Кадм и гармония херасков краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Семелу, которую домогался Юпитер, сжег божественный огонь, когда она захотела увидеть своего возлюбленного во всем блеске. Ино погибла из-за непочтения к Гере (Юноне): Гера наслала на ее мужа Адаманта безумие, Адамант убил сына, а со вторым Ино бросилась в море.
От горя Кадм вместе с женой Гармонией уходят из Фив, города, основанного Кадмом:
Побежденный несчастьем и рядом
Бедствий и многих чудес, представших ему, оставляет
565 Город создатель его…
Они уходят далеко на запад, приходят к границе с Иллирией.
И вот, после долгих блужданий,
Вместе с беглянкой-женой иллирийских достиг он пределов.
Он припоминает, как во время поисков своей сестры Европы он поразил змея (на том месте, где это произошло, Кадм основал его город — Фивы):
Он предполагает, что этот змей был какой-то святой, ему покровительствовали боги, за этого змея боги мстят ему. Кадм вспомнил, что когда он убил змея, раздался голос с небес:
И Кадм (видимо, не желая дальнейших несчастий) просит небеса обратить его в змея:
Его кожа обрастает чешуей, появляется голубая расцветка с желтыми пятнами, он уже ползет:
между тем, воедино сливаясь,
В круглый и острый хвост понемногу сужаются ноги.
У него есть руки, он просит жену дотронуться до них, пока еще они не исчезли:
вдруг у него разделился
Надвое прежний язык, и ему, говорящему, слова
Недостает, и едва он жалобу высказать хочет —
Свист издает;
Его жена Гармония в ужасе, ее муж — уже не муж, а змей. Она еще пытается вернуть его нормальный облик:
590 «Кадм, останься и скинь — о несчастный! — чудовищный образ!
Кадм, что же это? О, где твои ноги? Где плечи и руки,
Кожа, лицо..
Кадм еще не закончил превращение в змея, он еще пытается вести себя как человек:
Он же лизал уста супруги любимой,
595 К груди, любезной ему, подползал, узнавая как будто;
Нежно ее обнимал и ластился к шее знакомой.
она же
Скользкую шею меж тем гребнистого гладит дракона.
И в этот момент сама Гармония превращается в змею:
Вдруг их сделалось — два, — поползли, заплетаясь телами,
600 И незаметно ушли в тайники близлежащей дубравы.
Мишель Фольт, французский гравер, на своей гравюре изобразил несколько моментов древнегреческого мифа о Кадме и Гармонии. Их поспешное бегство из Фив: они едва одеты, оглядываются на город, который они покидают из опасения, что кто-то их преследует.
Превращение супругов в змей: Кадм уже потерял человеческий облик, она его обнимает и ласкает, половина ее тела змееподобна, еще момент — и она тоже станет змеей. Дерево, под которым всё это происходит — дуб, просматривается рисунок листьев. Закончится превращение (метаморфоза), и они уползут в дубраву.
Москва, в Университетской типографии, 1789
Сие творение должно по справедливости возбудить внимание всех, любящих российскую литературу.
Кому не известна басня Кадма и Гармонии или Гермионы, которую рассказывает Овидий?[1] Но из сей басни автор наш взял, так сказать, только одну одежду для своего творения.
Философ не-поэт пишет моральные диссертации, иногда весьма сухие, поэт сопровождает мораль свою пленительными образами, живит ее в лицах, и производит более действия. Таким образом сочинитель Кадма хотел в привлекательной мифологической одежде сообщить свои нравоучения, политические наставления и понятия о разных вещах, важных для человечества; учить нас, так сказать, неприметно, питая наше любопытство приятным повествованием вещей чудесных – одним словом, он хотел написать нам второго Телемака.
Почтенный автор в предисловии своем говорит, что Кадм его есть не поэма, а простая повесть; но когда повесть есть не история, а вымысел, то она, кажется, есть поэма – эпическая или нет, но все поэма – стихами или прозою писанная, но все поэма, которая по общепринятому понятию на других языках означает всякое творение вообразительной силы. Таким образом комедия, роман есть поэма.
Теперь предложим кратко содержание.
Кадм, сын царя Агенора Финикийского, ищет сестры своей Европы, похищенной Юпитером; находит в Критском лабиринте Гармонию, дочь Марса и Венеры; женится на ней, по велению оракула заводит новое царство в Беотии, сперва царствует со славою, но потом развращается, изгоняется подданными, странствует в бедности с добродетельной своей супругой Гармонией, отвергает новую корону, потом снова оскорбляет богов, разлучается с Гармонией, вдается в сладострастие, исправляется, находит Гармонию и Европу, но не сестру свою, а землю сего имени, и, следуя воле богов, остается там навсегда жить в мире среди славянского народа, отправя царствовать в Беотию сына своего. – Автор начинает свое творение описанием благополучного Кадмова царствования; предшедшие случаи его жизни рассказываются им самим, то есть Кадмом.
В сем сочинении найдет читатель, кроме рассуждений, прекрасные поэтические описания, любопытные завязки, интересные положения, чувства возвышенные и трогательные, обороты свободные и натуральные; слог же всегда приятен и возвышен без надутости. В доказательство сказанного нами, раскроем Кадма, и выпишем из него те места, которые нам в глаза попадутся.
Открылась вторая книга. Кадм становится недостоин царствовать, и боги посылают Фивам другого царя. Вот описание сего посланного:
Перевернем еще несколько листов, и послушаем рассуждение о разных образах правления. Кадм говорит в собрании фессалийского народа, обращаясь к вельможам, хотящим установить аристократическое правление.
«Мужи знаменитее, отцы и защитники фессалийского народа! я ни мало не сомневаюсь, чтобы не истинная к вашему отечеству любовь побуждала вас поработить царство ваше собственному вашему чиноначальству. Вы находите образ такого правительства для вас конечно удобнейшим и народу полезнейшим; но помыслите, о богобоязненные старцы и юноши! коль дивный истукан на фессалийском престоле соорудить вы дерзаете! Вы предприемлете составить единый лик царя из разных членов вашего общества; уничтожая царя, царскую силу и мощь из раздробленных частиц слепить вы покушаетесь: трудное и едва ли возможное предприятие! Слияние разных веществ в единую груду редко твердым и прочным телом бывает. Но ежели вы уповаете обрести между вами некое число ни в чем не разнящихся вельможей в их умоключениях, образы мыслей никогда друг другу не противоречащих, чувств, воли и желаний к единой цели завсегда стремящихся; ежели вы сии божественные качества в себе ощущаете, устройте правление чиноначальственное! В противном случае вы многих мучителей, а не единодушных отцов и защитников народных устроите.
При сих словах вельможи потупили очи свои, а народ возопил: Не хотим, не хотим чиноначальствеиного вельможей правления! Да будет оно общенародное! – Кадм, укротив восклицания народные, речь свою простер тако: Ежели немногое число избранных вельможей ваших, о фессалийцы! отечеству вредно: то каким злощастием угрожается ваше царство, всем народом управляемое? Вы заключаете в самом корне вашего намерения великое зло, день от дня возрастать могущее, и всю Фессалию в бездну погибели низвергнуть долженствующее. Кто ваше благоденствие устроивать будет? Вы сами! – Какому суду поработиться чаете? Собственному своему! – Кто вами будет начальствовать, и кто начальникам вашим покоряться? Вы сами и начальниками и повинующимися быть долженствуете! – Странный образ правительства! Но я изъясню мои мысли простыми ради вас изречениями. Вообразите, ежели бы земля наша, отвергнув солнечное сияние, сама себя освещать восхотела: в какой бы мрак она погрузилась? Ежели бы члены наши, отрекшись от назначенного природою им долга, все купно господствовать восхотели: долго ли бы тело наше в целости пребывать могло? Скоро бы оно разрушилось, а с ним и члены его купно бы погибли. Каждое царство есть целое тело, главу для управления и прочие члены для служения иметь долженствующее.
Ну о том, что верховный греческий бог Зевс любил женщин, знают все. Причем любил и богинь, и смертных женщин. Бедная Гера! Сколько же ей перетерпеть пришлось от своего муженька.
На какие ухищрения он только не шел, чтобы очаровать своих избранниц.
Например, чтобы заполучить прекрасную Европу, дочь царя Сидона Агенора и Телефассы, превратился Зевс в белоснежного быка с жемчужными рогами и кроткого, как овечка. Посадил Европу к себе на спину и уплыл с ней за море.
Но в нашей истории это только присказка, история начинается дальше.
Горько горевали Агенор и Телефасса об украденной дочери, знали, что ничего хорошего у нее с Зевсом не получится. Поматросит, как говорится, и бросит. А девка за морем пропадет. Собрал царь своих сыновей и наказал им найти за морем бедную сестрицу и домой вернуть.
Три сына Агенора, Фойникс, Киликс и Кадм, не посмели ослушаться отца и отправились на поиски сестры.
Двум первым это дело быстро надоело, и они, вырвавшись из-под опеки грозного родителя, образовали свои царства. В них и остались жить.
А Кадм отправился дальше. Но и ему не удалось отыскать Европу. Домой, к отцу, не вернешься. Решил и он свой город построить. Место выбрал, заложил первый камень. А соратников отправил за водой. Долго их ждал, не дождался.
А надо сказать, что поблизости от того места жил Дракон, который и сгубил его соратников.
Свои крупные прозаические произведения Херасков писал на тему жития древних. Но он настолько желал воплотить в жизнь взаимосвязь между былым и настоящим, что всерьёз подобные фантазии воспринимать не стоит. Впрочем, отчего бы не искать предков славян среди вавилонян или египтян? Михаил всего лишь предполагал, не претендуя на правдивость. Да и кто может говорить о столь давних событиях с твёрдой уверенностью? Например, главным героем повествования является Кадм. Это тот, чью сестру — Европу — похитил Зевс в образе быка. Его дедом был Посейдон. Он сам основал город Фивы в Беотии. Он же — прапрадед царя Эдипа, печально известного женитьбой на матери и убийством отца. Супругой Кадма выступает Гармония — дочь Афродиты и Ареса — богиня согласия и счастливого брака. Поэтому не следует искать подтверждение описываемого в произведении. Читатель бы о том и не задумался, не реши Херасков изыскивать корни славян в столь спорном мифологическом эпизоде.
Боги богами, но есть ли боги, когда нет иного бога, кроме самого Бога? Не Зевс похитил Европу, то сделал владыка Крита, именуемый Таурусом, то есть быком. А если так, то следует отправляться на Крит. А чем остров знаменит? Лабиринтом! Как известно — войти в него легко, а выйти нельзя. Михаил поступил проще, связав лабиринт с аидом — посмертным местом в греческих верованиях. Дальше в сюжете будет Мавритания, Беотия, Египет и Вавилон. Уж не на творчество ли Фёдора Эмина — уже почившего — оглядывался Херасков? Действие продвигалось без возможности логически его осмыслить. И не так важно, что, говоря о древних греках, подразумеваешь не общий народ, а множество разных. Но для Михаила такого различия не существовало. Более того, греки шли быстрее в развитии, нежели известно по дошедшей до нас философии. Херасков вполне уверен, что к идее единобожия они пришли задолго до.
Если довериться Михаилу, вполне можно считать Кадма прародителем славянских княжеских родов. И в змей он и Гармония обратятся не в ставшей ему родной Беотии, а где-то среди скифов, следовательно и славян. Ему будут предлагать стать царём — от этого он откажется. Почему? Иначе нельзя. Не связана греческая мифология с прошлым славянских народов. Казалось опасным проводить параллели, доводя до критического допущения, способного разрушить бытовавшую уверенность, будто Рюрик для истории важен, якобы он — один из прямых потомков императора Августа. Всё это, разумеется, такие же вольные отступления от сюжета, каковые позволил себе сам Херасков.
И всё же Михаил писал о другом, к чему постоянно склоняются исследователи его творчества, въедающиеся в текст так, трактуя с позиций буквоедства. Им привидится утопическое воззрение Хераскова, они разберут каждое движение Кадма, выискивая им требуемое. И совершенно упустят из внимания славян. Как же быть? Искать славянский след в былом — равносильное исканию любым народом собственной причастности к минувшему. Зачем так делать? Доказать невозможно, если бы оно вообще требовалось. Отнюдь, Михаил созидал приключение, акцентировав внимание на для него занимательной теме. Просто к другому проявить интерес не получится, когда глаз выхватывает из текста момент, которому там нет места. Опять же, если не браться за идеи хотя бы того же Фёдора Эмина. И он видел след в старине глубокой. Так почему бы не согласиться? Ежели нельзя доказать, никто не сможет и привести аргументы за противоположную точку зрения. Однако, славяне были, есть и будут, какими их прошлое не представляй.
Автор: Константин Трунин
Дополнительные метки: херасков кадм и гармония критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mikhail Kheraskov Cadmus and Harmonia analysis, review, book, content, Kadm i Garmoniya
Читайте также: