Стивен кинг посвящение краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

"Преданность" это короткий рассказ к Стивен Кинг впервые опубликовано в рамках 1988 антология рассказов Темные видения и переиздан в King's 1993 сборник рассказов Кошмары и пейзажи снов.

Содержание

Краткое содержание сюжета

В нем рассказывается история черной горничной, работающей в нью-йоркском отеле, и эксцентричного алкоголик и предвзятый писатель, который там частый гость. Горничная съедает часть писательского сперма который был оставлен на его простыне как часть возможного заклинания черной магии, в надежде, что оно передаст талант и способности ее будущему сыну. История частично рассказывается в прошедшем времени.

Заметки короля в конце Кошмары и пейзажи снов утверждают, что эта история оказалась своего рода испытанием для его более позднего романа Долорес Клэйборн и что он был частично написан, чтобы исследовать идею того, почему знаменитые и талантливые люди иногда могут быть ужасными в реальной жизни. [1]

Кино, ТВ или театральные постановки

Обычность исчезла еще накануне, когда она вернулась с работы домой и нашла бандероль из Огайо от сына. Наконец-то в руках у нее было так долго ожидавшееся и предвкушавшееся. Ночью она почти не сомкнула глаз, то и дело вскакивая и вновь убеждаясь, что оно — то самое и по-прежнему тут. В конце концов она уснула, спрятав его под подушку, будто подружка невесты — кусок свадебного торта.

— Ты его получила, верно? Получила! У тебя же на лице написано. Да, сударь, да, сударыня!

Марта не думала, что заплачет, но слезы хлынули из ее глаз. Она обняла Дарси и прижалась лицом к ее черным влажным волосам.

— Все отлично, деточка! Давай-давай, рассказывай!

— Просто я так им горжусь, Дарси, как проклятая горжусь!

— И понятно. Потому ты и плачешь, и это хорошо… Но покажи сразу, как перестанешь. — Она улыбнулась во весь рот. — Можешь не выпускать из рук. Если я его обкапаю, ты мне глаза выцарапаешь, не иначе!

И вот с величайшим благоговением, точно священную реликвию (чем он и был для нее), Марта Роузуолл достала из голубой хозяйственной сумки первый роман своего сына. Дома она тщательно завернула его в папиросную бумагу и положила под свою форму из коричневого нейлона. И вот теперь бережно развернула, чтобы Дарси могла посмотреть на ее сокровище.

— Ну вот! Хорошо, просто чудесно, но теперь покажи мне главное! — сказала Дарси тоном женщины, которая хочет покончить с просто интересным и прямо перейти к самому существенному.

— Уж так хорошо, что лучше и придумать нельзя, верно? — спросила Дарси, утирая темные глаза тыльной стороной ладони.

— Не просто хорошо, — сказала Марта, снова заворачивая книгу в папиросную бумагу. — А чистая правда.

Она улыбнулась, и в этой улыбке Дарси Саламор, ее давняя подруга, увидела что-то большее, чем любовь. Она увидела торжество.

— Ну вот! — ахнула Марта, полуиспуганно, полусмеясь. Она растерянно посмотрела на Дарси.

— Ш-ш-ш! Помолчи! — сказала Дарси.

И к ее чести Марта не сказала ни слова.

Рей откупорил бутылку, положил пробку возле Дарси и на четверть наполнил ее бокал. Дарси высоко подняла бокал и подмигнула Рею.

— На здоровье, дамы! — сказал Рей и послал Марте воздушный поцелуйчик. — И поздравь от меня своего сына, лапочка! — Он вернулся за стойку прежде, чем Марта, все еще ошеломленная, смогла произнести хоть слово.

Дарси наполнила оба бокала до краев и снова подняла свой. Секунду спустя Марта последовала ее примеру. Бокалы тонко зазвенели, соприкоснувшись.

— За начало блестящей карьеры твоего сына, — сказала Дарси. А когда они отпили, Дарси снова чокнулась с Мартой. — И за самого мальчика, — сказала она. Они отпили еще, и прежде чем Марта успела поставить свой бокал на стол, Дарси чокнулась с ней в третий раз. — И за материнскую любовь!

— Аминь, деточка, — сказала Марта. Ее губы улыбались, но не глаза. Первые два раза она только пригубила шампанское, но теперь осушила бокал до дна.

Выждав, чтобы Марта допила свой третий бокал, она сказала:

— Как насчет посвящения, Марта?

— Ты сказала, что оно не просто хорошо, а чистая правда.

Марта так долго смотрела на нее и молчала, что Дарси уже решила, что не получит ответа. Затем Марта засмеялась смехом до того горьким, что он пугал. Во всяком случае Дарси стало страшно. Она понятия не имела, что бодрая маленькая Марта Роузуолл прячет в себе столько горечи, пусть ее жизнь и была нелегкой. Однако и в этом смехе слышалась интригующая нота торжества.

— Его книга будет бестселлером, и критики будут облизываться на нее, как на мороженое, — сказала Марта. — Я верю в это. Но не потому, что так говорит Пит… хотя он и говорит так. Я верю из-за того, что произошло с тем.

— С отцом Питера, — сказала Марта и, сложив руки на столе, спокойно посмотрела на Дарси.

Да только концы с концами не сходились. Дарси не была знакома с Джонни, но она видела с десяток его фотографий в альбомах Марты, а Пита успела узнать очень близко — настолько близко, что за два его последних года в школе и два первых года в колледже она привыкла считать его почти собственным сыном. И физическое сходство между мальчиком, который столько времени проводил у нее на кухне, и мужчиной в фотоальбомах…

— Ну, Джонни был биологическим отцом Пита, — сказала Марта, будто читая ее мысли. — Стоит только посмотреть на его нос и глаза, как сразу ясно станет. Но не был его подлинным отцом… а еще этой шипучки не осталось? Уж очень гладко проходит… — Марта была уже под хмельком, и в ее голосе начала прокрадываться интонация Юга, будто малыш, выбирающийся из укромного уголка, где прятался.

— Ты ведь понятия не имеешь, о чем я говорю, верно?

— Ну, так я тебе объясню, — сказала Марта. — После стольких лет мне нужно кому-то рассказать, а теперь так особенно, раз он издал свою книгу и прорвался после стольких лет подготовки. Бог свидетель, ему-то я ничего сказать не могу, уж ему-то в последнюю очередь. Ну да ведь сыновья, если им повезет, знать не знают, как сильно матери их любят и на какие жертвы идут, согласна?

— Пожалуй, — сказала Дарси. — Марта, деточка, может, тебе подумать, а хочешь ли ты на самом деле, чтобы я узнала — что бы это там и было?

Но Дарси только могла покачать головой, не находя что сказать. Однако Марта кивнула, будто Дарси полностью с ней согласилась, и начала свой рассказ.

Этого, первого, ребенка Марта потеряла на третьем месяце. Еще примерно через пять месяцев она подвела итог плюсам и минусам своего брака — минусы заметно преобладали. Слишком много возвращений домой поздно ночью, слишком много неубедительных объяснений, слишком много синяков под ее глазами. Джонни, говорила она, просто обожал свои кулаки, когда бывал пьян.

— Он всегда выглядел красивым, — как-то сказала она Дарси, — но красивый говнюк — все равно говнюк.

Но Марта еще не успела собрать свои вещи, когда обнаружила, что снова беременна. На этот раз Джонни среагировал мгновенно и без всякой радости: он ударил ее по животу ручкой швабры, надеясь вызвать выкидыш. Две ночи спустя он в компании двух приятелей, разделявших его пристрастие к яркой одежде и двухцветным ботинкам, попытался ограбить винный магазинчик на 116-й улице. У хозяина под прилавком был дробовик. Он его вытащил. У Джонни Роузуолла был пистолетик 32-го калибра с никелевой рукояткой, который он раздобыл бог знает где. Он прицелился в хозяина лавки, спустил курок, и пистолетик разлетелся на куски. Один осколок ствола проник ему в мозг через правый глаз и убил его наповал.

— Мы, конечно, жили на окраине, — сказала Марта, глядя на свой бокал и крутя его в пальцах, — на Стэнтон-стрит у Стейшн-Парка. Я потом побывала там. Все хуже, чем было — гораздо хуже, — но и тогда это был не курорт.

Тогда в конце Стэнтон-стрит в сторону Стейшн-Парка жила жуткая старуха. Люди называли ее Мама Делорм, и многие клялись, что она — бруха [3] . Я сама ни во что такое не верила и как-то спросила Октавию Кинсолвинг — она жила в том же доме, что и мы с Джонни, — как могут люди верить в такую чушь, когда вокруг Земли вертятся искусственные спутники и найдены способы излечивать чуть ли не все болезни под солнцем. Тавия была образованной женщиной, училась в Джуллиардской музыкальной школе и по ту сторону Сто десятой улицы жила только потому, что должна была содержать мать и троих младших братьев. Я-то думала, она согласится со мной, но она только засмеялась и покачала головой.

Марта отпила глоток шампанского.

— А я не уехала. Мне нравилось верить, будто я сохраняю достоинство, да только, думается, это была глупая гордость и больше ничего. Ну, так или не так, а я осталась. Потом, когда я потеряла ребеночка, я опять забеременела, только поначалу не догадывалась. Видишь ли, по утрам меня не тошнило… ну, да и в первый раз тоже не тошнило.

— Ты же не пошла к этой Маме Делорм из-за беременности? — спросила Дарси, сразу предположив, что Марта могла попросить у колдуньи что-нибудь, чтобы устроить себе выкидыш… или, что она просто решилась на аборт.

— Нет, — ответила Марта. — Я пошла, потому что Тавия сказала, что Мама Делорм точно мне скажет, какую дрянь я нашла в кармане пиджака Джонни. Белый порошок в стеклянном пузырьке.

— О-о! — сказала Дарси.

Марта невесело улыбнулась.

— И ты пошла с пузырьком к Маме Делорм?

Марта иронично засмеялась.

— С пу-зырь-ком? Нет уж, дорогая моя. Жизнь мне мало что давала, но умереть мне не хотелось. Вернись он домой, откуда бы там ни было, и хватись своего двухграммового пузыречка, он бы меня обработал, как гороховое поле. Нет, я только отсыпала щепоточку в целлофан с сигаретной пачки. И пошла к Тавии, а Тавия сказала, чтобы я пошла к Маме Делорм, и я пошла.

Марта качнула головой. У нее не было слов, чтобы точно описать своей подруге, какой была Мама Делорм, и какими немыслимыми были полчаса в квартире этой женщины на третьем этаже, и как она почти скатилась по кривым ступенькам на улицу, боясь, что старуха гонится за ней. Квартира была темной и вонючей, в ней стоял запах свечных огарков и старых обоев, и корицы, и подгнивающих трав. На одной стене висело изображение Иисуса, на другой — портрет Нострадамуса.

Марта огляделась, проверяя, не сел ли кто-нибудь за соседний столик, убедилась, что они по-прежнему одни, и наклонилась к Дарси, которая смотрела на нее как завороженная.

— Позже, когда я снова могла думать связно, я решила, что и первое и второе мне сказал бы любой фокусник в цирке или… как их? Чтец мыслей, ну, в белом тюрбане. Если Тавия Кинсолвинг сказала старухе, что я к ней приду, то могла заодно объяснить зачем. Видишь, как просто все получалось? Ну а для женщины вроде Мамы Делорм такие мелочи очень важны: ведь если хочешь прослыть брухой, то и вести себя должна как бруха.

— Наверное, — сказала Дарси.

— Ну а что я беременна, так, может, это просто была удачная догадка. Или… ну… есть женщины, которые сразу видят.

— Одна моя тетя без ошибки определяла, когда женщина попадалась и беременела. Иногда даже раньше самой женщины, а иногда так даже до того, как женщине вообще полагалось забеременеть, если понимаешь, про что я.

Марта засмеялась и кивнула.

— Она говорила, что они начинают пахнуть по-другому, — продолжала Дарси, — и иногда этот новый запах можно учуять даже на другой день после того, как женщина попадется, если у тебя нюх хороший.

— Угу, — сказала Марта. — Я про такое слышала, да только в моем случае все было по-другому. Она просто знала, и как я ни пыталась убедить себя, что все это фокус-покус, я все равно знала, что она знает. Быть с ней — значило поверить, что брухи существуют… во всяком случае, что она — бруха. И оно не исчезло, это ощущение, как исчезает сон, когда проснешься, или как исчезает твоя вера в хорошего фокусника, когда вырвешься из-под его воздействия.

— И что ты сделала?

— Ну, у двери стояло кресло с сиденьем, плетенным из тростника и совсем продавленным. На мое счастье стояло, потому как после ее слов у меня в глазах потемнело, а колени развинтились. Я должна была сесть, и не окажись там этого кресла, плюхнулась бы прямо на пол. А она знай себе вяжет, дожидаясь, чтобы я пришла в себя. Будто уже сто раз такое видела. Да, наверное, и видела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Очень необычный рассказ! Даже зная, что Кинг — любитель дотошного описания различных нелицеприятных вещей, не ожидал от него описания процесса поедания выделений человеческого тела. Но в этом он выразил идею некого перерождения и возрождения человеческого таланта в ином, не связанном с ним родством, объекте. Автор также использовал яркий посыл многожертвенности матерей, их готовности к любым поступкам, даже глубоко осуждаемым обществом, ради своего потомства.

Наличие ведьмы, некой формы гипноза, а также идентичности почерка у двух различных индивидов добавили мистичности и таинственности.

Тимолеонт, 11 февраля 2017 г.

Ролик, 8 мая 2015 г.

Эпатажный рассказик с омерзительной идеей

под влиянием магии писатель постоянно онанирует на постель, а чернокожая служанка, убирающая за ним номер, чистит эту постель. языком. И таким образом беременеет.

Идея мерзкая, но рассказ мог бы найти своих любителей среди категории читателей-извращенцев. Однако Кинг лишь сообщает о голом факте, без описания подробностей, так что и эта категория пролетает.

Читать лишь кингоманам последней стадии, которые ценят у своего кумира всё.

И определенно, это не та история, с которой стоит начинать знакомство с Королем.

Maximontano, 1 марта 2017 г.

Очень любопытное и действительно необычное произведение Мастера ужасов, нашего любимого Стивена Кинга, как интересно он приподнёс данный сюжет, судьба женщины, забеременевшая от человека не имевшего полового акта, ведьма, пьяница муж, и одинаково написанные романы отца и сына, это очень мистически и загадочно.

ip5, 16 июня 2014 г.

Своеобразная трактовка мифа телегонии. Снимаю шляпу, что самые пикантные подробности были упущены.

redmarie, 2 августа 2012 г.

Очередная история м-ра Кинга на грани реализма и мистики. Хотя отнести к мистическим составляющим необычную знакомую главной героини и галлюцинации ее возбужденного воображения можно с большой натяжкой. Но кесарю кесарево, все-таки, это Кинг. Повесть написана в форме исповеди, и немного настораживает, что женщина обо всем случившемся так спокойно повествует.

На Востоке считается, что сперма — это энергия ци. Довольно оригинальное решение автора — вместилище для жизненной энергии, (способной даже наследственность победить), дабы не допустить ее зряшного разбазаривания.

Вертер де Гёте, 20 января 2008 г.

Хм. Оригинальные у Кинга представления о зачатии.:wink:

Рассказ показался интересным не сколько мистикой, сколько своей социальной темой — расизм, дистанция между людьми разных рас, разных классов.

Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Посвящение - Кинг Стивен краткое содержание

Посвящение читать онлайн бесплатно

Для Марты Роузуолл, однако, это утро выдалось необычным.

Все перестало быть для нее обычным, когда она, придя вчера вечером с работы, нашла пакет, присланный ее сыном из Огайо. Долгожданный пакет наконец прибыл. Ночью она спала лишь урывками — без конца вставала, чтобы убедиться, что вещь, присланная ей, действительно существует и она здесь. Наконец она заснула с пакетом под подушкой, словно невеста с куском свадебного пирога.

— Ты получила ее, да? — воскликнула она. — Ну конечно, получила! Это написано на твоем лице! Ну конечно же, мадам.

Марта не ожидала, что она заплачет, до тех пор, пока слезы не потекли по ее щекам. Она обняла Дарси, уткнувшись лицом в ее влажные черные волосы.

— В этом нет ничего страшного, дорогая, — сказала Дарси. — Ты имеешь право как угодно выразить свои чувства.

— Я так горжусь им, Дарси, так горжусь!

— Конечно, гордишься. Потому ты и плачешь, и это справедливо… Но я хочу увидеть ее, как только слезы прекратятся. — Она улыбнулась. — Впрочем, пока она пусть останется у тебя. Если капли с меня упадут на книгу, боюсь, ты выцарапаешь мне глаза.

Таким образом, с почитанием, достойным объекта такой святости (а по мнению Марты Роузуолл, он был именно таким), она достала из синей парусиновой сумки первый роман своего сына… Еще дома она тщательно завернула книгу в папиросную бумагу и сунула под свой коричневый нейлоновый халат. Теперь Марта осторожно сняла обертку, чтобы приятельница могла взглянуть на ее сокровище.

— Ну хорошо, это отлично, это просто великолепно, но покажи мне и остальное! — Дарси говорила тоном женщины, которая хочет покончить с тем, что просто интересно, и перейти к самому главному.

Марта кивнула и открыла страницу с ПОСВЯЩЕНИЕм. Дарси прочла: Эта книга посвящается моей матери Марте Роузуолл. Мама, я никогда не написал бы ее без тебя. Под напечатанным ПОСВЯЩЕНИЕм была еще одна фраза, написанная от руки тонкими, наклонными и какими-то старомодными буквами: И это абсолютная правда. Я люблю тебя, мама! Пит.

— Боже мой, как это трогательно! — воскликнула Дарси и вытерла темные глаза тыльной стороной ладони.

— Это не просто трогательно. — Марта снова завернула книгу в папиросную бумагу. — Это на самом деле так. — Она улыбнулась, и в этой улыбке ее старая подруга Дарси Сагамор увидела нечто большее, чем любовь. Она увидела триумф.

— О чем это вы там говорили?

— Вот это да! — весело воскликнула Марта, однако голос ее выдал и некоторую тревогу. Она с изумлением посмотрела на Дарси.

— Успокойся, — сказала ей Дарси, и Марта, проявив немалое благоразумие, замолчала.

Рэй открыл бутылку, положил пробку возле Дарси и налил немного шампанского в ее бокал. Дарси подняла бокал и подмигнула Рэю.

— Наслаждайтесь нашим лучшим шампанским, леди. — Рэй улыбнулся Марте. — И, дорогая, поздравьте от меня своего мальчика. — Он повернулся и отошел от столика еще до того, как Марта, все еще не успевшая прийти в себя, успела ответить.

Дарси наполнила до краев оба бокала и подняла свой. Марта последовала ее примеру. Они негромко чокнулись.

— За начало карьеры твоего сына, — сказала Дарси. Они отпили по глотку, затем она коснулась бокала Марты во второй раз. — И за самого мальчика, — добавила она. Они снова отпили из бокалов, и Дарси в третий раз коснулась бокала Марты, прежде чем та успела поставить его на стол. — И за материнскую любовь.

— Спасибо, дорогая, — сказала Марта. Хотя ее губы улыбались, глаза оставались серьезными. После каждого из предыдущих тостов она делала небольшой глоток. На этот раз Марта осушила бокал.

Дарси заказала бутылку шампанского, чтобы отпраздновать со своей лучшей подругой вступление Питера Роузуолла в писательский мир с соответствующей торжественностью, но это было не единственной причиной. Ее заинтриговали слова Марты — это не просто трогательно, это на самом деле так, и триумф в улыбке подруги.

Читайте также: