Почему отца лермонтов видел редко кратко

Обновлено: 05.07.2024

Сохранились сведения, что с будущей женой он познакомился в соседнем селе, куда Е.A.Арсеньева с дочерью приезжала погостить к своему деверю. А вот когда это было, когда и где они обвенчались, - не знаем. Говорят, что Арсеньева долго противилась этому браку, но была вынуждена покориться желанию дочери.

Семейная жизнь была недолгой. Сначала они поселились в Тарханах, затем, перед рождением сына, на какое-то время приехали в Москву, после снова вернулись в деревню. Может быть, всё сложилось бы иначе, если бы с ними не жила властная тёща.

Ужасная судьба отца и сына

Жить розно и в разлуке умереть , - так писал Лермонтов.

Он умер 1 октября 1831 года и был похоронен в селе Шипово Тульской губернии. Мы не знаем, был ли Михаил Юрьевич на похоронах отца. Судя по этим строкам, был:

Ты дал мне жизнь, но счастья не дал;

Ты сам на свете был гоним,

Ты в людях только зло изведал.

Но понимаем был одним.

И тот один, когда рыдая

Толпа склонялась над тобой,

Стоял, очей не обтирая,

Недвижный, хладный и немой.

И все, не ведая причины,

Винили дерзостно его,

Как будто миг твоей кончины.

Был мигом счастья для него.

Но что ему их восклицанья?

Безумцы! не могли понять,

Что легче плакать, чем страдать

Без всяких признаков страданья.

В 1974 году прах Юрия Петровича был перевезён в Тарханы и перезахоронен рядом с церковью Архистратига Михаила – положить его в семейном склепе не рискнули: видимо, власть бабушки и сейчас сильна.

Михаил Юрьевич Лермонтов – гений русской поэмы. О его жизни и творчестве известно много, о его матери и отце – гораздо меньше. Родители Лермонтова – люди не простой судьбы. Их жизненный путь и любовь были довольно трагичны.

Портреты отца и матери М. Ю. Лермонтова

Известно, как звали родителей Лермонтова, что они принадлежали к дворянскому сословию. До современности дошло всего несколько портретов неизвестных художников. На картинах худенькая девушка, болезненная и удивительно печальная, и молодой мужчина – родители Лермонтова. Портреты оставили память о том, какими были эти люди, подарившие миру великого поэта.

Мария Михайловна Арсеньева (Лермонтова)

Мать Михаила Юрьевича Лермонтова - единственная дочь Елизаветы Алексеевны и Михаила Васильевича Арсеньевых - родилась 17 марта 1795 года. Девочка была хрупким, болезненным ребенком. Пережив в 15 лет смерть отца, она все больше уходила в чтение книг и занятие музыкой. Как отмечали в своих воспоминаниях знавшие ее люди, она с удовольствием читала сентиментальные романы, которые воспитывали в ней удивительную мечтательность, тревожили воображение юной девушки.

Мария Михайловна была очень музыкальна: она играла на клавикордах и исполняла чувствительные романсы, слова которых записывала себе в альбомы, там же были и сентиментальные элегии о любви и разлуке, дружбе и предательстве, французские акростихи. Можно сказать, что Мария Михайловна была обыкновенной провинциальной барышней, одной из тех, о который написано во многих романах. В Тарханах, родовом поместье Марии Михайловны, вспоминали ее как человека поразительно доброго и отзывчивого. Рассказывали, что худенькая, бледная барыня ходила по крестьянским домам и помогала людям.

Влюбленность Марии Михайловны Арсеньевой (Лермонтовой)

Характерной особенностью чувствительной натуры Марии Михайловны была эмоциональная напряженность, выражающаяся в порывистости: девушка всегда стремилась отстоять свои желания, доказать свою правоту, иногда даже вопреки мнению близких.

Так и случилось, когда будущие родители Лермонтова, великого поэта, познакомились. Мария Михайловна встретила недавно вышедшего в отставку, молодого, красивого офицера Юрия Петровича Лермонтова. Твердая в своих решениях, Мария Михайловна сразу заявила, что это именно тот человек, которого она искала, что именно он должен стать ее избранником. Влюбились друг в друга будущие родители Лермонтова. Биография их переплелась.

Родня сильно возражала против этого брака, и на это были свои основания: будучи потомками Столыпиных, Арсеньевы гордились своим знатным родом, их состояние позволяло им иметь важные связи при дворе. Все это не позволяло матери радостно согласиться на брак своей дочери и Юрия Петровича. Но, несмотря на это, будущие родители Лермонтова не сдавались.

Юрий Петрович Лермонтов

Отец Лермонтова, Юрий Петрович, хоть и был дворянином, но не принадлежал к знатному роду, не имел особых достижений на службе. Именно это беспокоило родню Марии Михайловны. Единственное, чем мог гордиться избранник - своим предком. Георг Андреев Лермонт был выходцем из Шотландии. Осенью 1613 года был принят в Московском государстве, где ему в 1620 году было даровано поместье в Галиче Заболотской волости.

По традиции своего рода, Юрий Петрович Лермонтов выбрал карьеру военного. Он окончил Первый кадетский корпус, который находился в Петербурге, служил в Кексгольмском пехотном полку. Юрий Петрович участвовал в войне со Швецией и Францией, был в сражениях. По причине тяжелой болезни он был уволен с военной службы в чине капитана. Несмотря на состояние здоровья, он во время войны с Наполеоном, в 1812 году, принимал участие в организованном в Тульской губернии дворянском ополчении. Здоровье Лермонтова-отца заметно пошатнулось, он вынужден был долгое время лечиться.

Брак Юрия Петровича и Марии Михайловны

Но стояли на своем будущие родители Лермонтова. Биография их сообщает, что они были твердо уверены в своем намерении пожениться. В частности, Мария Михайловна уверенно стояла на своем. И Елизавета Алексеевна разрешила этот брак. В 1811 году состоялась помолвка, а в 1814 в Тарханах - пышное венчание молодых.

Семейная жизнь Лермонтовых

Родители Михаила Лермонтова не были счастливы долго. Мария Михайловна не без оснований упрекала своего мужа в многочисленных изменах. Однажды, при очередной сцене, Юрий Петрович вышел из себя и в порыве злости очень сильно ударил свою жену кулаком по лицу. Нервное потрясение усугубило болезнь Марии Михайловны: стала развиваться чахотка, которая и преждевременно свела молодую мать в могилу.

Впоследствии Лермонтов-сын вспоминал, как сильно рыдал отец, когда хоронили мать. Но ничего возвратить уже было нельзя. Маленький Миша остался без матери, его отец – без жены. Не простила зятя и Елизавета Алексеевна, бабушка великого поэта, всю жизнь она считала именно его виноватым в смерти своей единственной дочери.

Разлука отца и сына

После смерти жены отец Лермонтова переехал в свое родовое поместье в Тульской волости. Маленького Мишу он оставил на попечение бабушки, Елизаветы Алексеевны, которая приложила огромные усилия, чтобы не отдать единственного внука отцу. По ее мнению, и небезосновательно, Юрий Петрович не в состоянии был воспитать сына так, как хотелось аристократическое родне: он не мог тратить несколько тысяч в год на обучение ребенка языкам, рисованию, музыке и многому другому.

Существуют неподтвержденная версия о том, что Елизавета Алексеевна предложила своему зятю 25 тысяч рублей за то, чтобы он не вмешивался в воспитание маленького Мишеля. Действительно, бабушка, имея огромное состояние, таким образом составила завещание, что внук станет ее единственным наследником только в том случае, если отец не будет принимать участие в его воспитании. С таким тяжелым условием Юрий Петрович вынужден был согласиться, и отношения отца и сына с этих пор были ограничены редкими встречами.

Несмотря ни на что, отношения отца и сына отличались взаимной привязанностью: они тяжело переносили разлуку, их краткие встречи приносили радость общения, но расставания были окрашены безысходной горечью. Отец всегда следил за успехами своего сына, гордился тем, что он делает, верил в то, что у Миши блестящее будущее. И не ошибся.

Юрий Петрович Лермонтов умер 1 октября 1831 года, его похоронили в селе Шипово Тульской губернии. Позже, в 1974 году, прах отца великого поэта был перевезен в Тарханы.

Семейная трагедия

Елизавета Алексеевна Арсеньева смогла пережить всех: рано умершую единственную дочь Марью Алексеевну, нелюбимого зятя Юрия Петровича, кого всегда считала виноватым в смерти дочери. И того, кто был смыслом ее жизни, своего внука Мишеньку. Великий поэт Михаил Юрьевич Лермонтов погиб на дуэли 15 июля 1841 года.

В конце апреля Юрий Петрович, наконец, выбрался в Тарханы. Ехал он в хорошем настроении, намереваясь забрать любимого сына у тёщи. Лермонтов был благодарен Елизавете Алексеевне за лечение Миши и неусыпные заботы о нём, но теперь отцу пора самому заняться воспитанием ребёнка. Бабушка и её домочадцы слишком балуют мальчика, он растёт капризным и своенравным. Юрий Петрович не раз говорил об этом тёще, но та только отмахивалась: мол, внук ещё слишком мал и слаб здоровьем, подрастёт — и всё встанет на свои места. Отец несколько лет работал воспитателем в 1-м Кадетском корпусе и по опыту знал, как трудно преодолевать недостатки воспитания в раннем детстве. Нельзя допустить, чтобы сын походил на плаксивую избалованную девчонку.

Поставив в храме свечи и сердечно помолившись об упокоении жены и здоровье сына, Лермонтов приехал в усадьбу. Дома была только ключница.
— Здравствуй, Даша. А где Мишенька, где Елизавета Алексевна?
— Здрасте, барин. Барыня в Круглом саду. Посадки пошли посмотреть. Обождите, скоро придут.
— А мальчик мой где, здоров ли?
— Здоров, слава Богу. Давеча к соседям отвезли.
— К которым же?
— Не знаю, — схитрила Дарья. — У барыни спросите.

Взволнованный Юрий Петрович побежал вниз по дорожке к пруду, дальше по насыпи в Круглый сад и на мостике встретился с тёщей.
— С приездом! — холодно ответила она на его приветствие.
— Вы же знали, что я скоро буду здесь. Отчего опять увезли сына?
— Он в Стяшкине с Афанасием. Внуку одному тут скучно, я его на неделю к Максутовым отправила. Пусть поиграет с Петенькой и Андрюшей. Послезавтра Афанасий его привезёт.
— Я очень соскучился, сам туда поеду.
— Погоди, нам надо прежде дела обсудить. Пройдём ко мне.

Она налила ему стакан воды. Ничто в её облике не выдавало внутреннего волнения: вдруг гордый зять всё-таки решит забрать Мишу?
— И… вы… любите внука и разлучаете… его… с отцом?!
— В духовной сказано, что я буду воспитывать его в почтении к тебе и твоему семейству. У меня Мишеньке будет лучше, ничего для него не пожалею. Впрочем, решай сам.
— Я слишком люблю сына, — подавлено ответил Лермонтов, ставя стакан на стол дрожащей рукой, — чтобы лишить его наследства. Всем готов пожертвовать ради будущего моего ребёнка, даже утешением воспитывать его при себе. Я знаю, что значит хорошее состояние в обществе. Мне… мне весьма горько, но я вынужден оставить Мишеньку вам.
— А ты на что при твоих-то доходах и долгах рассчитывал лечить и учить его?
— Но мадам, а вексель? Вы обязались выплатить мне Машенькино наследство — двадцать пять тысяч — ещё год назад. Половину я предназначал для сына.
— Этого не хватит. Хороший гувернёр стоит три тысячи в год, доктор столько же да ещё учителя. И потом, я тебе могу отдать ныне только двенадцать тысяч. Сам видишь, церковь во имя небесной покровительницы дочери ещё не достроена. Кирпич у меня свой, но иконы заказать надо, иконостас, утварь. И внук мне много стоит. Прошу тебя подождать или переписать вексель ещё на год на тринадцать тысяч.
— Мадам, вы принимаете меня за низкого человека, — снова занервничал Юрий Петрович. — Львиная доля этого наследства предназначена мною для Миши. Я не откажусь от своих слов. Оставляя сына вам, я не возьму всех денег и удовольствуюсь двенадцатью тысячами. Как только получу их, подпишу вексель на полную сумму.
— Благодарю. Я не сомневалась в твоей честности и благородстве. Вексель при тебе? — спросила она потеплевшим тоном, добившись от зятя всего желаемого.
— Да, — Лермонтов вынул из внутреннего кармана и развернул документ.

Она открыла потайной ящичек секретера и достала конверт с деньгами:
— Вот, пересчитай. Здесь ровно двенадцать тысяч.
— Я вам полностью доверяю, мадам, зная вашу честность.
— Тогда напиши, что получил деньги сполна и распишись. Завтра сама зарегистрирую выплату в Чембаре.
Убрав деньги и сделав надпись на векселе, Юрий Петрович тихо, но твёрдо сказал тёще:
— У меня к вам есть тоже просьба или, ежели угодно, условие. Вы берёте на себя ответственность за моего сына. Когда жизнь его, не дай Бог, будет в опасности, вы должны немедленно сообщить мне, я сразу приеду. И впредь не отправляйте Мишу из имения перед моим приездом. Если вы будете воспитывать его достойно, я не заберу ребёнка у вас. Даю слово дворянина.
— Обещаю.
— Возьмите вексель. А теперь поеду в Стяшкино за сыном.
— Куда ж на ночь-то глядя? Дотуда вёрст пятьдесят, не меньше. Я пошлю человека верхом. Афанасий Мишеньку завтра сам привезёт.

И Лермонтов остался в Тарханах. От переживаний у него сильно болела голова и колотилось сердце. За ужином он почти ничего не ел и потом до темноты ходил по знакомым дорожкам вокруг прудов.

Дни, проведённые с Мишенькой в Тарханах, немного утешили Юрия Петровича. Они очень соскучились друг по другу, и ребёнок не отпускал его от себя. Отец с ним гулял, играл, рисовал цветными карандашами в альбоме, читал ему книги, катал на лодке.

Мише всё интересно в парке, он словно заново открывает давно знакомые места, видя их с уровня своего роста. Деревья кажутся выше, а травы и цветы ближе. И там, внизу, кипит чудесная жизнь. Бабочки, жуки, кузнечики, пчёлки так и вьются вокруг разноцветных венчиков, прячутся в них, пьют нектар, гудят, жужжат, стрекочут, словно разговаривают между собой о чем-то очень интересном на непонятном людям языке.

Мальчик забыл капризы и готов был гулять с отцом часами. Перед отъездом Юрия Петровича он расплакался.
— Поч-чему вы мен-ня не бер-рёте? Вы… вы обещали.
— Так вышло, сыночек. Я не могу тебя взять с собой.
— Поч-чему? Я вас си… сильно люблю.
— Я тоже тебя очень люблю. А бабушку ты любишь?
— Оч-чень люблю.
— Она огорчится, если ты уедешь со мной.
— Папенька, почему мы не можем жить все вместе — я, вы и баба?
— Так нужно. Я не могу ничего поделать. Поймёшь, когда вырастешь.
— Хочу с вами! Хочу, хочу, хочу! — снова заплакал Миша.
— Ну-ну, не плачь, как девчонка, будь мужчиной. Я к тебе обязательно приеду. До скорого.

Лермонтов поцеловал плачущего сына, отдал дядьке, вскочил в экипаж и приказал трогать. Отъезжая, он оглянулся. Сын махал ему ручкой, а из глаз катились крупные слёзы. Юрий Петрович тоже помахал мальчику и поехал в Кропотово в очень тяжёлом расположении духа.

Иллюстрация Алексея Орлова. 13 лет. г. Раменское

Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!
Но ты свершил свой подвиг, мой отец,
Постигнут ты желанною кончиной;
Дай бог, чтобы, как твой, спокоен был конец
Того, кто был всех мук твоих причиной!

Но ты простишь мне! Я ль виновен в том,
Что люди угасить в душе моей хотели
Огонь божественный, от самой колыбели
Горевший в ней, оправданный творцом?
Однако ж тщетны были их желанья:
Мы не нашли вражды один в другом,
Хоть оба стали жертвою страданья!
Не мне судить, виновен ты иль нет;
Ты светом осужден. Но что такое свет?
Толпа людей, то злых, то благосклонных,
Собрание похвал незаслуженных
И стольких же насмешливых клевет.
Далеко от него, дух ада или рая,
Ты о земле забыл, как был забыт землей;
Ты счастливей меня, перед тобой
Как море жизни — вечность роковая
Неизмеримою открылась глубиной.
Ужели вовсе ты не сожалеешь ныне
О днях, потерянных в тревоге и слезах?
О сумрачных, но вместе милых днях,
Когда в душе искал ты, как в пустыне,
Остатки прежних чувств и прежние мечты?
Ужель теперь совсем меня не любишь ты?
О, если так, то небо не сравняю
Я с этою землей, где жизнь влачу мою;
Пускай на ней блаженства я не знаю,
По крайней мере, я люблю!

Юрий Петрович Лермонтов, отец поэта

В стихотворении обнаруживается связь не только со смертью Юрия Петровича, но и с оставленным им в январе 1831 года завещанием. В нем он предстает совсем не таким, как в воспоминаниях современников, – любящим супругом, заботливым отцом, против воли разлученным с сыном. Через элегию Лермонтов выражает сильнейшую скорбь, вызванную потерей папы. Кроме того, поэт сожалеет о годах, проведенных вдали от Юрия Петровича. Интересно, что именно отец был одним из первых людей, по достоинству оценивших писательский талант Михаила Юрьевича, усмотревших в нем потенциального гения.

Юрий Петрович Лермонтов (1787—1831) - отец поэта. Избравший по родовой традиции военное поприще, после окончания Первого кадетского корпуса в Петербурге, служил в Кексгольмском пехотном полку, в 1805 - 1808 гг. во время войн с Францией и Швецией был в заграничных походах. В 1811 г. он ". за болезнью уволен от службы капитаном и с мундиром", после чего поселился в Кропотове (Тульская губ., ныне Липецкая обл.) и занялся хозяйством. В 1812 г. Юрий Петрович вступил в Тульское дворянское ополчение.

Бывая у своих соседей в селе Васильевском, Юрий Петрович познакомился с Марией Михайловной Арсеньевой, единственной дочерью Елизаветы Алексеевны и Михаила Васильевича Арсеньевых (Михаила Васильевича к тому времени не было в живых), которая стала его женой, несмотря на недовольство Елизаветы Алексевны, считавшей, что ее дочь достойна лучшей партии. После свадьбы молодые поселились в Тарханах. Семейная жизнь родителей Лермонтова не была счастливой.

После смерти жены в 1817 году Юрий Петрович уехал в Кропотово, оставив маленького Мишеля у Елизаветы Алексеевны. Право безраздельно распоряжаться судьбой внука она закрепила завещанием, в котором объявляла его своим единственным наследником при условии фактически полного отказа зятя участвовать в воспитании сына. Юрий Петрович вынужден был пойти на эту жертву, т.к. не мог обеспечить будущее сына.

С сыном Юрий Петрович виделся в Кропотове в 1827 г., затем ежегодно в Москве. Об одной из этих встреч в Москве Лермонтов писал М.А. Шан-Гирей в декабре 1828 г.: "Папенька сюда приехал, и вот уже 2 картины извлечены из моего портфеля. слава богу! что такими любезными мне руками!"

Разлука тяжело переносилась и отцом, и сыном, а краткие свидания кроме радости общения оставляли еще и чувство непроходимой горечи.

Семейная драма отразилась в юношеских драмах Лермонтова "Menschen und Leidenschaften" ("Люди и страсти", 1830 г. и "Странный человек" (1831 г.) "У моей бабки, моей воспитательницы - жестокая распря с отцом моим, и это все на меня упадает", - говорит, герой пьесы "Люди и страсти" Юрий Волин.

Юрий Петрович следил за успехами сына, гордился им, верил в его будущее. В завещании он обращался к нему с проникновенными и трогательными словами: ". ты одарен способностями ума, - не пренебрегай ими и всего более страшись употребить оные на что-либо вредное и бесполезное: это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет богу. Ты имеешь, любезнейший сын мой, доброе сердце. Благодарю тебя, бесценный друг мой, за любовь твою ко мне и нежное твое во мне внимание. " О своих чувствах к отцу, о духовной общности с ним Лермонтов говорит в стихотворениях 1829-1832 гг.

Читайте также: