Школы xxi века по шлейхеру должны развивать
Обновлено: 02.07.2024
Руководитель Департамента по образованию и навыкам ОЭСР, спецсоветник генерального секретаря ОЭСР по вопросам политики в области образования рассказал о трансформации системы и важности доверия в этом процессе
— Андреас, вы работаете с правительствами разных стран. На ваш взгляд, какие глобальные тренды влияют на образование сегодня, как оно трансформируется?
Традиционный подход в обучении предлагает разбивать предметные области на небольшие задачи и затем учить, как их решать. Но современное общество устроено сложнее: оно создает ценность через синтез разных областей знаний; устанавливает связи между идеями, которые раньше казались абсолютно не связанными. Пандемия показала нам, как благосостояние людей и целых стран все больше зависит от нашей способности принимать коллективные решения. Так и образовательным организациям необходимо учить одновременно и думать за себя, и действовать вместе в общих интересах.
В прошлом, целями образования были стандартизация и следование требованиям в среде, где студенты обучаются по возрастным группам, соблюдают один и тот же учебный план, а их знания оцениваются одновременно. Формат образования будущего состоит в построении процесса обучения, в основе которого — желания и возможности студентов. Образование будущего помогает студентам персонализировать свое обучение и оценку знаний, поощряет студентов быть оригинальными и изобретательными, способствует взаимодействию и развитию талантов.
Раньше правительства подчеркивали важность управления школами, сегодня же фокус направлен на руководство процессом обучения посредством поддержки школьных руководителей, оценки и развития высокопрофессиональных преподавателей и создания инновационной среды обучения. В прошлом мы контролировали качество, в будущем мы будем его обеспечивать.
Прогресс заключается в соединении искусственного интеллекта с когнитивными, социальными и эмоциональными навыками и ценностями людей. Эти навыки помогают нам жить и работать в мире, в котором необходимо принимать различные идеи, точки зрения и ценности; взаимодействовать с людьми других культур; где многие проблемы выходят за пределы национальных границ.
Суть в том, что, если мы хотим идти в ногу со временем, мы должны находить и совершенствовать качества, которые являются уникальным достоянием человечества, которые дополняют созданный нами потенциал компьютерного мира, а не соревнуются с ним.
Трудность состоит в том, что таким системным процессом трансформации нельзя управлять, просто соблюдая нормы. Также его нельзя просто построить на пустом месте. Правительство должно играть ключевую роль в качестве посредника, стимулятора и движущей силы. Государственные власти могут распределить ресурсы, создать стимулирующий политический климат и использовать подотчетность и информирование для того, чтобы поощрять развитие новой модели. Но образованию нужно лучше определять лиц, которые могут быть лидерами изменений, находить более эффективные подходы к масштабированию и применению инноваций.
— Насколько все же велика роль технологий в этом процессе? Или для трансформации достаточно педагогов-новаторов?
— Технологии открывают широкие возможности для образования. Самые ощутимые преимущества — большая индивидуализация и более активный подход к обучению. Мы всегда обращаем особенное внимание на это в Education 2030 Project.
Когда студент изучает математику на компьютере, последний может в ответ изучать его, а затем делать обучение более интерактивным и подходящим именно для студента. Кстати, мы заметили больший прогресс за несколько месяцев пандемии, чем за многие годы, ей предшествующие. Период пандемии — время, когда мы видим не просто преобразования, а настоящие перемены.
Сегодня мы видим сложность в том, чтобы готовить преподавателей, обладающих передовыми знаниями: профессионально самостоятельных и, в то же время, участвующих в формировании новой культуры взаимодействия. Такие люди не любят работать в школах, организованных по образцу промышленных предприятий. Чтобы привлечь новых людей, современным школьным системам нужно перестроить организацию учебных заведений, пересмотреть нормы сотрудничества.
Как я уже говорил, образование прошлого — разрозненное:
- учителя и образовательные программы разделены по предметам, а студенты — по ожидаемым карьерным перспективам;
- школы спроектированы без возможности познавать мир вокруг;
- существует нехватка взаимодействия с семьями и нежелание сотрудничать с другими школами.
Образование в будущем должно быть тесно связано с реальным миром и современными проблемами. В среде, эффективно способствующей обучению, должно постоянно налаживаться сотрудничество и должны находиться новые пути для повышения профессионального, социального и культурного капитала. Это должно происходить в семьях и других сообществах, внутри компаний, учреждений и в других образовательных средах. Нужно развивать новаторские партнерские связи. Изоляция в мире сложной системы обучения серьезно ограничит потенциал.
— В чем заключаются самые важные для трансформации аспекты обучения? Как готовить инновационных педагогов, которые будут лидерами этих изменений?
— В наши дни успех в образовании состоит в сбалансированном развитии нравственного, интеллектуального, физического и эстетического потенциала. Чтобы преуспеть в образовании, нужно развивать любознательность, уметь сострадать, иметь открытое сердце и смелость. Нужно объединить наши умственные, социальные и эмоциональные ресурсы, чтобы принимать решения. Это и будет нашим лучшим оружием против величайших угроз нашего времени — невежества (закрытого ума), ненависти (закрытого сердца) и страха (врага новой деятельности).
В конце концов, основа эффективной учебы и преподавания — это причастность и заинтересованность. Я встречаю множество людей, которые говорят, что они не могут давать педагогам большую автономию, потому что им не хватает способностей и опыта. Но поддержание старой модели не способствует появлению креативных педагогов. Это как те, кто был научен разогревать гамбургеры быстрого приготовления, скорее всего, не станут настоящими кулинарными шефами. Когда преподаватели чувствуют сопричастность в классах, когда студенты чувствуют заинтересованность во время занятий, тогда и происходит продуктивный процесс обучения.
В то же время нужно укрепить доверие, открытость, гласность, профессиональную автономию и культуру взаимодействия. Чтобы претворить это в жизнь, государственная политика должна поддерживать и обеспечивать инновации, выявлять передовые методы и делиться ими. Все должно быть построено на доверии: доверии к образованию, институтам, школам и учителям, к студентам и сообществам. Во всех государственных службах доверие является неотъемлемым элементом эффективного управления.
Успешные школы — те, где хотят работать замечательные люди и где их идеи могут быть осуществлены, где этим людям доверяют и где они сами могут доверять. Доверие не может быть принято законом, именно поэтому иногда так сложно разрушить традиционные административные структуры. Доверие всегда является преднамеренным; оно может воспитываться и быть продиктовано только через здоровые взаимоотношения и конструктивную транспарентность.
Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.
Изменения, которые происходят в современном мире, — от развития интернета до появления новых дисциплин и вынужденного перехода в онлайн в период пандемии, — влияют на требования, которые сегодня предъявляются современным школьникам. Одним из инструментов, позволяющих понять, насколько хорошо системы образования в разных странах справляются со стоящими перед ними задачами, является международная программа тестирования школьников PISA. Программа действует под эгидой Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) уже двадцать лет, сегодня в ней принимают участие более 80 стран, включая Россию. В начале декабря ее создатель и руководитель, директор по образованию и навыкам ОЭСР Андреас Шляйхер рассказал о самой программе и о применяемых там принципах оценки в ходе глобальной конференции о технологиях в образовании EdCrunch on Demand.
Уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Анна Кузнецова — о школьных занятиях на удаленке в период пандемии, переносе ЕГЭ и причинах детской смертности
— Давайте начнем с программы международного тестирования школьников Programme for international student Assesment (PISA). Вы стояли у ее истоков и возглавляете программу до сих пор. Какие цели она преследовала изначально?
— Это очень просто. Понимаете, на государственном уровне мы много вкладываем в развитие образования, но, как правило, у нас нет четкого понимания относительно того, каких результатов нам в итоге удалось достичь. Поэтому изначально PISA задумывалась как некая система, которая позволила бы нам сделать результаты обучения и развития образования в той или иной стране видимыми. Она позволяет смотреть не только на уровень подготовки того или иного учащегося, но и выявлять закономерности в отношении больших групп, например, сравнивать показатели детей из обеспеченных и малообеспеченных семей, смотреть, чем отличаются различные географические регионы. Но основная задача, конечно, — это понять, как справляется система образования, почему некоторые регионы или отдельные школы оказываются настолько более успешными. А потом постараться использовать их опыт, чтобы развить или распространить этот успех.
— Я не думаю, что этого достаточно, но я думаю, что это очень важно в качестве основы. Потому что в современном мире, в котором мы живем, нужно уметь ориентироваться среди множества очень сложных понятий, уметь отличать факты от домыслов, решать сложные и часто многоступенчатые проблемы. Поэтому, конечно, этого набора навыков самого по себе не хватит. Но я считаю, что это очень важная основа, и студентам, у которых этой основы нет, будет очень и очень трудно.
Еще одно важное отличие функциональной грамотности — во время такого тестирования мы не просим студентов воспроизводить конкретные факты или даты. Потому что сегодня мир не вознаграждает тебя просто за то, что ты знаешь, — для этого есть поисковые сервисы в интернете. Мир вознаграждает тебя за то, что ты можешь делать с тем, что ты знаешь. Поэтому наша задача на самом деле — посмотреть, как учащиеся могут использовать то, что они знают.
— Программа появилась в 2000 году, она существует уже двадцать лет. Изменились ли за это время ее цели или задачи? Изменилось ли что-то в самом тестировании?
— Прежде всего меняется то, что, собственно, мы тестируем. Например, в 2000-м когда мы тестировали грамотность, это было в основном про чтение, письмо, математику. Сегодня все-таки существенную роль играет компьютерная грамотность, работа со сложными гипертекстами. Так что изменилась сама идея.
Когда мы начинали, у нас было только чтение, математика и письмо. Сегодня, например, важными компонентами становятся навыки решения проблем, навыки общения, творческое мышление. Когда-то нам даже в голову не приходило, что это может быть так важно, и тем более мы не представляли, как можно оценивать творческое мышление. А сейчас мы готовимся провести по нему отдельное тестирование — оно запланировано на 2022 год. Потом мы будем тестировать навыки, необходимые для обучения в цифровой среде. Это будет уже в 2025-м.
Потом, из наиболее очевидных аспектов, меняется география — в начале в программе участвовали всего несколько стран, а сегодня их больше восьмидесяти.
— Если говорить о новых видах тестирования, насколько хорошо с ними справляются учащиеся? Бывало ли так, что учащиеся из стран, которые лидируют по классическим направлениям, справлялись хуже и появлялись какие-то новые лидеры?
— Да, и это очень заметно. Наше последнее тестирование было связано с глобальными компетенциями. И могу сказать, что Южная Корея, которая традиционно показывает очень сильные результаты в математике и естественных науках, в этом тестировании заняла не самое высокое место. С другой стороны, Колумбия, учащиеся которой часто испытывают трудности с математикой и естественными науками, показала в этом тестировании отличные результаты. Так что тут ничего невозможно предсказать.
Документы об исследовании института развития качества в системе образования IQB Educational Trends
— А если говорить про само образование — как оно менялось в последние годы? Эта сфера быстро трансформируется или изменения здесь происходят медленнее, чем в других областях?
— Мир, конечно, меняется намного быстрее, чем наше образование. Требования, которые предъявляются к молодым людям, трансформировались очень быстро, и у образовательных систем на уровне отдельных стран не так много возможностей для того, чтобы им соответствовать. Обратите внимание, как изменился мир за 20 лет, но с другой стороны — много ли мы знаем стран, в которых произошли какие-то серьезные, системные изменения в образовании?
Простой пример — в 2000 году умение отличать факты от мнений было не так востребовано. Потому что все факты, изложенные в книгах, газетах или журналах были очень тщательно отобраны, тщательно сформулированы и проверены. Сегодня ты должен уметь самостоятельно ориентироваться в потоке информации. Поэтому я бы сказал так — требования к уровню владения функциональной грамотностью просто взлетели, в то время как сам уровень владения у учащихся и студентов остался прежним. И это касается большинства стран.
— Если говорить о проблемах, с которыми сталкиваются чиновники и педагоги, пытаясь развивать образование, — эти проблемы более-менее одинаковы во всем мире или отличаются от страны к стране?
— Тут бывает по-разному. Есть часть проблем, которые являются общими для всех. Например, развитие искусственного интеллекта заставляет нас больше думать над тем, что вообще означает быть человеком. Знаете, наши образовательные системы раньше очень хорошо справлялись с воспитанием роботов среднего разряда — люди просто говорили вам, что вам надо делать. Но это больше не работает. В будущем нам нужно будет больше думать над тем, что значит быть человеком в мире искусственного интеллекта. И это задача, с которой столкнутся все страны.
Андреас Шлейхер представляет отчет ОЭСР о школьной системе Швеции на пресс-конференции в Стокгольме
Потом есть вопрос с доступностью образования. Во многих странах он очень неравномерен. В других — возможности более-менее в равной степени предоставляются для всех. Так что да, есть общие задачи и есть те, которые очень специфичны для конкретных стран.
— Как пандемия изменила образование?
— Знаете, главное, что можно сказать о пандемии, — в этот момент неожиданно онлайн-образование стало единственным возможным образованием. Казалось бы, только недавно оно было небольшим дополнением к основному процессу обучения и вдруг оказалось, что это единственная доступная опция. И это коренным образом изменило всё. Прежде всего оно усилило вопросы неравенства в этой сфере.
В результате выяснилось, что учиться могут те, у кого есть для этого возможность. Те, у кого есть доступ к необходимой технике, доступ к интернету, доступ ко всем необходимым платформам. Они были очень успешны. Но те, у кого не было такой поддержки, оказались далеко позади.
— А учителя? Они были готовы перейти в онлайн?
— Некоторые да. У некоторых был потрясающий уровень компьютерной грамотности, отличное понимание всех процессов. Но у некоторых не было для этого достаточных педагогических или технических навыков. Опять же китайские учителя, ученики которых принимали участие в тестировании, по большей части были очень хорошо подготовлены. Но посмотрите на другие страны — там учителям было очень, очень сложно адаптироваться. Потому это полностью меняет подход к работе. Вы не используете технологии для того, чтобы сохранить имеющиеся практики. Вы используете технологии, чтобы трансформировать эти практики. Вот это многим давалось очень сложно.
— Связано ли это с тем, что у учителей не было для этого достаточной подготовки?
— Нет, в некоторых странах учителей довольно серьезно готовили к тому, чтобы работать онлайн. Но если ты знаешь, как использовать все эти ресурсы, это не значит, что ты сможешь их использовать. Это скорее вопрос к организации процесса в каждой конкретной школе. Потому что переход в онлайн меняет всё — от отношений между учеником и учителем, до того, как педагог должен относиться к материалу.
— Проблемы с доступностью онлайн-образования характерны для всех стран или где-то уже научились с этим справляться?
— Некоторые справлялись намного лучше. Это Корея, Швеция, Япония, Китай. Хорошо, в Китае были свои трудности. Но вот Южная Корея, Швеция, Япония справлялись очень хорошо. С другой стороны — посмотрите на Соединенные Штаты, на Бразилию, на Чили. Там были огромные сложности, на мой взгляд.
— Есть ли что-то, что объединяет страны, которые успешно представлены в рамках тестирования? Это подход к образованию, возможно, похожие системы?
— Тут имеют значение несколько вещей. Во-первых, есть страны, которые дорожат будущим, — они очень много вкладывают в развитие образования своих детей. Это касается не только государственных денег, это касается всей культуры. Например, того, сколько в этот процесс готовы вкладывать родители. Во-вторых, в этих странах самых опытных, лучших учителей привлекают в самых сложных классах. Это касается в том числе классов, где учатся дети из малообеспеченных семей. И это логично, потому что если ты растешь в благополучной семье, образование для тебя будет не так критично. Но если ты рос в неблагополучной местности, в малообеспеченной семье, образование — возможно, твой единственный шанс изменить жизнь. И некоторые страны очень хорошо умеют распределять ресурсы, учитывая этот фактор.
— Если говорить о влиянии глобализации на образование — можем ли мы сказать, что глобализация постепенно стирает границы между подходами к образованию, существующими в разных странах, и они становятся всё больше похожи друг на друга?
— Этого можно было бы ожидать, но на самом деле практика показывает, что это не так. Процесс развивается по-другому. Некоторые системы образования, которые работали хорошо, становятся еще лучше, а другие были хороши, но пока не развиваются дальше. Есть, конечно, общие черты — например, в большинстве стран образование движется в сторону развития компетенций, а не оторванных от практики знаний. Потому что это важно в нашем мире. Но есть и обратные примеры. Возьмем, например, образование в Великобритании. Там образовательная система всегда была основана именно на цифрах и фактах — и она продолжает развиваться в этом направлении. Так что на самом деле я бы не сказал, что глобализация приводит к объединению каких-то процессов в образовании на национальном уровне — нет, скорее страны продолжают развиваться по изначально выбранной ими траектории.
— Каким сегодня должно быть образование, которое соответствует требованиям времени и позволяет ученикам освоить навыки и умения, необходимые для того, чтобы преуспеть в современном мире?
— Я уверен, что факты сегодня играют всё меньшую роль. Потому что вы легко можете посмотреть их в интернете. Вопрос не в том, хорошо ли мы знаем физику или математику, а в том, можем ли мы думать как ученые. Можем ли мы сконструировать эксперимент. Можем ли мы отличить научно обоснованные данные от тех, которые не имеют ничего общего с наукой. Можем ли мы думать как историки — история содержит много дат и фактов о тех или иных странах, но в состоянии ли вы понять, как вообще возникло и формировалось современное общество? Поэтому самое ценное сегодня — это умение думать, а не слепое владение информацией. Мое личное мнение — сегодня мы учим слишком большому количеству вещей, но очень поверхностно. А мы должны учить меньшему, зато намного глубже.
WORLD CLASS. HOW TO BUILD A 21ST-CENTURY SCHOOL SYSTEM
Аннотация к книге "Образование мирового уровня. Как выстроить школьную систему XXI века?"
Книга Андреаса Шляйхера уникальна. И не только потому, что в основу текста легли абсолютно уникальные научные данные, десятилетиями собиравшиеся в процессе проведения исследований PISA. Сопоставление опыта разных стран по модернизации образовательных систем с результатами этих стран в международных исследованиях делает эту книгу ценнейшим источником идей и решений как при формировании образовательной политики на уровне государства, так и для организации работы в каждой отдельной школе.
Иллюстрации к книге Андреас Шляйхер - Образование мирового уровня. Как выстроить школьную систему XXI века?
Мир меняется, меняется человек, меняются задачи образования. Современный человек должен обладать такими навыками, которые помогают ему организовывать собственную жизнь, делать ее эффективной, интересной, комфортной. То есть обладать навыками XXI века. Впервые в истории учитель и школа перестали быть для ребенка авторитетом. Все то, что рассказывает учитель, ребенок может гораздо быстрее получить из других источников прямо в процессе урока. То, что знает учитель информатики, может проигрывать тому, что знает кто-то из его учеников. И так далее.
Мир меняется очень стремительно. И если хочешь выжить, нужно уметь адаптироваться, уметь меняться. Технологии меняются очень быстро и мы должны готовить человека, который способен не просто выживать, а быть успешным и счастливым в этом меняющемся мире. Сегодня знания и даже навыки устаревают достаточно быстро, поэтому подход на основе компетенций является наиболее перспективным.
Готовясь к выступлению, я столкнулась с тем, что одно и тоже понятие называлось по разному: грамотность, навыки, компетенции, знания, поэтому хочу разграничить эти понятия.
Знания - это то, что можно взять и выучить.
Умения - то, чему можно научиться (умею рассказывать истории, водить машину).
Навыки - простые операции, доведенные до автоматизма.
Таким образом, под навыками 21 века подразумеваются личностные качества человека, готового жить в быстром, меняющемся, интересном, но сложном и непредсказуемом мире, в условиях высоких технологий и социальной активности.
Существует несколько теорий компетенций или навыков 21 века.
На всемирном экономическом форуме в Давосе определили 10 ключевых компетенций, которыми должен обладать каждый востребованный сотрудник:
решать комплексные задачи;
работать в команде;
распознавать эмоции других людей и свои собственные, управлять ими;
формировать суждения и принимать решения;
ориентироваться на клиента;
быстро переключаться с одной задачи на другую
критическое мышление (Critical Thinking);
координация (Coordinating With Others).
Ведь каждый преподаватель хочет, чтобы его ученики:
были способны выполнять задания самостоятельно, а также работать в паре/группе в высокотехнологичной передовой атмосфере.
были готовы к взаимодействию с преподавателем и другими учащимися.
были способными к гибкому и креативному мышлению.
Критическое мышление - это умение ориентироваться в потоках информации, видеть причинно-следственные связи, отсеивать ненужное и делать выводы.
Креативность позволяет оценивать ситуацию с разных сторон, принимать нестандартные решения и чувствовать себя уверенно в меняющихся обстоятельствах. Человек с развитой креативностью становится творцом. Он может генерировать идеи и развивать начинания других людей. Преодоление трудностей превращается для него в увлекательную головоломку.
Координация (сотрудничество) тесно связана с коммуникацией, но относится к профессиональной сфере. Это умение определить общую цель и способы ее достижения, распределять роли и оценивать результат .
Гибкие навыки формируются задолго до того, как человек начинает карьеру. Это значит, что участие в их развитии должна принимать и школа.
Итак, современный человек будет обладать
1) определенными личностными качествами: лидерство, умение работать на результат, умение работать в команде, умение добиваться успеха;
2) компетенциями: такими как критическое мышление, творчество;
3) базовыми знаниями: умения и навыки, ведь формирование компетенций и личностных качеств невозможно без серьезной базы.
Пока мы - заложники ЕНТ. Важно не забывать о том, что современный бизнес ждет от системы образования другого, самого сложного - личности человека, готового жить в быстром, меняющемся, интересном, но сложном и непредсказуемом мире
Читайте также: