Несерьезные дети краткое содержание
Обновлено: 07.07.2024
— Сколько тебе дать? — спросил Комов, когда Юрка собрал инструменты.
— Оставь себе, — буркнул Юрка. — На мороженое…
— Можно сказать, повезло… Хорошо иметь своего человека в среде водопроводчиков. Теперь только тебя будем вызывать. Кто где — знаешь?
— Васильев — в юридическом. Соколов и Панова в политехе. Васька в театральном, в Ленинграде…
— Ну? — удивился Комов. — Я не знал… Смотри-ка ты, прорвался!. . А ты откуда знаешь?
— Сдохнуть можно! — сказал Комов. — У него же средний балл маленький! Как это он?
Юрка пожал плечами.
— А я в университете, — сообщил Комов. — На философском.
— Знаю, — кивнул Юрка. — Полякова говорила.
— Никак, — ответил Юрка. — Озеро высохло, лебеди улетели.
— Ясно, — сочувственно хмыкнул Комов. — Ты-то поступал куда?
— Ясно, — повторил Комов все так же сочувственно, и Юрка разозлился.
— Ладно, пошел, — сказал он. — У меня еще три вызова.
— Иди, — согласился Комов. — Надо бы собраться как-нибудь…
Пока Юрка сбегал по ступенькам, Комов стоял на площадке и смотрел ему в спину.
Настроение у Юрки стремительно падало. Не то что бы он завидовал одноклассникам, ставшим студентами.
Юрка вздохнул. Надо же было уродиться таким бесталанным… Хоть бы математику понимать — пошел бы в инженеры. Многие пошли. А Юрка в этой математике ни в зуб ногой… Да и скучно. Железяки там разные… Мама говорила: иди в лесотехнический. У нее там знакомый есть. Юрка собрался было, но как представил, что он живет в лесу, один… Нет уж! Скучно без людей!
Юрка вошел в подъезд, поднялся на шестой этаж, позвонил.
— Кто там? — мгновенно ответили из-за двери, будто давно уже стояли, притаившись, и ждали.
— Слесарь, — хмуро ответил он.
— Кто-о? — испуганно переспросили за дверью.
— Нет! — произнесли за дверью с ужасом. — Никого я не вызывал.
— Ваша фамилия Скворцов?
Скворцов за дверью долго молчал, потом поинтересовался подозрительно:
— А вы откуда знаете?
— В заявке написано, — ответил Юрка, уже начиная сердиться. — Дом пять, квартира шестьдесят семь, течет кран, Скворцов Алексей Палыч…
— Это внук, — ответили из-за двери с облегчением. — Его дома нет.
— Он мне и не нужен, мне кран нужен.
Но его не слушали, бормотали упрямо:
— Его нет дома, в институте он, придет в шесть…
— Да мне не нужен ваш внук…
— Приходите после шести…
— Да не могу я после шести, у меня рабочий день в пять кончается, понимаете вы?
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Несерьёзные дети"
Описание и краткое содержание "Несерьёзные дети" читать бесплатно онлайн.
Языков Сергей Станиславович родился в Свердловске в 1959 году, здесь же закончил десятилетку, работал на заводе слесарем, затем — разнорабочим в географической экспедиции АН СССР. Сейчас он лаборант в школе.
В нашем журнале публикуется впервые.
Рисунки Н. Лазаревой
Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.
Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.
Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.
— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется.
Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.
Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.
— Нагорная! — хрипло объявил водитель.
Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.
Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.
Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.
— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!
— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.
Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:
— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.
Девочка не ответила.
Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.
— Ничего, да? — зашептал Вовка.
— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.
— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…
— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.
Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.
Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.
Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.
Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.
Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…
Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.
Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.
— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.
— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?
— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.
— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!
Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:
— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!
— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…
— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!
— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют.
— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!
— Смирнов! Почему не записываешь?
— Скоро у вас экзамены, — с укором говорит учительница, — а вы и ухом не ведете!
— Иванов, не остри! — одергивает учительница. — Острить будешь на экзамене! Если получится…
— А завтра, Иванов, если не подстрижешься, в школу можешь не приходить!
— Спасибо, Марь Пална! — говорит Иванов. — А послезавтра?
— Иванов!! — в голосе учительницы грозовые раскаты.
— Да постригусь я! — обещает Иванов. — В монахи…
— Смирнов, к доске!
Антон не слышит — он пишет письмо в тетради по алгебре.
— Тошка! — пихает его Вовка. — Тебя вызывали.
— Смирнову не до алгебры! — печально констатирует учительница. — Что ему квадратные двучлены? Что ему экзамены. Ты чем там занимаешься, Смирнов?
— Ну-ну… Пиши уравнение!
— Напиши нам формулу квадрата разности двух чисел, — говорит учительница.
— А минус бэ в квадрате… — подсказывает Вовка.
— У кого глаза грустные? — потрясенно спрашивает учительница. — Ты что издеваешься?
— У меня глаза грустные, — говорит Антон. — В предчувствии экзамена… — и краснеет.
— Сядь, Смирнов! Два!
— А кто это — Света? — спрашивает Вовка и кивает на тетрадь.
Он мерз на мосту через канал два часа, радуясь и пугаясь каждой красной шапки. Но это были другие люди, а Света не пришла. Антон до вечера бродил по городу, замерз, устал и, вернувшись домой, нагрубил маме.
Они помирились, счастливые, и весь вечер болтали о чем-то, Антон решил даже рассказать про Свету, но мама вдруг спросила с улыбкой, не влюбился ли он, и Антон рассердился и стал кричать, что нет, не влюбился, и что это его личное дело. И они опять поссорились…
Уроки он, конечно, сделать не успел.
— Не знаю, о чем вы думаете, — строго говорила директриса. — До экзаменов — три месяца! Потом одумаетесь, да поздно будет. Так на всю жизнь неучами и останетесь.
— Господи! — сказал Иванов громким шепотом. — Скорей бы на пенсию!
— Вот именно! — сверкнула директриса глазами. — Это ваша мечта! Какой-то непробиваемый инфантилизм! Какая-то духовная спячка! Вы взрослеть думаете? Вы собираетесь становиться серьезными?
— Акселераты! — загрустила директриса. — Рост — под потолок, а ума — как у первоклассников…
— Мы — такие… — согласился Иванов, но засмеяться никто не решился.
— Ну, давайте — по душам! — предложила директриса. — Вот сорвали вы сегодня урок…
— Одиннадцать человек не готовы к уроку — это не срыв?
На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Несерьёзные дети"
Книги похожие на "Несерьёзные дети" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Несерьёзные дети: краткое содержание, описание и аннотация
Языков Сергей Станиславович родился в Свердловске в 1959 году, здесь же закончил десятилетку, работал на заводе слесарем, затем — разнорабочим в географической экспедиции АН СССР. Сейчас он лаборант в школе. В нашем журнале публикуется впервые.
Сергей Языков: другие книги автора
Кто написал Несерьёзные дети? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Несерьёзные дети — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
— Одиннадцать человек не готовы к уроку — это не срыв?
— Так это же случайно!
— Молча! — сказал Иванов.
— Замолчи! — приказала директриса. — Не выводи меня из себя! Ну, что вам от жизни надо? Вот тебе, например, Балуев?
Вовка пожал плечами.
— Во-первых, встань, когда с тобой старшие разговаривают!
— …по душам! — добавил Иванов.
— Ну, Балуев! Не знаешь?
— Нам бы — отдать по способностям, а получить по потребностям! — выкрикнул Иванов.
— Иванов! Выйди из класса!
— Вот и поговорили о смысле жизни! — сказал Иванов, выходя. — Очень было интересно…
— Ребята! Ну подумайте! — потребовала директриса. — Учение — ваше главное дело, ваша обязанность перед обществом! — И, уже глядя на Антона: — А не девочек по вечерам провожать, как кажется некоторым, фамилии которых я называть не буду…
— Можете назвать! — сказал Антон.
— Молодец! — сказала директриса.
— Молодец, что сознался.
— Сознаются, когда виноваты, — зло ответил Антон. — А я ни в чем не виноват. Во всяком случае, перед вами…
— Что за тон? — возмутилась директриса. — Ты с кем разговариваешь — с подружкой своей? Встань!
— Будьте добры не затрагивать больше эту тему, — сказал он.
— Да уж позволь мне самой решить, какие темы затрагивать, а какие — нет! — директриса покраснела и улыбнулась натянуто.
— Вам никогда не приходило в голову, — Антон сжал кулаки, — что вы ведете себя, как купцы?
— Вам — взрослым. Мы лоботрясы и лентяи, а ваше дело — наставлять нас на путь истинный… Да? А хотим мы или не хотим, чтоб нас наставляли — это не важно, да? Вы все знаете — что хорошо, что плохо. У вас — права, у нас — обязанности? — И, срываясь на крик: — Но ведь это же несправедливо! А мы тоже, если хотите знать, думаем о вас не очень радостно!
— Это что-то новое! — сказала директриса. — И что — все так думают?
В классе была тишина — не та, скучная и замкнутая, когда не хотят говорить, а упрямая и напряженная, когда думают, собираясь сказать.
— Я так думаю! — хрупким басом признался Вовка.
— Ну, разумеется, Балуев, разве можешь ты думать самостоятельно! Когда тебя спрашивали, ты почему-то молчал.
— Причем здесь это! — вмешалась Ленка. — Антон правду сказал. Просто вам ведь неинтересно, что мы думаем про вас! Вот вы и считаете, что мы дети и ничего не замечаем.
— Ну-ка, прекратите этот базар! — потребовала директриса.
— Вы же сами хотели — по душам! — ответили ей.
— Не доросли еще до такого разговора! — сердито крикнула она. — Смирнов! Чтоб сегодня же мать в школе была! — и она ушла, хлопнув дверью.
— Подумаешь! — бубнил Вовка, запрыгивая в автобус. — Мне здесь перезимовать четыре месяца — и ту-ту! В мореходку! Пусть других воспитывают!
Антон был зол и мрачен.
— Нет, ты молодчина! — смеялся Вовка. — Я бы побоялся! Дома попадет?
— Ерунда! — сказал Антон, запахивая поплотнее куртку.
Автобус скрипел и охал.
— Нагорная! — объявил водитель, и дверь открылась с привычным грохотом.
Кто-то вышел. Кто-то вошел.
Он сразу увидел ее! Она была не одна — с ней была какая-то женщина с усталым лицом.
— Смотри! Смотри! — толкнул его Вовка. — Опять она!
— Вижу, — сказал Антон.
— Жалко, не одна! А то бы поговорили — ведь почти знакомые! Слушай, это, наверно, мамаша ее. Похожи как!
Потом появился какой-то мужчина — знакомый Светиной мамы. Они тихо говорили о чем-то, и, выходя вместе с Антоном и Вовкой, мужчина крикнул:
— Тогда я позвоню вам — завтра!
Февральский вечер наваливался на город. Он был темен и холоден. Думалось о неблизком еще лете, о том, что у мамы скоро день рождения и надо где-то достать цветы, а денег — только три рубля, накопленные с завтраков, еще о чем-то думалось.
Потом собрание кончилось, и Антон, выбравшись из веселой и шумной толпы одноклассников, побежал к автобусной остановке. Там уже стоял друг Вовка — они жили рядом и добирались домой всегда вместе.
Старенький холодный автобус уныло тащился по улицам, вздыхая, чихая и охая на выбоинах.
— Жуть! — говорил Вовка. — Как вспомню про эти экзамены — жить не хочется.
Антон молчал. Он продышал в замерзшем окне глазок и теперь смотрел на проползающие за окном окраинные домики, на их крыши в шапках снега, на трубы, из которых в холодное, темное небо тянулись серые прямые дымы.
Автобус заскрипел, застонал тормозами и остановился.
— Нагорная! — хрипло объявил водитель.
Двери в морозной бахроме с грохотом открылись, ворвался новый холод, а за ним вошли люди: женщина, подталкивая впереди себя толстого от шубы мальчишку; за ней, превозмогая непослушное тело, пьяница с веселыми глазами; последней вошла девочка в ярко-красной шапке и села напротив Антона.
Дверь лязгнула, и автобус снова покатил среди сугробов.
Вовка уставился на девочку в красной шапке и умолк. Так проехали еще одну остановку.
— Красивая! — зашептал Вовка, толкая Антона коленкой. — Посмотри!
— Нет, честное слово, ты посмотри! Только осторожно! Даже красивей Ленки.
Антон опустил голову и из-под ресниц взглянул на девочку. Так получилось, что глаза их встретились. Антон растерялся, мотнул головой и не сумел превратить свой взгляд в случайный… Так и смотрели глаза в глаза, пока Вовка не захихикал и не сказал:
— Здравствуйте! А вам далеко ехать? — и восторженно лягнул Антона ногой.
Девочка не ответила.
Антон нахмурился и снова отвернулся к окну. Глазок уже затянуло морозной пеленой — ничего не разглядеть за окном.
— Ничего, да? — зашептал Вовка.
— Отвяжись, — буркнул Антон. Он снова украдкой взглянул на девочку. Она смотрела за окно, а Антон смотрел на нее. Долго.
— Пошли! — Вовка поднялся. — Сейчас наша будет…
— Мне дальше, — почему-то сказал Антон.
Вовка хлопнул его по плечу и выпрыгнул на стылую улицу.
Снова ехали, молчали, смотрели украдкой друг на друга.
Потом девочка вышла. Антон — тоже, и, как привязанный, пошел за ней, прячась в ночной морозной тени, и шел, пока она не свернула к домику, укутанному снегом.
Она вошла туда, и окна домика засветились, а Антон остался стоять у калитки.
Нужно было идти домой. И было непонятно, зачем он шел по незнакомой улице за незнакомой девчонкой…
Антон крутнулся на месте, шмыгнул замерзшим носом и зашагал назад, к остановке. Но чем дальше он отходил от Солнечной, 31, тем медленней и нерешительней становились шаги.
Навстречу ему какая-то сердитая женщина тащила за руку упрямого мальчишку. Тот упирался и канючил, что не хочет домой.
— Простите… — Антон обратился к женщине и смутился. — Простите, вы не скажете… Вот в этом доме — Солнечная, 31… Там живет девочка… Вы не знаете, как ее зовут. — И окончательно растерялся, узнав в женщине директора своей школы.
— Смирнов? — удивилась та. — Что ты здесь делаешь? И так поздно?
— Гуляю… — смущенно сообщил Антон.
— Это вместо того, чтобы готовиться к экзаменам?!
Мальчишка воспользовался разговором, вырвал ладошку из руки матери, отбежал к забору и спросил оттуда:
— Александр! — строго и деловито произнесла директриса. — Немедленно домой! И ты, Смирнов, тоже! В твоем возрасте не за девочками надо бегать, а уроки учить!
— Светка ее зовут! — крикнул Александр. — Она…
— Александр! — перебила его директриса. — Иди сюда!
— Да-а! — капризно сказал Александр. — Все еще гуляют.
— Александр! Ты слышал, что я тебе сказала? Сию же минуту — домой!
— Смирнов! Почему не записываешь?
— Скоро у вас экзамены, — с укором говорит учительница, — а вы и ухом не ведете!
— Иванов, не остри! — одергивает учительница. — Острить будешь на экзамене! Если получится…
— А завтра, Иванов, если не подстрижешься, в школу можешь не приходить!
— Спасибо, Марь Пална! — говорит Иванов. — А послезавтра?
— Иванов!! — в голосе учительницы грозовые раскаты.
— Да постригусь я! — обещает Иванов. — В монахи…
— Смирнов, к доске!
Антон не слышит — он пишет письмо в тетради по алгебре.
— Тошка! — пихает его Вовка. — Тебя вызывали.
— Смирнову не до алгебры! — печально констатирует учительница. — Что ему квадратные двучлены? Что ему экзамены. Ты чем там занимаешься, Смирнов?
— Ну-ну… Пиши уравнение!
— Напиши нам формулу квадрата разности двух чисел, — говорит учительница.
— А минус бэ в квадрате… — подсказывает Вовка.
— У кого глаза грустные? — потрясенно спрашивает учительница. — Ты что издеваешься?
— У меня глаза грустные, — говорит Антон. — В предчувствии экзамена… — и краснеет.
— Сядь, Смирнов! Два!
— А кто это — Света? — спрашивает Вовка и кивает на тетрадь.
Он мерз на мосту через канал два часа, радуясь и пугаясь каждой красной шапки. Но это были другие люди, а Света не пришла. Антон до вечера бродил по городу, замерз, устал и, вернувшись домой, нагрубил маме.
Они помирились, счастливые, и весь вечер болтали о чем-то, Антон решил даже рассказать про Свету, но мама вдруг спросила с улыбкой, не влюбился ли он, и Антон рассердился и стал кричать, что нет, не влюбился, и что это его личное дело. И они опять поссорились…
Уроки он, конечно, сделать не успел.
— Не знаю, о чем вы думаете, — строго говорила директриса. — До экзаменов — три месяца! Потом одумаетесь, да поздно будет. Так на всю жизнь неучами и останетесь.
— Господи! — сказал Иванов громким шепотом. — Скорей бы на пенсию!
— Вот именно! — сверкнула директриса глазами. — Это ваша мечта! Какой-то непробиваемый инфантилизм! Какая-то духовная спячка! Вы взрослеть думаете? Вы собираетесь становиться серьезными?
— Акселераты! — загрустила директриса. — Рост — под потолок, а ума — как у первоклассников…
— Мы — такие… — согласился Иванов, но засмеяться никто не решился.
— Ну, давайте — по душам! — предложила директриса. — Вот сорвали вы сегодня урок…
— Одиннадцать человек не готовы к уроку — это не срыв?
— Так это же случайно!
— Молча! — сказал Иванов.
— Замолчи! — приказала директриса. — Не выводи меня из себя! Ну, что вам от жизни надо? Вот тебе, например, Балуев?
Вовка пожал плечами.
— Во-первых, встань, когда с тобой старшие разговаривают!
— …по душам! — добавил Иванов.
— Ну, Балуев! Не знаешь?
— Нам бы — отдать по способностям, а получить по потребностям! — выкрикнул Иванов.
— Иванов! Выйди из класса!
— Вот и поговорили о смысле жизни! — сказал Иванов, выходя. — Очень было интересно…
— Ребята! Ну подумайте! — потребовала директриса. — Учение — ваше главное дело, ваша обязанность перед обществом! — И, уже глядя на Антона: — А не девочек по вечерам провожать, как кажется некоторым, фамилии которых я называть не буду…
— Можете назвать! — сказал Антон.
— Молодец! — сказала директриса.
— Молодец, что сознался.
— Сознаются, когда виноваты, — зло ответил Антон. — А я ни в чем не виноват. Во всяком случае, перед вами…
— Что за тон? — возмутилась директриса. — Ты с кем разговариваешь — с подружкой своей? Встань!
— Будьте добры не затрагивать больше эту тему, — сказал он.
— Да уж позволь мне самой решить, какие темы затрагивать, а какие — нет! — директриса покраснела и улыбнулась натянуто.
— Вам никогда не приходило в голову, — Антон сжал кулаки, — что вы ведете себя, как купцы?
— Вам — взрослым. Мы лоботрясы и лентяи, а ваше дело — наставлять нас на путь истинный… Да? А хотим мы или не хотим, чтоб нас наставляли — это не важно, да? Вы все знаете — что хорошо, что плохо. У вас — права, у нас — обязанности? — И, срываясь на крик: — Но ведь это же несправедливо! А мы тоже, если хотите знать, думаем о вас не очень радостно!
— Это что-то новое! — сказала директриса. — И что — все так думают?
В классе была тишина — не та, скучная и замкнутая, когда не хотят говорить, а упрямая и напряженная, когда думают, собираясь сказать.
— Я так думаю! — хрупким басом признался Вовка.
— Ну, разумеется, Балуев, разве можешь ты думать самостоятельно! Когда тебя спрашивали, ты почему-то молчал.
— Причем здесь это! — вмешалась Ленка. — Антон правду сказал. Просто вам ведь неинтересно, что мы думаем про вас! Вот вы и считаете, что мы дети и ничего не замечаем.
— Ну-ка, прекратите этот базар! — потребовала директриса.
— Вы же сами хотели — по душам! — ответили ей.
— Не доросли еще до такого разговора! — сердито крикнула она. — Смирнов! Чтоб сегодня же мать в школе была! — и она ушла, хлопнув дверью.
— Подумаешь! — бубнил Вовка, запрыгивая в автобус. — Мне здесь перезимовать четыре месяца — и ту-ту! В мореходку! Пусть других воспитывают!
Антон был зол и мрачен.
— Нет, ты молодчина! — смеялся Вовка. — Я бы побоялся! Дома попадет?
— Ерунда! — сказал Антон, запахивая поплотнее куртку.
Автобус скрипел и охал.
— Нагорная! — объявил водитель, и дверь открылась с привычным грохотом.
Кто-то вышел. Кто-то вошел.
Он сразу увидел ее! Она была не одна — с ней была какая-то женщина с усталым лицом.
— Смотри! Смотри! — толкнул его Вовка. — Опять она!
— Вижу, — сказал Антон.
— Жалко, не одна! А то бы поговорили — ведь почти знакомые! Слушай, это, наверно, мамаша ее. Похожи как!
Потом появился какой-то мужчина — знакомый Светиной мамы. Они тихо говорили о чем-то, и, выходя вместе с Антоном и Вовкой, мужчина крикнул:
— Тогда я позвоню вам — завтра!
— Мам, тебя к директору вызывают! — сообщил он с порога. — Где у нас телефонная книга?
— Ты опять натворил что-то! — рассердилась мама.
— Нет, просто говорил по душам… — и начал искать пухлый телефонный том.
— Мог бы и промолчать, — вздохнула мама. — Никому еще разговоры по душам пользы не приносили…
— Что ж, тогда молчать всю жизнь? — спросил Антон.
— Горе мне с тобой! — сказала мама. — Ничего ты еще не понимаешь! Иди ешь…
— Я все понимаю, — возразил Антон, перелистывая справочник. — А есть я не хочу.
— Да не грубил я! Ты иди — она ждет!
Мама ушла в школу. Антон залез с ногами на диван и уткнулся в книгу, а сердце стукало где-то в горле.
Столбики фамилий — из страницы в страницу, а рядом — адреса. И надо найти единственный — Солнечная, 31… А книга — толстенная. Антон спешил, скользил глазами по строчкам. Но и времени прошло немало. Он перелистал уже больше половины, когда внезапно, уже пролетев по странице, почему-то решил вернуться… Ну да — вот он: Солнечная, 31… Иливицкий Г. С. Какой Иливицкий? Почему Г. С.? Да ведь это — отец! Значит, она — Иливицкая… Иливицкая Света… Красиво… 31-07-27… Ну…
Антон встал и на негнущихся ногах пошел к телефону.
А потом? Потом — суп с котом!
Ну, три-четыре… Антон набрал номер.
Длинные гудки — и сердце колотится… Только бы мама не вернулась!
— Здравствуйте… — говорит Антон.
— Здравствуйте, — отвечает ему женский голос.
Антон решает положить трубку, но говорит почему-то:
— Будьте добры, позовите Свету… Пожалуйста…
В трубке молчат.
— Алло! — говорит Антон. — Алло!
— Вы — Антон? — спрашивают в трубке.
— Да, — говорит Антон, пугаясь.
— Это вы написали Свете письмо?
— Да, — говорит Антон чужим голосом.
— А зачем вам Света?
— Слушаю…. — говорит Антон.
— Я очень вас прошу… Света тогда весь день плакала… Не звоните больше, Антон… И не пишите.
— Почему? — спрашивает Антон.
— Вы хороший мальчик… Не надо… Ни звонить, ни писать…
— Вы не имеете права! — кричит Антон, — Почему.
— Да… — говорит Антон.
— Как — немая? — шепчет Антон и у него начинают дрожать колени. — Почему?
В трубке молчат, и по еле уловимому шороху Антон понимает, что там плачут. И еще он понимает, что ответа не будет — трубку сейчас положат.
— Алло! — орет Антон, всхлипывая. — Подождите! Алло!
— Алло! Я знаю! Я это знаю! Ну и что? — орет Антон, стараясь не плакать. — Алло! Можно, я приду? Слышите? — И ждет…
В трубке долго молчат. Потом говорят:
Антон сдирает куртку с вешалки.
На столе, в вазе, стоят цветы — они были к маминому дню рождения. Антон вытряхивает их из вазы.
— Что? Ты куда? — хватает его за руку мама — они сталкиваются в подъезде.
— Надо! — говорит Антон. — Потом!
У мамы заплаканные глаза.
— Потом, мамочка! — говорит Антон.
— Тебе дадут плохую характеристику! Ты понимаешь это?
— Мама, я спешу, мне некогда.
— Антон! — сердится мама. — Можешь ты меня выслушать? Ты же такой глупый, ты не понимаешь, чем это грозит!
Читайте также: