Что повлияло на формирование поздней схоластики кратко

Обновлено: 04.07.2024

Схоластика (лат. scholastica от греч. σχολαστικός - "школьный") - тип религиозной философии, отличающийся принципиальным подчинением примату богословского вероучения, соединением догматических предпосылок с рационалистической методикой и особым интересом к логической проблематике; получил наиболее полное развитие в средневековой Западной Европе в эпоху господства там римо-католицизма.

Генезис

Христианская патристика - в лице преподобного Иоанна Дамаскина и Леонтия Византийского - подходит к схоластике по мере завершения работы над догматическими основами церковной доктрины. Особое значение имела работа Боэция по перенесению греческой культуры логической рефлексии в латиноязычную традицию. Его замечание [1] отмечающее как открытый вопрос о том, являются ли общие понятия ("универсалии") только внутриязыковой реальностью, или же они имеют онтологический статус, породило длившуюся веками и конститутивную для схоластики дискуссию по этому вопросу. Те, кто видел в универсалиях реальности (realia), именовались реалистами; те, кто усматривал в них простое обозначение (nomen, букв. "имя") для абстракции, творимой человеческим сознанием, назывались номиналистами. Между этими двумя полярными возможностями оставалось мыслительное пространство для умеренных или осложненных вариантов.

Периодизация

Ранняя схоластика, IX-XII вв.

Имела своей социокультурной почвой монастыри и монастырские школы. Родилась в драматических спорах о месте т. н. диалектики (т. е. методических рассуждений) при поисках духовной истины. Крайние позиции рационализма Беренгара Терского и фидеизма Петра Дамиани не могли быть конструктивными для схоластики; средний путь был предложен восходящей к Августину формулой Ансельма Кентерберийского "credo, ut inte Uigam" ("верую, чтобы понимать") — т.е. вера первична как источник отправных пунктов, подлежащих затем умственной разработке. Инициативы новатора Абеляра и других римо-католических теологов XII века - представителей Шартской и Сен-Викторской школ - способствовали развитию схоластического метода и подготовили переход к следующей эпохе.

Высокая схоластика, XIII-нач. XIV в.

Развивалась в контексте системы основываемых по всей Европе университетов; фоном служило активное участие в умственной жизни соперничавших между собой доминиканцев и францисканцев. Важнейшим интеллектуальным стимулом стало ознакомление с трудами Аристотеля, а также его арабских и европейских комментаторов. Однако попытка ввести в оборот школ те аристотелевские и аверроистские положения, которые были несовместимы с основами Христианской веры, подверглась осуждению - как в случае Сигера Брабантского. Господствующее направление, выразившееся прежде всего в творчестве Фомы Аквинского, стремилось к непротиворечивому синтезу веры и знания, к системе иерархических уровней, в рамках которой вероучительные догматы и религиозно-философские умозрения оказались бы дополнены ориентирующейся на Аристотеля социально-теоретической и естественно-научной рефлексией. Это направление нашло почву в рамках доминиканского ордена, поначалу встретило протест со стороны консерваторов (см. осуждение ряда тезисов епископом Парижским в 1277 году, затем аналогичные акты в Оксфорде), но потом все чаще и уже на столетия закрепилось как нормативный вариант схоластики. Однако сосуществование в римо-католицизме различных орденов позволило разработку - прежде всего внутри францисканского ордена - альтернативного типа схоластики. В ней можно отметить ориентированную на августиновский платонизм мистическую метафизику у Бонавентуры, перенесение акцентировки с интеллекта на волю и с абстрактного на единичное у Иоанна Дунса Скота и т. п.

Поздняя схоластика, XIV-XV вв.

Характерна кризисными явлениями поколебавшими основы схоластического подхода. С одной стороны, доминиканцы и францисканцы перерабатывали творческие почины Фомы Аквинского и Дунса Скота в поддающиеся консервации системы томизма и скотизма. С другой стороны, стали раздаваться голоса, призывающие перейти от метафизического умозрения к эмпирическому изучению природы, от попыток гармонизации веры и разума к сознательно резкому разведению задач того и другого. Особую роль сыграли британские мыслители, оппозиционные к спекулятивному системотворчеству континентальной высокой схоластики: Роджер Бэкон призывал к развитию конкретных знаний, Уильям Оккам предложил радикальное развитие скотистских тенденций в сторону крайнего номинализма и теоретически обосновал притязания империи против папства. Немецкий оккамист Табриэль Биль произвёл протокапиталистическую ревизию схоластического понятия "справедливой цены". Определенные аспекты мыслительного наследия этого периода, пересмотра и критики прежних оснований схоластики были впоследствии усвоены Реформацией.

Схоластический метод

Подчинение мысли авторитету догмата - по известной формуле, восходящей к Петру Дамиани [2], "philosophia ancilla theologiae" ("философия служанка богословия"), - присуще ортодоксальной схоластике наряду со всеми другими типами правоверно-церковной религиозной мысли. Особенностью схоластики является то, что сам характер отношения между догматом и рассудком мыслился при несомненной авторитарности необычно рассудочным и ориентированным на императив внутренней и внешней системности. Как Священное Писание и Священное Предание, так и наследие античной философии, активно перерабатывавшейся схоластикой, выступали в ней на правах грандиозного нормативного сверхтекста. Предполагалось, что всякое знание имеет два уровня — сверхъестественное знание, даваемое в Божьем Откровении, и естественное знание, отыскиваемое человеческим разумом. Норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитетными комментариями отцов Церкви, норму второго — тексты Платона и особенно Аристотеля, окруженные авторитетными комментариями позднеантичных и арабских философов. Характерно распространенное в зрелой схоластике обозначение Аристотеля как praecursor Christi in naturalibus ("предтечи Христова во всем, что касается вещей естественных"). Потенциально в тех и других текстах уже дана полнота истины; чтобы актуализировать ее, надо истолковать самый текст, а затем вывести из текстов систему их логических следствий при помощи непрерывной цепи правильно построенных умозаключений. Отсюда исходный для схоластического дискурса жанр lectio ("чтение") - толкование выбранного места из Библии или, реже, какого-нибудь авторитета, а также жанр суммы - итогового энциклопедического сочинения, предпосылку для которого дает жанр сентенций. Мышление схоластики остается верно гносеологии античного идеализма, для которого настоящий предмет познания есть общее (ср. платоновскую теорию идей и тезис Аристотеля: "всякое определение и всякая наука имеют дело с общим" [3]); оно постоянно идет путем дедукции и почти не знает индукции, его основные формы - дефиниция, логическое расчленение и, наконец, силлогизм, выводящий частное из общего. В известном смысле вся схоластика есть философствование в формах интерпретации текста. В этом она представляет контраст как новоевропейской науке с ее стремлением открыть доселе неизвестную истину через анализ опыта, так и мистике с ее стремлением узреть истину в экстатическом созерцании.

Парадоксальным, но логичным дополнением ориентации схоластики на авторитетный текст был неожиданно свободный от конфессионально-религиозной мотивации подбор авторитетов "естественного" знания; наряду с античными язычниками, как Платон, Аристотель или астроном Птолемей, и мыслителями исламской культуры, как Аверроэс (Ибн Рушд) в канон зрелой схоластики входил, например, испанский еврей Авицебронн (Ибн Гебнраяь). Отсюда во многом проистекает т. н. "теория двойственной истины" (согласно которой один и тот же тезис может быть истинным для философии и ложным для веры), решительно отвергаемая томизмом, но приписываемая, например, Сигеру Брабантскому. Этот логический предел многих тенденций поздней схоластики был обусловлен, в частности, схоластическим авторитаризмом: Библия и отцы Церкви — авторитеты, но разноречащие с ними Аристотель и Аверроэс также были восприняты именно как авторитеты.

Схоластика была творческим периодом в истории мысли благодаря тому что находила в авторитетных текстах не готовые ответы, а вопросы, интеллектуальные трудности, провоцирующие новую работу ума; именно невозможность решить вопросы при помощи одной только ссылки на авторитет многократно становилась предметом тематизации. "Auctoritas cereum habet nasum, id est in diversum potest flecti sensum" ("У авторитета нос восковой, т. е. его возможно повернуть и туда, и сюда"), отмечал еще поэт и схоласт Алан Лилльский [4]. Фома Аквинский специально возражает против установки ума на пассивно-доксографическое отношение к авторитетам: "Философия занимается не тем, чтобы собирать мнения различных людей, но тем, как обстоят вещи на самом деле" [5]. Мыслителей схоластики привлекало рассмотрение особенно сложных герменевтических проблем; особым случаем было вербальное противоречие между авторитетными текстами, недаром акцентированное еще в заглавии труда Абеляра Sic et non ("Да и нет"). Схоласт должен был уметь разобраться в подобных казусах, оперируя категориями семантики (многозначность слова), семиотики (символические и ситуативно-контекстуальные значения, приспособление формы теологического дискурса к языковым привычкам слушателя или читателя и т. п.); теоретически формулируется даже вопрос аутентичности сочинения и критики текста, хотя подобная филологическая проблематика на службе у богословия в целом остается нетипичной для Средних веков и составляет характерное завоевание новоевропейской культуры.

Значение и закат

Влияние схоластики на современную ей культуру было всеобъемлющим. Схоластическая техника расчленения понятий встречается в проповедях и житиях - очень ярко в "Золотой легенде" Иакова Ворагинского. Схоластические приемы работы со словом видны в латиноязычной поэзии от гимнографии до песен вагантов и других сугубо мирских жанров, а через посредство латиноязычной литературы - также и в словесности на народных языках. Схоластическая аллегореза живо ощущается в практике изобразительных искусств.

Ориентация на жестко фиксированные правила мышления, строгая формализация античного наследия помогла схоластике осуществить свою "школьную" задачу - пронести сквозь этнические, религиозные и цивилизационные перемены средневековья преемственность завещанных античностью интеллектуальных навыков, необходимый понятийно-терминологический аппарат. Без участия схоластики все дальнейшее развитие европейской философии и логики было бы невозможно; даже резко нападавшие на схоластику мыслители раннего Нового времени вплоть до эпохи Просвещения и немецкого классического идеализма включительно никак не могли обойтись без широкого пользования схоластической лексикой. До сих пор она весьма заметна в интеллектуальном языковом обиходе западных стран. Утверждая мышление в общих понятиях, схоластика в целом - несмотря на ряд важных исключений - сравнительно мало способствовала развитию вкуса к конкретному опыту, важному для естественных наук, зато ее структура оказалась исключительно благоприятной для развития логической рефлексии; достижения схоластов в этой области предвосхищают современную постановку многих вопросов, в частности проблем математической логики.

Гуманисты Ренессанса, теологи Реформации и особенно философы Просвещения в борьбе против цивилизационных парадигм средневековья потрудились, чтобы превратить само слово "схоластика" в бранную кличку, синоним пустой умственной игры. Однако развитие историко-культурной рефлексии не замедлило установить огромную зависимость всей философии раннего Нового времени от схоластического наследия. Достаточно вспомнить, что выдвинутая Руссо идея "общественного договора" восходит к понятийному аппарату схоластики. Парадоксальным образом романтически-реставраторский культ Средневековья, оспоривший негативную оценку схоластики, во многих вопросах стоял дальше от ее духа, чем критики схоластики в эпоху Просвещения. Например Жозеф де Местр, ярый апологет монархии и римо-католицизма, иронизировал по поводу присущей просвещенческому гуманизму абстракции "человека вообще" и одним этим опрокидывал заодно с идеологией Французской революции все здание традиционной томистской антропологии, впадая в недопустимый номинализм.

В замкнутом мире римо-католических учебных заведений схоластика в течение ряда веков сохраняла периферийное, но не всегда непродуктивное существование. Среди проявлений запоздалой схоластики раннего Нового времени необходимо отметить творчество испанского иезуита Франсиско Суареса, а также православный вариант схоластики, насаждавшийся в Киеве митрополитом Петром (Могилой) и оттуда распространявший свое влияние на Москву.

После разрыва традиции в эпоху Просвещения, в контексте романтического и постромантического историзма XIX века, интерес римо-католических ученых к схоластике стимулировал историко-философские штудии, публикации текстов и т. п. Проект модернизирующей реставрации схоластики в виде неосхоластики, которая давала бы ответы на современные вопросы, в 1879 был поддержан папским авторитетом в энциклике Льва XIII Aetemi Patris (cм. подробнее неотомизм). Сильным стимулом для этого проекта оказалось в XX веке противостояние национал-социализму и коммунизму. Это противостояние создавало потребность в апелляции к идеалу "вечной философии" (philosopha perennis), a также в синтезе между принципом авторитета, способным состязаться с авторитарностью тоталитаризма, и противопоставляемым тоталитаризму принципом личности, в примирении христианских и гуманистическим нравственных принципов. Первая половина и середина XX века - время, когда наследие схоластики казалось для некоторых влиятельных мыслителей - как Ж. Марешаль, Ж. Маритт, Э. Жильсон и др. - сокровищницей методов для преодоления современных проблем [6]. В римо-католицизме после II Ватиканского собора неосхоластика не исчезла как возможность, но границы ее идентичности, как и признаки ее присутствия в современной культуре, становятся все менее очевидными.

Бонавентура и особенно Фома Аквинский – наиболее знаменитые и яркие представители схоластики, однако, конечно, этими именами схоластика не ограничивается и не исчерпывается. В XIII–XIV веках на Западе была очень серьезная и глубокая философская жизнь, и мыслители занимались не только проблемами, которые были актуальны для того времени. Поднимались и вопросы, особенно волнующие сегодня нас, людей XXI века, – вопросы естественнонаучного знания и методов философского познания. Продолжались и споры о соотношении веры и разума, об универсалиях, о которых мы говорили в прошлых беседах.

Роджер Бэкон: примат опыта

Рождер Бэкон: обучение наукам должно начинаться с математики

В отличие от Аристотеля и Фомы Роджер Бэкон придавал огромное значение математике. Ее роль в познании мира является решающей. Математика – единственная из наук, которая полностью достоверна и ясна. Принципы математики врожденны человеческому уму, поэтому математика – самая легкая и самая доступная из наук в силу врожденности ее принципов. Обучение наукам поэтому должно начинаться именно с математики.

Разумеется, Бэкон был и серьезным философом и богословом, который объединял физику с богословием на основании опыта. Он считал: основой познания является опыт. А опыт может быть разный. Так, опыт может быть чувственным – и на чувственном опыте построены наши знания о мире. Опыт может быть внутренним – и на внутреннем опыте построено познание самого себя, и отсюда вытекает метафизика. Опыт может быть сверхъестественным – и на этом опыте строится наше спасение, строится богословие. Математические же аксиомы нам всем врожденны, поскольку были даны нашим праотцам в некоем праопыте.

Иоанн Дунс Скот

Иоанн Дунс Скот наверняка очень удивился бы, если бы увидел свое имя в работах по истории философии. Себя он считал только богословом, а философия, по его мнению, не может иметь своим предметом Бога. Он придерживался концепции двух истин: философия, оперирующая разумом, должна заниматься природой, Бога мы можем познавать только на основании веры.

Богословие и философию объединяет понятие бытия

Какие же выводы делает Иоанн Дунс Скот из понимания Бога как актуальной бесконечности? Если Бог бесконечен, то Он, разумеется, один. Потому что, если мы предположим, что богов несколько, тогда каждый из богов будет ограничивать друг друга, и получится, что он конечен.

Бог не только один, но и един, Он прост и не может состоять из частей. Потому что если Бог будет состоять из частей, то каждая часть будет или конечной, или бесконечной. Если части Его конечны, то и Бог будет конечным, а если бесконечны, то вновь приходим к парадоксу, ибо несколько бесконечностей не может существовать и тем более бесконечность не может быть частью бесконечности. В силу Своей бесконечности Бог является абсолютно свободным существом, ибо Бога ничто не может ограничить и сдержать.

А отсюда Иоанн Дунс Скот делает такой вывод: о Боге мы можем говорить разное, даже взаимно исключающее, потому что Он един, в Нем совпадает всё. В Боге нарушается принцип непротиворечия, на котором стоял Фома Аквинский. Мы можем говорить, что Бог есть Троица и Единица, что Бог есть Любовь, Мудрость, Творец, не противопоставляя эти понятия одно другому, так как они одно и то же, ибо в Боге не действуют законы разума, присущие нашему мышлению, оперирующему понятиями в мире множественных вещей.

Но главное, о чем мы должны помнить, размышляя о Боге, это (опять же, вопреки учению Фомы Аквинского) что Бог есть Любовь. Об этом мы знаем из Священного Писания, из откровения, а не благодаря разуму. Конечно, Фома тоже говорил об этом, но здесь важны исходные понятия. Для Фомы Бог есть Любовь, потому что Он есть Истина; для Дунса Скота, наоборот, Бог есть истина, потому что Он есть Любовь. Бог есть Любовь, а любовь не может быть абстрактной. Любовь – это свойство личности. Любовь – это всегда некоторое стремление, некоторая воля. И поэтому Иоанн Дунс Скот заключает: Бог есть Личность, Бог есть прежде всего воля, а не истина, не знание. Безусловно, Бог есть истина, Бог есть знание, но Он есть истина, потому что Он этого хочет. А главное все же – Его любовь, Его воля. Отсюда вывод: познание Бога возможно не через разум, не через мышление, а только через любовь (!).

Как видим, у Иоанна Дунса Скота своеобразный номинализм: общих понятий не существует; понятие, конечно, существует в уме Бога, но это не общее понятие, а единичное понятие о единичном предмете.

Главная цель человека есть спасение и познание Бога. Но настоящее знание Бога возможно лишь в акте любви к Богу, а отнюдь не в интеллектуальном Его познании. Поэтому Иоанн Дунс Скот всячески открещивался от философии и противопоставлял себя интеллектуализму философов. Философы, по его мнению, всегда по необходимости детерминисты и интеллектуалисты и поэтому не могут знать Бога, Который абсолютно свободен и не может быть сведен к необходимым правилам рассудка.

Жан Буридан: что движет всё вокруг

Трактат Жана Буридана

Но кроме таких вот действительно схоластических, с нашей точки зрения – оторванных от действительности, споров и учений, как учение Иоанна Дунса Скота, в ту эпоху были и иные. Появляются мыслители, которые предвосхищают наше современное научное познание мира. Хотя жили они и писали в той же среде и ставили те же вопросы, но ответы, ими даваемые, выходят уже за рамки чистой схоластики.

Говоря об этих мыслителях, прежде всего надо назвать имя француза, ректора Парижского университета Жана Буридана (1300–1350). Жан Буридан тоже обращается к аристотелевской физике и замечает у него одну серьезную проблему – проблему движения тела. Как мы помним, согласно Аристотелю, естественное состояние любого тела – это состояние покоя. Движение тела всегда – вынужденное, это всегда следствие действия на тело некоего другого уже движущегося тела. Но возникал вопрос о движении летящей стрелы или брошенного камня. Аристотель отвечал просто: их толкает воздух, ведь что-то же должно их двигать, а кроме воздуха с ними ничто не контактирует. Человек, бросающий камень, приводит в движение одновременно и воздух, и далее этот воздух камень как бы несет. То же самое происходит и со стрелой.

Однако Жан Буридан обращает внимание на несколько парадоксальных ситуаций: а что будет, если две стрелы летят навстречу друг другу и пролетают на близком расстоянии одна от другой? Получается, что два потока воздуха встречаются, и один движет одну стрелу, а другой – другую, но в противоположном направлении. И еще более парадоксальный пример – вращение волчка. Чем движим волчок, когда его перестали раскручивать? Его, что, вращает некий вращающийся воздушный вихрь?

При помощи импетуса Жан Буридан объясняет и движение небесных светил. Он приходит к выводу, напоминающему фактически учение деизма: Бог в момент творения привел в движение небесные светила, и теперь они движутся под действием данного им импетуса вечно и совершенно.

А отсюда делается Буриданом еще один интересный вывод: природа небесных светил та же самая, что и земных тел, а не какая-то эфирная, как об этом писал Аристотель.

Увлекшись идеей импетуса, Жан Буридан приходит к тому, что вообще все не только в материальном, но и в духовном мире вызвано некими причинами и следствиями. Так что получается, что и свободной воли у человека нет.

От средневекового импетуса до одного из ключевых понятий современной механики – импульса – только шаг

Раймунд Луллий

Луллий создает таблицы, рисует круги, совмещая их друг с другом, – и на кругах помещает различные понятия

Истина, как известно, состоит в правильной связи общих понятий – универсалий. И Раймунд Луллий стремится создать, как он сам называет, великое искусство – ars magna, которое состоит в методике абсолютно логичного, можно даже сказать – машинного, доказательства истины христианства. Он создает таблицы, рисует круги, эти круги совмещает друг с другом, на кругах помещает различные понятия… Вращая эти круги и совмещая через окошки в них различные понятия, мы можем вывести из одних понятий другие.

А в чем должна состоять задача Церкви? В проповеди Христа, конечно. Что для этого нужно? Раймунд Луллий выдвигает три главных постулата. Первый постулат: разработка великого искусства – ars magna; второй постулат: все монашеские ордена должны объединиться в один миссионерский орден, который будет нести истину Христа по всему миру; и третий постулат: университеты должны заниматься решением этой задачи. Поэтому главным в университетах должно быть изучение языков, особенно арабского языка, на котором говорят самые близкие наши оппоненты – мусульмане.

С вниманием к природе

Роберт Гроссетест утверждал: природа геометрична

Роберт Гроссетест (1175–1253), англичанин, канцлер Оксфордского университета, епископ Линкольна, обратил внимание на оптику, на то, как распространяется свет. Он утверждал, что свет распространяется по геометрическим законам: с одной стороны, по абсолютно прямой линии, а с другой – по сфере. Следовательно, природа геометрична и потому именно геометрия должна быть образцом для всех наук.

Поздняя схоластика (XIV и XV века) характеризуется рационалистической систематизацией (благодаря которой схоластика получила отрицательный смысл), дальнейшим формированием естественно-научного и натурфилософского мышления, выработкой логики и метафизики иррационалистического направления, наконец, окончательным отмежеванием мистики от церковной теологии, становившейся все более нетерпимой. Когда в нач. XIV века церковь уже окончательно отдала предпочтение томизму, схоластика с религиозной стороны стала историей томизма. Главные представители поздней схоластики: в Германии — Альберт Саксонский, Николай Кузанский; во Франции — Жан Буридан; в Англии — Уильям Оккам; в Италии —Данте; в Испании — Саламанкская школа. В период гуманизма, Возрождения, Реформации схоластика перестала быть единственной духовной формой западной науки и философии. Неосхоластика защищает предмет христианской философии. Схоластический — соответствующий методу схоластики; в отрицательном смысле — хитроумный, чисто рассудочный, спекулятивный.

Отсутствие общего в единичных вещах исключает реальное существование отношений и каких-либо закономерностей, в том числе причинности. Поскольку знание о мире формируется на основе общих понятий, о нём возможно только вероятное, но не достоверное знание.

19. Философская мысль эпохи итальянского Гуманизма и Возрождения. Общая характеристика.

Философское мышление этого периода можно охарактеризовать как антропоцентрическое.

В эпоху Возрождения индивид приобретает гораздо большую самостоятельность, он все чаще представляет не тот или иной союз, а самого себя. Отсюда вырастает новое самосознание человека и его новая общественная позиция: гордость и самоутверждение, сознание собственной силы и таланта становятся отличительными качествами человека. Индивид эпохи Возрождения склонен приписывать все свои заслуги самому себе. Разносторонность — вот идеал возрожденческого человека. Человек становится творцом самого себя. В результате человек уже не нуждается в божественной благодати для своего спасения. По мере того как человек осознает себя в качестве творца собственной жизни и судьбы, он оказывается и неограниченным господином над природой.

В период возрождения огромную значимость приобретает искусство, и как результат, возникает культ человека-творца. Творческая деятельность приобретает своего рода сакральный (священный) характер.

С антропоцентризмом связан характерный для Возрождения культ красоты. В эпоху Возрождения, как никогда раньше, возросла ценность отдельного человека. Выше всего в эту эпоху ставится своеобразие и уникальность каждого индивида.

В эпоху Возрождения философия вновь обращается к изучению природы. Интерес к натурфилософии усиливается к концу XV — началу XVI века по мере того, как пересматривается средневековое отношение к природе как несамостоятельной сфере.

В понимании природы, так же как и в трактовке человека, философия Возрождения имеет свою специфику — природа трактуется пантеистически. Христианский Бог здесь как бы сливается с природой, а последняя тем самым обожествляется.

Натурфилософы Возрождения, например, знаменитый немецкий врач, алхимик и астролог Парацельс применял магико-алхимическое понимание природы, выраженное стремлением управлять природой с помощью тайных, оккультных сил, характерное именно для XV-XVI веков. Натурфилософы стремились устранить идею творения: мировая душа представлялась как имманентная самой природе жизненная сила, благодаря которой природа обретает самостоятельность и не нуждается больше в потустороннем начале.

Исторической почвой сложения гуманизма (как и всего Возрождения в целом) стали расцвет городов, экономические и социальные сдвиги, зарождение нового человека и потребность в его сознательном самоутверждении и воспитании

Принято разделять на

·Ранний, т. н. этико-филологический или гражданский гуманизм (Италия), включает рамки от Салютати доЛоренцо Валла и Леона Батиста Альберти (кон. XIV-сер. XV вв.). Возник в связи с изучением и преподаванием риторики, грамматики, поэзии, истории и моральной философии на основе классической образованности в противовес темам и методам средневековой схоластики.

·С последней трети XV века в Италии гуманистические интересы чуть смещаются в иную сферу (теология,натурфилософия, естествознание). Это означало раскрепощение традиционных сфер культуры, но одновременно привело к утрате определенных особенностей и достижений раннего гуманизма, а также к более сложным взаимодействиям со средневековым наследием (флорентийский неоплатонизм Фичино,неоаристотелизм Помпонацци и проч.).

·За пределами Италии гуманизм переживает новый взлёт, вступив в тесную связь с конфликтамиРеформации XVI века и переплетаясь с проблемами культурного самоопределения европейских наций (северный гуманизм: Эразм Роттердамский, Томас Мор, Иоганн Рейхлин).

В Средние Века развитие европейской философии было тесно связано с христианством. Именно в эту эпоху происходила разработка и закрепление религиозного понимания всей сути окружающего мира, совместно с ликвидацией любого инакомыслия. К одному из крупнейших направлений философии, связанных с христианским мировоззрением, причисляют схоластику, о которой мы поговорим чуть ниже.

Что такое схоластика?

Основными вопросами, решаемыми схоластикой на начальном этапе ее существования стали вопросы формализации религии и систематизации христианства, поскольку в те времена философская наука считалась инструментом познания Бога. В целом, к основным задачам средневековой философии относили возможность логического осмысления религии, приведение к общей системе работ религиозных мыслителей, доступное и понятное разъяснение сути веры.

Основу решения указанных задач мыслители Средних Веков видели в рациональном соотношении между религией и сознанием. По их мнению, сознание, при его верном использовании, помогало человеку не только приблизиться к Богу, но даже объединиться с ним. Основной вывод сторонников схоластики гласил — разум и религия не способны находится в конфликте друг с другом, а, наоборот, должны взаимно дополняться.

Суть окружающего мира, по мнению схоластов, может познаваться исключительно посредством разума, но сам процесс познания требует точного использования некоторых терминов и определений, а также выделения различий в представляемых теориях. Следовательно, к достижению гармонии можно прийти при помощи логики, соединенной с практическим опытом человека.

При этом, у средневековых схоластов не было единой точки зрения по целому перечню вопросов, например, по вопросу о взаимодействии между отдельными предметами и общими понятиями. Итогом этих различий во взглядах мыслителей стало появление отдельных течений внутри схоластики, ими стали реализм и номинализм.

Два ключевых направления схоластики

Суть разделения схоластики на два течения происходит из спора Платона с Аристотелем, а предмет их спора касается соотношения вещи и идеи вещи. В Средневековье указанный вопрос приобрел новый ракурс, связанный с богословием и касающийся соотношения божественной воли и божественного разума (точнее, вопроса того, что из них первично, а что вторично).

Рассмотрим каждое из направлений более подробно.

Реализм

Реалисты полагали, что идея возникает в реальности еще до создания вещи, подобно мысли в божественном сознании. Божественное сознание они называли первичным в сравнении с божественной волей. Все последователи этого течения делились на крайних (последователей учения Платона об идеях) и умеренных (поддерживавших воззрения и взгляды Аристотеля). Для наглядного понимания разницы между ними назовем ярких представителей обоих ответвлений:

Номинализм

Представители номинализма относили общие понятия исключительно к именам предметов, полагая, что они не способны предшествовать предметам. Также они признавали приоритет и первичность над разумом воли Бога, поскольку только после сотворения определенной вещи ее существование осознается и Богом, и людьми.

К представителям последовательного номинализма относится Иоанн Росцелин, утверждавший, что не существует мудрости вне мудрости души, а общие понятия представляют собой исключительно звуки, к примеру, речевые.

Представители умеренного номинализма, известные еще под именем концептуалистов, тоже не признавали реальности общего в предметах, но считали общими мысли и названия, занимающие ключевое место в познавательной деятельности.

Философия Фомы Аквинского

В своих теологических работах Аквинский соединил воззрения Платона и Аристотеля, называя все окружающее нас единством сущности (эссенцией) и существования (экзистенцией). Божественная сущность идентична существованию, но у всех других вещей и предметов сущность в той либо иной мере не совпадает с существованием. Все единичное представляется случайным, его обуславливает нечто иное, а Бог, наоборот, абсолютен.

В дальнейшем философ развил воззрения Аристотеля, предложив рассматривать Бога в качестве чистой формы, а окружающую реальность — в качестве единства между формой и материей. Оставаясь умеренным реалистом, он высказал суждение о тройственности существования общих понятий. По его мнению, эти понятия существуют как:

сущностные формы в единичных предметах;
мыслительные абстракции в сознании людей;
идеальные прообразы единичных предметов в божественном сознании.

Подобно большинству европейских религиозных мыслителей, Ф. Аквинский признавал приоритет веры над знанием, но как схоласт он придавал немалое значение разуму в процессе познания истины. Основным отличием Аквинского от ранних схоластов называют разделение им христианских догм на сферы познания, чего не встречалось у более ранних представителей этого направления. Таким образом, он делит богословие и науку по объектам познания: представители науки объясняют суть объективного мира, а богословы занимаются трактовкой того, что не поддается объяснению посредством естественного человеческого мышления.

Аквинский отрицал саму возможность существованию противоречий между наукой и теологией, поскольку ставил христианскую истину выше разума, а источником истины называл Бога. По этой причине он определял философию как дисциплину, призванную служить богословию, дабы рационально выражать религиозные идеи и опровергать любые ложные аргументы, высказанные против религии.

История развития схоластики

Периоды развития схоластики почти совпадают с периодизаций Средневековья, подразделяясь на три следующих части:

Ранний период развития описываемого направления относится к 9-12 векам, схоласты той эпохи живут и работают в европейских государствах, в частности — на территории Германии, Франции, Англии и Италии. Основой их работ является синтез философии и других наук с богословием, а основами схоластической методики выступают специфические средневековые ценности и результаты независимых умозаключений различных мыслителей. Яркими представителями указанного периода считаются Иоанн Росцелин, Бонавентура, Рабан Мавр.
В эпоху среднего периода (13 век) происходит окончательное разделение философии и науки вообще с теологией. В 13 столетии в Западной Европе обретают популярность работы Аристотеля, появляются крупные и влиятельные монашеские ордена, возникают философско-религиозные собрания, начинаются споры между сторонниками Августина и Аверроэса. Крупнейшими представителями схоластики того периода признаются немецкий философ Витело, француз Винсент из Бове, известный английский ученый Роджер Бэкон и испанец Раймунд Луллий.
Для позднего периода, относящегося к 14-15 векам, характерно стремление мыслителей к рационализаторской упорядоченности направления, приобретение им все большего научного оттенка, окончательное отделение мистики от богословия. В итоге философия теряет свойственный ей ранее духовный смысл и тесную связь с религией. В дальнейшем появляется новое направление схоластики, названное неосхоластикой, основной задачей которого становится защита христианства.

Заключение

Из всего перечисленного выше можно сделать несколько выводов в пользу схоластики:

Читайте также: