Они жили в ленинграде краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Образ осажденного города
Из названия, включающего себя жанровую характеристику – поэма, следует, по определению, что это повесть в стихах, или лирическое повествование о Ленинграде и ленинградцах.
Так, в эпизоде встречи с соседкой мы видим двух ленинградских матерей, одна из которых везет хоронить своего ребенка. Имя ее не названо, и все же образ конкретизирован, так как перед нами увиденная глазами ее соседки личная трагедия. В данном случае авторское Я выступает тоже в своей конкретности (как чья-то соседка):
Я как рубеж запомню вечер:
декабрь, безогненная мгла,
я хлеб в руке домой несла,
и вдруг соседка мне навстречу…
как будто на краю земли,
одни, во мгле, в жестокой схватке,
две женщины, мы рядом шли,
две матери, две ленинградки.
В этом случае безымянные образы героев переданы через их личное, непосредственное общение с Я.
Но знаю – друга нет верней,
надежней, преданней, бесстрашней.
Его письмо – письмо к жене –
твердит о давней дружбе нашей.
И я навек тобой горда,
сестра моя, москвичка Маша,
за твой февральский путь сюда,
в блокаду к нам, дорогой нашей.
Здесь все достоверно: действительно, ранней весной 1942 года сестра Ольги Берггольц Мария на грузовой машине, выделенной Союзом писателей и нагруженной медикаментами для ленинградских литераторов, переправилась через Ладогу:
И ты вела машину к нам,
подарков полную до края.
Ты знала – я теперь одна,
мой муж погиб 1 , я голодаю.
И ты рвалась – вперед, вперед,
как луч, с неодолимой силой.
Моя отчизна, мой народ,
родная кровь моя, спасибо!
На, питерцам свезешь, сестра,
Проси прощенья – чем богаты…
Прости, любимая, пойми,
что Ленинград ожег мне душу
своими бедными детьми…
Там дети плачут, просят хлеба,
а хлеба нет… А мы – отцы.
Нельзя дышать, нельзя, жена,
когда дитя о хлебе плачет…
Автор-повествователь, который одновременно является и первым читателем этого письма, приближает бойца к себе, называя незнакомого человека своим другом. Этим другом, возможно, является погибший защитник города.
Но вражеской бомбежки хуже,
еще мучительней и злей
владычащая на земле.
Птицы смерти в зените стоят,
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой еще, он все слышит.
Сравним у Ольги Берггольц:
Но сквозь остывшую планету
на Ленинград машины шли:
он жив еще…
Стоять? А хлеб? Других дождаться?
А хлеб – две тонны? Он спасет
шестнадцать тысяч ленинградцев…
сто двадцать пять блокадных грамм
с огнем и кровью пополам.
… О, мы познали в декабре –
обычный хлеб, и тяжкий грех –
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящен,
наш хлеб насущный, ленинградский.
Не менее хлеба насущного, ленинградцам жизненно необходима была пища духовная – слово поддержки и надежды:
И люди слушали стихи,
как никогда, - с глубокой верой,
в квартирах черных, как пещеры,
у репродукторов глухих.
И обмерзающей рукой,
перед коптилкой, в стуже адской,
гравировал гравер седой
особый орден – ленинградский.
В завершающих строках поэмы личный повествователь предстает как непосредственный участник тех событий:
И я, как вы, - упряма, зла
за них сражалась, как умела.
Душа, крепясь, превозмогла
предательскую немощь тела.
Здесь Я не просто блокадница, как и все, терпевшая голод и холод, но и сражавшаяся своим словом – словом поэта. И здесь же автор постепенно переключает все большее внимание на себя. Личный повествователь уступает место лирической героине. Говоря о себе, о личных утратах, она предстает и как образ автобиографический – со своими довоенными утратами; и как одна из многих блокадников, понесших и несущих утраты в кольце осады:
И я утрату понесла
К ней не притронусь даже словом –
Ее потери – это и смерть любимых дочерей (до войны), и убитый в тюрьме ребенок, который еще не успел родиться, и смерть мужа в январе 1942 года. И все же в конце звучит надежда на будущего сына:
… Во имя мира твоего,
Во имя будущего сына
И светлой песни для него.
Поэма завершается той самой песней, которую Ольге Берггольц – увы! – не суждено будет спеть:
Так чиста теперь людская радость,
точно к миру прикоснулась вновь.
Здравствуй, сын мой,
Здравствуй, победившая любовь.
Ссылки на источники:
Берггольц О.Ф. Собрание сочинений. В 3-х т. – Л.: Худож. лит., 1972 .
Абрамов А.М. Лирика и эпос Великой Отечественной войны. – М.: Сов. писатель, 1976.
Павловский А.И. поэтический эпос блокадных лет // Литературный Ленинград в лни блокады. – Л.: 1973.
Хренков Д.Т. От сердца к сердцу: О жизни и творчестве о. Берггольц. – Л.: 1979.
Адамович А., Гранин Д. Блокадная книга. – Л.: Лениздат, 1984. – 543с.
Крон А. Ольга Берггольц // Избранные произведения. В 2-х томах. Т.2. – М.: 1980. – С.493-504.
Берггольц О.Ф. Встреча. Ч.1.: Дневные звезды. Ч.2.: Главы. Фрагменты, Письма, дневники, заметки, планы. – М.: 2000.
1 Муж О.Ф. Берггольц Николай Степанович Молчанов умер от голода в январе 1942 года.
Микропересказ : Чтобы выжить в блокадном Ленинграде, художнику и его жене приходится пожертвовать любимой и очень верной собакой.
В предвоенном Ленинграде жили художник Пётр Петрович и его жена Елена Аркадьевна. Был у них чёрный красавец доберман-пинчер Дар — мудрейший, благородный и услужливый пёс. К хозяйке он относился как джентльмен: таскал её сумки с продуктами — тяжёлые на спине, лёгкие в зубах. С многочисленными гостями Дар вёл себя тактично и корректно. Когда хозяев дома не было, Дар гостей в квартиру пускал, но обратно не выпускал, пока не вернётся один из хозяев. Маленьким детям он позволял всё, даже садиться верхом.
В воскресенье 22 июня 1941 года, когда Дару исполнилось десять лет, художник и его жена решили закатить пир, праздничный обед с шампанским и множеством пирожных и тортов — любимых лакомств новорождённого. Но началась война, и обед не состоялся.
Осенью в осаждённом городе начался голод. В середине декабря Петра Петровича удалось устроить в госпиталь. Доктор, дальний знакомый, сам страшный дистрофик, сказал, что Пётр Петрович ещё недельку протянет, а дальше. Доктор, друзья уговаривали Елену Аркадьевну пожертвовать Даром, дворник много раз предлагал свои палаческие услуги. Сначала Елена Аркадьевна отказывалась, но однажды дворник пришёл, накинул собаке верёвку на шею, Дар не оказал ни малейшего сопротивления. Пётр Петрович был спасён. О Даре он не спросил ни разу.
Об этом рассказала старая приятельница художника и его жены. Она же показала кладбище, на котором они похоронены.
Кладбища этого давно уже нет. На этом месте стоят новые жилые дома.
Понравился ли пересказ?
Ваши оценки помогают понять, какие пересказы написаны хорошо, а какие надо улучшить. Пожалуйста, оцените пересказ:
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Читайте также: