Куприн исполины о салтыкове щедрине краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Невольный стыд овладевает мною при начинании этого рассказа. Увы! В нем участвует вся рождественская бутафория: вечер сочельника, снег, веселая толпа, освещенные окна игрушечных магазинов, бедные дети, глазеющие с улицы на елки богачей, и румяный окорок, и вещий сон, и счастливое пробуждение, и добродетельный извозчик.
В эту самую ночь, с 24 на 25 декабря, возвращался к себе домой с рождественской елки учитель гимназии по предмету русской грамматики и литературы господин Костыка. Был он. пьян не пьян, но грузен, удручен и раздражителен. Давали знать себя: поросенок с кашей, окорок, полендвица и колбаса с чесноком. Пиво и домашняя наливка подпирали под горло. Сердил проигрыш в преферанс: уж правда, Костыку преследовало какое-то фатальное невезение во весь вечер. А главное, было досадно то, что во время ужина, в споре о воспитании юношества,- над ним, старым педагогом, одержал верх какой-то молокосос учителишка, едва соскочивший с университетской скамьи, либералишка и верхогляд. То есть нет, верха-то он, положим, не одержал, потому что слова и убеждения Костыки основаны на незыблемых устоях учительской мудрости. Но. другие - мальчишки и девчонки. они аплодировали, и смеялись, и блестели глазами, и дразнили Костыку: "Что, старина? Приперли вас?"
И потому-то, с бурчащим животом, с изжогой в груди, с распухшей головой, проклял он сначала обычай устраивать елки - обычай если не языческий, то, должно быть, немецкий, а во всяком случае, святой церковью не установленный. Потом, прислонившись на минутку к фонарному столбу, помянул черным словом пиво и окорок. Затем он упрекнул мысленно хозяина сегодняшней вечеринки, добродушного учителя математики, в расточительности. "Из каких это, спрашивается, денег такие пиры закатывать? Наверно, женину ротонду заложил!" Детишек, торчавших на улице у магазинной витрины, Костыка обозвал хулиганами и воришками и вздохнул о старом, добром времени, когда розга и нравственность шли ручка об ручку. Добродетельный извозчик (который в святочных рассказах обыкновенно возвращает бедному, но честному банковскому чиновнику портфель с двумя миллионами, забытый накануне у него в санях), этот самый извозчик запросил на Пески "полтора целковеньких, потому как на резвенькой и по случаю праздничка", а когда Костыка предложил ему двугривенный, то извозчик назвал Костыку почему-то "носоклюем", а Костыка тщетно взывал к городовому о своей обиде: извозчик умчался на резвенькой, городовой тащил куда-то вдаль пьяную бабу - и тогда Костыка заодно предал анафеме и русский народ с его самобытностью, и Думу, и отруба, и волость, и всяческие свободы.
В таком-то хмуром и придирчивом настроении он взобрался к себе домой, на пятый этаж, проклянув кстати мимоходом и городскую культуру, в лице заспанного и ворчливого швейцара. Очень долго он балансировал с зажженной лампой, вроде циркового жонглера, притворяющегося пьяным. Разбудил было жену, которая раньше его уехала с вечеринки, но та мигом выгнала его из спальни. Попробовал полюбезничать с "прислугой за все", новгородской каменной бабой Авдотьей, но получил жестокий отпор, после которого в течение семи секунд искал равновесия по всему кабинету, от двери до стены. И вот тогда-то он с великими усилиями нашарил в сенях запасную потайную бутылку пива, открыл ее, налил стакан, уселся за стол, вперил мутные глаза в огненный круг лампы и отдался скорбным, неповоротливым, вязким мыслям.
"За что? - горько думал он.- За что, о Лапидарский, ты меня обидел перед учениками и обществом? Или ты умнее меня? Или ты думаешь, что если сорвал несколько девических улыбок - то ты и прав? Ты, может быть, думаешь, что и я сам не был глуп и молод, что и я не упивался несбыточными надеждами и дерзкими замыслами? Погляди, брат, вот они, живые-то свидетели".
Он широко обвел рукою вокруг себя, вокруг стен, на которых висели аккуратно прибитые, - сохраненные частью по скупости, частью по механической привычке, частью для полноты обстановки,- портреты великих русских писателей, приобретенные когда-то давным-давно, в телячьи годы восторженных слов. И ему вдруг показалось, что по лицам этих исполинов, от глаз к глазам, быстро пробегают, точно летучие молнии, страшные искры насмешки и презрения.
Костыка вздрогнул, отвернулся, протер глаза и тотчас же, для собственного успокоения, вернулся к прежней нити мыслей, на которую стал нанизывать свои жалобы, упреки и мелочные счеты. Но стакан все-таки еще дрожал в его руке.
"Нет, Лапидарский, нет! Я, братец, погляжу на тебя лет через пять - десять, когда ты поймешь, что это такое за шуточка бедность, зависимость и власть. когда ты узнаешь, что стоит семья, а с ней болезни, родины, крестины, сапожишки, юбчонки. Ты вот кричишь теперь: Маркс, Ницше, свобода, народ, пролетариат, великие заветы. Погоди, милый! Запое-ешь! Будешь, как и я. Скажут тебе: лепи единицы - будешь лепить. Пусть стреляются, травятся и выскакивают из окон. Идиоты. Скажут тебе: будь любвеобилен - будешь; скажут: маршируй - будешь. Вот и все. И будешь сыт, и пригрет, и начальству приятен. И будешь, как и я, скучать по праздникам о том, что некого изловить в ошибке, некому поставить "един", некого выключить с волчьим паспортом".
И опять он невольно обернулся к стенам, на которых симметрично висели фотографии человеческих лиц - гневных, презрительных, божественно-ясных, прекрасно-мудрых, страдальческих, измученных, гордых и безумных. - Смеетесь? - закричал вдруг Костыка и ударил кулаком по столу. - Так? Хорошо же! Так вот, я заявляю вам, что все вы - дилетанты, самоучки и безграмотны. Это я говорю вам - профессионал и авторитет! Я, я, я, который сейчас произведу вам экзамен. Будь вы хоть распрогений, но если ваша жизнь, ваши нравы, мысли и слова преступны, безнравственны и противозаконны - то единица, волчий паспорт и - вон из гимназии на все четыре стороны. Пускай потом родители плачут.
Вот вы, молодой человек! Хорошего роду. Получили приличное образование. К стихам имели способность. К чему вы ее употребили? Что писали? "Гавриилиаду"? Оду к какой-то там свободе или вольности? Ставлю нуль с двумя минусами. Ну, хорошо. Исправились. Так и быть - тройка. Стали на хорошую дорогу. Нет, извольте: камер-юнкерский мундир вам показался смешным. Ведь нищим были, подумайте-ка. Еще нуль. Стишки писали острые против вельмож? Нуль с двумя. А дуэль? А злоба? За нехристианские чувства - единица.
А вы, господин офицер? Могли бы служить, дослужились бы до дивизионного командира, а почем знать, может быть, и выше. Кто вам мешал развивать свой гений? Ну. там оду на случай иллюминации, экспромт по случаю полкового праздника. А вы предпочли ссылку, опалу. И опять-таки умерли позорно. Верно кто-то сказал: собаке - собачья смерть. Итак: талант - три с минусом, поведение - нуль, внимание - нуль, нравственность - единица, закон божий - нуль.
Вы, господин Гоголь. Пожалуйте сюда. За малорусские тенденции - нуль с минусом. За осмеяние предержащих властей - нуль, за один известный поступок против нравственности - нуль. За то, что жидов ругали,- четыре. За покаяние перед кончиной - пять.
Так он злорадно и властно экзаменовал одного за другим безмолвных исполинов, но уже чувствовал, как в его душу закрадывался холодный, смертельный страх. Он похвалил Тургенева за внешнее благообразие и хороший стиль, но упрекнул его любовью к иноземке. Пожалел об инженерной карьере Достоевского, но одобрил за полячишек. "Да и православие ваше было какое-то сектантское,- заметил Костыка.- Не то хлыстовщина, не то штунда".
Но вдруг его глаза столкнулись с гневными, расширенными, выпуклыми, почти бесцветными от боли глазами,- глазами человека, который, высоко подняв величественную бородатую голову, пристально глядел на Костыку. Сползший плед покрывал его плечи.
- Ваше превосходительство. - залепетал Костыка и весь холодно и мокро задрожал.
И раздался хриплый, грубоватый голос, который произнес медленно и угрюмо:
- Раб, предатель и.
И затем пылающие уста Щедрина произнесли еще одно страшное, скверное слово, которое великий человек если и произносит, то только в секунды величайшего отвращения. И это слово ударило Костыку в лицо, ослепило ему глаза, озвездило его зрачки молниями.
. Он проснулся, потому что, задремавши над стаканом, клюнул носом о стакан и ушиб себе переносицу. "Слава богу, сон! - подумал он радостно.- Слава богу! А-а! Так-то вы, господин губернатор? Хорошо же-с. Свидетелей, благодаря бога, нет. "
И с ядовитой усмешкой дрожащими руками он отцепил от гвоздя портрет Салтыкова, отнес его в самый укромный уголок своей квартиры и повесил там великого сатирика на веки вечные, к общему смеху и поруганию.
Александр Куприн - Исполины, читать текст
См. также Куприн Александр - Проза (рассказы, поэмы, романы . ) :
Как я был актером
Эту печальную и смешную историю - более печальную, чем смешную, - рас.
Каприз
Огромный двухсветный актовый зал университета, казалось, утопал в цел.
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826–1889 гг.) – русский писатель-реалист, критик, автор острых сатирических произведений, известный под псевдонимом Николай Щедрин (настоящая фамилия литератора – Салтыков). В своих произведениях писатель поднимал темы морали и нравственности в обществе того времени.
Детство и образование
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин родился 15 (27) января 1826 года в селе Спас-Угол Тверской губернии в старинной дворянской семье. Начальное образование будущий писатель получил в домашних условиях – с ним занимались крепостной живописец, сестра, священник, гувернантка. С 1836 года Салтыков-Щедрин обучался в Московском дворянском институте, с 1838 – в Царскосельском лицее.
Военная служба. Ссылка в Вятку
В краткой биографии Салтыкова-Щедрина нельзя не упомянуть о том, что в 1848 году в его жизни наступает длительный период ссылки: за вольнодумие он был отправлен в Вятку. Там писатель прожил восемь лет, сначала служил канцелярским чиновником, а после был назначен советником в губернском правлении. Михаил Евграфович часто ездил в командировки, во время которых собирал информацию о провинциальной жизни для своих произведений.
Государственная деятельность. Зрелое творчество
В 1864 году Салтыков-Щедрин вернулся на службу, заняв должность управляющего казенной палаты в Пензе, а затем в Туле и Рязани.
Последние годы жизни писателя
Умер Михаил Евграфович 10 мая (28 апреля) 1889 года в Санкт-Петербурге, похоронен на Волковском кладбище.
Детские годы
Михаил Евграфович Салтыков родился 15 (27) января 1826 года в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии в дворянской семье. Его отец, Евграф Васильевич Салтыков, прежде служивший чиновником Московского архива иностранной коллегии, в 1816 году вышел в отставку и поселился в фамильном имении. Мать будущего писателя, Ольга Михайловна Забелина, дочь мелкопоместного московского дворянина, в пятнадцать лет вышла замуж за Салтыкова, который был старше её на четверть века, и всю жизнь занималась воспитанием детей. Кроме Михаила в семье было ещё пятеро детей – два мальчика и три девочки. Ольга Михайловна отличалась властным характером и жестокосердием. Она одинаково грубо обращалась как с крепостными, так и со своими детьми. В доме практиковалось наказание розгами и часто раздавался детский плач. Несмотря на то, что мать писателя была суровой помещицей, никакого отношения к печально известной Салтычихе она не имела.
Дети Салтыковых не знали материнской ласки, но все получили достойное образование. Основам грамоты Михаила научил крепостной художник Павел Соколов. Многие предметы ему помогла освоить старшая сестра Надежда, окончившая институт благородных девиц. Закон Божий и латынь он познал благодаря занятиям с приходским священником, имеющим приход в соседнем селе Заозерье. Иностранным языкам Михаила обучали гувернантки. С ранних лет он неплохо владел французским и немецким. Полученного начального образования было вполне достаточно, чтобы Салтыкова-младшего приняли сразу в третий класс Московского дворянского института, одной из самых престижных школ того времени. В этом закрытом учебном заведении учились такие известные литературные деятели как Василий Жуковский, Александр Грибоедов и Михаил Лермонтов. Салтыков проявил прекрасные способности к наукам и отличался образцовым поведением, поэтому через два года обучения в 1838 году его рекомендовали в Императорский Царскосельский Лицей.
Вольнодумство
В аттестате, полученном Салтыковым-Щедриным по окончании Лицея в 1844 году, были отмечены его успехи в учёбе, но из-за неидеального поведения ему было присвоено звание коллежского секретаря, а не титулярного советника как большинству выпускников. Он поступил на внештатную службу в военное ведомство и только через два года получил должность помощника секретаря.
Отец русской сатиры — Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин — умело подмечал недочеты государственного устройства России, бюрократизм системы и деградацию элиты. Все это стало предметом его литературных изысканий. Биография Салтыкова-Щедрина — яркий пример самоотверженного беззаветного служения обществу. Поинтересуйтесь фактами из жизни великого сатирика, его творческим наследием.
Биография Салтыкова-Щедрина: детство и юность
Тверская губерния, родовое имение помещиков Салтыковых (село Спас-Угол) — малая родина талантливого русского писателя-сатирика. Здесь через год после декабристского восстания, в 1826-м, в семье Евграфа Васильевича Салтыкова, женившегося на дворянке Ольге Забелиной, младшей его на 25 лет, родился шестой ребенок — Михаил.
Детство Михаила Евграфовича прошло в большом доме, который располагался практически на голом месте и не славился уютом. Дом напоминал серую коробку, к которой примыкали множественные постройки для дворовых, скота, клетушки для припасов, погреба. За имением тянулась болотистая равнина, на которой росли хвойные леса.
Салтыков-Щедрин, биография которого берет начало в этом угрюмом месте, не особо любил мать:
- Она была властной и жесткой женщиной, которая за короткий период не только возродила практически полностью разоренное имение мужа, но и удесятерила семейное состояние.
- Дети видели родительницу только тогда, когда та считала необходимым наказать наследников за непослушание, о котором ей сообщали гувернеры. Позже писатель вспоминал, что уже в 2-летнем возрасте хорошо знал, что такое порка розгами.
Михаил Салтыков-Щедрин в детстве: YouTube/Краткая Биография
Когда ребенок освоил грамоту и научился читать, для его дальнейшего обучения пригласили священника. Затем образованием Миши занималась старшая сестра, студент, который учился в Московской духовной академии.
В десятилетнем возрасте мальчик сдал экзамены в Московский институт для дворян, куда был принят сразу в 3-й класс. В то время этот пансион входил в число лучших прогрессивных заведений, где обучались многие знаменитые писатели и поэты, среди которых:
- Василий Андреевич Жуковский.
- Александр Сергеевич Грибоедов.
- Григорий Петрович Данилевский.
- Михаил Юрьевич Лермонтов.
Краткая биография Салтыкова-Щедрина рассказывает, что спустя два года после поступления в институт за выдающиеся заслуги в учебе Михаила перевели учиться в Царскосельский лицей за казенный счет, где будущий знаменитый писатель начал творческую деятельность.
Михаил Салтыков-Щедрин: творческий путь
Первые пробы пера знаменитого писателя приходятся на период пребывания в Царскосельском лицее.
Молодой Салтыков-Щедрин: YouTube/Краткая Биография
Салтыков-Щедрин, годы жизни которого связаны с литературой, начал писать вольнодумные стихотворения. Невзирая на то что после выпуска за выдающиеся успехи в учебе он должен был получить ранг титулярного советника, за неподобающее поведение Михаилу Салтыкову дали только коллежского секретаря.
Литературная деятельность писателя в 1848 году привела его к ссылке в Вятку, где он провел семь лет. Здесь Салтыков-Щедрин начал службу в ранге канцелярского чиновника, а позже стал советником в правлении губернии. В 1855-м литератор покинул место ссылки и стал чиновником министерства внутренних дел.
После возвращения из ссылки Салтыков-Щедрин становится вице-губернатором Рязани (1858), а немного позже занимает такую же должность в Твери. В этот период автор много пишет и публикуется в различных изданиях, среди которых:
Фотопортрет Михаила Салтыкова-Щедрина: YouTube/Краткая Биография
В эти годы из-под его пера выходит множество произведений, среди которых:
Михаил Салтыков-Щедрин: личная жизнь, последние годы
Разрыв связи писателя с публикой был для Щедрина болезненным. Он ощущал себя одиноким, начал болеть. Последние годы жизни талантливого автора — медленная агония: Салтыков несчастен, но продолжает творить, пока рука может удерживать перо.
Михаил Салтыков-Щедрин женился на дочери вице-губернатора Вятки Елизавете Болтиной. Супруги не разделяли общих взглядов на жизнь и получили разное образование. Но, несмотря на то что союз был сложным, в нем не было взаимопонимания, супруги прожили вместе до конца жизни.
Салтыков-Щедрин с супругой Елизаветой: YouTube/Краткая Биография
Жена Лиза переписывала произведения мужа, была отличной хозяйкой и родила ему сына Константина и дочь Елизавету. К сожалению писателя, горячо любимые им дети не обладали даже долей литературного таланта и ничем себя не проявили.
Последние месяцы яркой и богатой творческими достижениями жизни Михаил Евграфович провел в постели. Его смерть наступила в 1889 году вследствие осложнений от простуды.
Выдающийся писатель оставил огромное творческое наследие. Его произведения ценны обличительным пафосом и практически хронологическим изложением важных событий, происходивших в обществе России. Проза Михаила Щедрина поставила его в ряд с такими известными авторами, как Антон Павлович Чехов, Федор Михайлович Достоевский.
Творчество Салтыкова-Щедрина вошло в культурное мировое наследие, а его произведения продолжают будоражить умы и жить в сердцах читателей современного мира.
Узнавайте обо всем первыми
Подпишитесь и узнавайте о свежих новостях Казахстана, фото, видео и других эксклюзивах.
Читайте также: