Рассуждение об оде вообще тредиаковский краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Ода – это лирический жанр литературы, торжественная песнь, воспевающая, восхваляющая того, к кому она обращена. Возникновение жанра оды связывают с творчеством древнегреческого поэта Пиндара, жившего в 6-5 веках до нашей эры. Считается, что Пиндар стал первым создателем оды. Это были стихотворения, в которых поэт прославлял победителей Олимпийских игр. Основным признаком жанра оды является возвеличивание человека или события.
Становление оды как литературного жанра состоялось в творчестве Горация – поэта, жившего в 1 веке до нашей эры. Ода стала обращаться к людям, обладающим властью, значительным и важным. После жанр оды затухает, и его второе рождение произойдет только в 16 веке, когда в Европе начинают формироваться первые абсолютные монархии. Ода постепенно становится государственным жанром, который направлен на прославление и возвеличивание монарха, правителя, государя. Особое изящество и силу ода приобретает в творчестве французского поэта 16 века Ронсара.
Жанровыми признаками оды являются возвышенная лексика, недопущение просторечий, территориально специфических слов, новых словечек. Это тексты высокого стиля, насыщенные мифологическими образами.
Книга "Русское литературоведение XVIII–XIX веков. Истоки, развитие, формирование методологий: учебное пособие"
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Таким образом, в научном наследии Ломоносова представлены труды по ряду важнейших проблем поэтики. В первую очередь это проблемы художественной речи – поэтической лексики (стихосложение, тропика, внетропические явления) и поэтического синтаксиса. Ученый внес существенный вклад в развитие русского стиха, осуществив (совместно с В.К. Тредиаковским) его реформу за счет перевода русского стихи из режима силлабической системы, не отвечающей природе русского языка, в систему поэтических координат силлабо-тоники. Ломоносов обращался также к фундаментальной проблеме содержания и формы в искусстве, рассматривая последнюю на двух уровнях – композиционном и языковом. В соответствии с требованиями классицистической методологии Ломоносов установил связь жанра и стиля.
Но писателя всячески унижали (он же разночинец) и осмеивали. В 1732 Т. стал переводчиком в Академии наук. Он очень много работал, но с Ломоносом (который впоследствии перенял многие идеи Т.) у него были постоянные контрыпо поводу пути развития рус. поэзии и характере стихотворного языка. Это противостояние привело к травле Т. В 1745 он становится первым русским профессором. Но в 1759 – уходит из АН из-за постоянных наездов. 10 лет жил в нищете, но продолжал трудиться. Умер, забытый всеми.
- выступает сторонником рифмы в стихе,
- ставит вопрос о выборе языка и стиля, которые должны определяться содержанием произведения, его жанровой природой – т.е. поставил вопрос о соответствии содержания форме.
1735 г – читает речь в Российском Собрании. Ставит задачи, которые впоследствии выполнит Ломонос:
Вопрос о чистоте русского языка
О создании риторики и полного словаря
В общем – не особо даровит как поэт, но великий филолог. Проводил прогрессивные идеи (в Телемахиде выражал идею отвественности царей перед законом). Писал статьи о теории и стории лит-ры.
13. Реформа русского стиха (Тредиаковский, Ломоносов). Карамзин.
Тредиаковский
Тредиаковский сделал исключительно важный шаг: от искусственно привнесенного в литературу учеными-монахами силлабического виршевого стиха школьной поэзии перешел к другому, более свойственному русскому языку стихотворному строю.
В русском силлабическом стихе имелось только одно обязательное ударение, связанное с рифмой и падающее обычно на предпоследний слог. В остальном ударения в стихе могли располагаться как попало, без всякой ритмической последовательности. До Тредиаковского русские поэты-силлабики не сознавали роли ударения в качестве ритмообразующего фактора.
Распространил тонический принцип на все русские стихи Тредиаковский уже позднее, вслед за Ломоносовым.
В своем преобразовании Тредиаковский не пошел дальше тонизации традиционного длинного силлабического стиха.
Преобразования старой силлабической системы стихосложения были вызваны потребностью дать соответствующие формы тому новому содержанию, которое Тредиаковский вносил в русскую литературу.
Ломоносов
Карамзин
Свою стихотворную деятельность Карамзин начал с самой резкой оппозиции не только к господствующему в нашей поэзии XVIII в. стилю классицизма, но и с явным пренебрежением ко всей предшествующей ему русской поэзии.
14. Богданович. "Душенька".
Сама Душенька потеряла черты древней Психеи. Героиня Богдановича живая, кокетливая и капризная. Автор изображает ее с легкой иронией. Ей свойственны традиционно-женские недостатки: любовью к нарядам, тщеславию, любопытству, легковерие (можно подумать, мужчины не страдают тщеславием, тоже мне…женские недостатки).
В предисловии автор подчеркивает, что он не преследовал своей поэмой никаких дидактических целей, а писал ее только для собственного развлечения, искусства для искусства.
Ни Ахиллесов гнев и не осаду Трои,
Где в шуме вечных ссор кончали дни герои,
Но Душеньку пою.
Поэма написана вольным, разностопным ямбом, со свободной и разнообразной рифмовкой. В общем, можно сказать, что это первая поэма-представительница легкой поэзии, семейный любовный роман в стихах.
Чтобы вы поняли, что это за ерунда:
Потом заплакала, как дура;
Потом, без дальних с нею слов,
Заплакал вместе рыболов
И с ней взрыдала вся натура.
Поперечные профили набережных и береговой полосы: На городских территориях берегоукрепление проектируют с учетом технических и экономических требований, но особое значение придают эстетическим.
Организация стока поверхностных вод: Наибольшее количество влаги на земном шаре испаряется с поверхности морей и океанов (88‰).
Опора деревянной одностоечной и способы укрепление угловых опор: Опоры ВЛ - конструкции, предназначенные для поддерживания проводов на необходимой высоте над землей, водой.
Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого.
Кое трезвое мне пианство[1] Слово дает к славной причине? Чистое Парнаса убранство,[2] Музы! Не вас ли вижу ныне? И звон ваших струн сладкогласных, И силу ликов слышу красных; Все чинит во мне речь избранну.[3] Народы! Радостно внемлите; Бурливые ветры! молчите: Храбру прославлять хощу Анну.
В свежих песнях, в вечность преславных, Пиндар, Гораций несравненны Взнеслися до звезд в небе явных, Как орлы быстры, дерзновенны. Но буде б ревности[4] сердечной, Что имеет к Анне жар вечный, Моея глас лиры сравнился, То бы сам и Орфей фракийский,[5] Амфион купно б и фивийский[6] Сладости ее удивился.
Воспевай же, лира, песнь сладку, Анну, то есть благополучну, К вящему всех врагов упадку, К несчастию в веки тем скучну.[7] О ее и храбрость, и сила! О всех подданных радость мила! Страшит храбрость, всё побеждая, В дивный восторг радость приводит, Печальну и мысль нам отводит, Все наши сердца расширяя.
Не сам ли Нептун строил стены, Что при близком толь горды море?[8] Нет ли троянским к ним примены,[9] Что хотели быть долго в споре С оружием в действе пресильным, И с воином в бой неумильным?[10] Все Вислою ныне рекою Не Скамандр[11] ли называют? Не Иде[12] ль имя налагают Столценбергом[13] тамо горою?
То не Троя басней причина: Не один Ахиллес воюет; Всяк Фетидина воин сына Мужественнее тут штурмует.[14] Что ж чудным за власть[15] шлемом блещет? Не Минерва[16] ль копие мещет? Явно, что от небес посланна, И богиня со всего вида, Страшна и без щита эгида?[17] Императрица есть то Анна.
И воин то росский на мало Окружил Гданск, город противный, Марсом кажда назвать пристало, В силе ж всяк паче Марса дивный; Готов и кровь пролити смело, Иль о Анне победить цело[18]: Счастием Анны все крепятся[19]. Анна токмо надежда тверда; И что[20] Анна к ним милосерда, На ее врагов больше злятся.
Европска неба и азийска Солнце красно, благоприятно! О самодержица российска! Благополучна многократно! Что тако поданным любезна, Что владеешь толь им полезна! Имя уж страшно твое свету, А славы не вместит вселенна, Желая ти быть покоренна, Красоты вся дивится цвету.
Но что вижу? Не льстит ли око? Отрок Геркулеса противу[21], Подъемля бровь горду высоко, Хочет стать всего света к диву! Гданск, то есть, с помыслом неумным, Будто б упившись питьем шумным, Противится, и уже явно, Императрице многомочной; Не видит бездны, как в тьме ночной, Рассуждаючи неисправно.
В нутр[22] самый своего округа, Ищущего дважды корону Станислава берет за друга[23]; Уповает на оборону Чрез поля льющася Нептуна[24]; Но бояся ж росска Перуна[25], Ищет и помощи в народе, Что живет при брегах Секваны[26]; Тот в свой проигрыш барабаны Се Вексельминды бьет в пригоде[27].
Ах! Гданск, ах! На что ты дерзаешь? Воззови ум, с ним соберися: К напасти себя приближаешь. Что стал? Что медлишь? Покорися. Откуда ты смелость имеешь, Что пред Анною не бледнеешь? Народы поддаются целы, Своевольно, без всякой брани; Чтоб не давать когда ей дани, Чтут дважды ту хински пределы[31].
В милости нет Анне подобной, Кто милости у нее просит; К миру нет толико удобной С тем, кто войны ей не наносит. Меч ее, оливой обвитый[32], Не в мире, но в брани сердитый. Покинь, Гданск, покинь мысль ту злую; Видишь, что Алциды [33]готовы; Жителей зришь беды суровы; Гневну слышишь Анну самỳю.
Тысячами храбрых атлетов Окружен ты отвсюду тесно, Молнии от частых полетов, Что разбивает всё известно[34], Устоять весьма ти не можно[35]; И что гром готов, то не ложно: На раскатах нет уж защиты, Земля пропасти растворяет; Здание в воздух улетает; И ограды многи отбиты[36].
Хотя б все государи стали За тебя, Гданск, ныне сердечно; Хоть бы стихии защищали; Всего хоть бы света конечно Солдаты храбры в тебе были И кровь бы свою щедро лили, — Но все оны тебя защитить, Ей! Не могут уже никако, Старалися хотя бы всяко, И из рук Анниных похитить.
Смотрите, противны народы, Коль храбры российские люди! Огнь не вредит им, ниже воды, На всё открыты у лих груди; Зрите, как спешат до приступа! Как и ломятся без отступа! Не страшатся пушечна грома, Лезут, как танцевать на браки[37], И сквозь дымные видно мраки, Кому вся храбрость есть знакома.
Хочет сбыться, что я пророчил: Начинает Гданск уж трястися; Всяк сдаться так, биться как прочил[41], Мыслит, купно чрез то спастися От бомб летящих по воздуху И от смертоносного духу. Всяк кричит: пора начинати, — Всем несносно было то бремя; Ах! Все врата у града время Аннину войску отворяти.
Читайте также: