Вересаев товарищи краткое содержание
Обновлено: 30.06.2024
Главные герои
- Рассказчик — философ, тонко чувствующий, мыслящий человек.
Другие персонажи
- Ярцев — студент, молодой человек, талантливый скрипач, чья игра пробудила в рассказчика высокие чувства.
Краткое содержание
Рассказчик отправился гулять за город. Отойдя на приличное расстояние, он слушал лишь обрывки звуков городской жизни: смутный шум, музыку, взрывы ракет и римских свечей. За городом пространство наполняли совсем иные звуки: тихие трели перепелов, волнение бескрайнего ржаного поля, дуновение тёплого летнего ветерка.
Прогуливаясь, рассказчик подошёл к усадьбе старухи-помещицы Ярцевой. С ней жил только её сын, юный студент. Говорили, что он прекрасно играет на скрипке, и пользуется большой популярностью у местных барышень.
Заключение
Произведение учит лучше понимать себя, чтобы определить своё место в этой жизни. Кроме того, автор напоминает, какую важную роль играет искусство, способное привнести в жизнь удивительную гармонию и красоту.
Семья Сартановых живет бедно. Одним зимним вечером, когда февральские метели гонят запоздавшего прохожего в уют и тепло домашнего очага, к Сартановым зашли Дмитревский и его супруга Наталья Сергеевна, которая обеспокоенна тем, что у нее пропало дорогое кольцо с бриллиантами. В воровстве они подозревают княгиню Андожскую, вдову офицера, сожженного в пароходной топке. Женщина недоумевает, как такая женщина как княгиня могла опуститься до такого поступка. Что же за время такое? - удивляется она. Рассказывая о всех известных ей происшествиях, Наталья Сергеевна упоминает, что у священника сожгли ночью кухню, а Агаповым, мужики повыбивали стекла.
Сама проблема появления красных в поселок заботит многих, но далеко не всех. Отдельных личностей это не трогает, им будет хорошо при всякой власти. Так, Белозеров, в прошлом солист театров его императорского величества, скупив заранее свечи, по двадцать пять копеек за штуку, в трудные времена стал продавать их по два рубля, причем цена была одинаковая даже для его самых близких знакомых и друзей. В настоящее время он стал председателем правления и членом непонятных комиссий, стараясь набрать популярность, угождая и пресмыкаясь перед мужиками. Белозеров не бедствует, у него в запасах имеется все, сахар, керосин, мука.
Приближались первомайские праздники. Домком издает указ о необходимости украсить свои дома красными флагами, а тех, кто не подчинится, ждет военный трибунал. Кроме всего прочего объявляется поголовное участие в демонстрации.
Время идет. В Крыму появляются махновцы.
Леонид и Катя едут домой на запряженной телеге и на них нападают бандиты батьки Махно. Завязывается борьба, в которой Леонид стреляет, после чего они скрываются в горах. Во время перестрелки ранили Катю, однако им удается спастись. После Леонид выражает благодарность девушке за проявленное мужество и сожалеет, что она не присоединяется к красным. Он замечает в разговоре о том, что такие как Катя, несомненно, нужны новой власти.
Время идет и из Москвы приходит приказ об аресте отца Кати, Ивана Ильича вновь арестовывают. Все знакомые пытаются как-то помочь ему, но в это самое время Крым вновь занимают белые. Перед отступлением всех арестованных советской властью красные расстреливают. Однако Леонид в очередной раз помогает спастись Сартанову. Со сменой власти вновь начинаются аресты. За сотрудничество с красными задерживают Дмитревского, и Катя всеми силами пытается ему помочь, однако девушке это не удается. Между ней и Дмитрием возникает пропасть непонимания, они теперь совсем чужие.
Ослабевший Иван Ильич умирает. Катя остается совсем одна и, собрав свои вещи, она уезжает в неизвестность.
Василий Михайлович сидел за стаканом чая у открытого окна. Он спал после обеда и только что поднялся – заспанный, хмурый. Спал плохо: все время сквозь сон он напряженно и тоскливо думал о чем-то; теперь он забыл, о чем думал, но на душе щемило, а в голове неотвязно стояли два стиха, бог весть с чего пришедшие на память:
Еще работы в жизни много,
Работы честной и святой…
Моросил дождь, на заросшей улице чернела грязная дорога; березы противоположного сада смутно рисовались на сером, дождливом небе; где-то кричали галки.
Василий Михайлович задумчиво и неподвижно смотрел в окно. Он думал о том, что уже целых два года прожил в Слесарске; эти два года пролетели страшно быстро, как одна неделя, а между тем воспоминанию не на чем остановиться: дни вяло тянулись за днями – скучные, бессмысленные; опротивевшая служба, бесконечные прогулки по комнате, выпивки – и тупая тоска, из которой нет выхода, которая стала его обычным состоянием… Неужели так всю жизнь прожить? А между тем впереди уж ничего нет. Не нужно бы ярких радостей, разнообразия, счастья; довольно было бы знать, что живешь для чего-нибудь, что хоть кому-нибудь нужны твое дело, твой труд…
Дождь за окном моросил. Вода с однообразным шумом лилась из желоба в кадушку. В темневшей комнате мерно тикал маятник.
С улицы кто-то окликнул Василия Михайловича. Четверо мужчин в белых фуражках, с раскрытыми зонтиками перебирались наискосок через дорогу к его квартире. Это были акцизники Зубаренко и Иванов, сослуживцы Василия Михайловича, врач Чуваев и Егоров, учитель прогимназии. Иванов, высокий и толстый человек, размахивая палкою, перепрыгивал впереди через лужи и кричал что-то Василию Михайловичу. Они шли к нему.
Василий Михайлович стоял у окна и, сморщившись, смотрел на Иванова. Теперь ему вдруг стала мила его печаль; он охотно остался бы с нею один.
Гости, стуча калошами, вошли в прихожую.
– Что это, господа, как вас редко видно? – сказал Василий Михайлович.
– Вопрос теперь не об этом, – лениво произнес доктор Чуваев, отряхивая воду с зонтика. – Вы лучше скажите: чаем нас напоите? пиво поставите?
– Ну, разумеется! – ответил Василий Михайлович, переходя в шутливо-грубоватый тон Чуваева. – Что я с вашим братом без пива делать буду?
Он пошел в кухню распорядиться. Когда он вернулся в залу, Иванов, смеясь и быстро расхаживая по комнате, рассказывал что-то; его широкое, добродушное лицо дышало весельем, но маленькие глаза смотрели, по обыкновению, жалко и растерянно.
Сюжет романа, как обычно у Вересаева, предельно прост. Перед нами история семьи — пожилого отца, немолодой матери и их дочери Кати — в Крыму, во второй большевистский период истории полуострова, с апреля до конца июня 1919 года.
События, которые описывает Вересаев, известны ему по собственному опыту: всю Гражданскую войну он провёл в Крыму, в Коктебеле. Профессор Дмитриевский, фактически руководящий работой местного отдела народного образования, — персонаж отчасти автобиографический: с апреля 1919 года Вересаев был членом коллегии Феодосийского наробраза. Впрочем, авторские черты и черты родных и близких распределены между многими персонажами: например, племянник Ивана Ильича, большевик Леонид, и Катина сестра Вера своими прообразами имеют семью Смидовичей — троюродного брата Вересаева, Петра Гермогеновича (первого большевистского главу Моссовета), и родную сестру автора, Марию Викентьевну, которая при советской власти стала заместителем наркома здравоохранения.
Повествование преднамеренно хроникальное, авторские оценки отсутствуют. В основном читатель видит мир глазами Кати: герои боятся прихода большевиков и в то же время принимают его как неизбежность, одновременно утешая себя надеждами на их скорое поражение. Старая жизнь — дачники, романсы, неторопливые беседы под низкой лампой на веранде — всё ещё существует и в то же время кажется нереальной, и таким же нереальным представляется и скорое наступление новых порядков. Прежний мир пошёл трещинами, его основания разрушились, но пока ещё можно длить рутину — в ней остаётся хоть какая-то иллюзия смысла, в отличие от новой реальности.
Викентий Вересаев — врач полевого госпиталя в действующей армии в годы Русско-японской войны. Маньчжурия, 1904—1905 годы
Истории, оборачивающиеся для одних жизнью, для других — смертью, тем страшнее в романе Вересаева, что они во многом случайные. Кто погибнет, кого замучают, а кого отпустят домой, определяется стечением обстоятельств.
Одни всюду подозревают измену, хотя их подозрения не всегда справедливы. Другие — принимают решение перейти на другую сторону, хотя могли бы этого не делать. Третьи пытаются уклониться от выбора. Кому-то это на время удаётся, другие в этих попытках запутываются и гибнут — именно потому, что пытаются спастись.
Викентий Вересаев среди делегатов Первого Всероссийского съезда пролетарских писателей. 21 октября 1920 года
— Для вас он, конечно, не палач. Вот если бы он ваших отцов и детей отправлял на расстрел, вы бы другими глазами смотрели. Но я никак вот чего не могу понять. Ну, вы смотрите, — террор необходим, им можно чего-то достигнуть. Но ведь не можете же вы не чувствовать, что палач, шпион, охранник гадки сами по себе. Пусть без них нельзя обойтись, но ведь нельзя же к ним не чувствовать омерзения. Даже в царские времена самые верноподданные офицеры брезгливо сторонились жандармских офицеров.
Глаза Надежды Александровны стали очень маленькими, тёмными и колючими.
— Хорошо сравнение. И так могут рассуждать девицы, мнящие себя революционерками! Охрана самодержавия — и охрана революции!
— Чего ни охранять. А дело человека не может не накладывать на него своего отпечатка. Если человек подслушивает под дверями, читает, не сморгнув, чужие письма, убивает своих безоружных пленников, равнодушно смотрит на слёзы жён и дочерей, — то, конечно, у него душа станет друга.
Она в ответ целовала его седую, растрёпанную голову, и слёзы лились по щекам:
— Милый мой, любимый. Честность твоя, благородство твоё, любовь твоя к народу, — ничего, ничего это никому не нужно!
И Катя увидела, — ясный свет был в глазах Ивана Ильича, и всё лицо светилось, как у Веры в последний день.
Читайте также: