Мензура зоили краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

Я сижу за столом посреди пароходного салона, напротив какого-то странного человека.

Погодите! Я говорю – пароходный салон, но я в этом не уверен. Хотя море за окном и вся обстановка вызывают такое предположение, но я допускаю, что, может быть, это и обыкновенная комната. Нет, все же это пароходный салон! Иначе бы так не качало. Я не Киносита Мокутаро и не могу определить с точностью до сантиметра высоту качки, но качка, во всяком случае, есть. Если вам кажется, что я вру, взгляните, как за окном то подымается, то опускается линия горизонта. Небо пасмурно, и по морю широко разлита зеленая муть, но та линия, где муть моря сливается с серыми облаками, качающейся хордой перерезывает круг иллюминатора. А те существа одного цвета с небом, что плавно пролетают среди мути, – это, вероятно, чайки.

Но возвращаюсь к странному человеку напротив меня. Сдвинув на нос сильные очки для близоруких, он со скучающим видом уставился в газету. У него густая борода, квадратный подбородок, и я, кажется, где-то видел его, но никак не могу вспомнить, где именно. По длинным, косматым волосам его можно было бы принять за писателя или художника. Однако с этим предположением не вяжется его коричневый пиджак.

Некоторое время я украдкой посматривал на этого человека и маленькими глотками пил из рюмки европейскую водку. Мне было скучно, заговорить с ним хотелось ужасно, но из-за его крайне нелюбезного вида я все не решался.

Вдруг господин с квадратным подбородком вытянул ноги и произнес, как будто подавляя зевоту:

– Скучно! – Затем, кинув на меня взгляд из-под очков, он опять принялся за газету. В эту минуту я был почти уверен, что где-то с ним встречался.

В салоне, кроме нас двоих, никого не было.

Немного погодя этот странный человек опять произнес:

– Ох, скучно! – На этот раз он бросил газету на стол и стал рассеянно смотреть, как я пью водку. Тогда я сказал:

– Не выпьете ли рюмочку?

– Ну и скука! Пока доедешь, прямо помрешь.

Я согласился с ним.

– Пока мы ступим на землю Зоилии, пройдет больше недели. Мне пароход надоел до отвращения.

– Ну да, республики Зоилии.

– Разве есть такая страна – Зоилия?

– Признаюсь – удивлен! Вы не знаете Зоилии? Не ожидал. Не знаю, куда вы собрались ехать, но только этот пароход заходит в гавань Зоилии по обычному, старому маршруту.

– Ну разумеется! Зоилия – исстари знаменитая страна. Как вы знаете, Гомера осыпал отчаянными ругательствами один ученый именно из этой страны. До сих пор в столице Зоилии сохранилась прекрасная мемориальная доска в его честь.

Я был поражен эрудицией, которой никак не ожидал, судя по его виду.

– Значит, это очень древнее государство?

– О да, очень древнее! Если верить мифам, в этой стране сначала жили одни лягушки, но Афина-Паллада превратила их в людей. Поэтому некоторые утверждают, что голоса жителей Зоилии похожи на лягушечье кваканье. Впрочем, это не совсем достоверно. Кажется, в летописях самое раннее упоминание о Зоилии связано с героем, отвергавшим Гомера.

Мензура Зоили — фантастическое произведение Акутагавы Рюноске, написанное им в 1916 году, а также описанный в нём одноимённый прибор для измерения художественной ценности произведений.

Сюжет

Но более всего страна известна прибором, измеряющим ценность всех произведений искусства, Mensura Zoili. Такие приборы установили на всех таможнях и запретили к ввозу некачественные произведения. По виду он напоминает простые медицинские весы, а книги или картины кладутся туда, где обычно стоит человек.

В газетах Зоилии печатаются результаты взвешивания всех недавно вышедших произведений, и когда автор интересуется некоторыми своими творениями, он обнаруживает, что им дали низкую оценку.

Тогда автор интересуется результатами художественного творчества самих жителей Зоилии, но узнаёт, что законом запрещено измерять ценность произведений зоилянцев. По слухам, это как раз из-за низкой оценки, которую Мензура даёт им. В конце выясняется, что всё это было лишь сном.

Упоминания

Повесть представляет собой диалог автора со случайным попутчиком на корабле. Тот рассказывает автору, что они плывут в Зоилию, и, удивлённый отсутствием у собеседника знаний об этой стране, рассказывает её историю. В частности, он упоминает, что Зоилия — очень древняя страна, один из её жителей в своё время обругал Гомера.
Но более всего страна известна прибором, измеряющим ценность всех произведений искусства, Mensura Zoili. Такие приборы установили на всех таможнях и запретили к ввозу некачественные произведения. По виду он напоминает простые медицинские весы, а книги или картины кладутся туда, где обычно стоит человек.

Произведение Мензура Зоили полностью

Читать онлайн Мензура Зоили

Начинающий писатель, чей первый роман вызвал восторженные отзывы критиков, но мало радовал продажами, получил шестизначный аванс на новый роман, при условии, что он постарается больше угодить читателям, чем профессионалам. Практически вместе с этим радостным событием, он узнает, что страдает тяжелым наследственным заболеванием, которое может привести к смертельному исходу в течение года. Как сговорившись, его лучшая подруга решила родить от него ребенка, воспользовавшись услугами экстракорпоральных технологий.
В Нью-Йорке, с его частыми ураганами и социальными волнениями, он должен просчитать свою возможную смерть и перспективы отцовства в городе, который вот-вот зальет водой.
(с) MrsGonzo для LibreBook

Научные достижения и новые технологии открыли для будущего всего человечества самые невероятные перспективы. Земля перестала быть для него единственным домом. Новые места обитания охватили всю солнечную систему: планеты, спутники и даже астероиды между ними. Каждое – чудо инженерной техники, некоторые – Настоящее произведение искусства.

Но в этом, 2312 году, роковая последовательность событий заставит человечество отстаивать свое прошлое, настоящее и будущее. Первое из этих событий происходит на Меркурии, в городе Терминатор, инженерном чуде беспрецедентного масштаба. Неожиданная смерть той, которая обладала способностью предвидеть. Для Суон Эр Хун ее смерть изменит всю жизнь.

Всю свою жизнь Суон создавала миры. Теперь она встанет во главе заговора, чтобы их уничтожить.
(с) MrsGonzo для LibreBook

Всемирно известный роман Рэя Брэдбери “451 градус по Фаренгейту” - литературный шедевр двадцатого века, мрачный роман о мрачном будущем, ужасающе пророческий в своих предостережениях.
Гай Монтэг - пожарный. Но его работа никак не связанна с тушением пожаров. Напротив, он их воспламеняет. Вместе со своим подразделением он сжигает книги, этот источник всех распрей и несчастий, а заодно с книгами сжигает и дома тех, кто осмеливается хранить их у себя, вопреки тотальному запрету правительства. [сами дома из несгораемого материала] Но единственный разговор со странной девушкой Клариссой что-то кардинально меняет в сознании и душе пожарника.
Мощная поэтическая проза Брэдбери в сочетании с невероятной проницательностью позволили создать роман, который и спустя шесть десятилетий после первой публикации все так же удивляет и шокирует читателя.
© MrsGonzo для LibreBook

Настоящее издание в своем роде обобщение режиссерской практики Андрея Кончаловского, описание мастером его художественного метода. Естественно, с примерами работы над конкретными фильмами, драматическими и оперными спектаклями, а помимо того – и с размышлениями о месте и роли киноискусства (как и искусства вообще) в контексте времени.

Сборник включает материалы устных выступлений и публикаций режиссера, примерно с середины 1970-х годов вплоть до текущего времени. Сюда относятся лекции Кончаловского для слушателей Высших сценарных и режиссерских курсов, мастер-классы, иные публичные выступления. В сборник входят также материалы интервью, отдельные статьи, фрагменты эссе, главы из мемуарных книг режиссера.

Таким образом, читатель получит возможность проследить, какие взгляды мастера на творчество и жизнь изменились, а какие остались практически неизменными как основа его мировоззрения.
Издание привлечет внимание тех, кто не равнодушен к проблемам киноискусства, интересуется мировым и отечественным кинематографом, в частности творчеством Кончаловского, его взглядами на сложный процесс становления отечественной и мировой художественной культуры.

Книга, предлагаемая читателям, должна способствовать лучшему пониманию учения Мартина Лютера (1483-1546) и Реформации, нежели это наблюдается до сих пор в отечественном образовании и науке. Состав и последовательность работ Лютера, вошедших в настоящий сборник, были обусловлены, прежде всего, их несомненной важностью для выяснения цели и движущих сил реформации средневековой Церкви. Однако, как показывает опыт Германии, знакомство с произведениями немецкого реформатора - условие необходимое, но еще недостаточное для выяснения исторического и культурного значения Реформации. Для этого, очевидно, требуется знакомство с учениями, возникшими позже на ее почве.
Отобранные для этой цели произведения являются материалом, дающим представление о духовных исканиях в Германии за последние пять столетий.

Двуязычное собрание "Стихотворений и избранных Cantos" Эзры Паунда, в которое вошли все лирические стихотворения, поэмы и переложения Паунда, а также более 25 Cantos, - издание уникальное. Эзра Паунд был одним из влиятельнейших поэтов и критиков XX века. Однако его творчество еще не известно русскоязычному читателю. В силу ряда исторических, идеологических и политических причин до сих пор стихи основоположника американского и европейского модернизма публиковались на русском языке лишь в антологиях и в периодических изданиях, за исключением одной маленькой книги стихотворений, уже давно ставшей библиографической редкостью.

В данное собрание отобраны все лучшие переводы из числа опубликованных, включены архивные материалы (переводы М.Зенкевича, В.Дукельского, В.Рогова, А.Кистяковского), а ведущие мастера перевода, среди которых М.Л.Гаспаров, В.М.Микушевич, О.Седакова, М.Фрейдкин, И.Кутик, Я.Пробштейн и другие, впервые перевели на русский язык произведения Паунда.

Мы все зависим от случайностей. И трудно поверить в то, что именно она, случайность, неуверенной рукой рисует траекторию моей жизни. Я не хотел признаваться в этом даже себе. Я не хотел признавать себя пораженным и отдавать победу ей, но, теперь, когда я узнал, что она вольна повелевать нами и играть в злые или добрые игры в зависимости от своего настроения, теперь я хочу предостеречь всех от глупой, поверхностной самоуверенности и самонадеянного счастья, такого неверного и обманчивого.

Этот роман успел стать культовым для поколения 1990-х, чья жизнь пришлась на самые тяжелые переломные моменты новой России.
Пестрая картина русской жизни во всей своей абсурдности, вечные русские вопросы, мучительный поиск путей и смыслов. Новые русские и обычные советские люди, братки и руководители высшего звена, люмпены и идейные – все перемешались, во времена, когда их еще не разделяли высокие заборы и видеокамеры.
Гуманитарий и литератор Вавилен Татарский, в этом качестве новому времени не нужен. В мучительных поисках своего места, он поступает на службу в рекламное агентство. Обнаруженный талант сочинять рекламные слоганы обеспечил Татарскому головокружительную карьеру.
(с) MrsGonzo для LibreBook

Швейцарский писатель Макс Фриш - одна из крупнейших фигур европейской литературы второй половины XX века. Его романы "Штиллер", "Homo Фабер", "Назову себя Гантенбайн", "Монток", пьесы "Санта Крус", "Дон Жуан, или любовь к геометрии", "Бидерман и поджигатели", "Биография" хорошо известны во всем мире. Однако путь Фриша к славе был достаточно долгим. Архитектор по профессии, он лишь в начале 50-х решился полностью посвятить себя литературе. Признание пришло к нему сначала за границей и только потом на родине. В спокойной и благополучной Швейцарии он чувствовал себя бунтарем и борцом. Он был горд своей принадлежностью к клану "обличителей". Роман "Homo Фабер" написанный Фришем в 1957 году, относится к числу его программных произведений. Это дневник героя, начатый ради самооправдания, но превратившийся в обвинительный документ человеку, утратившему цельность, идентичность с самим собой. Здесь звучит характерная для всего творчества писателя тема изменчивости человеческого сознания, тема маски, роли, которую человек должен играть. И все же в романе явственно прочитывается главная мысль автора - личность уничтожить нельзя.

Герой рассказа возвращается домой и видит, как с его дома снимают баскетбольный щит — он больше не понадобится, потому что его сын, его партнер в игре никогда не вернётся из Сайгона. Ночью отец вышел играть с сыном… в последний раз.
Рассказ входит в сборник "Полуночный танец дракона" (2002).

Фантазийная реальность — это один из приёмов создания художественного произведения, основанный на совмещении элементов бытовой реальности и выдуманного мира, фантазии. В основном фантазийная реальность присутствует в произведениях жанра фэнтези, так как в этом жанре чаще всего описывается вымышленная реальность, порой совершенно не сочетающаяся с нашим мироустройством.

Вариант (фр. variante, от лат. varians, родительный падеж variantis — меняющий, изменяющийся) — одна из нескольких редакций какого-либо произведения (литературного, музыкального и тому подобного) или официального документа; видоизменение какой-либо части произведения (разночтения отдельных слов, строк, строф, глав).

Теоре́ма о бесконе́чных обезья́нах (в одном из многочисленных вариантов формулировки) утверждает, что абстрактная обезьяна, ударяя случайным образом по клавишам пишущей машинки в течение неограниченно долгого времени, рано или поздно напечатает любой наперёд заданный текст.

Четвёртое измерение в литературе — творческий приём введения в изображаемый мир темы дополнительных измерений пространства или близкой к ней темы параллельных миров. Данный приём, расширяющий художественные возможности автора, стал популярен в фантастической, мистической и философской литературе с конца XIX века.

Адаптированная литература — это литература, — зачастую художественные произведения известных писателей, — адаптированная для читателя таким образом, чтобы в ней использовались лишь те грамматически конструкции и слова, которые будут понятны конкретной группе читателей, либо же поправки, согласующиеся с политической доктриной той или иной страны и продиктованные конъюнктурными, а не образовательными соображениями. Идеи переработки классических произведений для детей постепенно привлекают к себе всё.

Призракология (также хонтология от англ. hauntology; от англ. haunt — призрак, ontology — бытие) — термин, введенный Жаком Деррида для обозначения парадоксального состояния призрака, который ни существует, ни не существует. Первоначально созданный автором для описания особого бытия идеи коммунизма, впоследствии был использован в более широком культурном контексте, применительно к музыке, фото- и киноискусству, литературе, психоанализу и другим сферам.

Преступления в сфере искусства связаны либо с подделкой и похищениями шедевров с целью прибыли, либо с их уничтожением с идеологической, вандальной целью или же просто по небрежности.

Рома́н-фельето́н — жанровая разновидность крупной литературной формы: художественное произведение, издаваемое в периодическом печатном издании в течение определённого периода времени в нескольких номерах.

Трактат о живописи (итал. Trattato della Pittura) — сборник записей Леонардо да Винчи (1452—1519), в которых излагаются его размышления о живописи.

Кусадзоси (яп. 黄表紙) — термин, под которым понимаются различные популярные жанры литературы, иллюстрированные гравюрами на дереве, во время японского периода Эдо (1600—1868) и раннего периода Мэйдзи. Эти работы были опубликованы в Эдо (ныне Токио).

Криптомнезия (от др.-греч. κρυπτός — скрытый, тайный + μνήμη — память, воспоминание) — такой род парамнезии, когда человек не может вспомнить, когда было то или иное событие, во сне или наяву, написал ли он стихотворение или просто запомнил когда-то прочитанное, был ли он на концерте известного музыканта или только слышал разговор об этом. Иными словами, забывается источник той или иной информации. Чужие идеи и чужое творчество, когда-то воспринятые человеком, через некоторое время осознаются как.

Экспериментальная литература (тж. Авангардная литература) — совокупность литературных жанров и стилей, одной из основных черт которых являются литературные новшества, в первую очередь в области формы.

Расска́з или нове́лла (итал. novella — новость) — основной жанр малой повествовательной прозы. Автора рассказов принято именовать новеллистом, а совокупность рассказов — новеллистикой.

Пердёжный юмор (англ. Flatulence humor) относится к любому типу шуток, приспособлений для розыгрыша и другого грубого юмора, связанного с флатуленцией.

Сираноид (англ. cyranoid) — участник психологического эксперимента, который скрытно носит приёмопередатчик и в разговорах с другими людьми не высказывает собственные мысли, а буквально повторяет слова другого человека, передаваемые по радиосвязи. Собеседники сираноида, как правило, не знают об этом или даже вообще не подозревают, что проводится психологическое исследование.

Поток сознания (англ. Stream of consciousness) — художественный приём и тип повествования в литературе XX века, преимущественно модернистского направления, непосредственно воспроизводящий душевную жизнь персонажа посредством словесной регистрации разнородных проявлений психики (переживания, ассоциации, воспоминания и т.п.), которые чаще всего передаются вне всякой логической и причинно-следственной связи — по принципу звуковых, зрительных и прочих ассоциаций. Использование потока сознания часто сопровождается.

Путево́й очерк (также травело́г от англ. travel log (ˈtræv(ə)l lɒg) — очерк, в основе которого лежит описание каких-либо событий, происшествий, встреч с людьми, которые происходят во время путешествия автора, художественно оформленный путевой дневник.

Психиатрическое литературоведение — термин, введённый В. П. Беляниным, анализ литературного текста с точки зрения выраженности в нём отклонений психопатологического плана.

ОБЭРИУ́ (Объединение Реального Искусства) — группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927 — начале 1930-х гг. в Ленинграде.

Роя́ль в куста́х — русское идиоматическое выражение, означающее явно заранее подготовленный экспромт, либо ненатуральный, искусственный поворот сюжета художественного произведения, представляемый автором как случайность.

Ма́лая про́за — довольно условное название для прозаических произведений, объем которых интуитивно определяется автором и читателем как меньший, чем типичный для национальной литературы данного периода. Такая постановка вопроса о малой прозе возникла в XX веке, когда эрозии подверглась традиционная система литературных жанров и на фоне жанровой неопределенности текста его величина оказалась едва ли не наиболее заметным различительным признаком. В то же время именно на рубеже XIX—XX вв. ряд внутрилитературных.

Но затем в рассказе выясняется, что страна Зоилия и чудесный прибор – всего лишь сон протагониста. И мы облегчённо вздыхаем – потому что не хотим видеть ТАКИМ окончательное решение вопроса о ценности искусства. В память об Акутагаве Рюноске, а также о том, что графомания – не порок, мы публикуем нижеследующий текст нашего постоянного автора и переводчика.

Не могу сказать, почему я оказался именно здесь. Однажды, выражаясь практически буквально, мир перевернулся вверх тормашками и пришёл в себя я только здесь, в саду камней храма Рёандзи в Киото. Можно было бы подумать, что меня сюда привело тщеславие, желание вписать своё имя в историю, но это была судьба – или случайность, они слишком похожи, чтобы различить. Как бы то ни было, переломный момент мог произойти когда и где угодно, в поле, в горах или в лесу, в Японии или же любой другой стране, начни я путешествовать; возможно, это могло случиться, когда я погрузился бы под воду, возможно, когда попал бы в сад неприметного сельcкого храма, наконец. Несомненно одно: место и время выбирал не я.

Когда вы увидели бы меня, однажды взойдя на веранду храма или взглянув на одну из фотографий сада (учитывая то, сколько времени я там провожу, шанс оказаться запечатлённым даже где-нибудь в центральной области снимка весьма велик), вы удостоверились бы, что я не имею ничего общего с людьми, одержимыми навязчивыми идеями, опасными заблуждениями, с теми, кому на ухо постоянно нашёптывают их настырные демоны.

Я весь спокойствие, весь ожидание. Не обращаю внимания на сдержанный восторг посетителей, переговаривающихся между собой на всех языках мира: я давно привык к послевоенному притоку туристов и они больше не кажутся гостями с других планет. Каждый такой сад – это загадка, и сад камней Рёандзи – моя загадка, нечто, предназначенное мне одному.

С моего обычного места открывается превосходный вид. Возможно, я назвал его превосходным из-за того, что никогда ещё не менял место. Говорят, большинству людей милее всего то, к чему они привыкли. Хотя стоит только специальным граблям служителей легко притронуться к белому гравию, которым усыпан почти весь сад, как картина неуловимо меняется (что уж говорить о весне, когда из-за невысокой ограды выглядывают ликующие деревья в цвету), для меня самая значительная часть всегда остаётся прежней.

С моего места видно четырнадцать камней. Четырнадцать камней разной формы и размера, расположенных посреди белого моря гравия на островках, обсаженных мхом. Вокруг островков – как будто волны, также проведённые человеческой рукой. К серым камням на этих островках, однако, деятельная рука человека притрагивалась только тогда, когда их перетащили сюда и разместили в особенном порядке, разделив на пять групп. Известный факт: всего камней пятнадцать, и этот факт придаёт всему моему существованию смысл.

Конечно, очень многие из приходящих сюда безуспешно пытаются высмотреть пятнадцатый камень, переходя с место на место, но одновременно видят не больше четырнадцати. В чём состоял замысел создателя сада и что этот невидимый камень означает? Есть неплохое объяснение: говорят, что этот скрытый камень обозначает, что во вселенной всегда есть нечто недоступное для человеческого восприятия, иная реальность, то, что в научной картине мира пока скрывается за непроницаемой завесой чёрной дыры.

Что можно было бы сделать, чтобы увидеть сразу все пятнадцать? Скажем, родиться птицей, воспарить над садом и признать, что идея создателя могла заключаться в том, чтобы столкнуть человека с его неполнотой и неестественностью по сравнению с природой.
Если подойти к поискам только как к хитрой задаче, можно было бы воспользоваться плодами прогресса. Например, уладив определённые бюрократические формальности и затратив определённое количество денег, взойти на борт вертолёта, который зависнет над садом в знак победы техники над природой – долговечной ли, покажет время.
Для меня, однако, не подходит даже более банальный вариант вроде залезания на окружающую сад глинобитную ограду. Даже передвижение по плоскости в попытках найти ту возможную точку, с которой откроется вид на пятнадцать камней, представляется чем-то фантастичным, по крайней мере, сам я на такое никогда не пойду. Мои отношения с садом – молчаливое противостояние, которое не предполагает погони, испытание моей воли, пятнадцатый камень – ключ к единственной двери, которая имеет значение, нечто единственно важное для моего самоопределения.

Взрыв. Безумец подгадал такое время, когда больше всего посетителей. Множество убитых, в том числе невинные дети, в стране объявлен траур, пострадал и сам сад: что теперь с ним сделают, реставрируют? Или законсервируют как напоминание о трагедии, о скоротечности и жестокости жизни?

Впрочем, моя позиция – позиция выжидающего. Сад всё ещё здесь, я всё ещё здесь, некуда и незачем бежать с этого поля сражения. С моего места видно четырнадцать камней, что ж, я буду ждать, пока загадка пятнадцатого камня не разрешится окончательно и всерьёз. В дождливые дни может показаться, что я плачу, но это лишь видимость, ведь на самом деле меня переполняет спокойствие, которого обычный человек вряд ли может когда-либо достигнуть. В солнечные дни на мою нагретую серую поверхность часто усаживаются стрекозы.

Читайте также: