Спектакль счастье мое краткое содержание
Обновлено: 13.06.2024
Один из драматургических хитов советских 1980-х, в свое время уступавший количеством постановок разве что "Дорогой Елене Сергеевне" Разумовский, сейчас еще прочнее той же "Дорогой Елены Сергеевны" забыт: по некогда пьесе-бомбе Разумовской на Москве худо-бедно две постановки имеется в активной театральной афише, а "Счастье мое" на моей памяти за последние лет двадцать здесь не ставили вовсе, за исключением фрагмента, точнее, микса, нарезки из ее первого действия, не слишком удачной к тому же, включенной наряду с кусками "Кремлевских курантов" Погодина и "Села Степанчикова" Достоевского (удивительней не придумаешь соседства! в проект "Неформат" на Другой сцене "Современника":
Но даже по тому незадавшемуся опыту было заметно, что "Счастье мое" - вещь отнюдь не безнадежная, не устаревшая напрочь, а вполне годная к употреблению. Тем не менее в Москве ее не ставят, а вот в питерском Театре на Литейном спектакль по ней идет уже почти 15 лет. Когда в "Современнике" выпускали - по инициативе Сергея Гармаша, ныне уже с театром не сотрудничающего - альманах "Неформат", и речи не велось о назначении Виктора Рыжакова художественным руководителем "Современника", да и Г.Б.Волчек еще была жива. Зато когда Виктор Рыжаков ставил "Счастье мое" в СПб, о нем и как о режиссере знали мало, судили в основном по его интерпретациям текстов Ивана Вырыпаева. Тогда как задним числом "Счастье мое" обнаруживает переклички скорее с его более поздними московскими постановками "Сорок первым" в МХТ и "Пятью вечерами" в "Мастерской Фоменко" - с первой скорее внешнее, формальное (помещение действия в школьный класс, правда, в "Счастье моем" это сделано в соответствии с сюжетом и авторскими указаниями, а в "Сорок первом" исключительно волей режиссерской фантазии), с второй куда более глубинное и значительное, содержательное, но если уж сравнивать в обратной перспективе, то "Счастье мое", конечно, "Пятью вечерам" проигрывает по всем статьям, начиная собственно с текста, заканчивая актерскими работами, да и постановка на Литейном у Рыжакова едва ли претендует на многое.
Вместе с тем спектакль и сейчас, через полтора десятка лет, прошедших с премьеры, неплохо смотрится, причем опять же не в последнюю очередь за счет пьесы Червинского-младшего, если считать Червинским-старшим покойного соавтора Владимира Масса, одаренного и умелого либреттиста, поэта Михаила (Мойше) Червинского. Кстати, недавно и почти случайно, удачно вняв рекомендации, посмотрел фильм, в котором Александр Червинский дебютировал, вернее, состоялся как киносценарист - "Таинственная стена", сорежиссером которого стала тогдашняя жена драматурга Ирина Поволоцкая, и по этой работе ясно, что амбиции Червинского-мл. простирались гораздо дальше (причем имелись к тому основания, автор он действительно талантливый и не лишенный оригинальности изначально) благонамеренных театральных мелодрам, эксплуатирующих скоропортящуюся тематическую моду:
Да и позднее он выступал соавтором то "Темы" Глеба Панфилова, то "Блондинки за углом" Владимира Бортко, наряду, правда, с какой-нибудь откровенно халтурной "Короной Российской империи" или конъюнктурным "Афганским изломом". Для СССРовских 1980-х "Счастье мое", главная героиня которого Виктория - дочь расстрелянного краскома, ребенком жившая в непредставимой для большинства со(в)граждан неге, в трехкомнатной квартире, с дачей, кроме прочего, в Кратово, вот не зря я перед отъездом в Питер дошел на выставку в Музей Архитектуры! -
Вместе с тем Виктор Рыжаков, может и не отказываясь полностью от свойственного пьесе слащавого мелодраматического пафоса, уточняет и частично все же отменяет его двояким способом: с одной стороны, превращая героиню Полины Вороновой, чистосердечную, наивную, даром что рано познала боль потерь и разочарований, в почти блаженную, заостряя не только ее трагические, но и комические черты (стоит отметить, что актрисе удается тонко это отыграть - но вообще эксцентрики и в образе Семена, каким его придумал Рыжаков, хватает); а с другой, за счет предметной символики - прежде всего скелета, который стоит в ботаническом кабинете школы, где разворачивается "история любви" Виктории и Семена, как наглядное учебное пособие, но Рыжакову нужна иного рода "наглядность", череп скелета Семен использует в качестве вешалки, стало быть, без малейшего, хотя бы чисто дежурного пиетета по отношению к искусственному, но человеческому "телу" (героиня, в свою очередь, относится к подобным делам еще проще, дескать, "человек очень прочная вещь", и знает о том не понаслышке); и когда полгода как умершая Лидия Ивановна в финале провозглашает с несколько ложным (уже в пьесе, не к актрисе претензия) пафосом в связи с преждевременными родами Виктории: "Родится девочка, и хоть семимесячная, но она будет жить! Это, конечно, чудо, но она будет жить, Сенечка!" - установленный в центре сцены и никуда не сходящий с места (еще бы!) скелет будто смеется над ее посмертным оптимизмом.
Советскую пьесу Червинского Андрей Горбатый ставит о возрождении мира. После войны жизнь раскололась надвое – до катастрофы и после катастрофы. Из развалин поднимается новая жизнь. Как строить будущее – с нуля заново или же восстанавливая разорванные связи между временами? Может ли мир начать себя заново, забыв собственное прошлое? Может ли это каждый человек? И можно ли жить, забыв?
Оба главных героя, Виктория и Семен, смотрят в будущее, но каждый по-своему: Виктория – неизменно помня о прошлом, Семен – отрекшись от него. Будут ли они счастливы вместе? Нет. Будут ли счастливы по отдельности? Виктория – безусловно, да. Со всей взваленной на себя ответственностью за целостность бытия, с клеймом дочери врагов народа, с погибшими родителями, с незаконнорожденным ребенком – эта девочка будет счастлива, потому что любит и умеет любить жизнь, людей, родину, прошлое и будущее. Семен – кто знает…
Премьера спектакля состоялась 11 декабря 2017 года
Продолжительность спектакля – 2 часа. Спектакль идёт с одним антрактом
Для зрителей от 12 лет
Обращаем ваше внимание, что в этом спектакле артисты курят на сцене
Режиссер – Андрей Горбатый-мл.
Сценография и костюмы – Василий Семенов, Наталья Грошева
Композитор – Андрей Дидик
Художник по свету – Игорь Тупикин
Видео – Александр Малышев
Помощники режиссёра – Валерия Василькова, Екатерина Затолокина, Александра Гаевая
Виктория – Арина Лыкова
Сенечка – Антон Момот, Гавриил Федотов
Лидия Ивановна – Вера Латышева
Оскар Борисович – Георгий Воронин
Мама Виктории – Мария Русских, Мария Срогович
Папа Виктории – Игорь Клычков
Мальчик – Даниил Щипицын
Девочка – Дарья Лыкова, Серафима Семёнова
Проект осуществлён на средства гранта Министерства культуры Российской Федерации по поддержке молодой режиссуры.
или забронируйте по телефону:
(ежедневно 11:00-21:00) и выкупите за пол часа до начала спектакля.
Зрители старше 18 лет могут прийти на спектакль только при наличии QR-кода об иммунизации COVID-19
Очень понравился спектакль. Актёры играли душевно, чётко, их образ ещё долгое время стоит перед глазами. Вспоминаем частенько слова и выражения из спектакля, улыбаемся . Понравилась песня под гитару , которую исполняла Виктория, жаль не могу вспомнить слова, хотела бы найти. Желаем творческих успехов и благодарных зрителей!
Александр Червинский - Счастье моё краткое содержание
Счастье моё - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
пьеса в двух актах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
ВИКТОРИЯ. Хотите, я спрячу вино у себя? А когда вы с Анечкой помиритесь, вы его выпьете в честь примирения!
СЕМЕН. Эта женщина больше для меня не существует.
ВИКТОРИЯ. Вы настоящий моряк. Я представляю, какие бури шумят у вас в душе, но вы все-таки меня провожаете.
СЕМЕН. Я вас провожаю, потому что мне некуда деваться.
ВИКТОРИЯ. Может быть, не только поэтому? Вам сейчас было бы грустно одному.
СЕМЕН. У меня же, подлость какая, увольнение зря пропадает!
ВИКТОРИЯ. Ну почему пропадает? Такая удивительная ночь!
СЕМЕН. Холод собачий.
ВИКТОРИЯ. Зато какие ясные звезды! И жить с каждым днем всё лучше и веселее. Второй год ведь нет войны! И раз мы победили фашистов, ни у кого на нас рука не подымется.
СЕМЕН. У них подымется. Газеты надо читать.
ВИКТОРИЯ. Я все газеты читаю. Атомные бомбы, как известно, предназначены для устрашения слабонервных. А у нас нервы крепкие-крепкие. Нас атомной бомбой не запугать. Мы всё равно победим. И жизнь всё равно прекрасна, да, Сенечка?
СЕМЕН. Это моя жизнь прекрасна?
ВИКТОРИЯ. Наша, Сенечка! И соответственно ваша.
СЕМЕН. Я же чуть на ней не женился.
ВИКТОРИЯ. Вы и женитесь. Помяните моё слово.
СЕМЕН. На этой. Я бы вам сказал, кто она есть, ваша Анюта!
ВИКТОРИЯ. И очень хорошо, что не говорите. Потому что если скажете, вам потом будет очень-очень стыдно.
СЕМЕН. Сука она, вот кто.
ВИКТОРИЯ. Ай-яй-яй, бедный Сенечка. Вы ругаетесь, потому что чувствуете свою вину, да?
СЕМЕН. Я-то в чем виноват?
ВИКТОРИЯ. Немножечко виноваты. Вы же сами пригласили этого боцмана, который увел Анечку у вас из-под носа!
СЕМЕН. Так я же боцмана для вас привел. По её же просьбе! Сука она, и больше никто. Плюс – где мне теперь ночевать?
ВИКТОРИЯ. Это не проблема. Переночуете у меня.
СЕМЕН. Я ей завтра морду набью. И ему. Хоть он мне и начальство.
ВИКТОРИЯ. Сенечка, успокойтесь. Вы поймите: Анечка моя подруга. Оскорбляя её, вы обижаете и меня.
СЕМЕН. Никто вас не обижает. Это же не вы ушли с боцманом, а она.
ВИКТОРИЯ. Зато я с вами.
СЕМЕН. А что из этого?
ВИКТОРИЯ. Когда Анечка узнает, что вы меня провожали, она тоже будет ревновать.
СЕМЕН. Не смешите меня.
ВИКТОРИЯ. Это вы смешной, Сенечка. Вы хотите казаться хуже, грубее, чем вы есть.
СЕМЕН. Откуда вы знаете, какой я есть? Вы меня видите сегодня в первый раз в жизни. И, между прочим, в последний.
ВИКТОРИЯ. Тем не менее я вижу, что вы добрый и мягкий человечек. Вы влюблены по уши в Анечку, и вам даже нравится, что она такая кокетливая, что все мужчины ей вслед оборачиваются… Вы же знаете, она вам верна, не правда ли? Она сейчас с боцманом, а думает только о вас… Она такая хорошенькая…
СЕМЕН. Я её изуродую. Куда это мы пришли?
ВИКТОРИЯ. Ко мне.
СЕМЕН (удивленно). Это же школа! Чего здесь ночью делать?
ВИКТОРИЯ (отпирая ключом дверь). Я здесь живу.
СЕМЕН. То есть, как?
ВИКТОРИЯ. А вот так. У меня не было жилплощади, и наша директор Лидия Ивановна добилась невозможного. Исполком мне выделил комнату прямо в здании школы. (Пятясь в тамбур.) Зайдете, Сенечка?
СЕМЕН. Спасибо. Уже поздно…
ВИКТОРИЯ. Тогда давайте прощаться… Выше нос! Завтра всё будет хорошо! Мне было очень приятно с вами познакомиться… У вас такой несчастный вид! Бедненький… (Погладила рукав его бушлата.)
СЕМЕН. Я же с ней почти год ходил. Невестой своей считал… Хотя и не говорил пока ей об этом… Плюс – ребята засмеют. Все же знают, у кого я в городе остаюсь. Завидовали. И вдруг я возвращаюсь. Представляете себе?
ВИКТОРИЯ. Даже не представляю.
СЕМЕН. А вы, значит, прямо в школе живете?
ВИКТОРИЯ. Живу, Сенечка, на глазах у, всего коллектива.
СЕМЕН. Педагог?
ВИКТОРИЯ. Освобожденная старшая, пионервожатая. Будь готов! Всегда готов!
СЕМЕН. Ясненько.
ВИКТОРИЯ. Но я учусь на заочном педагогическом и уже преподаю в пятых-шестых классах русский язык.
СЕМЕН. Это женская школа?
ВИКТОРИЯ. Мужская.
СЕМЕН. Ого! Доводят вас?
ВИКТОРИЯ (смеется). Доводят!
СЕМЕН. Мы своих доводили! Иголки в стул втыкают?
ВИКТОРИЯ. Втыкают, Сенечка!
СЕМЕН. Патроны взрывают?
ВИКТОРИЯ. Ой взрывают!
СЕМЕН (медлит). Ясненько. Как же вы тут одна ночуете?
ВИКТОРИЯ. Как принцесса в заколдованном замке. Представьте, я умею читать мысли.
СЕМЕН. О чем же я думаю?
ВИКТОРИЯ. Сначала вы подумали, что было бы неплохо, если бы я вас пригласила. Потому что вы замерзли как цуцик в своем бушлатишке. А потом вы забоялись! Забоялись!
Читайте также: