосредственная агитация избирателей кандидатом и его командой, которая осуществляется при личном общении. И зарубежный, и отечественный опыт показывают, что непосредственная агитация гораздо эффективнее опосредованной. Тактической основой западных избирательных технологий является именно непосредственная агитация, формы которой отрабатывались десятилетиями. Но для реализации таких технологий необходимы хорошо структурированные политические партии с многочисленным и опытным активом.

Поэтому утверждение о неприменимости в России зарубежного опыта при ближайшем рассмотрении оказывается весьма неоднозначным. В отношении стратегии избирательных кампаний западные технологии являются недостаточными; не рассчитанными на менталитет российского избирателя. В тактическом же плане эти технологии для России избыточны. В принципе они не только применимы, но и обязательны к применению. Однако большинству российских партий и кандидатов они пока что не по зубам.

Исходя из сказанного, перспективы развития российских избирательных технологий прорисовываются достаточно прозрачно.

Тактические методы организации избирательных кампаний в России и на Западе развивались в прямо противоположных направлениях. В США и Западной Европе современные методы политической агитации через СМИ начали внедряться примерно в 30-х годах прошлого века, причем внедрялись они на фоне уже достаточно отработанных технологий непосредственной работы с избирателями. В России же первые свободные выборы начались уже в информационную эпоху. Не удивительно, что становление избирательных технологий в нашей стране началось с агитации через СМИ, причем довольно быстро (уже на апрельском референдуме 1993 г.) технологический уровень такой агитации стал вполне сравним с западными образцами.

Однако, уже кампания 2003г. показала всю мощь полевых технологий. Поэтому конкуренция заставит российских политиков задействовать их во все более возрастающем масштабе. Не приходится сомневаться, что именно в этом направлении предстоит очередной прорыв в отечественных избирательных технологиях. Более того, полноценное внедрение полевых технологий невозможно без эффективного решения задачи партийного строительства. Таким образом, естественное развитие и совершенствование методов проведения избирательных кампаний объективно оказывается одним их двигателей становления и развития гражданского общества в России.

В долгосрочном плане попытки власти сжать до предела пространство публичной политики и подменить волеизъявление граждан административным давлением ничем хорошим для власти не кончаются. Более того, с политтехнологической точки зрения ситуация административного давления как раз дает простор для применения по-настоящему серьезных технологий, а не просто тривиального пиара. Но ни политтехнологии, ни политтехнологи сами по себе не работают. Им нужны заказчики: настоящие публичные политики, которые не только хотят и имеют мужество, но и умеют реально бороться за власть и с властью. Именно таких политиков России сегодня и не хватает.

Так что никаким концом политтехнологий в России на самом деле и не пахнет. Скорее совсем наоборот. Мы надеемся, что, ознакомившись с данной работой, читатель согласится с нами, что российские политические технологии достаточно детально разработаны и отнюдь не утеряли практической ценности как оружие публичной политики. Просто, пока они во многом, как тот самый бронепоезд, стоят на запасном пути и ждут Заказчика.

Чтобы добиться успеха, ко внутренней уверенности в себе кандидату стоит добавить обаятельную улыбку, десяток цепляющих фраз (а лучше подготовить и заучить внятный речевой модуль), запас визиток с адресом общественной приемной и контактным телефоном (своим или помощника). Длительность общения с избирателем не должна превышать двух минут, ибо главная цель – максимально возможное количество контактов и рукопожатий за ограниченное количество времени.

Раскрою профессиональную тайну. Зачастую слухи, переданные из уст в уста, воспринимаются избирателями в качестве куда более достоверного источника информации, нежели официальные заявления на ТВ, радио или в прессе.

Социальная сеть Facebook уже объявила о разработке алгоритма определения недостоверной информации в своей ленте новостей. Между тем, вброс фейка и дальнейшее его распространение в СМИ является малозатратной и, при определенном стечении обстоятельств, весьма мощной политтехнологией.

В глобальном обществе переизбытка информации, клипового мышления
и постправды, охота за горячими новостями и скандалами становится
чуть ли не олимпийским видом спорта. Теперь каждый второй хочет самым
первым сообщить нечто дикое, неожиданное, цепляющее внимание всех и сразу. Именно по этим принципам и работают фабрики фейков. В погоне за траффиком и вниманием аудитории средства массовой информации охотно тиражируют непроверенную информацию, а сетевые политтехнологии – достигают своей цели.

Найдите способ первым донести до людей версию о возможном заказчике
компромата или угроз в ваш адрес до людей. Намекните, кто за этим стоит. И как можно более прозрачно – остальное обыватели додумают сами.

И еще. Формирующий опрос должна инициировать и проводить частная исследовательская организация, которая формально не связана ни с одним из кандидатов. От этого зависит как эффективность политтехнологии в целом, так и непротиворечивость избирательному законодательству.


На фото – пример реального итогового протокола голосования на выборах в региональное законодательное собрание. Невооруженным взглядом видно, что двойник депутата Евгения Боровика безработный Денис Боровик оттянул у того
21% сторонников. А благодаря наличию в бюллетене Михаила Викторовича Клименко недополучил 10% голосов своих избирателей Клименко Михаил Николаевич. Весьма наглядный пример того, как работают политические технологии на практике.

В ходе избирательной кампании такое СМИ создает на своих страницах исключительно положительный образ кандидата и бесплатно распространяется
в избирательном округе. При этом ответственность за возможное нарушение законодательства целиком и полностью лежит на учредителе и издателе данного средства массовой информации. Кандидат же, чьи достижения превозносятся в такой газете (с фотоиллюстрациями без ограничений и позитивными высказываниями лидеров общественного мнения), формально не имеет к ней никакого отношения.

Так, в сегментирующем телефонном опросе кандидат может выявить и собственных сторонников, и сторонников своих оппонентов. Более того, в зависимости от политических предпочтений того или иного избирателя, имеет возможность повлиять на симпатии и антипатии каждого ответившего, но – различным образом. Например, мобилизовать своих сторонников, озвучив какую-то позитивную инициативу или призыв. Или скорректировать убеждения избирателей, симпатизирующих его соперникам.

Огромный плюс робоколла – невозможность блокировки запуска и реализации технологии административными методами. Плюс высокая скорость и огромный охват в единицу времени. Автоматический дозвон до десятков тысяч абонентов стационарной и сотовой связи ежесуточно является вполне посильной для робоколла задачей.

С развитием техники и искусственного интеллекта, появлением социальных и нейронных сетей, второе рождение переживают и политические технологии (политтехнологии). Однако сами по себе они всего лишь инструменты, которые постоянно усложняются и трансформируются. Поэтому применение той или иной политтехнологии может быть оправдано только стратегией избирательной кампании, увязано с ее реальным сценарием и конкретной предвыборной ситуацией. При всем этом, хотели бы мы этого или нет, выборы и политтехнологии связаны друг с другом неразрывно.

Социально-политические технологии – это разновидность социальных технологий, применяемых в современном обществе и психолого-политических технологий, имеющих основной спектр применения – в психолого-политическом контексте.

Политические технологии– это такие способы воздействия на людей с целью изменения их политического поведения, которые исключают применение прямого принуждения и физического насилия.

Цель политических технологий –оптимизация выполнения субъектами политики своих задач и обязанностей посредством рациональных средств, очередности действий, выработки соответствующего алгоритма поведения.

Задачамиданной дисциплины являются:

изучение сущностных характеристик политических технологий и необходимости их применения;

рассмотрение типов и видов политических технологий в современных условиях;

анализ методов оценки эффективности PR-технологий в политическом управлении;

освоение технологии разработки стратегии избирательной кампании и др.

Изучение дисциплины позволяет:

· освоить научную терминологию и свободно владеть обязательным понятийным аппаратом курса;

· знать основные научные идеи и факты, лежащие в основе современного политического анализа;

· овладеть навыками анализа и прогнозирования конкретных политических ситуаций;

· приобрести четкие и структурированные представления о методах и алгоритмах основных политических технологий;

· уметь использовать современные технологии планирования и проектирования в современном политическом и социальном пространстве.

Объект – социальная и политическая сферы жизни общества и происходящие в них процессы; предмет– применяемые в них технологии, методы и способы деятельности; субъект – все субъекты политической жизни государства, органы власти и управления.

Методы и функции современных социально-политических технологий в системе государственного управления современной РФ.

Политические технологии – это способы, методы воздействия на людей с целью изменения их политического поведения.

Все многообразие методов политических технологий можно свести к трем видам:

1) приемы, обеспечивающие направленное изменение правил взаимодействия между участниками политического процесса, в том числе путем изменения нормативного, институци­онального порядка. Принимая новые законы, меняя правила игры, можно добиться изменения поведения людей в обществе. Правда, кроме государства другие субъекты политики не об­ладают правом нормотворчества, поэтому можно говорить, что этот активно применяемый прием в системе государствен­ного управления имеет свои ограничительные рамки в тех по­литических процессах, где главными действующими силами являются негосударственные организации и группы (институты и организации гражданского общества);

2) приемы, обеспечивающие внесение в массовое сознание новых представлений, ценностей, формирование новых уста­новок, убеждений.

3) приемы, позволяющие манипулировать поведением лю­дей. Манипуляции (от франц. manipulation) в дословном переводе – это скрытые дви­жения рук, приводящие в действие какое-либо устройство. В ходе манипулятивного воздей­ствия человек не ощущает внешнего принуждения, ему кажет­ся, что он сам принимает решение и выбирает форму своего поведения.

Так, “лингвистические ловушки” – это навязывание нужных оценок событий через их сопоставление с определенными ценностями. Противоположным ему считается другой метод “ лингвистической депривации”, состоящий в исключении из политического лексикона отдельных понятий и терминов (по принципу: нет термина – нет проблемы). Широко используется в политической практике и такой метод манипулирования сознанием, как политическая номинация – целенаправленный выбор терминов, понятий и выражений, способных произвести нужное впечатление. “Мы – рабы слов”, – сказал К. Маркс, а потом это буквально повторил Ф. Ницше.

Функция – роль, значение.

– познавательно-мировоззренческая. Ее сущность заключается в использовании политологических знаний для расширения политического кругозора личности, для исследования мира политики, политической сферы как одной из важнейших сфер общественной жизни, выявления особенностей, тенденций, закономерностей, действующих в сфере политики;

– прогностическо-управленческая. Ее сущность заключается в использовании политологических знаний для прогнозирования возможного хода событий, принятия политиками эффективных управленческих решений;

– оценочная. Ее сущность заключается в использовании политологических знаний индивидами для рационально-критической оценки власти, для вынесения суждений о значимости, приемлемости или неприемлемости тех или иных политических фактов;




– социализирующая. Ее сущность заключается в использовании политологических знаний для приобщения индивидов к политической жизни, формирования у них современной политической культуры, умения понимать и реализовывать свои политические интересы, гражданские права и обязанности.

- мотивационно-регулятивная функция, т. е. оказывать непосредственное влияние на политическое поведение людей.

Наиболее значима прикладная функция, которая состоит в выработке конкретных рекомендаций по достижению субъектами политической жизни своих целей, управлению и преобразованию общества и государства.

Термин “технологии” (от греч. “techne” – искусство, мастерство, умение; “logos” – понятие, знание) пришел в политику из производства.[316] Этим термином обозначается направленное воздействие человека на материальные объекты с целью изменения их свойств, придания качеств, необходимых людям. Технологическое знание ориентировало человека не на объяснение происходящих событий и явлений, а на обоснование способов, методов достижения поставленных целей.

Термин “политические технологии” – один из новейших в политической науке. Актуальность данных технологий существенно возросла с появлением на исторической арене “политического человека” [317] в результате развития процессов демократии, превращения его в активного участника политических изменений в обществе.

Политические технологии – совокупность приемов, методов, способов, процедур, используемых политическими субъектами для достижения политических целей, для решения политических управленческих задач.

Главным объектом воздействия в политическом технологическом процессе всегда являются люди. Именно они создают партии, проводят митинги и забастовки, голосуют за кандидатов, воспроизводят или разрушают политические и экономические системы. Именно от людей зависит достижение политических целей. Соответственно, политические технологии – это способы, методы воздействия на людей с целью изменения их политического поведения.

Политические технологии, основываясь на теоретическом анализе взаимодействия политических субъектов, содержат методологические ориентиры и методические рекомендации эффективного решения политических проблем и достижения определенных политических целей.[318]

Процессы демократизации в ХХ столетии привели к снижению удельного веса насилия, силового решения проблем в сфере политического управления. Смещение акцентов в способах достижениях политических целей произошло из-за того, что в обществе утвердились ценности и принципы правового государства, идеологического и политического плюрализма, ограничения действий высших государственных должностных лиц законом, провозглашения незыблемости прав и свобод личности и т. п. Таким образом, политические технологии – это такие способы воздействия на людей с целью изменения их политического поведения, которые исключают применение прямого принуждения и физического насилия.

Сущность политических технологий может быть раскрыта только через систему выявления и использования потенциала общественной системы – “человеческого ресурса” в соответствии с целями и смыслом человеческого существования.[319] Это реализуется посредством совокупности методов, процедур, операций, приемов воздействия, всех современных возможностей творческой деятельности как субъектов управления, так и политических институтов в целом.

Цель политических технологий – оптимизация выполнения субъектами политики своих задач и обязанностей посредством рациональных средств, выстраивания очередности действий, выработки соответствующего алгоритма поведения.

В целом политические технологии выступают в двух формах: 1) как структурный элемент любой системы, технологически оформленный программный продукт; 2) как деятельность, связанная с реализацией намеченной цели.

Функционирование новых политических технологий всегда связано с потребностью оптимизировать политическое управление, быстро и оперативно тиражировать специальные приемы и процедуры. Особое значение для данных технологий имеет наличие условий их реализации: элементов структуры политического процесса, особенностей строения и закономерностей их функционирования; возможности формализовать реальные явления и представить их в виде показателей, операций и процедур.

Все многообразие политических технологических приемов можно свести к трем видам:

1) приемы, обеспечивающие направленное изменение правил взаимодействия между участниками политического процесса, в том числе путем изменения нормативного, институци­онального порядка. Принимая новые законы, меняя правила игры, можно добиться изменения поведения людей в обществе. Правда, кроме государства другие субъекты политики не об­ладают правом нормотворчества, поэтому можно говорить, что этот активно применяемый прием в системе государствен­ного управления имеет свои ограничительные рамки в тех по­литических процессах, где главными действующими силами являются негосударственные организации и группы (институты и организации гражданского общества);

2) приемы, обеспечивающие внесение в массовое сознание новых представлений, ценностей, формирование новых уста­новок, убеждений.

3) приемы, позволяющие манипулировать поведением лю­дей.

В наибольшей степени новые политические технологии связаны с манипулированием сознанием и поведением людей. Манипуляция(от франц. manipulation) в дословном переводе – это скрытые дви­жения рук, приводящие в действие какое-либо устройство. В политике под манипуляцией понимается особый вид воздей­ствия, когда манипулятор побуждает человека к действиям, которые тот не намеревался осуществлять в данный момент. Манипуляция отличается от силового, властного воздействия тем, что здесь отсутствует как прямое указание, приказ, что делать, так и следующее за этим открытое принуждение, или угроза применения санкций. В ходе манипулятивного воздей­ствия человек не ощущает внешнего принуждения, ему кажет­ся, что он сам принимает решение и выбирает форму своего поведения.[320]

Американским ученым Р. Гудином были сформулированы и описаны две основополагающие модели манипулирования – “рациональная” и “психологическая”.[321] Для первой из них характерно использование лжи, обмана и секретности. Общей чертой этих методов являются либо полное, либо частичное сокрытие информации, которая может повлиять на принятия решений, либо ее искажение. Для второй, “психологической” модели характерно использование бессознательных реакций индивида, которые “провоцируются” специально смоделированным поведением. Например, в определенный привлекательный момент своего выступления кандидат подкрепляет свою речь запоминающимся жестом. В дальнейшем жест повторяется, вызывая у аудитории положительные переживания и реакции.

В современном мире теория и практика политического манипулирования получили достаточно глубокую научную разработку и практическое применение. Общая технология глобального, общегосударственного манипулирования обычно основывается на систематическом внедрении в массовое сознание социально-политических мифов – иллюзорных идей, утверждающих определенные ценности и нормы, воспринимаемые объектами манипулирований преимущественно на веру, без критического осмысления (например, политический миф об “американской исключительности”).

Миф – это обобщенное представление о действительности, сочетающее и нравственные, и эстетические установки, соединяющее реальность с мистикой. То есть, это всегда представление в значительной мере иллюзорное, но в силу своей этической и художественной привлекательности оказывающее большое воздействие на массовое сознание.

По мнению отечественного политолога Сергея Кара-Мурзы: “Мифы несущие в себе важную иррациональную… компоненту, становятся частью традиции и играют важную роль в легитимации общественного строя в идеократических государствах”.[322] Однако миф и в современном обществе не утратил своего значения как важной формы общественного сознания и представления действительности.

В ситуациях социальной нестабильности и неопределенности классические политические технологии (указать - какие) ожидаемого результата не приносят. Так, в современной России наибольшее количество голосов избирателей собирают не те политические лидеры, которые лучше понимают социальные проблемы, а те, которые лучше понимают электорат, учитывают многомерный спектр интересов, настроений и ожиданий. Успех приходит не к тем политическим лидерам, которые стремятся разобраться в сложившейся политической ситуации, а к тем, кто многое обещает, демонстрируя свою деловитость и хозяйственность, играя при этом в патернализм и “социальную озабоченность”.

Преимущество получают и те политики, риторика которых интертекстуальна, а язык метафоричен, с элементами наглядности и самоочевидности. Используя в политическом лексиконе понятия – образы, смешивая в политическом тексте мифы и реальность, настоящее, прошлое и будущее, адресно направляя политические реляции, политики добиваются больших успехов в своих притязаниях на власть.

Для укоренения социально-политических мифов технология манипулирования предполагает использование богатейшего арсенала конкретных методов воздействия на сознание людей. Среди методов манипулирования выделяют:

- уменьшение объема доступной для рядового гражданина информации;

- использование пропаганды (предоставление гражданам отчасти верной, но тенденциозной информации);

- использование секретности (преднамеренное утаивание информации, которая способна подорвать официальный политический курс – показать – кого, чей курс);

- информационная перегрузка (сознательное представление чрезмерной информации с целью лишить рядового гражданина возможности адекватно усвоить и верно ее оценить);

- наклеивание ярлыков (для отторжения и компрометации лиц или идей слушателями без доказательств дается неблаговидное определение, например “империалист”, “фашист” и т. д.).

Наряду с вышеописанными методами используется и ряд других методов. Это могут быть так называемые “лингвистические ловушки” –навязывание нужных оценок событий через их сопоставление с определенными ценностями. Противоположным этому считается другой метод “ лингвистической депривации”, состоящий в исключении из политического лексикона отдельных понятий и терминов (по принципу: нет термина – нет проблемы). Широко используется в политической практике и такой метод манипулирования сознанием, как политическая номинация – целенаправленный выбор терминов, понятий и выражений, способных произвести нужное впечатление. (“Мы – рабы слов”, – сказал К. Маркс, а потом это буквально повторил Ф. Ницше.[323] ).

Манипулирование широко используется не только в тоталитарных и авторитарных государствах, где оно часто является доминирующим видом политических технологий, но и в современных западных демократиях, особенно в партийной пропаганде и во время избирательных кампаний. Сегодня ни одна президентская или парламентская избирательная кампания в странах Запада, а также России и других государствах не обходится без использования приемов манипулирования, которые создают у населения весьма далекие от реальности представления об определенном политике.

Читайте также: