Каков жанр тургеневского романа чем он отличается от жанровых форм достоевского и толстого кратко
Обновлено: 02.07.2024
Толстого и Достоевского можно назвать антагонистами . Это проявляется не только в тех мирах, которые они создают, но и в читательских предпочтениях. Обычно те люди, которые любят одного, не любят другого. Но даже если вы одинаково не любите Толстого и Достоевского, все равно интуитивно чувствуете различия между этими авторами. Сегодня мы разберемся в наиболее ярких из них.
Автор: Кирилл Сивков, лектор по литературе
Аполлоническое начало
Аполлоническое начало воплощает в себе гармонию, упорядоченность, стремление к красоте.
Безусловно, проза Толстого, который оттачивал каждое свое произведение, наиболее ярко демонстрирует этот принцип.
Как правило, во всех романах писателя нет случайных деталей, каждый персонаж тщательно продуман, а повествователь очень внимателен к каждому движению души героев.
Дионисийское начало
Дионисийское же начало – это воплощение хаотического, неупорядоченного, случайного.
Именно в этом часто обвиняют Достоевского. Например, Набоков никак не мог смириться с тем, что стилистика писателя кажется дерганой, не упорядоченной, во многом случайной. Причина такого подхода к литературе лежит не только в плоскости писательских установок, но и в том, в каких условиях приходилось работать над произведениями.
Обратимся к воспоминаниям жены Достоевского, Анны Сниткиной:
Толстой, Тургенев, Гончаров были люди здоровые и обеспеченные и имевшие полную возможность обдумывать и отделывать свои произведения. Федор же Михайлович страдал двумя тяжкими болезнями, был обременен большою семьею, долгами и занят тяжелыми мыслями о завтрашнем дне, о насущном хлебе.
Но, несмотря на всю критику, романы Достоевского стоят наравне с творчеством Толстого, а для некоторых читателей и превосходят его. Как бы то ни было, но трудно не заметить, насколько стилистическая манера повествования соответствует содержанию произведений писателя. Именно некоторая небрежность, разговорность и расшатанность повествования создает ту необходимую атмосферу, которая любима читателями разных стран.
Толстой – демиург, а Достоевский – полифоничность
Читая Толстого, трудно не заметить, что он нависает над вами подобно демиургу. Автор всегда знает, что думают его герои, почему поступают так или иначе. И это неслучайно. Для Толстого всегда была важна воспитательная роль литературы.
Это только часть самых видимых отличий писательских техник двух авторов. А какие отличия заметили вы?
Он понравится тем, кто:
✔️Получает отдельное удовольствие не только от чтения, но и от анализа произведений
✔️Любит погружаться в контекст времени
✔️Хочет узнать о деталях, которые заставляют смотреть на знакомые тексты по-новому
Ставрогин не идеолог, а идеологический – и психологический! – экспериментатор, и в этом смысле очередной (и самый страшный) двойник своего автора, – экспериментатор, забрасывающий в человеческие души идеи-семена (то есть персонифицирующий идеи, одевающий их плотью, наделяющий подобием лица) и со стороны наблюдающий, что из этого произрастет и чем это обернется для мира и для него самого.
Разумеется, выделенная нами схема одета каждым из писателей в уникальную художественную плоть. Роман Тургенева стремительно и изящно движется от зачина к финальной эпитафии, создавая иллюзию естественного линейного движения самой жизни, подкрепляемую апелляцией к читательскому жизненному опыту. Сюжет романа Достоевского нередко разворачивается по спирали, с множественными возвратами, повторами, хронологическими смещениями, уточнениями и добавлениями к сказанному ранее. Безмерностям и чрезмерностям романных сооружений Достоевского противостоит соразмерность и соответственность тургеневской романной постройки. С одной стороны, искусно и нарочито сложно организованный социально-метафизический лабиринт, с другой – свободное самодвижение событий, жизнеподобная целостность определяют характер созданных Достоевским и Тургеневым жанровых модификаций романа.
Роман Тургенева мы назвали – идеологический роман-как-жизнь.
Роман Достоевского – идеологический роман-эксперимент.
Идеологический характер романов Тургенева и Достоевского обусловлен тем, что главная роль в них неизменно отводится героям-идеологам, а движение сюжета предопределено (у Достоевского всецело, у Тургенева в немалой степени) обсуждением и решением идеологических (в широком спектре социальных, политических, правовых, философских) проблем.
Формула роман-как-жизнь не означает роман, равный жизни, копирующий жизнь, покорно следующий за ней, а означает – роман, создающий иллюзию жизнеподобия. Именно таков роман Тургенева.
В идеологическом романе Тургенева идея и носитель идеи проверяются жизнью. В идеологическом романе Достоевского идея и ее носитель проверяются лабораторным, экспериментальным путем. И то и другое равно правомерно и интересно. И то и другое поучительно и провиденциально.
А в сравнении обнаруживаются как незаметные вне его особенности каждого из романов, так и их совершенно необходимая и в художественном, и в культурно-идеологическом национальном опыте взаимодополняемость.
для того,чтобы познать все прелести места в котором ты родился и живешь.для путешесвий,благополучного поиска работы,учебы.да и просто для себя,всем всегда будет интерсно.
когда же дети вовсе останавливали юшку или делали ему слишком больно, он говорил им:
— чего вы, родные мои, чего вы, вы, должно быть, любите отчего я вам всем обождите, не надо меня трогать, вы мне в глаза землей попали, я не вижу.
дети не слышали и не понимали его. они
по-прежнему толкали юшку и смеялись над ним. они радовались тому, что с ним можно все делать, что хочешь, а он им ничего не делает.
юшка тоже радовался.
основная мысль - передать через повесть великолепие украинской природы (много описательных картин), быта народа,традиций, характеров людей, особенностей общения, речи.
плюс в рассказе про свитку заложена мораль, что нехорошо воровать и обманывать,т.к. добром это не кончится.
1)пёс шарик(впоследствии полиграф полиграфович шариков),филипп филиппович преображенский,доктор борменталь,швондер,зина,дарья петровна.
2)это книга об опасности социальных изменений: нельзя из собаки сделать человека, так не стоило из пролетария делать хозяина жизни. опасная метаморфоза - кто был никем,тот станет всем.
таким образом, писатель нацеливает нас на сохранение в себе человека в условиях,когда нужно делать выбор.
Ребель, Галина Михайловна. Герои и жанровые формы романов Тургенева и Достоевского : типологические явления русской литературы XIX века : диссертация . доктора филологических наук : 10.01.01 / Ребель Галина Михайловна; [Место защиты: Удмурт. гос. ун-т].- Пермь, 2007.- 403 с.: ил. РГБ ОД, 71 09-10/106
Содержание к диссертации
Часть первая. Типология героев русской литературы XIX в . 36
Глава 1. Между Гамлетом и Дон Кихотом 36
Часть вторая. Жанровые модификации романов Тургенева и Достоевского 83
1. Предъявление героя: Художественная психология 152
2. Базаров и Раскольников: Слово - идея - масштаб личности 173
3. Система персонажей 205
4. Композиция сюжета 221
Часть третья. Сравнительные особенности романов Тургенева и Достоевского 240
Глава 1. Тип героя 242
Глава 2. Психология 245
Глава 3. Герой и идея 254
Глава 4. Структура романного целого 271
Глава 5. Жанр 280
Часть пятая. Силовые линии классики в литературе XX - XXI веков 338
Глава 1. Гамлет и Дон Кихот 338
Список литературы 3
Введение к работе
Новизна и актуальность исследования. Новизна нашего исследования обусловлена прежде всего задачей, которая ставится впервые: структурно-типологическое сопоставление романных жанровых форм Тургенева и Достоевского с целью выведения соответствующих жанровых формул, то есть построения жанровой типологии второго уровня (А. Эсалнек), а в конечном счете – с целью пересмотра соотношения двух художественных феноменов: романа Тургенева и романа Достоевского.
Там, где до нас видели не просто абсолютное различие, но – разные этапы становления романа как жанра, соответственно и разное качество художественных решений (ситуация неизменно трактовалась в пользу Достоевского), мы обнаруживаем, при безусловной разности, черты сходства романных миров (в образах главных героев, в построении системы персонажей), что является результатом влияния Тургенева на Достоевского, а также не поддающуюся иерархической оценке значимость, уникальность и, в то же время, взаимодополняемость созданных писателями художественных систем.
Впервые в основу жанровой типологии положены такие структурно-содержательные аспекты романного мира как тип героя и способ его постановки в романе (система персонажей, композиция сюжета).
Не менее, а может быть, и более важно то, что в работе предлагаются во многом новые прочтения романов Тургенева и Достоевского – новые как с точки зрения проблемно-тематической, так и с точки зрения поэтики, что и позволило, в конечном счете, осуществить жанровую дифференциацию. Существенно скорректирована и проиллюстрирована анализом отдельных произведений история становления тургеневского романа. Принципиально по-новому освещаются в работе психологическое мастерство Тургенева и Достоевского (пересматривается концепция Г. Бялого), соотношение героя и идеи, соотносительный масштаб личностей главных героев Тургенева и Достоевского, проблема свободы героя (как персонажа и как личности) в романах писателей. Существенные уточнения вносятся в полифоническую трактовку романов Достоевского, принадлежащую М. Бахтину, принципиально переосмысляется трагическая природа героев Тургенева и Достоевского.
Работа содержит новые варианты типологических схем героев русской литературы XIX века, помогающие увидеть ту общую персонажную картину, в которую вписаны герои Тургенева и Достоевского, причем по ходу анализа конкретных произведений типологическая специфика интересующих нас героев существенно уточняется.
Новизной работы определяется и ее актуальность, о которой, тем не менее, скажем дополнительно следующее.
Что же касается актуальности жанрово-идентификационных усилий, обращенных вспять, к классике, то ее наглядно подтверждают приведенные выше многочисленные разноречивые определения романов Тургенева и Достоевского. То же относится и к оценкам и типологической квалификации романных героев, которые (оценки и квалификации) по-прежнему нередко отрицают друг друга.
Для решения главной задачи нашего исследования, каковой является структурно-типологическое сопоставление романных жанровых форм Тургенева и Достоевского, мы поставили перед собой целый ряд частных задач:
создать типологическую схему персонажей русской литературы XIX века, проясняющую место и роль в ней героев Тургенева и Достоевского;
исследовать содержание и структуру образов главных героев в избранных для анализа романах Тургенева и Достоевского;
изучить постановку главных героев в этих романах, то есть систему персонажей, в которую они включены, и композицию сюжета, в которой они раскрываются как личности и как персонажи;
осуществить эти задачи в рамках целостного анализа отдельных произведений, а также в рамках сравнительного анализа романов Тургенева и Достоевского;
сопоставить полученные результаты, то есть дать сводную сравнительную характеристику романов Тургенева и Достоевского;
сопоставить жанровые модели Тургенева и Достоевского с аналогичными формами других авторов;
проверить продуктивность созданных Тургеневым и Достоевским типов героев и романных моделей в последующей литературе;
оценить сравнительное значение Тургенева и Достоевского в истории русской литературы;
в ходе решения перечисленных задач оценить существующие по этим аспектам литературно-критические и литературоведческие концепции и самоопределиться относительно них.
Опираясь на теорию и практику существующих типологических исследований (работы М. Бахтина, В. Проппа, Б. Храпченко, С. Машинского, Н. Павловой, В. Одинокова, А. Эсалнек, Н. Вердеревской и др.), мы положили в основу типологии структурный принцип. Основанием предлагаемой нами внутрижанровой дифференциации стали два аспекта: 1) тип героя и структура его образа; 2) система персонажей и композиция сюжета, то есть постановка героя в структуре романа. Очевидно, что эти два аспекта дополняют друг друга и в конечном счете являются единым основанием для создания типологии романных форм.
На защиту выносятся следующие положения:
5. Сопоставление романных структур Тургенева и Достоевского позволяет принципиально по-новому сформулировать характер жанрового различия между ними. В первом случае герой погружается в естественный жизненный поток (художественную имитацию его) и ставится в универсальные ситуации испытания (идеологические дебаты, дружба, вражда, любовь, сыновство-отцовство, смерть), в которых он должен продемонстрировать свою личностную состоятельность. Проверкой идеи как таковой Тургенев не занимается, его интересует не столько сама по себе идея, сколько человек, воодушевленный ею. Роман Достоевского, напротив, строится как двойной эксперимент: герой производит опыт с идеей, которую он выдумал, автор экспериментирует с героем-идеологом – создает ему условия для осуществления этой идеи, с тем чтобы проверить, сможет ли он ее на себе перетащить. В обоих случаях мы имеем дело с идеологическим романом, но с двумя его принципиально разными вариантами: романом-как-жизнь (Тургенев) и романом-экспериментом (Достоевский). В сущности, речь идет о жанровой типологии не только второго, но и третьего уровня: роман как таковой мы подразделяем на роман идеологический, эпический, социально-психологический, социально-бытовой и т. д. В свою очередь идеологический роман подразделяется на идеологический роман-как-жизнь, идеологический роман-эксперимент, идеологический роман-утопия; эпический роман подразделяется на эпический роман-как-жизнь, эпический роман-легенда, эпический роман-миф, эпический роман-фэнтези и т. д.
7. Выборочный анализ художественных явлений XX и XXI веков свидетельствует о продуктивности и актуальности ключевых типов героев XIX века. Что касается жанровых форм, то безусловно продуктивен и устойчив как жанровая форма оказался эпический роман-как-жизнь (ставший родоначальником эпической романной парадигмы), широко востребована предъявляемая в разных вариациях форма романа-эксперимента, что особенно характерно для литературы постмодернизма; сопряжение же всех элементов тургеневской и достоевской структур (разумеется, по отдельности) в одном художественном продукте, по-видимому, дело будущего.
Поэтапная апробация результатов исследования проводилась на научных конференциях. Назовем некоторые из них:
Текст-2000: Теория и практика. Междисциплинарные подходы. Ижевск. 24 – 27 апреля 2001.
5-е Коминские чтения. Динамика литературного процесса XIX – XX веков: Текст и контекст. ПГУ, Пермь, 22 мая 2002.
Образование и молодежная политика в современной России. Всероссийская научно-практическая конференция. Санкт-Петербург, 26 – 28 сентября 2002.
Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики. 19 – 21 сентября 2004 г. Международная ассоциация преподавателей языка и литературы (МАПРЯЛ), Гродненский государственный университет им. Янки Купалы. Гродно.
Кормановские чтения – IX. Удмуртский государственный университет. Филологический факультет. Кафедра теории литературы и истории русской литературы. Кафедра русской литературы ХХ века и фольклора. 20 – 22 апреля 2006 г.
Международная научно-практическая конференция: Современная русская литература: Проблемы изучения и преподавания. Пермь: ПГПУ, 28 февраля – 1 марта 2007.
Структура работы. Работа состоит из введения, пяти частей, каждая из которых подразделяется на главы (третья глава второй части, в свою очередь, делится на параграфы), заключения и списка литературы.
Чтобы, преодолевая чуждость чужого, не превратить его в чисто свое, следует придерживаться соответствующих правил научной корректности: помнить о границе, соблюдать дистанцию, понимать целостность предстоящего явления и признавать его суверенность вещи в себе, а соответственно невозможность искусственного рассечения системы сцеплений, расчленения целого на самостоятельные части и рассмотрения частей вне целого и вне их связей друг с другом.
Структурализм (как и его предтеча формализм) потому, в частности, не преуспел в придании литературоведению статуса строгой науки, что целостности художественного произведения противостоит в качестве воспринимающей инстанции не просто инструментальная вооруженность и методологическая оснащенность, но вся профессиональная и личностная полнота, то есть человеческая целостность исследователя. Не идеального -против чего как против невозможности и мертвечины справедливо протестовал Бахтин - а реального, эмоционального, заинтересованного, но при этом адекватного, открытого художеству, готового рыскать по дебрям свободного духа.
Система персонажей
В конечном итоге нас, как уже говорилось, интересует внутрижанровая типология, то есть типология второго уровня, по определению А.Э. Эсалнек, -и не в теоретическом всеохватном плане, а в конкретном случае различения двух сосуществующих в одном историческом времени реалистических типов романа - романов Тургенева и Достоевского.
Структура романного целого
Атеисту Базарову образ вечности является в виде лопуха, который будет из него расти (Т 8, 325) (своеобразный аналог свидригайловской бани с пауками).
Читайте также: