Как возникло добро и зло кратко
Обновлено: 05.07.2024
1. Бог и человек. Вопросу о различении добра и зла и о происхождении добра и зла предшествует более первичный вопрос об отношении Бога и человека, Божественной свободы и человеческой свободы, или благодати и свободы. Распря между Творцом и тварью, а мы стоим под знаком этой распри, есть распря о зле и его происхождении. И борьбу с Творцом ведет не только тот, кто злом искажает образ твари, но и тот, кто мучится злом сотворенного мира. Постановке этической проблемы предшествует теодицея. Этика потому только и существует, что есть проблема теодицеи. Если есть различение добра и зла, если есть зло, то неизбежно оправдание Бога, ибо оправдание Бога и есть решение вопроса о происхождении зла. Если бы не было различения добра и зла, не было бы зла, то никогда бы не возникла ни проблема теодицеи, ни проблема этики. И можно парадоксально даже сказать, что этика есть не только суд над человеком, но и суд над Богом. Против Бога восстало не только зло, но и добро, неспособное примириться с самым фактом существования зла. Атеизм имеет свои корни совсем не только в зле, но и в добре.[15] Злые ненавидят Бога за то, что он мешает им творить зло, добрые готовы ненавидеть Бога за то, что он не мешает злым творить зло, что он допустил существование зла. Самое различение добра и зла, которое явилось результатом грехопадения, делается источником атеизма. Этика рождается из тех же основ, из которых рождается атеизм, и это бросает на этику зловещий свет. Традиционная теодицея теологических учений разрешает ли мучительную проблему, объясняет ли она происхождение зла? Традиционное теологическое учение о миротворении и грехопадении все превращает в божественную комедию, в игру Бога с самим собой. Можно не соглашаться с взглядами Маркиона,[16] гностиков, манихеев, но нельзя не отнестись с уважением к тому, что их так мучила проблема зла. Происхождение зла объясняется обыкновенно свободой, которой Бог наделил тварь и которой она злоупотребила. Но это традиционное объяснение остается на поверхности и совсем не объясняет происхождения зла. Свободу, через которую тварь склоняется ко злу, тварь не от себя имеет, она получила ее от Бога, т. е. в конце концов она детерминирована Богом. Свобода есть роковой дар, который делает роковой участь человека. Совершенно невозможно все это рационализировать и выразить в категориях катафатической теологии. Традиционная катафатическая теология и ведет к атеизму добрых, движимых нравственным пафосом. Обычное теологическое понятие о свободе нисколько не снимает с Творца ответственности за зло и муку мира. Сама свобода сотворена Богом, и она проницаема для него в самой своей глубине. Бог, по приписываемому Ему катафатической теологией всеведению, в вечности предвидел роковые последствия свободы, которую Он сам и от себя сообщил человеку. Он предвидел зло и страдание мира, который целиком вызван к жизни Его волей и находится в Его власти, предвидел все до гибели и вечных мук многих. И Он согласился сотворить мир и человека в этих страшных условиях. Это и есть глубокий нравственный исток атеизма. Наделив человека свободой и ожидая ответа на свой призыв, Он ждет ответа от самого себя, Он заранее знает ответ, Он играет с самим собой. Катафатическая теология в трудные моменты ссылается на тайну и спасается в теологии апофатической. Но рационализация тайны уже зашла слишком далеко. И совершенно последовательно нужно сделать вывод, что Бог в вечности одних предопределил к вечному спасению, других же – к вечной гибели. Кальвин и говорит, что Бог творит неравно, одних для вечного спасения, других для вечной гибели.[17] Страшное учение Кальвина имеет огромную заслугу reductio ad absurdum. Он договаривает то, что неотвратимо вытекает из традиционного учения о миротворении. Правда, само предопределение есть непроницаемая тайна, страшная для разума и совести, но к ней приводит путь рациональной теологии. Катафатическая теология и слишком далеко заходит в рационализации тайны, и слишком рано ставит границы познанию, устанавливая запреты. Мы начинаем дышать легче и свободнее, выходим из тюрьмы, когда переходим к теологии апофатической. В этом великое значение тайны, великое значение docta ignorantia. Вся значительность, смысл и ценность жизни определяются скрытой за ней тайной, бесконечностью, не подлежащей рационализации, о которой возможен лишь символ и миф. Бог и есть бесконечная тайна, скрытая за бытием. И потому только и можно вынести зло и муку жизни. Невозможно вынести, чтобы мир и человек довлели себе и чтобы не было ничего дальше и выше, глубже и таинственнее. Мы приходим к Богу совсем не потому, что рациональное мышление требует бытия Божьего, а потому, что мир упирается в тайну и в ней рациональное мышление кончается. Это значит, что всякая катафатическая теология экзотерична и не говорит о последнем. Глубже приобщает к тайне мистическая апофатическая теология. Границу рациональному познанию ставит тайна, а не табу.
Божественное Ничто, или Абсолютное апофатической теологии, не может быть Творцом мира. Эта истина раскрыта германской умозрительной мистикой. Таков смысл учения Экхардта о Gottheit и Бёме об Ungrund’e. Из Божественного Ничто, из Gottheit, из Ungrund’a рождается Св. Троица, рождается Бог-Творец. Творение мира Богом-Творцом есть уже вторичный акт. С этой точки зрения можно признать, что свобода не сотворена Богом-Творцом, она вкоренена в Ничто, в Ungrund’e, первична и безначальна. Свобода не детерминирована Богом-Творцом, она в том ничто, из которого Бог сотворил мир. Различие между Богом-Творцом и свободой ничто уже вторично – в изначальной тайне, в Божественном Ничто это различие снимается, ибо из Ungrund’a раскрывается Бог, из него же раскрывается и свобода. Но с Бога-Творца снимается ответственность за свободу, породившую зло. Человек есть дитя Божье и дитя свободы – ничто, небытия, меона. Свобода ничто согласилась на Божье творение, небытие свободно согласилось на бытие. Оттуда же произошло отпадение от дела Божьего, возникло зло и мука, и бытие смешалось с небытием. Это есть подлинная трагедия, трагедия не только мира, но и Бога. Бог хочет своего другого и друга, тоскует по нем, ждет от него ответа на свой призыв к божественной жизни, к божественной полноте, к соучастию в Божьем творчестве, побеждающем небытие. Бог не сам себе отвечает. Ему отвечает свобода, от Него не зависящая. Бог-Творец всесилен над бытием, над сотворенным миром, но Он не властен над небытием, над несотворенной свободой, и она непроницаема для Него. В первом акте, акте миротворения. Бог является как Творец. Но в акте миротворения не может быть предотвращена возможность зла, заключенная в меонической свободе. Миф о грехопадении рассказывает об этом бессилии Творца предотвратить зло, возникающее из несотворенной Им свободы. И вот наступает второй акт Божьего отношения к миру и человеку. Бог является не в аспекте Творца, творческой силы, а в аспекте Искупителя и Спасителя, в аспекте Бога страдающего и на себя принимающего грехи мира. Бог в аспекте Бога-Сына нисходит в бездну, в Ungrund, в глубину свободы, из которой рождается зло, но из которой исходит и всякое добро. Только так и можно понять тайну Искупления, если не понимать ее юридически-судебно. Из бездны, из Божественного Ничто рождается Троичный Бог, и Ему противостоит свобода ничто. Он творит из ничто мир и человека и ждет от них ответа на свой зов, ответа из глубины свободы. Ответ был сначала согласие на творение, а потом восстание и вражда к Богу, возврат к первоначальному небытию. Ибо всякое восстание против Бога есть возврат к небытию, принявшему форму ложного фантасмагорического бытия, победа ничто над божественным светом. И тогда только ничто, которое не есть зло, превращается в зло. Тогда Бог совершает второй акт, нисходит в ничто, в бездну свободы, переродившейся во зло, являет себя не в силе, а в жертве. Божественная жертва, божественное самораспятие должно победить злую свободу ничто, победить, не насилуя ее, не лишая тварь свободы, а лишь просветляя ее. Только такое понимание божественной мистерии не делает этику атеистической. И пусть не говорят, что это есть пантеизм. В пантеизме есть доля истины, это и есть истина апофатической теологии. Но ложь пантеизма в том, что он рационализирует тайну и переводит истину апофатической теологии на язык теологии катафатической. Мистика имеет свой язык, и его нельзя прямо перевести на язык теологии. Пантеизм и есть такой ложный перевод. И вот почему мистику так часто обвиняют в пантеизме, и в большинстве случаев несправедливо.
Бог-Творец сотворил человека по своему образу и подобию, т. е. творцом, и призвал его к свободному творчеству, а не к формальному повиновению своей силе. Свободное творчество есть ответ твари на великий призыв Творца. И творческий подвиг человека есть исполнение сокровенной воли Творца, который и требует свободного творческого акта. Но творчество по метафизической своей природе есть всегда творчество из ничего, т. е. из меонической свободы, предшествующей самому миротворению. Этот элемент свободы, уходящий в добытийственную бездну, есть в каждом творческом акте человека, в творческом замысле и в творческом взлете. Человек в отличие от Бога в творчестве своем нуждается в материи, скульптор нуждается в мраморе, из которого высекается статуя, но не из этой материи, не из этого чего-то, взятого из мира, зарождается творчество. В творческий замысел всегда проникает элемент первоначальной свободы, свободы ничто. И из глубины этой свободы раздается ответ на Божий призыв. Поразительно, что эту свободу отрицают, когда речь идет о творчестве, и о ней вспоминают только тогда, когда речь идет о грехопадении, вине и наказании. Это и есть дефективность теологического мировоззрения, в силу которой оно не может оправдать и обосновать творчество человека. Природа творчества может быть понятна лишь в различении от рождения и в противоположении рождению. Творчество всегда из свободы, рождение же – из природы, из природной утробы. В рождении не столько творится небывшее, сколько отделяется и перераспределяется сила бывшего. Рождающий отделяет часть своей материи, своей природы. Абсолютно новое в мире возникает лишь через творчество, т. е. свободу, вкорененную в небытии. Творчество есть переход небытия в бытие через акт свободы. В сущности, эволюционизм не допускает возможности творчества, ибо не знает свободы, знает лишь необходимость, для него возможно лишь рождение и перераспределение. Поразительно, что теологическое мировоззрение нередко совпадает с натуралистическим эволюционизмом в отрицании творчества. Не только зло, но и творчество объяснимо лишь из изначальной меонической свободы. Различие между рождением и творчеством установила теология для понимания внутренней жизни Св. Троицы и творения мира. Сын предвечно рождается от Отца. Мир же творится Богом, а не рождается от Бога. Так устанавливается близость по природе, единосущие в рождении и лишь подобосущие, различие по природе в творчестве. Но рождение и творчество в Боге и мире имеют разное значение. Рождение в мире всегда есть распадение и движение по линии дурной бесконечности, в Боге же оно не означает распадения. Творчество в мире есть творчество нового, небывшего, без распадения в творимом, без дурной бесконечности. Между творцом и его творением существует большая связь, чем между рождающим и рожденным. Человек должен в муках рождать вследствие греховного распадения мира. Творить же он должен сообразно идее человека, по призванию, сообщенному ему Творцом.
Космогония и антропогония понятны для нас лишь в свете Христовом. Учение о Христе – Новом Адаме совсем не есть только сотериология, и явление Христа не есть только исправление греха. Но и учение о миротворении можно строить только по принципу Троичности и памятуя о Христе. Его нельзя построить из монархической идеи Бога. Миротворение понятно лишь в свете мистерии Св. Троицы. Агнец заклан от сотворения мира. Божественная жертва изначально входит в план миротворения. Искупление есть вторичный акт миротворения, новое отношение Бога к твари, более совершенное, полное и высшее раскрытие Бога как жертвенной любви. Если бы даже не было грехопадения, то все равно было бы воплощение Сына, раскрытие Бога в жертве любви, т. е. новый космогонический и антропогонический момент. Проблема творчества есть прежде всего проблема свободы. Свобода же твари делается для нас окончательно понятной лишь в явлении жертвенного Лика Бога, лишь в богочеловеке. Ложь пантеизма прежде всего в том, что он принужден отрицать свободу человека и мира. Но ведь так же отрицает свободу твари и трансцендентный дуалистический теизм или допускает ее исключительно для нравственной ответственности человека. Не признает свободы и манихейский и гностический дуализм, полагая источник зла в злом боге или материи. Приходится признать, что в антиномиях Творца и твари свобода есть парадокс, не вмещающийся ни в какие категории. Монистическое и дуалистическое понимание отношений между Творцом и тварью одинаково ведет к отрицанию свободы твари. Человек не свободен, если он есть лишь явление Бога, лишь частица Божества, и человек не свободен, если он наделен свободой Богом-Творцом и ничего божественного в себе не заключает, и он не свободен, если зло проистекает от злого бога, от материи, в зависимость от которой он попадает. Все точки зрения оказываются опасными для свободы человека. Христианское учение о благодати и было попыткой спасти христианскую свободу. Человек не свободен, когда Бог определил свое отношение к нему как Творец мира, но он свободен, когда Бог определил свое отношение к нему, посылая ему благодать. Благодать человек свободно принимает или отвергает, но он не насилуется благодатью. Но и само учение о благодати подверглось перерождению, после которого оно вступает в конфликт с свободой. Если благодать действует на человека без всякого участия его свободы, то получается учение о предопределении. Единственный возможный выход есть признание несотворенности, т. е. нетварности свободы, ее вкорененности в ничто. Более рафинированные формы атеизма, как, напр., у Н. Гартмана,[20] основаны на конфликте идеи человеческой свободы и человеческого творчества ценностей и идеи Бога. Если есть Бог, то человек не свободен и не может творить ценностей. Точка зрения Н. Гартмана ложна, но нельзя отрицать серьезность проблемы, которая его беспокоит. Свободу человека трудно согласовать с существованием Бога, и свободу человека трудно согласовать с отрицанием Бога и признанием лишь одной небожественной природы. Идеальные ценности Н. Гартмана, совершенно бессильные и висящие в воздухе, тут не помогут. Непонятно, откуда берется свобода у человека, как существа исключительно природного. Парадокс в том, что свобода человека, без которой нет творчества и нет нравственной жизни, не от Бога и не от тварной природы. Но это и значит, что свобода не сотворена и вместе с тем не есть божественная свобода. Признание божественной свободы нисколько не решает вопроса о человеческой свободе. Такой же парадокс представляет отношение свободы и благодати. Благодать не только не должна умалять свободу человека, насиловать и лишать свободы, но должна увеличивать свободу человека, давать высшую свободу. Парадоксальность и трагичность проблемы свободы и благодати отразилась в спорах Бл. Августина с Пелагием, янсенистов с иезуитами, в учении Лютера о рабстве воли, в учении Кальвина о предопределении. Свобода человека сама по себе бессильна обратить человека к Богу, победить грех, победить собственную бездонную тьму, преодолеть свой собственный рок. Этого не понимал Пелагий. Благодать же исходит от Бога, а не от человека и не означает обращения человека к Богу, победу самого человека над злом и тьмой, не есть ответ человека Богу. С этим связана ошибка Кальвина и янсенистов. Бессильный характер человеческой свободы и нечеловеческий характер благодати составляют неразрешимый парадокс. Тайна Христа-Богочеловека есть разрешение парадокса свободы и благодати, но она не поддастся рационализации. Теология рационализирует эту тайну и этим лишает ее смысла, а не сообщает ей смысл. Лишь в Христе-Богочеловеке разрешается парадокс отношения твари и Творца. Это и есть сущность христианства. Творец и тварь, благодать и свобода – неразрешимая проблема, трагическое столкновение, парадокс. Явление Христа есть ответ на вопрошание, на трагическое столкновение и парадокс. Такова теологическо-антропологическая проблема, предваряющая этику. Отсюда падает свет на грехопадение и на возникновение добра и зла. Философская этика должна заниматься не только исследованием различений и оценок по сю сторону добра и зла, но и возникновением различений добра и зла и оценок. Проблема грехопадения есть основная проблема этики, без ее решения этика невозможна. Этическое есть порождение грехопадения.
Сегодня, 17 февраля отмечается всемирный день спонтанного проявления доброты – неофициальный, но важный праздник, посвящённый прекрасному и светлому чувству.
Понятие добра и зла возникло ещё на заре цивилизации, и с тех пор, пройдя немалые трансформации, актуально и по сей день. Изучаем историю и философский аспект этого явления вместе с Colady.
Фото @crho.create
Со временем слово стало обозначать что-то хорошее, подходящее, хорошего качества. Его употребляли и когда говорили о нравственных качествах, о знатности, о почёте: добромысл, добродей, доброхот, добродышка, доброгласие, добровище, добросовестный и т.д.
Сквозь вехи истории
Понимание добра и зла возникло ещё в первобытном обществе, то есть во времена возникновения человечества как такового. Несмотря на отсутствие в первобытнообщинном строе таких понятий, как государство, право и закон, уже тогда отношения между людьми регулировались при помощи первых социальных норм, которые и определяли, что есть добро или зло. Эти нормы первобытного общества получили название мононорм. Впоследствии они легли в основу таких явлений, как человеческая мораль, закон и религиозные нормы.
Возникновение первых государств позволило, с одной стороны, разделить мораль и право, а с другой – создать механизмы закрепления моральных устоев. Представления о добре и зле не сильно менялись и были связаны с обычаями и религией. Однако, первоисточником этих представлений был материальный вопрос: добром считались устои, помогающие выживать людям и процветать первым государствам.
Всё изменилось в эпоху античности, когда на первый план стали выходить наука и нравственность. Так, в представлении Аристотеля высшим благом был разум, а Платон называл злом всё материальное.
Новым витком в трансформации идеи добра и зла стало Средневековье. В эту эпоху многие труды великих мыслителей прежних столетий были уничтожены или оказались под запретом, а представление о добре и зле формировалось исходя из религиозных догм. Олицетворение абсолютного добра стал Бог, в то время как Дьявол воплощал собой зло. Впрочем, даже при столь чётком и однозначном подходе иногда возникали коллизии и философские споры.
Фото @fusinilorenzo
Добро и зло сегодня
Сегодня понимание добра и зла стало весьма расплывчатым и неоднозначным: современный мир строится преимущественно на конкуренции и материальных благах, поэтому рассуждать о таких категориях в нём всё сложнее.
Однако, есть и неоспоримые истины: например, тот факт, что величайшей ценностью в развитых странах сегодня считаются права и свободы человека, соответственно, любое покушение на них является злом. Уроки прошлых столетий не прошли даром: явления, которые когда-то могли осуждаться, теперь считаются нормальными, а дискриминация по этим признакам, напротив, воспринимается отрицательно.
Приведём 3 цитаты из этой книги:
Есть над чем подумать
Вопрос добра и зла нередко всплывает и в мировой культуре. Сегодня есть немало захватывающих кинематографических произведений для тех, кто всерьёз интересуется философией.
Фото @joebug23
Проект интересен тем, что поднимает различные вопросы морали и показывает нам, что не бывает абсолютно хороших или абсолютно плохих людей – все мы имеем свои пороки и слабости. Но окончательный выбор всегда стоит за нами.
Совершить добро для кого-то - значит сделать для него хорошее, которое помогло бы ему в жизни. Это может быть и то, что поможет ему избежать какой-то опасности или просто поможет обрести то, о чем он мечтает в своей жизни, чтобы быть счастливым. Каждый человек, делающий добро людям с искренним желанием помочь им, делает угодное Богу, так как Бог любит людей и старается спасти их от зла; старается помочь им совершать свои поступки праведно, предоставляя при этом им право выбора между добром и злом. Давая человеку полную свободу для осуществления права выбора, Бог не хочет применять насилие, так как насилие является препятствием для становления человека в его школе жизни с различными обстоятельствами, решая которые, человек обретает любовь к людям и в конечном итоге к Богу. А в этом и содержится весь смысл жизни человека на земле. Смысл же жизни в вечности с Богом для человека понять, пребывая на земле, невозможно.
Всякий пребывающий в любви не может быть неверующим. То есть всякий человек, делающий в своей жизни добро, даже если он и неверующий, обязательно станет верующим. И это по времени может быть различно: для одних это может быть небольшое время со дня обретения любви к людям, а у других это может быть только в конце их жизни на земле. Но это обязательно будет, так как они, обретая любовь к людям, постепенно обретают все больше и больше Духа Святого, обретают Бога в себе. Вот поэтому мы можем сказать, что в приведенных высказываниях в Библии никаких противоречий нет. Обретая любовь к людям, мы обретаем любовь к Богу, а любовь к Богу всегда включает в себя веру, так как любовь к кому-то всегда основана на том, что он есть. То есть добрые дела, которые возникают от любви к людям, приводят человека к обретению веры и любви к Богу. Бог же совершает спасение таких людей и дает им вечную жизнь. Обо всем этом сообщает нам Библия.
Бог при творении первых людей не оградил их от дьявола, зная, что они совершат грех, предоставив им свободу выбора своих поступков . Без свободы выбора человек был бы просто роботом, а роботы обрести в себе любовь не могут. Без любви же человеку невозможно быть с Богом и людьми в вечности. Из порядка совершения человеком греха видно, что греху предшествовало искушение, но грех возник не от искушения, но от согласия исполнить желаемое (исполнить искушение), а для этого надо было отказаться от веры Богу, не верить Слову Божьему. Все остальные грехи, какие бы источники они не содержали, всегда являются нарушением Слова Бога, которые для людей сейчас определяются только последним Законом (Новым Заветом). Итак грех первых людей содержал в себе неверие Богу, а потом уже желание съесть плод, а также "стать как боги". Надкусить плод означало согласие совершить грех. Знание добра и зла получили Адам и Ева только после совершения греха- как дар от Бога, как руководство для жизни всех людей. После грехопадения человеческий дух стал содержать в себе дух греховный, дьявольский, дух искушения исполнения не Слова Божьего, а своей прихоти- всего того, что угодно нашему телу и нашей душе. Люди стали похожими на животных, люди стали смертными.
Главным условием выживания и существования любого живого организма являются действия, направленные на удовлетворение своих потребностей за счёт окружающего его мира, независимо от того принесёт ли это вред всему другому и другим живым организмам или нет. Так одно растущее растение закрывает другое от солнца, не заботясь о том, что оно может погибнуть. Это есть эгоизм, который присущ и людям! Источником греха согласно программы выживания, которое Бог дал людям, является эгоизм (присущий не только человеку, но и животным), когда человек на первое место ставит себя, своё желание и это приводит к отвержению кого-то или чего-то. Но это есть зло. То-есть источником зла является эгоизм. Создание человека (или другого живого организма) невозможно без того, чтобы человек не произвёл зло. Можно ли из этого делать вывод, что не надо было Богу создавать всё живое? Конечно, такой вывод был бы неправильным.
Зло является необходимым следствием процесса жизни человека, то-есть является необходимым сопровождающим действием в реализации заложенной программой цели выживания как для человека так и для животных и растений. Злом становится любое их действие, когда оно направлено кроме своего удовлетворения на нарушение условий выживания другого человека (живого организма). Поэтому зло, как необходимое следствие жизни, реализуется только человеком (живым организмом) и, чтобы его избежать, человек должен проявить свою волю, ограничивая при этом себя, когда человек при совершении выбора того или иного поступка должен отказаться от совершения им зла.
Согласно программы выживания (программы жизни) всё живое: человек, животные, растения и другое, может сохранять свою жизнь и развиваться только при условии выбора действий, поступков таких, которые будут наиболее полно удовлетворять их жизненным потребностям. Это обеспечивается наличием права выбора, данного Богом как для человека, так и для всего живого. До совершения греха первые люди Адам и Ева находились в раю, в общении с Богом и руководствовались Словом Бога в своей совместной жизни и деятельности и это было отличием их от животных и всего другого, имеющего жизнь. Нормальная их жизнь, согласно программы выживания, обеспечивалась двумя условиями: правом выбора всех поступков и исполнением при этом Слова Бога.
При встречи с дьявольским змеем Ева, согласно предоставленного ей Богом права выбора, отказалась от исполнения Слова Бога, а поэтому её право выбора определялось её личным желанием совершить угодное себе, даже если это противоречило Слову Бога. Такой поступок исполнения собственного желания во вред Богу или к другому человеку называется эгоизмом и это заложено программой, так как иначе существование всего живого, в том числе и человека невозможно. Бог предвидел грех человека, а поэтому сотворил для человека дерево познания добра и зла, руководствуясь которым человек может избежать делать людям зло.
Общие определения
С древних времен добро и зло традиционно истолковывались в качестве основных господствующих сил. Они наделены безличностной природой. Данные категории являются центральными в вопросах морали. Суть добра и зла изучалась на протяжении столетий философами, учеными, богословами, людьми искусства. Зло представляет собой этическую категорию, которая по своему содержанию противоположна добру.
В обобщенной форме оно отсылает ко всему безнравственному, которое противоречит требованиям общественной морали и заслуживает всяческого порицания и осуждения. С другой стороны, с категорией добра неразрывно связано понятие добродетели – положительного свойства личности, указывающего на ее высокую моральную ценность. Противостоит добродетели порок.
Что представляет собой благо
Под понятием добра имеется в виду все то, что способствует жизни, помогает удовлетворить потребности человека (и духовные, и материальные). Это природные ресурсы, образование, различные предметы культурного потребления. Причем полезность не всегда эквивалентна благу. К примеру, искусство не имеет ровным счетом никакой утилитарной пользы. С другой стороны, развитие промышленности ведет человечество на грань экологической катастрофы.
Современная этика раскрывает понятие добра в нескольких разных, но связанных между собой аспектах:
- Добро как качество определенного поступка.
- Как совокупность моральных норм позитивного характера.
- Как нравственная цель деятельности.
- Как моральное качество личности.
Проблема добра и зла: диалектика понятий
Даже в наше время один и тот же поступок может быть расценен как дурной и хороший одновременно. Это напрямую зависит от контекста ситуации. Например, если в перестрелке сотрудник полиции лишает жизни серийного убийцу, то в данном случае убийство правонарушителя будет расценено как благо.
Чем является зло
Зло представляет собой этическую категорию, противоположную добру. Оно обобщает в себе разнообразные представления о безнравственных деяниях, а также о качествах личности, наносящих вред другим людям. Данные действия и качества заслуживают морального порицания. Зло – это все то, что противостоит благу общества и отдельно взятого человека: болезни, расизм, бюрократия, различные преступления, шовинизм, алкоголизм, наркомания.
Хорошее и плохое в Каббале
Сторонники древнего иудаистского учения под названием Каббала полагают: сколько в мире хорошего, ровно столько же присутствует и зла. Ценить человек должен и первое, и второе, принимая с благодарностью любые подарки судьбы.
Как правило, человек пытается избегать зла и стремится к добру. Однако каббалисты полагают, что это не совсем правильный подход. Добро и зло должны цениться одинаково, ведь последнее представляет собой необходимый элемент реальности, уравновешивающий жизнь.
Человек должен благодарить за зло точно так же, как и за добро. Ведь оба эти явления существуют ради одной цели – подтолкнуть людей к более высокой ступени развития. Зло существует только ради того, чтобы божье создание могло существовать. Если бы существовало одно лишь добро, его невозможно было бы рассмотреть. Ведь добро – это явление Творца. И чтобы его ощущать, человек должен изначально иметь в себе противоположную природу.
Религиозные представления
Религия, в частности православие, утверждает: добро и зло являются определяющими силами в жизни человека. С этим сложно не согласиться. Каждый человек говорит о себе, что он стремится к добру. Если человек не определился в том, что является для него хорошим, а что плохим, что черно, а что бело, то он ступает на зыбкую почву. Такая неопределенность лишает его каких-либо нравственных ориентиров.
Религия постулирует, что худо не исходит от Бога и является прямым следствием человеческого выбора. Если личность не следует воле Всевышнего, а стремится к удовлетворению сиюминутных желаний, тогда возникает зло. Отступление от Бога, разрушение единства твари и Создателя и приводит к тому, что в мир врывается небытие, внося всевозможные проявления зла. Оно является паразитом истинного бытия, не имеющим собственного бытийного корня. Точно так же, как имеется большое количество форм болезней (а здоровье лишь одно), есть и большое количество форм худа.
Отцами церкви добро и зло не признаются как два равнозначных начала. Подобный дуализм возник в еретических учениях гностиков и манихеев. Творческая сила принадлежит одному лишь добру. Зло же – это испорченность, полное отсутствие бытия. Оно не имеет самостоятельного значения и существует только лишь за счет добра, искажая его истинную природу.
Представления философов о природе человека
Рассуждения о благе и худе заставляют задуматься над одним из важнейших вопросов: какой человек – добрый или злой? Одни считают его добрым по своей внутренней природе, другие – злым. Третьи полагают, что человек ни хорош, ни плох.
Интересно и представление о добре и зле в человеке И. Канта. Он считал, что природа человека зла. В ней содержится неистребимая склонность к сотворению злого. Однако при этом в людях есть и задатки добра. Моральное воспитание личности должно состоять в том, чтобы дать жизнь этим задаткам. Так они получают шанс одержать победу над пагубной склонностью творить плохое.
Многие философы полагают, что изначально человек все же является добрым. Тот же, кто отдал предпочтение злу в своей жизни, представляет собой аномалию, некое исключение из правил. Добро и зло в мире могут быть соотнесены как здоровье и болезнь. Тот, кто выбирает благо, нравственно здоров. Злой же страдает от нравственной болезни, уродства.
На что опирается правоведение?
В праве имеется принцип, опирающийся на данное представление. Это презумпция невиновности. Согласно данному понятию, человек считается невиновным, пока для доказательства его вины не будут приведены веские аргументы. Иными словами, все граждане считаются изначально добропорядочными – не нарушающими законов и морали. Виновным человек признается только в одном случае – по решению суда. Если бы люди были изначально злы или же не злы и не добры, то данный принцип не имел бы ровным счетом никакого морального оправдания.
Есть и еще один косвенный аргумент в пользу того, что люди внутренне добры, – это понятие добросовестности. Вряд ли кто-то станет отрицать, что добросовестность представляет собой непременное условие любой профессионально-творческой деятельности. Все то, что создано человеком на планете Земля, – результат его добросовестности.
Какого сорта люди преобладают в мире
Сложно дать однозначный ответ на вопрос о том, каких людей больше – добрых или злых. Ведь определенно хороших и плохих не бывает. Каждая личность содержит в себе и то, и другое. Но иногда случается так, что человек совершает больше ошибок, нежели правильных действий. И тогда о нем могут сказать, что он зол, хотя это и не будет характеризовать его природу в полной мере. Ошибки – это неотъемлемое свойство человека разумного. Избежать их нельзя.
Противостояние блага и худа: что побеждает?
Читайте также: