Маленькая жизнь ханья янагихара краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

Если бы не липкая горечь, которую я чувствовала от всего этого, не ужас от малейшего намека на насилие, можно было бы подумать, что я расту маньяком. Но я просто очень искала в искусстве той правды, которая находилась за границей моей детской комнаты в постперестроечной, постсоветской Москве и дальше, на Кубани, у бабушки. Воспитательниц в детском саду, которые грозились напоить нас таблетками, если мы не будем спать во время тихого часа и просили повара сварить им баксов; девочку Надю, которая сушила описанные колготки на батарее, чтобы папа потом не ругал; другую девочку, Дашу, которая потеряла сережки и серьезно боялась, что папа убьет и ее, и маму; дышащих алкогольными парами взрослых мужчин, которые могли обхватить со всей удалью и тискать, а потом уронить; сумасшедшей слепой прабабушки, которая раздевалась и прыгала через железную кровать, как художественная гимнастка; бомжа Валерку, который жил у нас во дворе и знал всех ворон по именам, а потом пропал без вести; мальчиков на улице с облезлыми, розовыми ноздрями и пакетами с желтым осадком клея на дне; расплывшихся, с пухлыми смуглыми лицами бесполых существ, которые слонялись, испитые, в переулках Старого Арбата; чужих родственников, которые, вернувшись с первой чеченской войны, по ночам завывали и тряслись; стылого воздуха, когда в мой день рождения в 93 году не показывали диснеевские мультики, зато стреляли в живых людей. Всего того, что приходилось преодолевать, пока я и мое поколение учились любить.

Для меня существует такая категория литературных произведений, которые вроде как впечатлили, но вроде бы и нет, которые читал с интересом, проглатывая слова и мчась вперед, но потом вдруг — оп — и споткнулся о недоделанный пассаж, нелепую деталь, невыверенную структуру или провисание в сюжете.

В процессе прочтения я думала, что роман о дружбе (но Янагихара развенчала этот миф, создав идеальную парочку), что роман о травме (да, это так, но травмы слишком преувеличены, точнее — ни один человек не может вынести такого, он сойдет с ума, попадет в психушку или станет маньяком, да покончит с собой в конце концов, но стать гением с подобным прошлым, простите, абсолютно невозможно), что роман о зацикленности внутри своего тела и телесности, и неумения выйти из данного физически, о том, что никто никогда тебя не поймет, что всё, что ты пережил, никто не увидит, не прочувствует (и это в какой-то мере так, только вот Джуду встретился добряк Виллем и потрясающий удивительный Гарольд, а еще абсолютно лояльный врач Энди, которые создали настолько тепличные условия, что удивляет, как? Ну как люди могут быть такими понимающими, добрыми, любящими, чудесными?).

Для меня эта история и такая, и такая, я не могу относиться к ней как-то определенно. Но самое важное, что я почерпнула из нее — всё зависит от тебя самого и от твоего отношения к происходящему. Ты сам вгоняешь себя в немыслимый ад, ты сам убиваешь свою психику, веря людям и садистам вроде Калеба, ты сам выбираешь, верить ли таким людям или плевать на их мнение, ты сам можешь вывести себя из травмы, закольцевав свою память, закрыв травмированный участок мозга, рассказав кому-то о случившемся, работая с психологом, проходя практику осознанности, творя себя заново, обнуляя сознание и открывая себя вновь, с чистого листа, таким, какой ты был при рождении. И никто не сможет тебе помочь, ты даже не будешь замечать ценности поддерживающих тебя людей, пока ты сам не сделаешь первый шаг, пока ты сам не захочешь через нехочу, пока ты сам не начнешь действовать. Это очень сложный и очень долгий путь, но он реален. Хотя, к сожалению, Янагихара решает иначе.

Переводчики романа в послесловии сообщают, что книга получилась очень герметичной, в чем ее и обвиняли критики в США. Действительно, романное время составляет почти тридцать лет, а примет современности почти нет. Сколько президентов сменилось в Америке за это время, сколько раз менялась международная обстановка, сколько военных конфликтов имело место — даже следа этого нет в книге. Несмотря на внешнее богатство, на постоянные вечеринки с кучей людей, несмотря на путешествия и карьерный рост, жизнь четверых друзей представляется какой-то замкнутой, закрытой. Это сугубо частная жизнь, которую невозможно связать не то что с судьбой страны, но даже с жизнью соответствующего социального класса. Янагихару интересует горстка отдельных людей, их проблемы и желания, и прежде всего то, как ломает судьбу человека травматический опыт. Ее герои чувствуют ответственность, но она не распространяется дальше самых близких людей. Это очень узкий мир друзей, их вроде бы и немало, и они постоянно встречаются, но мир этот не перерастает границ, установленных автором. Хочется даже обвинить Янагихару в незначительности избранной темы. И все же подробность, с которой она описывает то, как самый важный герой книги Джуд проходит через череду бесконечных кризисов, поражает и глубиной, и любовью к человеку и показывает в очередной раз, что каждый человек — это целая вселенная.

Джуд очень несчастен. Дело не только в юности, которой у него не было. Хоть интригу, связанную с прошлым Джуда, писательница раскрывает медленно, вскоре становится понятно, что Джуд был подкинут, его взял на воспитание монастырь, а там с ним обращались скверно, причем один из братьев оказался педофилом и, пообещав юному Джуду отдельный дом на природе, принудил его к занятию проституцией. С тех пор до поступления в колледж его жизнь была сплошным кошмаром. Он переезжал с места на место, всюду оказывая сексуальные услуги немолодым извращенцам, после чего наткнулся на доктора Трейлора, который оказался худшим из всех. В итоге доктор Трейлор переехал его на машине, итог — травма спины на всю жизнь. Теперь Джуд испытывает постоянные болевые приступы, у него болят и спина, и ноги, и с возрастом, несмотря на лживые обещания врачей, что станет легче, течение болезни только обостряется. В возрасте около пятидесяти лет он вынужден сделать ампутацию ног из-за незаживающих ран. Юность — корень всех бед Джуда, однако самое страшное — это не боли и даже не кошмарные воспоминания, которые его постоянно преследуют. Самое страшное то, что он запрещает себе быть счастливым. Общение с сексуальными извращенцами, которых подыскивал ему брат из монастыря, превратило его психику в нечто уродливое. С внешней стороны у него в жизни все прекрасно. Он сделал успешную карьеру в юридической фирме, защищая фармацевтические компании, у него есть немалый капитал, множество недвижимости, новообретенный пусть и не родной, но все-таки безмерно любящий его отец, не меньше любящий бойфренд, а потом брачный партнер Виллем, куча друзей и неусыпно следящий за его здоровьем доктор. Он окружен заботой и вниманием и вовсе не производит впечатления безвольного человека. И все же счастье он себе запрещает. Во всем он видит подвох, в каждом искреннем поступке друзей сомневается и убежден, что, как только про его прошлое станет известно, от него все отвернутся. Поэтому он тщательно его скрывает. Когда воспоминания настигают его, он берет бритву и режет себя. Эта привычка сохраняется у него всю жизнь, и шрамов на руках у него столько, что он скрывает их за длинными рукавами. Самоистязание очень беспокоит его друзей, а для Виллема становится поводом для нередких ссор. Врач (тоже близкий друг) рекомендует Джуду походить на психотерапевтические сеансы. Джуд делает все, чтобы не ходить, а если и ходит, то лишь для галочки и чтобы не расстраивать Виллема. Он уверен, что помочь ему нельзя, и в одиночку ведет безуспешную войну с призраками прошлого.

Случайно услышал об этой книге от своей приятельницы, ее вкусу и умению читать доверяю. Она сказала, что ей интересно бы было услышать мое мнение по поводу книги. И однажды сообщила – я привезла тебе книгу.
Рассчитывал я конечно на обычный формат, и когда вдруг увидел, как она несет огромную толстую книжищу, в 700 страниц, как оказалось, то обомлел от изумления.
Страшно начинать читать такой обьем.
Я начал. Прочитал первые 130 страниц и в принципе мог сказать мнение о книге, не тратя времени на дальнейшее чтение.
Книга написана талантливо. С трудом верится, что это первая или вторая книга автора. Такие объемы не создаются без длительной тренировки и подготовки.

Четыре друга – Джуд, Малькольм, Джей-Би, Виллем. Первый без роду-без племени стал юристом и математиком (странное сочетание профессий?), Малькольм – черный по происхождению, дизайнер и архитектор, Джей-Би – фотограф и художник с корнями с Гаити, Виллем – актер со скандинавскими родителями-фермерами, переехавшими в Америку от каких-то проблем, так и не понявший – любил он или нет своих родителей.
Все понемногу гомосексуалы, за исключением Малькольма. Правда и тот не может понять свои сексуальные предпочтения. То- подружка, то внутренние сомнения – может мне стать геем?, и временное увлечение своими друзьями (а может это сомнения автора книги?).

Это так, общее короткое впечатление.
Я долго откладывал попытку написать свое дилетантское мнение об этой книге. В течение месяца дискутировал сам с собой, пытаясь словами определить как свое личное отношение к книге, так и применить некоторые навыки анализа того, что изучает автор любой книги в своем произведении и есть ли в нем некая философия и нравственно-моральные терзания и проблема которая волнует автора и должна, по мнению автора, стать близкой читателю.

Итак (еще раз) – о сексе и сексуальности в книге:
Секс в книге есть. Невнятный, бесформенный, аморфный. Читателю предлагается принять мнение, что секс живет сам по себе, независимо от пола. Из этой четверки кто-то спокойно говорит о сексе то с мужчиной, то с женщиной. И признает, что вот был разный секс – и с мужчинами, и с женщинами. Где-то появляются лесбиянки ( мне кажется, что лесбиянки не очень любимая автором тема). Расплывчатость этих понятий говорит о том, что, по мнению автора, секс не имеет пола. Т.е. нормально – если мужчине хочется секса, то он может быть как с мужчиной, так и с женщиной. Т.е. то, что формировалось тысячелетиями – гендерность, половые особенности – психологические, психические и физиологические, все это перемешивается и нам вместо Мужчины и Женщины предлагается некий суррогат сексуального обьекта – ЖеноМуж.
Это очень важный момент в книге. Нравственные и моральные критерии, благодаря которым общество развивалось и может развиваться, смещаются, происходит некая унификация обьекта, и, по мнению автора, секс – это просто удовлетворение неких потребностей, как элементарная мастурбация или онанизм, без партнера и чувств к нему, абстрактно существующее понятие, в котором случайно может присутствовать как мужчина, так и женщина.
Веками выстроена психология и физика отношений. Мужчина принимает решения и отвечает за поступки, он совершает поступки, и это делает его мужчиной, женщина – та скрытая сила и энергия, несущая в себе силу Природы, связанную с продолжением рода, без этого человечество существовать не может. Женщина – стимул жизни мужчины. Через единение с женщиной жизнь имеет свое продолжение. Через единение, а не срастание. И это – главное содержание и цель рождения каждого индивида.

А что же о "Маленькой жизни" Ханья Янагихара? Отдаю должное – она пишет талантливо, интересно, глубоко анализируя придуманные ею ситуации. Многое может заинтересовать. Мне, например, как профессиональному юристу, понравились ее рассуждения о тонкостях мышление Джуда и других героев книги- юристов, о профессии и понимании закона и его применения и влияния на общество. Многое может быть интересно.

Но… Всего очень много. Бесконечные мазохистские рассуждения героев. Мучительные воспоминания и описание надуманных страданий, способные довести до слез женщин-читательниц со слабой психикой. Чехов называет это публицистикой в худшем смысле этого слова, помехой для настоящего произведения. 700 страниц Маленькой жизни никогда не встанут в один ряд с 20-40 страниц Чайки или Вишневого сада. Никогда. По множеству причин.

Да и зададим вопрос женщине-читательнице – а хочет ли она, чтобы рядом с ней был гей? Тот, чей пенис побывал в анусе другого мужика? Чье сексуальное либидо обращено не к ней, продолжательнице рода, а к непонятному мужчине, чаще всего изображаемому деликатным, с тонкой душевной структурой? Пусть она ответит на эти вопросы.

Способны ли к эмпатии герои книги? У меня сложилось впечатление, что эти все герои как фигуры вставлены в надутый резиновый шарик, они что-то пытаются, движутся к друг другу – но только ударяются поверхностью шарика, бессильные проникнуть в чувства и эмоции другого. Так что эмпатия в их отношениях не появляется, есть наигранная видимость глубины чувств и переживаний, но по сути – они чуждые друг другу, сосуществуют параллельно, в выдуманном ими пространстве, закрытые и зажатые.
По-моему – последовательно несимпатичные персонажи.

Да, еще, для понимания образа Джуда, необходимо рассказать его историю до конца. В детстве он оказался в монастыре, из монастыря его увел монах Лука, который сделал из него проститута и многие годы продавал мужчинам для секса, переезжая из одного города в другой. Когда их вычислила полиция, Лука повесился в ванной.
Джуд был в приюте, так его тоже постоянно насиловали воспитатели.
Потом в его жизни появляется доктор, который опять же насилует Джуда, заставив силой и угрозами жить в его доме. А когда Джуд пытается убежать из его дома, то докор переезжает его машиной. От этих травм Джуд и страдает впоследствии.
Странное общество. Вокруг одни педофилы и гомосексуалы. Везде! Где уж тут Чехову с его желанием и мечтой о прекрасном, умном, чистом и нравственно здоровом обществе!
И как вам сказка? Это об этой сказке пишут переводчики (их трое переводили книгу) в Послесловии?

Когда я прочитал книгу, то в какой-то момент у меня появилось образное сравнение, т.е. на что похож текст книги.
Представьте, что вам приносят большой целлофановый пакет, развязывают его и вам под нос вываливают кучу грязного белья. Вот – женская ночная комбинация, со следами спермы не желавшего детей мужа, засаленная, с пятнами менструальной крови. Вот – потрепанные мужские трусы со следами какашек, спермы и мочи. Бюстгальтер с грязными бретельками и темными пятнами от сосков.
И вам говорят: это эстетика жизни, это существует реально, цените это, уважайте и этих людей, и оставленные следы. Это новая мораль и нравственность. Вы должны научиться так жить и правильно воспринимать эти реалии. Пусть это станет и вашим, примите с пониманием и сочувствием. Любите, в конце концов, эту данность!
И что вы ответите? Хотите ли этих ценностей?

И о Любви: за образец любви читателю предлагается мазохистская гомосексуальная любовь Джуда и Виллема. О, тут автор постаралась изложить страдания и тяжкий путь одного мужского тела к другому. Можете лить слезы и сопереживать о том, как деликатно подводил Виллем Джуда к сексу. Один хочет секса, другой –Джуд- его не хочет, отягощённый воспоминаниями о педофильном опыте и разных приобретенных болезнях, не хочет – НО ЛЮБИТ ВИЛЛЕМА.

Любовь… Петрарка, Шекспир, Толстой, да и множество авторов других пишут о ней. Эти чувства и эмоции знакомы, известны и понятны. Это – естественные переживания, создаваемые Природой. И немного – собственным воображением, опять же подталкиваемым Природой и инстинктами.
Любовь ли то, о чем пишет автор?
Личное мнение, на другое я не претендую – это исковерканные переживания душевно искалеченных, бессмысленных своей жизнью, бесполезных по своему содержанию личностей. Они прожили жизнь впустую.

Ах да – логично, что в книге Малькольм и Виллем погибают в автокатастрофе. У Толстого Анна Каренина под поезд легла, мучимая нравственно, за нарушение жизненных принципов отношений между мужем и женой, между мужчиной и женщиной.
За что и почему Малькольму и Виллему пришлось погибнуть в книге – это загадка для читателя. Может просто автору было не понятно – куда их вывести в сюжете.

Мнение абсолютно личное. Без претензий.
С геями я знаком, отношусь к тем, кого вижу сейчас, с большим уважением.
Без помпезности, голозадых парадов. Чтобы не калечили психику детей и подростков.

И хочется скорее избавиться от этой книги.
ГУГЛ выкидывает фото счастливых геев. Дети. С ними. Я просто тронут.
Растроган. Чувствую - пора бежать на собрание и заявлять о сопричастности.
Ну - там где-то рядом католические священники-педофилы. Ну ведь это ничего страшного, да? Пусть повеселятся. Да и с именем Бога. Святое.
Чтобы выродились все.
А нас призывают к толерантности.
а геи - толерантны?

как вижу - наши мнения совпадают. ))
да и проще сказать - мерзкая книга.

Спасибо! Не особый я прозаик, но нашла Вашу рецензию и решила: пусть и моя пристроится. Может еще кто-нибудь увидит.

Лана - у вас красивый разбор книги::)) у вас есть интеллект, понимание - что несет в себе книга (книги), полезное эмоциональное настроение - все это показывает уровень читателя.
спасибо.

Ханья Янагихара - Маленькая жизнь краткое содержание

Содержит нецензурную брань.

Маленькая жизнь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Моему другу Джареду Холту — с любовью

В одиннадцатой квартире стенной шкаф был всего один, зато за раздвижной стеклянной дверью обнаружился балкончик, и с этого балкончика он видел мужчину, который курил на улице в одной футболке и шортах, хотя стоял октябрь. Виллем помахал ему, но мужчина не ответил на приветствие.

В спальне Джуд открывал и закрывал дверь-гармошку стенного шкафа.

— Здесь только один шкаф, — сказал он.

— Ничего, — ответил Виллем. — Мне все равно нечего туда класть.

Они улыбнулись друг другу.

Агентша, сдававшая квартиры в этом здании, вошла следом за ними.

— Мы согласны, — сказал ей Джуд.

Но когда они вернулись в офис агентства, выяснилось, что квартиру им не сдадут.

— Почему? — спросил Джуд.

— Ваш заработок не покрывает арендную плату за полгода, и сбережений у вас нет, — сказала вдруг охладевшая к ним агентша.

Она проверила их кредитную историю и банковские счета и наконец сообразила, что неспроста два молодых человека за двадцать, явно не пара, пытаются снять квартиру с одной спальней на скучном (хоть и все равно дорогом) отрезке Двадцать пятой улицы.

— Может кто-нибудь подписать договор как ваш поручитель? Начальник, родители?

— Наши родители умерли, — быстро ответил Виллем.

— Тогда советую вам умерить аппетиты. Ни в одном приличном доме не сдадут квартиру съемщикам с вашим финансовым положением.

Она решительно встала и многозначительно посмотрела на дверь.

Однако, рассказывая об этом Джей-Би и Малкольму, они представили все в комическом свете: якобы дверь квартиры была вся загажена мышиным пометом, мужик напротив чуть ли трусы перед ними не снял, а агентша обозлилась оттого, что Виллем не отвечал на ее авансы.

— Какой идиот захочет жить на углу Двадцать пятой и Второй? — спросил Джей-Би.

— Ясное дело, мы не хотим жить на углу Двадцать пятой и Второй, Джей-Би, — кротко сказал Виллем. — Но выбирать не приходится. Ты же знаешь, у нас нет денег.

— Я не понимаю, почему нельзя все оставить как есть, — сказал Малкольм, гоняя по тарелке грибы и тофу под пристальным взглядом Виллема и Джей-Би, — он всегда заказывал одно и то же: вешенки с жареным тофу в густом темном соусе.

— Ты же знаешь, я не могу, — сказал Виллем. За последние три месяца он объяснял это Малкольму раз десять. — Меррит съезжается со своим бойфрендом, так что мне придется свалить.

— Но почему именно тебе?

— Потому что квартиру снимает Меррит! — сказал Джей-Би.

— А, — сказал Малкольм и притих. Он часто забывал то, что казалось ему несущественным, но зато не обижался, когда окружающие выходили из себя от его забывчивости. — Понятно. — Он поставил грибы в центр стола. — Но ты-то, Джуд…

— Я не могу оставаться у вас вечно, Малкольм. Твои родители рано или поздно меня просто убьют.

— Мои родители тебя обожают.

— Это приятно слышать, но если я скоро не съеду, они меня разлюбят.

Малкольм единственный из четверых до сих пор жил дома, и, как любил говорить Джей-Би, будь у него такой дом, он бы тоже там жил. Не то чтобы это жилище отличалось особой роскошью — оно было запущенным и скрипучим, а Виллем однажды загнал себе занозу, просто проведя рукой по перилам, — но это был большой, настоящий верхне-истсайдский особняк. Сестра Малкольма Флора, на три года его старше, недавно съехала из полуподвальных комнат, и Джуд временно там обосновался. Родители Малкольма собирались превратить эти комнаты в офис литературного агентства, принадлежащего матери, и это означало, что Джуду (которому все равно трудно было преодолевать лестницу) придется найти себе что-то другое.

Само собой разумелось, что они поселятся вместе с Виллемом, они и в колледже жили в одной комнате. На первом курсе они жили вместе все вчетвером: в их распоряжении была гостиная с бетонными стенами, где стояли письменные столы, стулья и диван, привезенный тетками Джей-Би на трейлере, а также крошечная спальня с парой двухэтажных кроватей. Комнатка была такой узкой, что Малкольм и Джуд, занимавшие нижние койки, могли бы взяться за руки, не вставая. Над Малкольмом спал Джей-Би, над Джудом — Виллем.

— Белые против черных, — говорил Джей-Би.

— Джуд не белый, — возражал Виллем.

— А я не черный, — добавлял Малкольм, не столько всерьез, сколько чтобы позлить Джей-Би.

— Короче, — сказал Джей-Би, придвигая к себе вилкой тарелку с грибами, — я бы пригласил вас пожить со мной, но вы там охренеете.

Джей-Би жил в огромном грязном лофте в Маленькой Италии, где странные коридоры вели в бесполезные тупики причудливой формы или в недокомнаты с недостроенными гипсокартонными стенами. Это жилище принадлежало еще одному их однокашнику. Эзра был художником, причем плохим, но зачем ему стараться, говорил Джей-Би, ему ведь никогда в жизни не придется работать. И ведь не только ему, но и его детям, и детям детей: они будут плодить негодные, непродаваемые, никчемные произведения искусства, а себе покупать лучшие картины, какие только душа пожелает; они смогут приобретать непрактичные огромные лофты в центре Манхэттена и как угодно уродовать их своими архитектурными потугами, а устав от жизни вольных художников — Джей-Би был уверен, что именно так и случится с Эзрой, — просто-напросто пойдут к своему банкиру и получат огромную кучу денег, им четверым таких деньжищ в жизни не видать (ну разве только Малкольму). Пока что, однако, знакомство с Эзрой приносило много пользы: не только потому, что он позволял Джей-Би и другим бывшим соученикам жить у себя — в любое время в разных концах лофта гнездилось четыре-пять человек, — но и потому, что он был человек благодушный и щедрый от природы и любил закатывать грандиозные вечеринки с огромным количеством бесплатной еды, алкоголя и наркотиков.

Читайте также: