Какую информацию о меотских племенах оставили античные авторы 5 класс кубановедение ответы кратко

Обновлено: 03.07.2024

В древности Азовское море называли Меотским, или Меотидой. Как сообщает Плиний, название это происходит от наименования меотов - обитателей восточного и частично северовосточного побережья данного моря, народа многочисленного и самобытного. Упоминания о меотских племенах встречаются у ряда античных авторов. Однако составить целостное представление о жизни, занятиях и политической истории меотов по этим сведениям сложно. Информация, содержащаяся в трудах древних авторов - трактатах по истории, географии и военному делу (Геродот, Страбон, Полиэн), лоциях и путеводителях (Псевдо-Скилак, Помпоний Мела), - невелика. Эти сведения они получали от моряков и торговцев, а также использовали труды предшественников. Возникали путаница, несоответствие, разночтения. В результате нельзя установить даже названия меотских племен и размеры занимаемой ими территории. Фактически ничего не сообщают античные писатели и о происхождении меотов.

Первыми вступили в контакт с меотами и оставили некоторые сведения о них древнегреческие мореходы. С трудом шло освоение ими маршрутов по незнакомому и негостеприимному морю - заливу Понта Эвксинского. О самых ранних экспедициях к берегам Северного Причерноморья в античных источниках сохранились лишь смутные упоминания. Поэт Гиппонакт из Эфеса сообщает об одном из проливов возле современного Таманского полуострова - "синдской расселине", через которую греческие мореходы плавали уже с конца VII в. до н. э. Берега Таманского полуострова удобны для поселения: тихие бухты с многочисленными протоками, обильными рыбой. Эти протоки прикрывали переселенцев от внезапного нападения с суши. За короткое время на полуострове возникла цепочка греческих полисов: Фанагория, Кепы, Гермонасса и др. Устанавливаются торговые сношения греков с местными жителями, что вело к росту эллинского культурного влияния, к эллинизации синдов. Остальные меотские племена, воинственные и непримиримые, продолжали жить обособленно, порою вмешиваясь во внутренние дела Синдики и препятствуя тем самым упрочению здесь влияния правителей Боспорского царства, которые в V в. до н. э. распространили свое влияние на Восточное Приазовье и Нижнее Прикубанье.

Один из эпизодов местной политической истории описан в новелле Полиэна. Главная героиня его - воинственная меотка Тиргатао, жена низложенного синдского царя с греческим именем Гекатей. Боспорский тиран Сатир помог Гекатею вернуться к власти, но выдал за него свою прежнюю жену. Гекатей не захотел погубить Тиргатао и заточил ее в крепость, откуда она бежала в землю иксоматов к родственникам. Вскоре она вторглась в Синдику во главе отрядов иксоматов и других воинственных племен. Страна подверглась грабежу, население - резне. Ситуация усугубилась неудачной попыткой Сатира вероломно убить Тиргатао. И только просьбы сына Сатира, который явился к ней с богатыми дарами, спасли положение. Все же в конце V в. до н. э. Синдика была включена в состав Боспорского царства.

Археологи отметили сходство синдских погребальных сооружений - каменных ящиков, окруженных кольцевыми обкладками, - с подобного же рода памятниками горного Крыма, населенного в древности таврами, а также с восточнокрымскими погребениями. Согласно мифологии индо-иранцев, кольца отгораживали покойника от живых, чтобы он не мог причинить им вред. В древнеиндийской "Риг-Веде" (X, 18,4) говорится в связи с могилой: "Я воздвиг это кольцо для защиты от живущих, чтобы никто другой из них не мог достигнуть этого предела". Это сравнение необходимо, ибо многие ученые считают киммерийцев и меотов ираноязычными.

Интересные выводы получены в результате лингвистического анализа названий меотских племен и топонимики. О. Н. Трубачев обосновал индоарийские корни языка синдов. В археологической науке индоариев связывают также с катакомбной материальной культурой. Между Северным Причерноморьем и Индией выявлена полоса памятников с катакомбным способом погребения, которая, возможно, фиксирует передвижения индоариев, так как возраст этих памятников уменьшается по мере приближения к Индостану. Часть киммерийцев могла, задержавшись на Северном Кавказе, ассимилироваться в результате этнических смешений. Поэтому кажется не случайным антропологическое сходство древнего населения Предкавказья катакомбного времени и современных адыгов.

Основные черты протомеотской культуры сложились в VIII - VII вв. до н. э. Типичные памятники того времени - погребения Николаевского и Кубанского грунтовых могильников. В могилах среди сопутствующего инвентаря наряду с обычными для всех погребений северопричерноморских степей вещами (уздечный набор, наконечники стрел) встречаются и вещи с отчетливо выраженными местными чертами: черноглиняные ковши с налепами-рожками на вершине ручки, украшенные резным орнаментом, а также гальки. Прослеживаются генетические связи между слоями протомеотской и кобяковской культур позднебронзового века. Спектральный анализ бронзы из меотских погребений тоже свидетельствует о местных корнях меотской культуры и отвергает возможность связей с киммерийскими формами конского снаряжения и вооружения. Все культуры бронзового века на Северном Кавказе, включая кобяковскую, имели общие черты. Носителями этих культур были родственные между собой племена иберо-кавказской языковой группы.

Больше известно о меотах того периода, когда они уже оказались в составе державы Спартакидов, правивших в Боспорском царстве V - II вв. до н. э. Из попыток локализовать племена, упомянутые древними авторами, на современной карте ничего (исключая синдов) не получилось. Границы меотской культуры очерчивают обширную территорию с 11 - 12 локальными группами. На юге рубежом служил северный склон Кавказского хребта, на востоке граница доходила до Ставропольского плато (возле нынешней станицы Темижбековской), на западе - до моря. Выделяются памятники дельты Дона со своеобразными чертами, сближающими их с памятниками скифов и сарматов. Вероятно, эту территорию в I в. до н. э. заселило меотское племя язаматов, не подчинявшееся боспорским правителям.

О занятиях меотов сохранился обширный материал. Грекам они известны как рыбаки. Многочисленные протоки, заросшие камышом, реки и каналы были удобны для рыбной ловли. Грузила от сетей, мощные прослойки из рыбьей чешуи и рыбьих костей - обычные находки на меотских поселениях. Благоприятные климатические условия и широкие степные просторы между реками способствовали развитию земледелия и скотоводства. Меоты вели в основном оседлый образ жизни. А их передвижения обусловливались воздействием степных племен, особенно в приграничье. Археологами установлено, что меоты сеяли бобы, горох, пшеницу мягких сортов, яровой ячмень и просо, выращивали лен. Урожай хранили в обмазанных изнутри глиною ямах либо в огромных глиняных сосудах-пифосах. Хлеб из Меотиды играл значительную роль в торговых операциях Боспорского царства со Средиземноморьем.

Укрепленные городища возникли у меотов в VI в. до н. э. Они сооружались на высоких террасах рек, центральная цитадель усиливалась подковообразным рвом. Заметна упорядоченность их размещения: на правобережье Кубани они сконцентрированы в гнезда по 8 - 15 городищ. Дома возводили из вязанок камыша, обмазывая снаружи конструкцию глиной. Диодор Сицилийский описал одно из таких городищ - резиденцию царя фатеев Арифарна: "Крепость стояла у реки Фат, которая обтекала ее и вследствие своей значительной глубины делала неприступной; кроме того, она была окружена высокими утесами и огромным лесом, так что имела всего два искусственных доступа, из которых один, ведший к самой крепости, был защищен высокими башнями и неприступными укреплениями, а другой, с противоположной стороны, находился в болотах и охранялся палисадами, здание же было снабжено прочными колоннами, так что жилые помещения оказывались над водой".

Распространенность каменного строительства - одна из особенностей синдских городищ. Крупнейшее из них Семибратнее возникло в конце VI - начале V в. до н. э. Позднее возвели мощные оборонительные стены высотою 3 - 4 м, сложенные из плит известняка с черновой отеской. Крепостные сооружения дополнялись прямоугольными башнями, выступающими за линию стен, что позволяло поражать осаждающего неприятеля с флангов. Свое название городище получило благодаря семи огромным курганам в его окрестностях. Они были раскопаны еще в конце прошлого века, но четыре из них, в том числе самый грандиозный - высотою 15 м, оказались ограбленными.

Археологический материал является свидетельством могущества синдской знати. Курганные насыпи скрывали гробницы из камня и сырцового кирпича. При погребенном имелся полный набор вооружения (чешуйчатые панцири, один из них украшен головой Медузы Горгоны, мечи, много наконечников стрел). В отдельных камерах либо в гробнице лежали отгороженные досками скелеты лошадей с бронзовыми и железными уздечными наборами. Большая часть погребального инвентаря греческого происхождения: серебряные чаши, амфоры, чернолаковая керамика, оружие. Многочисленные золотые украшения, выполненные в скифском зверином стиле, - изделия боспорских мастеров.

Это была синкретичная, но более варварская по своему расточительному изобилию и кровавым жертвоприношениям культура. В ней отразились пышные погребальные обряды скифов, возвращавшихся из походов в Переднюю Азию и оставивших на землях меотов захоронения своих вождей (Келермесские, Костромские и Ульские курганы). В Келермесской курганной группе выявлен раннемеотский грунтовый могильник второй половины VII - начала VI в. до н. э.

Захоронения в Семибратних курганах датируются серединой V - началом IV в. до н. э. В то время синды были наиболее развиты в социально-экономическом отношении среди меотов и потому наиболее восприимчивы к эллинизации. Вероятно, в конце V в. до н. э. они уже чеканили собственную монету, но на монетном дворе одного из греческих городов. Надпись на оборотной стороне монет свидетельствует, что у синдов существовало государство.

А спустя полвека богатые захоронения появились и у других меотских племен. Они отражены в курганах Елизаветинского могильника (Восточное Приазовье), Карагодеуахшском и Курджипском в Закубанье. Эллинизация охватывала все более широкие слои населения. Отсюда - обилие греческих изделий в рядовых погребениях (могильники Усть-Лабинский, Начерзий, Лебеди III). Античное влияние вообще оставило там глубокий след в сфере производства. К IV в. до н. э. у меотов получил распространение гончарный круг. Изготовление сероглиняной кружальной посуды приняло постепенно массовый характер, зачастую копировались греческие сосуды - ойнохои, канфара, разнообразные вазочки.

Об одежде меотов можно судить по изображениям на ювелирных изделиях и по каменным статуям. Некоторое представление о ней дают материалы курганов. В 6-м кургане Семибратней группы, в резном саркофаге на точеных ножках рядом с погребенным найдены остатки меховой шапки, на его груди - две золотые застежки и многочисленные бляшки в виде головы Медузы или сидящего сфинкса (ими был расшит несохранившийся кафтан, чей покрой прослеживается на каменной статуе в Краснодарском городском музее и по изображению мужских фигур на золотом колпачке из Курджипского кургана). Кафтан имел длинные рукава, полы запахивались одна на другую, образуя на груди косой угол. Меоты носили также просторные шаровары и короткие сапоги. Одежда воина, изображенного на золотом колпачке, покрыта точечным орнаментом, имитирующим вышивку бисером либо бляшки; борта кафтана подбиты мехом. Этнографические детали прослеживаются и на скульптурных изображениях синдов. Виден неэллинский тип персонажей: широкое лицо с короткой пушистой бородой и усами, длинные волосы, местное оружие. На ранних образцах синдских скульптурных надгробий изображены воины в высоких шапках и плащах до бедер. У полуфигуры воина, найденной на берегу Ахтанизовского лимана, под плащом заметна широкая полоса с ребристой поверхностью - часть скрытого под тканью доспеха.

Важны сопутствующие обстоятельства, связанные с данной скульптурой. Она и ряд других обнаружены в фундаменте постройки I в. до н. э., возведенной сарматами- аспургианами в годы борьбы с боспорскими царями. Испытывая недостаток в камне, они использовали для строительства надгробные памятники синдских некрополей. Это было не первое вторжение сарматов в земли меотов. На рубеже VI - V и в начале IV в. до н.э. в Южном Приуралье формируется прохоровская культура как общесарматская. Появились сильные племенные объединения, передвигавшиеся на Северный Кавказ и в Скифию несколькими волнами. Так, соседом меотов оказалось в конце IV в. до н. э. сарматское племя сираков. Однако смены основных элементов хозяйственного уклада и культуры под напором пришлых сарматских племен не произошло. В Прикубанье по-прежнему доминировали традиции оседлого населения. Прослеживаются лишь изменения в погребальном обряде и в меотском керамическом комплексе, что свидетельствует о сарматской части населения.

На рубеже н. э. усилилось влияние сармато-меотских племен на Боспорское государство. Правитель дандариев Олфак помогал Митридату Евпатору в борьбе с Римской империей. А в первые три века н.э. несколько раз у власти находились правители с именем Савромат (то есть сармат). Показательно и применение на Боспоре сарматских тамгообразных знаков в качестве царских эмблем. После подчинения Боспора Римом у меотов появились антиримские настроения. И в I в. н. э. они поддержали попытку отложиться от Рима, предпринятую Митридатом VIII. Однако брат Митридата, которого император Клавдий объявил с хитрой целью царем Боспора, и глава римских войск Аквила воспользовались несплоченностью сарматов и заключили союз с царем аорсов Евноном. Военные действия развернулись на Кубани. Римляне и аорсы оттеснили Митридата, захватили г. Созу, вторглись в области сираков и осадили г. Успу, находившийся в трех днях пути от Танаиса (древнее название Дона). Жители Успы были беспощадно истреблены.

Когда же в III в. города Боспора, оставшиеся беззащитными, подверглись готскому разгрому, а в IV - начале V в. тут прошли гунны, большие территории с оседлым населением обезлюдели и стали сферой господства кочевых алан, болгар и тюркотов. Только в Закубанье сохранились традиции земледельцев на базе прочной оседлости адыгов (обитатели Гатлукайского, Пшекуйхабльского, Ново-Вочепшиевского и других городищ IV - V вв.). Меоты же исчезли. И только в средневековых хрониках Азовское море долго еще называлось Меотидой.

Малышев А. А. Меоты // Вопросы истории. - 1991

Ко Дню археолога портал Юга.ру решил выяснить, кто такие меоты и как им жилось на территории современного Краснодара больше 2 тыс. лет назад.

227 лет, которые исполняются Краснодару в этом году, не самая весомая дата для города. Но все меняется, если копнуть глубже историю того места, где ныне раскинулся южный мегаполис. 2 тыс. 500 лет назад здесь жили меоты. Они оставили пять городищ и сотни захоронений, которые теперь сокрыты под современными домами и улицами. А еще — множество тайн, время от времени будоражащих публику.

Открытия и закрытия

Дикие и цивилизованные, меоты появлялись в греческих и римских хрониках до VI века н. э. А потом исчезли и забылись на 1 тыс. 200 лет. Повторно ученые их открыли в 1870-х годах, но догадались об этом не сразу.

Неузнанные герои

Уже в 1930-х годах историк и археолог, профессор Краснодарского пединститута (будущего КубГУ) Николай Захаров впервые сопоставил данные древних письменных источников с археологическими находками, сделанными к тому времени на территории нашего города, и предположил, что они принадлежали легендарным меотам.

Кто, где, когда

Жили меоты на восточном побережье Азовского моря, по берегам реки Кубани и ее притоков и вдоль Черного моря. Их укрепленные поселения — городища — многокилометровыми цепочками тянулись вдоль рек по территории современного Краснодарского края, Республики Адыгея и Абхазии, а также были в Ростовской области.

Городища возводились в труднодоступных местах: среди болот, на мысах рек. Защищали поселения от непрошеных гостей затопленными водой рвами и крутыми земляными валами с высокими стенами из бревен. Внутри окруженной территории строили небольшие овальные саманные дома, крытые соломой, камышом, а позже — привозной греческой черепицей. В домах напротив входа сооружали небольшие глиняные печи, где готовили еду и грелись, и домашние алтари для жертв богам. А неподалеку от жилищ копали ямы глубиной 2—2,5 метра: их внутренние поверхности обмазывали глиной, высушивали и превращали в хранилище зерна и других продуктов.

Развалины городищ и многочисленные погребения, которые располагались за внешним рвом, — те самые улики, что позволили воссоздать историю людей, живших за 2 тыс. 500 лет до нас.

Занятия и интересы

Местные земли уже в древности давали неплохие урожаи. Меоты выращивали пшеницу мягких сортов, ячмень, рожь, просо, чечевицу и лен. Торговали зерном с Западом через торговый пост (эмпорий), возведенный греками на месте, где ныне стоит станица Елизаветинская. Они разводили коров, коней, свиней и птицу. В реках и на побережье морей неводами ловили рыбу: сазана, судака, осетровых.

А еще меоты периодически ходили в походы, возглавляемые вождями, которых греки называли басилевсами (царями). Воевали они против соседних племен, греков с римлянами, не брезговали заговорами в международных масштабах. Жизнь меотов была богата событиями, жаль, что записей об этом они не оставили.

На мировой (по меркам Античности) сцене ярко засияли по крайней мере двое меотов. В 389—388 гг. до н. э. это сделала Тиргатао, бывшая супруга Гекатея, который был ставленником боспорского царя Сатира I в Синдском царстве (столицей его был Лабрис — Семибратнее городище, остатки которого открыты археологами у современной станицы Варениковской). По политическим соображениям Гекатей предал супругу, а та склонила свое племя к войне против обидчиков, и весьма успешно. Легенду о царице и сейчас вам расскажут местные экскурсоводы.

Второй местный герой, отметившийся в истории, — предводитель меотского племени дандариев Олтак. Он поддержал царя Понтийского царства, владевшего и Боспором, злейшего врага римлян Митридата Евпатора в войне против Рима и пытался убить римского главнокомандующего Лукулла в 70-х годах до н. э. Неудачно, но для истории хватило.

Язык меотов

Не оставили они записей по той причине, что, очевидно, не имели письменности. Впрочем, все, что касается языка меотов, — тема жарких споров не только на страницах научных сборников, но и в соцсетях.

В меотских городищах (в том числе и в расположенных на территории Краснодара) археологи находили глиняные плитки. Прямоугольные, некоторые со скругленными углами, длиной 14–16 см, шириной 9–10 см и толщиной до 1,5 см. Большинство плиток гладкие, но есть и со знаками, похожими на символ солнца, а иные — с точками, вдавленными ямками и черточками, в которых можно предположить буквы.

Предполагают, что предметы эти служили амулетами, тамгами (знаками рода) или даже письмами. Меотская письменность? Пока есть только догадки. Все-таки больше оснований видеть в них культовые предметы, как считают археологи.

О верованиях меотов тоже известно лишь в общих чертах. Они верили в загробное существование — отсюда миски с едой, орудия труда, украшения и оружие, которые клали в погребения вместе с умершими. А также, очевидно, поклонялись божествам плодородия, о чем свидетельствуют найденные статуэтки, схематично изображавшие мать-природу: с небольшой головой, едва намеченными руками, завидной грудью и широким туловищем. Еще одно доказательство — небольшие сосуды в виде двух или трех слепленных вместе чашек, которые использовались для подношения зерна, и высокие курильницы на ножках, которые в иных культурах свидетельствовали о жертвах высшим покровителям.

Места памяти

1 тыс. 200 лет забытья не шутка, а потому потребуются годы, чтобы понять, кем были меоты. Каждый год на Кубани проводятся археологические раскопки, которые шаг за шагом помогают восстановить эту картину.

Среди ведущих археологов, посвящавших свое время разгадке тайн меотов за последние десятилетия, — Александр Ждановский, Иван Марченко и Наталья Лимберис, Владимир Эрлих, Николай Шевченко, Александр Берлизов, Михаил Лунев. Они открывают новые меотские памятники в окрестностях Краснодара, которые постепенно входят в черту города, — в поселке Пашковском, на хуторе Ленина и в станице Елизаветинской.

Но те, что были в самом городе, пожалуй, утеряны навсегда. Осталась лишь часть экспонатов в музее им. Е. Д. Фелицына и в московских археологических фондах. И записи ученых прошлого. В них значится, что на территории нынешнего Краснодара было найдено пять городищ меотов.

Городищами археологи называют древние поселения, имеющие какие-либо укрепления, оборонительные сооружения — валы, рвы, стены и т. п.

Город и городища

Самое крупное — в начале ул. Ставропольской за железнодорожными путями и на территории нынешнего завода им. Седина. В 1927 году при строительстве Краснодарской районной электростанции там обнаружилось поселение, где меоты жили почти 700 лет: с IV в. до н. э. до III в. н. э. Из редких находок — дорогая греческая чернолаковая посуда и бронзовый перстень с изображением на щитке бога Гермеса: меоты активно торговали с греками.

Второе городище — совсем рядом, в Горпарке. Оно протянулось на 215 м по возвышенности, которую и сейчас видно в этом районе. В ноябре 1930 года там было затеяно строительство артезианской скважины, но научных раскопок не велось: максимум, что было сделано, — собраны осколки керамики. Городище так и осталось неизученным. Но места захоронений живших на этом месте меотов раскопать удалось: раскопки велись после того, как в разные годы при строительстве там были найдены могилы древних людей в 1920-х и 2000-х годах.

Третье — на Дубинке, в районе мясокомбината. Этому памятнику повезло: первые научные раскопки городища провели в 1879 году столичный археолог Вильям Беренштам и основатель нашего музея Евгений Фелицын. Раскопки проходили в 5 км от Екатеринодара: в черту города этот район вошел значительно позже. А более полувека спустя там работал Никита Анфимов. Из удивительных открытий — ручка сосуда в виде слона.

В 1926 году здесь, на берегу Кубани, где нашли городище на Дубинке, произошел обвал грунта, и местные жители нашли два крупных глиняных сосуда — пифоса, которые ныне можно видеть в экспозиции краевого археологического музея.

Четвертый памятник меотов — городище на юге от мясокомбината, где в русле реки Кубани добывали глину. Городище не раскопано, и вряд ли современным ученым это когда-либо удастся: пласты, где могли быть строения, срыты еще в довоенные годы, а территория засажена деревьями и застроена. Но о нем известно, что существовало оно в I—II вв. н. э. Здесь находили те самые загадочные плитки с отметками, керамические детали ткацких станков и квадратную бронзовую бусину, украшенную по краям припаянными шариками.

Закрытия и открытия

Владислав Улитин

археолог, доцент кафедры всеобщей истории и международных отношений КубГУ

«В настоящий момент нам известно, что племен меотов было больше, чем упоминалось античными авторами. Сложность их идентификации в том, что для составления полной и достаточно точной картины расселения меотских племен пока недостаточно ни имеющихся археологических находок, ни известных нам данных письменных источников.

Кроме того, например, на меотскую культуру большое влияние оказывали скифы: исследователи предполагают, что представители скифской знати могли возглавлять на ранних этапах какие-то из меотских земледельческих племен. Иногда понять принадлежность того или иного памятника с точностью до 100% невозможно: отсюда и споры о находках профессора Веселовского, которые длятся почти век, являются ли ранние знаменитые курганы Закубанья скифскими или же их можно связать с меотами и их участием в переднеазиатских походах.

Пока нет единого мнения и о том, почему в середине III века н. э. меоты "исчезают" с Правобережья Кубани. По разным версиям, этому способствовало опустошительное нашествие готов или других не менее воинственных завоевателей — аланов. Некоторые ученые считают, что спасшиеся от нашествия меоты осели на новых территориях и стали предками адыгов, но абсолютно убедительных доказательств этому нет.

Меоты - земледельческие племена Северо-Западного Кавказа.

Территория проживания меотов

В древности городища были торгово-ремесленными, административными центрами. За укреплениями городищ-убежищ люди скрывались в период опасностей. Наиболее интересные памятники меотской культуры (городища и могильники) обнаружены по берегам реки Кубани и её притоков - от города Армавира до станицы Марьянской, а также вдоль реки Кирпили.
Научное описание меотской культуры впервые дал известный археолог Н. В. Анфимов. К настоящему времени выявлено около 200 меотских городищ, раскопано несколько тысяч захоронений.

Главным занятием оседлых меотских племён было пахотное земледелие. Для вспашки полей они применяли деревянный плуг (рало). Возделывали просо, ячмень, пшеницу, рожь, чечевицу. Выращивали также лён, стебли которого содержат много волокон. Из них ткали полотна и шили одежду.

Читайте также: