Кто такой историк кратко

Обновлено: 04.07.2024

Возможно, запрашиваемая вами страница была удалена, переименована, или она временно недоступна.

Байер– это человек, который пополняет коллекции в бутиках и магазинах.Он закупает коллекции одежды, обуви и аксессуаров, а затем продает их в модные бутики. Посещение показов – одна из ос.

Строитель — профессия связанная со строительством и архитектурой.Работает как в помещении, так и на открытом воздухе. Возможно выполнение работ на высоте и в очень неудобных и опасных позах. Бол.

Писатель шотландский — человек, который занимается созданием словесных литературных произведений, родившийся и/или живущий в Шотландии.Как и писатели других стран он сочиняет литературные произв.

Администрация не несет ответственность за достоверность информации, размещенной на правах рекламы и рекламных объявлений на сайте.


1. Специалист по истории. Карамзин есть первый наш историк и последний летописец. Пушкин, История русского народа, соч. Н. Полевого.

2. Разг. Преподаватель истории как учебной дисциплины. — А что случилось? --- — Алеша сказал грубость историку и получил тройку по поведению. Каверин, Двойной портрет.

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

ИСТО'РИК, а, м. Ученый — специалист по истории. || Студент исторического института, факультета, отделения.

исто́рик

2. разг. учитель истории

Фразеологизмы и устойчивые сочетания

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.

историк м. 1) Специалист в области истории (2,3). 2) разг. Преподаватель истории как учебной дисциплины. 3) разг. Студент исторического факультета высшего учебного заведения.

историк
м.
historian

историк См. писатель. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений.- под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари,1999. историк писатель; летописец, медиевист, хронист, нестор, ксенофонт, историограф Словарь русских синонимов. историк историограф, летописец; Нестор (книжн.) / живший в древности: хронист Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. — М.: Русский язык.З. Е. Александрова.2011. историк сущ., кол-во синонимов: 15 • бытописатель (7) • бытописец (4) • вексиллолог (2) • дееписатель (5) • дееписец (4) • египтолог (1) • историограф (5) • ксенофонт (2) • летописец (7) • логограф (7) • медиевист (1) • нестор (4) • профессия (336) • хеттолог (2) • хронист (2) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: бытописатель, бытописец, вексиллолог, дееписатель, дееписец, египтолог, историограф, ксенофонт, летописец, логограф, медиевист, нестор, профессия, хеттолог, хронист

ИСТО́РИК (гис-), а, м.1. Тот, кто описывает события, факты прошлого или настоящего; специалист по истории. Исто́рики, которыи российское Гс̃дрство описуют. Пркп. Полт. 9. Тацит, славный Историк древняго Рима. Дом. леч. I 69. ||обычно какой, кого-чего. Тот, кто описывает какую-л. область деятельности, чью-л. жизнь и деяния; знаток в какой-л. области. Император Макрин, по объявлению историка его Капитолина, вознам ѣ рился было уничтожить оные Рескрипты. Блэкстон I 147. Славной военных д ѣ л Историк Полибии пишет. Монтень 17. Экономический, церковный .. и. Хотя н ѣ которые экономическия Историки и пишут, что л ѣ с с полудни С ѣ вера и Востока выбирать, но сие излишество есть. ФЭ 46. Быть собору не можно без того, чтоб согласия от онаго не требовать .. Да сей же обычай .. всегда употреблялся церковию: когда нам в ѣ рить вс ѣ м церковным Историкам. ПЭ II 153. ◊Натуральный и. Естествоиспытатель. Натуралные исто́рики пов ѣ ствуют, будто от блистания молниина Маргариты своих зачинаются. Пркп. Полт. 12. Натуральной историк есть тот, которой о вс ѣ х т ѣ лах, составляющих четыре царства натуры, изъяснение и описание учинить может. Минер. В. 3. |Шутл. По справк ѣ с достов ѣ рными историками зд ѣ шних трактиров сей при ѣ зжий Француз .. произвел сам себя в Шевалье де Мансонж. Кош. 143. — Ср. д ѣ еписатель, бытописатель, историограф.

2. Рассказчик, повествователь. Я берусь, продолжала она , окончать пов ѣ сть наших похождений; ибо предвижу, что твоя учтивость принуждает тебя нарушить должность исправнаго историка. Маркиз V 103. [Барон:] История моя кончилась. — Чего вам еще? Я наперед сказал, что это ничего незначущая безд ѣ лка. [Графиня:] Может быть виноват историк, г. Барон. Для чего вы не хотите досказать конца? МЖ VII 146.

Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка.- Чудинов А.Н. , 1910 .

Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней.- Михельсон А.Д. , 1865 .

бытописатель, бытописец, вексиллолог, дееписатель, дееписец, египтолог, историограф, ксенофонт, летописец, логограф, медиевист, нестор, профессия, хеттолог, хронист

Периодические издания:
• Красная Газета, 1924, № 294;
• Каторга и Ссылка, 1926-30

Псевдоним: Историк

Настоящее имя: Лемке Михаил Константинович

Периодические издания:
• Книга и Революция, 1920

Источники:
• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 1. — М., 1956. — С. 439;
• Шест. (Источник Масанова)

Псевдоним: Историк

Настоящее имя: Павлов—Сильванский Николай Николаевич

Периодические издания:
• Наша Жизнь, 1905

Источники:
• Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 1. — М., 1956. — С. 439;
• ИРЛИ (Источник Масанова)


Михаил Зеленов, доктор исторических наук, профессор, завкафедрой теории и истории государства и права ЛГУ им. Пушкина, председатель правления Нижегородского областного отделения Российского общества историков-архивистов, завсектором современной истории России Нижегородского филиала ИРИ РАН

Последние пятнадцать лет меня занимает вопрос: как оценивал Иосиф Сталин историю? Был ли он политиком, использующим работы историков, или просто удачно заменял теоретические обобщения риторическими фигурами и идеологическими схемами?

Сейчас мы с моим коллегой из Ричмондского университета готовили к изданию несколько томов работ Сталина по истории. Это его переписка с историками, постановления политбюро ЦК ВКП(б), стенограммы его выступлений, его пометы на книгах и статьях, его заметки и статьи на исторические темы.

Вообще работа историка напоминает работу следователя. Он изучает место происшествия, знакомится с сохранившимися документами, предметами, пытается найти максимально большое количество свидетелей — источников. Таким образом, он создает ту картину истории, которая рисуется в его воображении на основании проведенных исследований.

Настоящий историк отличается от домохозяйки тем, что может вынуть из источника ту информацию, которая в нем прямо не зафиксирована. Так, например, прочитав документ, историк может сказать, что это подделка, или что документ написан сумасшедшим, или отражает архаичное восприятие мира, или что этот документ является ключевым для создания цельной картины исторического периода.

При Петре I на берегах Дубны строили корабли

Как выглядит типичный день историка, археолога и директора провинциального музея в Дубне? Это сложно. Дней много, все они разные. Как руководителю музея мне много времени приходится уделять решению хозяйственно-административных задач. Иногда мы с моими немногочисленными коллегами целый день занимаемся экскурсионным обслуживанием, монотонной подготовкой различного рода документации. Многие из нас, и я в частности, являемся не только историками, но и археологами, поэтому стараемся успевать работать в поле, на раскопках. В этом случае следует говорить о совершенно особом, куда более последовательном и спланированном режиме дня, типичном для подобных мероприятий.

Что до научной деятельности, до работ с историческими памятниками и архивными материалами, приходится изыскивать время дополнительно, зачастую в ущерб личным делам, интересам родных и близких. Ищем компромисс.

Работа увлекает настолько, что представить себя без этого невозможно, любовь к истории и к археологии заложена с детства, с первых экспедиций. Играет существенную роль и то, что мой отец и сын также связаны c археологией — хорошая семейная традиция.

Дубна, как известно, город приезжих, историков у нас мало, все залетные. Здесь нет образовательного учреждения, которое занималось бы подготовкой специалистов в данной области. Работаем ровно столько, на сколько хватает ресурсов и сил. В настоящее время идем в нескольких направлениях, порой весьма неожиданных.

Оказалось, что в устье реки Дубны в начале XVIII века было построено более 50 кораблей для Балтийского флота. По голландским образцам строились преимущественно военно-транспортные тялки — одномачтовые парусные суда, приспособленные для каботажных перевозок.

Сейчас продолжаем работать над темой, изучаем документы петровского Сената, ищем упоминания о строительстве в устье Дубны, сводим данные различных источников. Активно работаем с материалами Российского государственного архива древних актов, например с перечневой книгой итогов переписи 1710 года, что позволяет следить за изменением населения здешних мест с конца XVII по начало XVIII века.

Одним из источников является расходная книга тялочных припасов Дубенской верфи за 1713 год. Пример показательный, написан скорописью, расшифровка которой требует много времени и представляет собой отдельную проблему. К подобного рода работе зачастую привлекаем специалистов по палеографии. Расходная книга не дает точного ответа на искомый вопрос о местоположении судостроительной верфи, но позволяет уточнять и перепроверять материалы других источников.

С помощью данного документа удалось узнать обо всем оборудовании и материалах, которыми снабжались верфи, в книге есть расписки представителей администрации верфей в получении различных предметов снабжения.

Цель работ по поиску судостроительной верфи — заполнение пробелов в городском краеведении, никаких сверхзадач мы не ставим. При этом краеведческий материал очень важен для оценки адекватности многих крупных исторических концепций, на его базе они очень хорошо проверяются и уточняются. Работа продолжается, мы занимаемся любимым делом.

Амбиций мы не лишены, планируем установить точное месторасположение судостроительной верфи. Сегодня понятно, что искать стоит в районе деревни Юркино, или Юркина, как она именуется в документах, но точнее пока определить не можем. Определим — постараемся организовать археологическую экспедицию, чтобы материалами раскопок подтвердить верность архивных сведений. Из таких небольших крупинок формируется представление о целостной истории нашей страны.

Целый заговор пропал

Игорь Волгин, доктор филологических, кандидат исторических наук, профессор факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, вице-президент International Dostoevsky Society, президент Фонда Достоевского

Работа историка с источниками — целая наука. Критика источника, время и место, мотивы создания, бумага, чернила. Понимаете, сам по себе документ одинок, он изолирован и мало что значит. Историк должен хорошо знать исторический контекст и все со всем сопрягать.

Итак: ГАРФ, фонд 109, экспедиция 1, опись 1849 года, дело 214, часть 30. 5 июня, то есть на следующий день после признания Филиппова, один из членов следственной комиссии, князь Долгоруков, пишет начальнику штаба корпуса жандармов, управляющему III Отделения Леонтию Васильевичу Дубельту записку, в которой распоряжается изъять из квартиры Николая Спешнева домашнюю типографию. Дубельт же отдает полковнику Станкевичу приказ доставить типографию к нему. Цель обыска указана максимально четко. Выражена полнейшая уверенность в том, что типография есть. Помним, что Спешнев был арестован со всеми — в ночь на 23 апреля. И вот теперь Станкевич должен был извлечь вещественные улики. Но! Вместо этого Дубельту отправляется рапорт самого скромного содержания. Это — ключевой документ. И неизвестный ранее.

Так вот, Станкевич пишет Дубельту 7 июня 1849 года:

Станок мог вывезти Николай Мордвинов, который единственный из всех членов кружка остался на свободе. Или домашние Спешнева. И Липранди, и Брянчанинов ничего не обнаруживают. Это первый вариант. Допустим, допустим.

Второй вариант — Липранди и Брянчанинов приезжают и забирают типографию, а Мордвинов к тому времени избавляется от каких-нибудь подозрительных предметов, которые частично могли находиться у него. Главный обвинитель приезжает и избавляется от улик? Где распоряжение о том обыске? Кто дал это распоряжение? Что, представитель Министерства внутренних дел Липранди и представитель Третьего отделения полковник Станкевич? Получается, они приезжают, распечатывают помещение, все подозрительное увозят и оставляют помещение незапечатанным. Ну… (усмехается). Ну, вот что это такое? Интрига.

В истории точно замешан Мордвинов, отец которого был сенатором, а раньше работал в Третьем отделении и был правой рукой Бенкендорфа. Николая Мордвинова допросили и сразу же после этого отпустили на свободу, что вполне ожидаемо. Сюжет о типографии изымается из дела.

Грусть и величие Польши

Алексей Васильев, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и теории культуры РГГУ, специалист в области зарубежной истории Нового времени, истории культуры, проблем культурной памяти и наследия

Я занимаюсь проблемами историко-культурной памяти — memory studies. Если традиционная история пытается изучать, условно говоря, как все происходило на самом деле, то memory studies изучает, как прошлое было зафиксировано, запомнено и использовано потом в разных современных целях. Конкретно я разрабатываю проблемы исторической памяти и национальной идентичности на польском материале XIX–XX веков.

С конца XVIII до начала XX века польского государства не существовало. Формально поляки были подданными трех империй, а путем, что называется, работы культуры они в конце концов оказались одним народом. Но нация — это нечто не само собой разумеющееся, это культурный артефакт, причем недавнего происхождения. Одним из важнейших механизмов ее формирования является создание великой, славной, замечательной истории. Эту работу выполняют историки: они пишут национальный роман о великих деяниях и приключениях своего великого героя, где великий герой — это нация.

Поскольку факт очень связан с интерпретацией, я должен понять, в какой сценарий историк вписывает факты, как он их подбирает, как он представляет себе настоящее и какой проект будущего имеет. На примере польской историографии я могу показать, как это делается.

Для польского национального самосознания ключевым событием, как в России реформы Петра I, были разделы второй половины XVIII века. И что там происходит? Накануне разделов Польша — это крупнейшее государство Центральной Европы. Она включала в себя то, что сегодня называется Западной Украиной, Западной Белоруссией, Литвой, плюс частично Прибалтику. Все вместе составляло территорию от Балтийского до Черного моря. Это была держава с имперскими амбициями гегемонии, если не общеевропейской, то в Восточной Европе точно. И это государство стало приходить в очень хаотическое состояние.

Центральная власть была номинальной, короли избирались там с XVI века. Страной фактически правила шляхта, дворяне. Это сословие доходило до 15% населения и было очень разнородно. Это мог быть шляхтич, который сам пахал землю без всяких крестьян и сам ходил за плугом. А мог быть какой-нибудь князь Чарторыйский, который был богаче короля. Но по культурным представлениям они были абсолютно равны друг другу и даже королю, потому что они его избрали, сделали короля королем. А бывали случаи, когда правителей отстраняли от власти. И король должен был помнить это.

Иоахим Лелевель, выдающийся польский историк-романтик начала XIX века, и выдающийся поэт Адам Мицкевич вдвоем сформулировали версию, согласно которой Польша была прекрасным воплощением свободы и демократии. Она погибла, но ее гибель говорит не о ее внутренних пороках, а о том кошмарном мире, в котором она находилась, и о том, что она была слишком хороша для него.

Дальше проводится аналогия Польши с Христом: ее распяли, как Христа, она потерпела поражение в физическом мире, но она победит в духовном — воскреснет и освободит мир. И сейчас эта религиозно-мессианская концепция имеет продолжение, обычно из нее исходят правые партии.

Анна Леопольдовна очень тяжело переживала беременность

Фаина Гримберг, историк, прозаик, поэт

Самые интересные документы, которые я видела, — это судебные дела XV века о поэте Франсуа Вийоне. Они меня заинтересовали тем, что передо мной предстал образ несправедливо оклеветанного человека и образ страшного суда. Вы можете почитать даже в интернете, как все обычно делают, ужасные вещи про Франсуа Вийона: что он бандит, убийца, вор… А вот судебные документы показывают совершенно другое.

На самом деле перед нами встает образ несправедливо оклеветанного человека, который много читал, был прекрасно образован, — один из самых образованных людей своего времени, человека, которого преследовало судопроизводство, то есть картина совершенно противоположная. Потому что никто не обращал у нас внимание на эти судебные документы.

Вот еще пример того, что мне удалось установить с помощью исторического документа. Малолетний император Иоанн Антонович правил очень недолго. Поскольку его формальное правление пришлось на младенческий возраст, за него в роли регента правила его мать, Анна Леопольдовна. Потом ее свергла Елизавета, дочь Петра I.

Половину срока своего правления Анна Леопольдовна активно занималась государственными делами, а потом стала небрежной, неряшливой — так ее описывали документы. Я лично посмотрела эти документы, сравнила с датой рождения ее дочери Екатерины и поняла, в чем дело: не все женщины хорошо переносят беременность. Поэтому половину своего регентства она занималась государственными делами, а на вторую половину пришлось плохое самочувствие из-за беременности.

Мне Анна Леопольдовна по-человечески очень симпатична. Она была достаточно одаренная, умная, много читавшая женщина, но вот так нелепо сложилась ее судьба: она умерла в ссылке, оставив четверых маленьких детей. Здесь просто жаль человека.

Если честно, писать исторические книги интереснее, чем научный текст. Есть такая вещь, которую можно сделать только в художественной прозе, — сложить характер. У меня есть роман, описывающий эпоху XX столетия, но я писала его с точки зрения индивида, а не историка. У историка точка зрения как бы сверху, а индивид — он, может, меньше видит, но больше чувствует. Для него Вторая мировая война — это не процесс, который он может увидеть, а конкретный момент его расстрела… или, скажем, разрушение его квартиры бомбой.

Но чтобы создать характер героя, используется огромное количество писем, записей, мемуаров. Один из героев моего романа — вымышленное лицо, фотограф, который постоянно находится в кругу реальных лиц. Я часто думаю именно о частной жизни. О таком вот узком взгляде. Мой вымышленный персонаж Андрей Иванович родился в 1890 году, а умер в 1950-м. По моему роману он живет в Нижнем Новгороде. Не все знают, что этот город был столицей русской фотографии, там работали такие замечательные фотографы, как Андрей Карелин и Максим Дмитриев. И мой герой учится у Максима Дмитриева, сталкиваясь с реальной жизнью.

Когда я писала про Клеопатру, мне очень захотелось, чтобы в тексте не было ни одной придуманной вещи: чашки, одежда, прически, украшения — чтобы все это реально было где-то найдено… и никаких проблем. Существует огромное количество литературы, описаний археологических находок. Самое смешное: оказалось, что нет изображения самой Клеопатры. Есть несколько изображений на монетах, но они условные. Интересно, что Клеопатра была гречанкой и одевалась по-гречески. Но этот момент редко учитывается.

Откуда именно эта цитата

Виктор Боченков, кандидат филологических наук, один из ведущих исследователей русского старообрядчества XIX–XX веков, заведующий архивом митрополии Русской православной старообрядческой церкви

Старообрядцев всегда считали этакими отшельниками с выпученными глазами, скрывающимися где-то в лесах. Это, конечно же, не так. Среди них были и промышленники, и деятели культуры. Вроде бы все изучено вдоль и поперек, но открываем учебники за 8–9-й класс и видим все те же старые советские формулировки: опять раскольники, опять враги прогресса. Да и сам раскол — это ведь катастрофа, построенная на фальсификации и подлоге. Поэтому старообрядцам самим поневоле приходится быть историками.

Далее нужно изучить содержание: уточнять имена, делать какие-то пометки, комментарии для тех мест, где современный читатель может споткнуться. Это упоминания об исторических событиях, о которых не все знают, это персоналии — имена и фамилии исторических деятелей, писателей, ученых, богословов. И так далее. Сегодня утром я этим и занимался — вычитывал текст. Представьте, в книге дается какая-то короткая ссылка на слова одного из отцов церкви, того же самого Иоанна Златоуста. А в X веке, например, выходило несколько собраний сочинений Златоуста. Так вот, нужно выяснить, откуда именно цитата. Это очень нужная, но кропотливая работа.

Елена Сонина, кандидат филологических наук, доцент кафедры истории журналистики Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ

Последние года три я изучаю иллюстрацию в печати. Мне хотелось отойти от традиционного подхода сухих монографий и найти тему, интересную в том числе и для студентов. Вообще за последние 15 лет историки начали обращать внимание на визуальность и стали рассматривать изобразительные элементы как самостоятельный предмет для исследования.

Карикатура нравится мне тем, что она не элитарна. Проводя параллели с сегодняшним днем, я вижу, что меняется техника, но не смысл. Карикатуристы во все времена высмеивают одни и те же вещи: деспотизм, косность, невежество.

Цензура касалась не только текстов, но и изображений. Могли не допустить к печати оппозиционные карикатуры на острые политические темы. Из-за этого художники прибегали к ухищрениям. Например, во время революции 1905 года один из рисунков Н. В. Ремизова выходил по частям: сначала отдельно изображение человеческих ног, затем — изображение табуретки. Все элементы вместе представляют собой известный намек. И такой прием использовался довольно часто.

Читайте также: