Шукшин брат мой краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Микропересказ : Взрослый, но наивный мужчина по простоте своей попадает в различные неприятности. Его попытки помочь окружающим всякий раз оканчиваются плачевно.
Василий Егорыч Князев — киномеханик, странноватый мужчина, работающий в селе. Жена называет его Чудиком.
Чудик собирается на Урал, к брату, с которым не виделся около двенадцати лет, но перед поездкой влипает в разные неприятные истории. В магазине, купив племянникам гостинцев, он замечает пятидесятирублёвую бумажку, поднимает её и оставляет на кассе, предполагая, что за ней вернётся владелец. Выйдя на улицу, Чудик осознаёт, что это именно он потерял свои деньги. Вернуться за ними он не смеет, думая, что люди примут его за человека, решившего прикарманить чужой полтинник.
На Урал Чудик летит в самолёте, который совершает посадку не на взлётно-посадочной полосе, а на картофельном поле. При посадке сосед Чудика теряет свою вставную челюсть. Василий решает помочь ему и находит челюсть, но вместо благодарности получает в свой адрес ругань: владельцу челюсти не понравилось, что Чудик взял её в руки. Давая телеграмму домой, Князев в привычном для себя стиле сообщает жене, что долетел благополучно. Строгая телеграфистка требует изменить текст, Чудик вынужден подчиниться.
Приехав к брату, Василий сразу ощущает на себе неприязнь снохи, буфетчицы Софьи Ивановны. Выпивший Чудик вместе с братом Дмитрием вынуждены из дома переместиться на улицу, где оба придаются воспоминаниям и философствуют.
На следующий день Чудик просыпается и обнаруживает, что один дома. Решив сделать что-нибудь приятное для снохи, Князев решает разрисовать коляску. Сделав на коляске рисунки, он отправляется ходить по магазинам. Вернувшись вечером, он слышит, как брат ругается со своей женой, которой совсем не понравилась разрисованная коляска. Она требует, чтобы Чудик уехал, грозится выбросить его чемодан. Чудик понимает, что ему не рады, и уезжает домой.
Пересказал Сергей Симиненко. Нашли ошибку? Пожалуйста, отредактируйте этот пересказ в Народном Брифли.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Василий Шукшин - Брат мой краткое содержание
Брат мой - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
В путанице ферм, кранов и тросов большой стройки де-вушка-почтальон нашла бригадира Ивана Громова. Иван, за-драв голову, кричал кому-то:
-- Смотреть надо, а не ворон считать!
Сверху что-то отвечали.
-- Слезь у меня, слезь. Я тут с тобой потолкую! -- про-ворчал Иван.
-- Громов Иван Николаич?
Иван взял телеграмму, прочитал. Посмотрел на девуш-ку, сел на груду кирпичей, вытер рукавом лоб. (Девушка, видно, знает содержание телеграммы, понимающе смотрит на бригадира, ждет с карандашиком и квитанцией, где Иван должен расписаться.) Иван еще раз прочитал телеграмму. Склонил голову на руки.
Подошли двое рабочих из бригады.
-- Отец помирает, -- сказал Иван, не поднимая головы.
-- Распишитесь, -- попросила девушка.
Иван машинально чиркнул, куда ему показали. Девушка ушла.
-- Наука. -- Один из рабочих взял телеграмму; прочитал.
-- Семен-то. кто это?
Подошли еще рабочие.
-- Отец у Ивана помирает.
. Взвыл с надсадной тоской паровоз.
Иван в тамбуре вагона. Курит. Смотрит в окно.
. Сеня Громов, маленький, худой парень, сидел один в пустой избе, грустно и растерянно смотрел перед собой. Еще недавно на столе стоял гроб. Потом была печальная застолица. Повздыхали. Утешили как могли. Выпили за упокой души Громова Николая Сергеевича. И разошлись. Сеня остался один.
Сеня, увидев его, скривил рот, заморгал, поднялся на-встречу.
Иван обнял щуплого Сеню, неумело приласкал. Тот, утк-нувшись в грудь старшего брата, молча плакал, хотел остано-виться и не мог. Досадливо морщился, вытирал рукавом глаза.
-- Ладно, перестань. Ладно, Сеня.
-- Он все ждал. кхэх. На дверь все смотрел.
Братья не были похожи. Сеня -- поджарый, вихрастый, обычно непоседа и говорун -- выглядел сейчас много моложе своих двадцати пяти лет. Ивану -- за тридцать, среднего роста, но широк и надежен в плечах, с открытым крепким лицом, взгляд спокойный, твердый, несколько угрюмый.
-- Ладно, Сеня, ничего не сделаешь.
Сеня высморкался, вытер слезы, пошел к столу.
-- А кому тут. Были. Посидели маленько, помянули и ушли. Вечером тетка Анисья придет, приберется.
Иван закурил, присел к столу, отодвинул локтем тарелку с кутьей. Еще раз оглянулся.
-- Поглядел бы, какой он сделался последнее время -- аж просвечивал. Килограмм двадцать, наверно, осталось. А до конца в памяти был.
Иван глубоко затянулся сигаретой.
-- Может, поешь с дороги?
-- Пошли на могилу сходим.
Когда вышли из ограды, Иван оглянулся на родитель-скую избу. Она потемнела, слегка присела на один угол. Как будто и ее придавило горе. Скорбно смотрели в улицу два маленьких оконца. Тот, кто когда-то срубил ее, ушел из нее навсегда.
-- Завалится скоро, -- сказал Сеня, догадавшись, о чем думает брат. -Перебрать бы -- никак руки не доходят.
-- Тут, я погляжу, все-то не лучше.
-- А кому строиться-то? Разъехались строители. города строить.
Некоторое время шли молча.
-- Почему так пусто в деревне-то? -- спросил Иван. -- Как Мамай прошел.
-- Я ж тебе говорю.
-- Да ну, все, что ли, разъехались?
-- Много. А кто есть -- все на уборке.
-- У вас совхоз, что ли?
-- Теперь совхоз. Отделение, а центральная усадьба в Завьялове. Когда колхоз был, поживее было. И район был в Завьялове -- рядом совсем.
-- А ты шоферишь все?
-- Шоферю. У нас в отделении шесть машин, я -- глав-ный.
-- Старший шофер, какой механик.
Пришли на кладбище.
Остановились над свежей могилой, обнажили головы. Мир и покой царства мертвых, нездешняя какая-то тишина кладбища, руки-кресты, безмолвно воздетые к небу в неведо-мой мольбе, -- все это действует на живых извечно одинако-во: больно.
Иван стиснул зубы, стараясь побороть подступившие к горлу слезы. Сеня шаркнул ладонью по глазам.
-- Давай помянем, -- сказал он.
Он, оказывается, прихватил бутылку красного вина и рюмку. Налил брату.
Иван выпил. Помолчал. Склонился, взял горсть влаж-ной земли с могилы, размял в руке, сказал:
-- Уберемся с хлебом -- оградку сделаю, -- пообещал Сеня. -- И березу посажу.
Налил себе, тоже выпил.
-- Пошли, Сеня. Тяжело. Хоть по деревне пройдемся.
Обратно шли медленно.
-- У тебя в семье-то все хорошо? -- расспрашивал Сеня.
-- Нету семьи, -- неохотно ответил Иван. -- Разошлись.
Сеня качнул головой, но больше об этом говорить не ре-шился.
-- Поживешь здесь хоть маленько-то?
-- Поживи, братка. А то мне одному. Хоть с недельку. А?
Иван переменил тему разговора:
-- Ты-то почему не женишься?
Сеня горестно оживился.
-- Женись. когда они, паразитки, не хочут за меня. У меня душа кипит, -- он стукнул себя в грудь сухим крепким кулач-ком, -- а им -- хаханьки. Пулей прозвали -- и довольны. А я просто энергичный. И не виноват, что не могу на месте уси-деть. Вон она -- недалеко живет, Валька-то Ковалева. По-мнишь, нет?
-- Так она же вот такая была.
-- А счас под потолок вымахала. Вот люблю ее, как эту. как не знаю. Прямо задушил бы, гадину! -- Сеня говорил скоро, беспрестанно размахивая руками. -- Но я ее допеку, душа с меня вон.
-- На тридцать семь сантиметров выше меня. Вот здесь -- во, полна пазуха! Глаза горят, вся гладкая. Я как увижу, так полдня хвораю.
-- Выбрал бы поменьше. Куда она тебе такая?
-- Тут на принцип дело пошло. Вот тут оглобля одна рядом поселилась, на сорок три сантиметра выше меня.
-- Ты не знаешь, они с Украины приехали. Мыкола. Он тоже в нее втюрился. Так тот хочет измором взять. Как уви-дит, что я к ней пошел, надевает, бендеровец, бостоновый костюм, приходит и сидит. Веришь -- нет, может два часа си-деть и ни слова не скажет. Сидит и все -- специально мешает мне. Мне уж давно надо от слов к делу переходить, а он си-дит.
-- Поговорил бы с ним.
-- Говорил! Он только мычит. Я говорю: если ты -- бык, оглобля, верста коломенская, так в этом все? Тут вот что тре-буется! -- Сеня постучал себе по лбу. -- Я говорю, я -- талантливый человек, могу сутки подряд говорить, и то у меня ни-чего не получается. Куда ты лезешь? Ничего не понимает!
Иван узнавал младшего брата. Как только не называли его в деревне: "пулемет", "трещотка", "сорока на колу", "кор-сак" -- все подходило Сене, все он оправдывал. Но сейчас ему действительно, видно, горько было. Взъерошенный, кур-носый, со сверкающими круглыми глазками, он смахивал на подстреленного воробья (Сеня слегка прихрамывал), возбуж-денно крутил головой; показывал руками, какого роста "ог-лобля" Валька Ковалева и как много у нее всего.
Главные герои: Князев Василий Егорыч - киномеханик, Дмитрий - брат, Софья Ивановна - сноха.
Сюжет
Василия Егорыча супруга называет Чудиком. Решив ехать в гости к брату на Урал, он первым делом идет в магазин, за гостинцами. Там находит 5 рублей и оставляет на прилавке, чтобы забрал потерявший. Выйдя Чудик осознает, что деньги выпали у него, но вернуться не может, из страха быть обвиненным в воровстве. Самолет, на котором летел герой совершает неожиданную посадку на картофельном поле. Один из пассажиров при посадке потерял вставную челюсть. Василий Егорыч поднял ее руками, что возмутило владельца. Встретившись, братья воспоминают прошлое и обсуждают философские темы. Сноха не довольна приездом гостя. Утром Чудик остается один дома. Он хочет сделать приятное и разукрашивает коляску. Однако, на Софью Ивановну это впечатления не произвело и она вынуждает уехать родственника, пригрозив выбросить вещи.
Вывод (мое мнение)
Искренность, открытость и доброта часто принимаются за чудачество. Но Чудик сохранил в себе прекрасные качества, которые не замечают люди. Шукшин показывает что нужно воспринимать человека, каким он является. Прогресс и цивилизация городской жизни негативно влияет на человека, делает душу черствой.
Тут можно читать бесплатно Василий Шукшин - Брат мой. Жанр: Современная проза издательство -, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте knigi-for.me (knigi for me) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Василий Шукшин - Брат мой. краткое содержание
Василий Шукшин - Брат мой. - описание и краткое содержание, автор Василий Шукшин , читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Kniga-for.me
Василий Шукшин - Брат мой. читать онлайн бесплатно
В путанице ферм, кранов и тросов большой стройки девушка-почтальон нашла бригадира Ивана Громова. Иван, задрав голову, кричал кому-то:
— Смотреть надо, а не ворон считать!
Сверху что-то отвечали.
— Слезь у меня, слезь… Я тут с тобой потолкую! — проворчал Иван.
— Громов Иван Николаич?
Иван взял телеграмму, прочитал… Посмотрел на девушку, сел на груду кирпичей, вытер рукавом лоб. (Девушка, видно, знает содержание телеграммы, понимающе смотрит на бригадира, ждет с карандашиком и квитанцией, где Иван должен расписаться.) Иван еще раз прочитал телеграмму… Склонил голову на руки.
Подошли двое рабочих из бригады.
— Отец помирает, — сказал Иван, не поднимая головы.
— Распишитесь, — попросила девушка.
Иван машинально чиркнул, куда ему показали. Девушка ушла.
— Наука. — Один из рабочих взял телеграмму; прочитал.
— Семен-то… кто это?
Подошли еще рабочие.
— Отец у Ивана помирает.
…Взвыл с надсадной тоской паровоз.
Иван в тамбуре вагона. Курит. Смотрит в окно.
…Сеня Громов, маленький, худой парень, сидел один в пустой избе, грустно и растерянно смотрел перед собой. Еще недавно на столе стоял гроб. Потом была печальная застолица… Повздыхали. Утешили как могли. Выпили за упокой души Громова Николая Сергеевича… И разошлись. Сеня остался один.
Сеня, увидев его, скривил рот, заморгал, поднялся навстречу…
Иван обнял щуплого Сеню, неумело приласкал. Тот, уткнувшись в грудь старшего брата, молча плакал, хотел остановиться и не мог… Досадливо морщился, вытирал рукавом глаза.
— Ладно, перестань. Ладно, Сеня…
— Он все ждал… кхэх… На дверь все смотрел…
Братья не были похожи. Сеня — поджарый, вихрастый, обычно непоседа и говорун — выглядел сейчас много моложе своих двадцати пяти лет. Ивану — за тридцать, среднего роста, но широк и надежен в плечах, с открытым крепким лицом, взгляд спокойный, твердый, несколько угрюмый…
— Ладно, Сеня, ничего не сделаешь.
Сеня высморкался, вытер слезы, пошел к столу.
— А кому тут. Были. Посидели маленько, помянули и ушли. Вечером тетка Анисья придет, приберется.
Иван закурил, присел к столу, отодвинул локтем тарелку с кутьей. Еще раз оглянулся.
— Поглядел бы, какой он сделался последнее время — аж просвечивал. Килограмм двадцать, наверно, осталось… А до конца в памяти был.
Иван глубоко затянулся сигаретой.
— Может, поешь с дороги?
— Пошли на могилу сходим.
Когда вышли из ограды, Иван оглянулся на родительскую избу. Она потемнела, слегка присела на один угол… Как будто и ее придавило горе. Скорбно смотрели в улицу два маленьких оконца… Тот, кто когда-то срубил ее, ушел из нее навсегда.
— Завалится скоро, — сказал Сеня, догадавшись, о чем думает брат. — Перебрать бы — никак руки не доходят.
— Тут, я погляжу, все-то не лучше.
— А кому строиться-то? Разъехались строители… города строить.
Некоторое время шли молча.
— Почему так пусто в деревне-то? — спросил Иван. — Как Мамай прошел.
— Я ж тебе говорю…
— Да ну, все, что ли, разъехались?
— Много. А кто есть — все на уборке.
— У вас совхоз, что ли?
— Теперь совхоз… Отделение, а центральная усадьба в Завьялове. Когда колхоз был, поживее было. И район был в Завьялове — рядом совсем.
— А ты шоферишь все?
— Шоферю. У нас в отделении шесть машин, я — главный.
— Старший шофер, какой механик.
Пришли на кладбище.
Остановились над свежей могилой, обнажили головы… Мир и покой царства мертвых, нездешняя какая-то тишина кладбища, руки-кресты, безмолвно воздетые к небу в неведомой мольбе, — все это действует на живых извечно одинаково: больно.
Иван стиснул зубы, стараясь побороть подступившие к горлу слезы. Сеня шаркнул ладонью по глазам.
— Давай помянем, — сказал он.
Он, оказывается, прихватил бутылку красного вина и рюмку. Налил брату…
Иван выпил… Помолчал. Склонился, взял горсть влажной земли с могилы, размял в руке, сказал:
— Уберемся с хлебом — оградку сделаю, — пообещал Сеня. — И березу посажу.
Налил себе, тоже выпил.
— Пошли, Сеня. Тяжело. Хоть по деревне пройдемся.
Обратно шли медленно.
— У тебя в семье-то все хорошо? — расспрашивал Сеня.
— Нету семьи, — неохотно ответил Иван. — Разошлись.
Сеня качнул головой, но больше об этом говорить не решился.
— Поживешь здесь хоть маленько-то?
— Поживи, братка. А то мне одному… Хоть с недельку. А?
Иван переменил тему разговора:
— Ты-то почему не женишься?
Сеня горестно оживился.
— Женись… когда они, паразитки, не хочут за меня. У меня душа кипит, — он стукнул себя в грудь сухим крепким кулачком, — а им — хаханьки. Пулей прозвали — и довольны. А я просто энергичный. И не виноват, что не могу на месте усидеть. Вон она — недалеко живет, Валька-то Ковалева… Помнишь, нет?
— Так она же вот такая была…
— А счас под потолок вымахала. Вот люблю ее, как эту… как не знаю… Прямо задушил бы, гадину! — Сеня говорил скоро, беспрестанно размахивая руками. — Но я ее допеку, душа с меня вон.
— На тридцать семь сантиметров выше меня. Вот здесь — во, полна пазуха! Глаза горят, вся гладкая… Я как увижу, так полдня хвораю.
— Выбрал бы поменьше. Куда она тебе такая?
— Тут на принцип дело пошло. Вот тут оглобля одна рядом поселилась, на сорок три сантиметра выше меня…
— Ты не знаешь, они с Украины приехали. Мыкола. Он тоже в нее втюрился. Так тот хочет измором взять. Как увидит, что я к ней пошел, надевает, бендеровец, бостоновый костюм, приходит и сидит. Веришь — нет, может два часа сидеть и ни слова не скажет. Сидит и все — специально мешает мне. Мне уж давно надо от слов к делу переходить, а он сидит.
— Поговорил бы с ним.
— Говорил! Он только мычит. Я говорю: если ты — бык, оглобля, верста коломенская, так в этом все? Тут вот что требуется! — Сеня постучал себе по лбу. — Я говорю, я — талантливый человек, могу сутки подряд говорить, и то у меня ничего не получается. Куда ты лезешь? Ничего не понимает!
— Она-то как к нему?
— Она не переваривает его! Но он упрямый, хохол. Я опасаюсь, что он — сидит и чего-нибудь высидит. Парней-то в деревне — я… да еще несколько.
— Трепешься много, Сеня, поэтому к тебе серьезно не относятся.
— А что же мне остается делать? — остановился Сеня. — Что я, витязь в тигровой шкуре? Мне больше нечем брать. — Сеня вдруг внимательно посмотрел на брата. — Пойдем сейчас к ней, а?
— Ты объяснишь ей, что внешность — это нуль! Ты сумеешь, она послушает тебя. Ты ей докажи, что главное — это внутреннее содержание. А форма — это вон, оглобля. Пойдем, братка. Ты хоть поглядишь на нее. Я ведь весь уж высох из-за нее. А ей хоть бы что! Я сохну, а она поперек себя шире делается. Это не девка, а Малахов курган какой-то…
— Да ничего! Что я? Я редко пью. Это счас уже… Пойдем.
Уже вечерело. На улице появились люди — шли с работы. Возле соседнего с домом Ковалевых двора Сеня остановился, спросил белоголового карапуза, который таскал на веревочке грузовик и гудел:
— Ой, — сказал карапуз, — он тебя мизинчиком поднимет.
— Скажи ему, чтоб он вышел. Иди, скажи. А я тебе завтра петушка привезу.
— Нет. Счас посмотришь эту оглоблю. Иди, Васька, скажи: пошли, мол, крепость брать.
Карапуз побежал в дом.
— Зачем ты? — спросил Иван.
— Ко-олька, иди клепость блать, Сенька-пуля зовет! — закричал еще на крыльце карапуз.
— Пойдем, ни к чему это, — опять сказал Иван.
— Подожди, подожди… Счас увидишь…
На крыльцо из дома вышел огромный парень, еще в рабочей одежде.
— Здорово, Микола! — вежливо поприветствовал Сеня. — Иди познакомься с братом.
Микола вытер тряпкой грязные огромные ладони, подошел к воротцам, протянул Ивану руку.
Главные герои
- Василий Егорыч Князев (Чудик) — 39-летний мужчина, деревенский киномеханик, наивный романтик, добрый, творческий человек, который страдает от непонимания окружающих.
Другие персонажи
- Жена Чудика — рациональная, деловитая женщина, которая лишь изредка бывает ласковой с мужем.
- Дмитрий — старший брат Чудика, простой деревенский мужик, добрый и безответный.
- Софья Ивановна — жена Дмитрия, буфетчица, злая, крикливая скандалистка.
для самых нетерпеливых -
Краткое содержание
Заключение
Чудик со своей искренностью и по-детски светлой душой совершенно не вписывается в мир обозлённых взрослых. Он пытается наладить с окружающими контакт, но неизменно вызывает лишь раздражение — такова печальная участь всех, кто как-то отличается от серой массы обывателей.
Читайте также: