Гость с двины краткое содержание

Обновлено: 04.07.2024

Борис Викторович Шергин родился 28 (16) июля 1893 г. в городе Архангельске в семье коренных поморов. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и поморский кодекс чести. Мать — коренная архангелогородка, старообрядка, — познакомила сына с народной поэзией Русского Севера (сказками, преданиями, старинными духовными песнопениями). Няня Шергина Наталья Петровна Бугаева и близкий друг семьи Пафнутий Осипович Анкудинов научили мастерству исполнения былин-баллад.

С началом XX века, на волне интереса в обществе к русскому народному искусству, в журналах появились очерки о Севере. Увлеченный художественной стариной, Борис Шергин читал статьи этнографов и фольклористов, восторженно изучал репродукции картин Билибина, Васнецова, Нестерова, Коровина, посвященные Русскому Северу. Разносторонние интересы усложняли выбор жизненного пути для юного Шергина. В 1911 г. произошла встреча, которая повлияла на его профессиональный выбор в пользу искусства, — Шергин познакомился с московским художником Петром Ивановичем Субботиным, оценившим художественные способности юноши и посоветовавшим ему учиться в Строгановском училище.

В 1913 г. Шергин поступил в Строгановское центральное художественно-промышленное училище. Его учителем стал известный художник С. В. Ноаковский.

В Москве оценили не только художественные способности Бориса Шергина, но и его знание народного слова, талант сказочника. В 1915 году произошло знакомство Шергина с удивительной пинежской сказительницей Марьей Дмитриевной Кривополеновой, и начались их совместные выступления с былинами и сказками в Москве и Петербурге.

В 1915 г. Шергин встретился с земляками — известными учеными-фольклористами братьями Борисом и Юрием Соколовыми, которые не раз приглашали его в Московский университет иллюстрировать пением лекции по народной словесности.

В 1916 г. по поручению Отделения русского языка и словесности Академии наук Шергин совершил поездку в Архангельскую и Олонецкую губернии. Записанный им фольклорный материал был высоко оценен учеными.

Окончив Строгановское училище (1917), Шергин вернулся в Архангельск. Работал в Архангельском краеведческом музее (1917–1919), занимаясь реставрацией и составлением новых коллекций, организацией выставок, археографией. Состоял членом Архангельского общества изучения Русского Севера.

После революции Шергин заведовал кустарно-ремесленными мастерскими в Архангельске, содействуя возрождению холмогорской техники резьбы по кости (1919–1921).

Борис Борис Шергин был помолвлен, но произошло несчастье, — в 1919 году в Архангельске он попал под трамвай, потерял правую ногу. Это побудило разорвать помолвку.

Начало 20-х гг. в Архангельской губернии было связано с антицерковной государственной политикой большевиков и террором. Закрывались церкви, уничтожались святыни и древние памятники, изгонялись священники. В области шла организация лагерей для ссыльных и репрессированных. Обстоятельства вынудили Шергина уехать из Архангельска.

В 1921 г. принял приглашение директора Московского Института Детского чтения А. К. Покровской участвовать в работе художественно-этнографического бюро института. Шергин приехал в Москву и поселился в подвале здания Института в Сверчковом переулке.

В 20-е гг. Шергин выступал перед юными слушателями в клубах, школах, библиотеках, рассказывая о народной культуре Севера, исполняя сказания и баллады. Работал художником-рецензентом по оформлению и иллюстрации детской книги в Институте Детского чтения. (1921–1933). Чтобы поддержать интерес к древней былине и сказке, Шергин задумал ряд книг — художественных переработок северорусского фольклора.

В 1934 году Шергин вступил в Союз писателей и от Московской организации был избран делегатом на Первый Всесоюзный съезд писателей.

В 1960 г. Шергин переехал со Сверчкового переулка на Рождественский бульвар. Здесь писатель прожил 13 лет, выезжая на лето в подмосковное Хотьково.

В 1967 г. за заслуги в развитии советской литературы Борис Шергин был награжден орденом трудового Красного Знамени.

Борис Викторович Шергин умер 31 октября 1973 года в Москве. Писатель был похоронен на Кузьминском кладбище.

Разделочная доска на сюжеты сказов Бориса Шергина. Художник Евгений Монин, 1969 год
Писатели Юрий Коваль и Борис Шергин. Фото:
Разделочная доска на сюжеты сказов Бориса Шергина. Художник Евгений Монин, 1969 год

Книги писателя-помора неоднократно переиздавались на Севере.

Читает писатель Борис Шергин

Детство

Он появился на свет в конце XIX столетия в семье главного механика Мурманского пароходства, корабельного мастера и талантливого художника. Мать его была уроженкой архангельского края. Она привила любовь к русской поэзии, часто напевая старинные народные песни со своими соседками-поморками.

Всё, что слышал мальчик от своих родителей, он с раннего детства впитывал в себя: любовь к родной стороне, людям, суровым будням сильного северного народа.

Часто в гостях у Шергиных бывали мореплаватели и архангельские поморы. Их песни, былины и сказки он запоминал на всю жизнь. Это явилось базисом его будущих литературных произведений.

Мальчик умел мастерить морские суда и церкви. Он расписывал всё, что попадалось на глаза: мебель, посуду, стены и печи. Страсть к творчеству русского народа привела его в московское художественное учреждение.

Книги

Книги Б. В. Шергина в Национальной электронной детской библиотеке

Шергин, Б. В. Авдотья Рязаночка (Текст : электронный ресурс) / былины в пересказе Б. Шергина ; (гравюры В. Фаворского). — Москва : Детская литература, 1965 (Москва : РГДБ, 2013). — 32 с. : ил. Оригинал хранится в РГДБ. — Режим доступа: В здании РГДБ.
Б. В. Шиш Московский (Текст : электронный ресурс) / Б. Шергин ; рис. и обл. А. Самохвалова. — Москва ; Ленинград : Гос. изд-во, 1930 (Москва : РГДБ, 2012). — 80 с. : ил. — Режим доступа: В здании РГДБ. — Редкая книга. — (Хранится в фонде редкой книги РГДБ).
Шергин, Б. В. Незабудки : пословицы в рассказах (Текст : электронный ресурс) / Б. В. Шергин ; (худож. Ю. Авдеев). — Москва : Детская литература, 1969 (Москва : РГДБ, 2013). — 30 с. : ил. — (Книга за книгой). — Режим доступа: В здании РГДБ.

О жизни и творчестве

После изоляции

Коллекция новых сочинений в большом объёме появляется в разнообразных журналах. Они рассказывают о северянах, об укладе их жизни, традициях и фольклоре.

Литератор уже жил в двух комнатках коммуналки. Но это был никому не нужный пожилой и больной инвалид, потерявший зрение.

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

Книга великолепная по соедржанию. В моем восприятии Шергин лучше всех передал литературным языком русские народные былины. Это шедевры. Из-за них стоит купить эту книгу.
Разделы Дедовы сказания и Двинская земля - тоже абсолютно стоящие. Это наша русская культура во всем ее богатстве.
Издана в переплете-склейка, на тонкой желтоватой почти прозрачной бумаге. Скромный минимум простых не примечательных иллюстраций. Заслуживает более качественного издания.

Книжка без особых изысков, черно-белые иллюстрации небольшого формата попадаются очень редко. По этому поводу претензий нет, т.к. из содержания видно, что книга для старших школьников скорее. Что же касается содержания, то выбор произведений не вполне понятен. В книге есть несколько разделов (в частности, былины, сказки, рассказы "Двинская земля"). На самом деле, я знакома, в основном, со сказками и не поняла, почему в книжку вошло так мало сказок и почему именно эти (другие сказки, которые я читала, ничуть не хуже). Некоторые из рассказов (например, в разделе "Двинская земля" понравились все) тоже очень замечательные, а другие понравились меньше. В общем, разочаровало немного издание.

Много древних сказаний содержат русские летописи. Из лета в лето, то есть из года в год, любознательные люди заносили в летописные книги то, что сами видели и о чём слышали от знающих людей.

Эта устная передача богато украшена сказочным вымыслом. Так продолжалось сотни лет.

Жизнь в старину была неспокойна. Московские князья, стремясь собрать русскую землю воедино, притесняли Новгородское государство. Предприимчивые новгородцы уходили на Север, обживали берега Белого моря, построили корабли, стали отменными мореходцами. Зимою отдыхали в своих беломорских деревнях и посадах, слушали стариков. А старики неизменно славили в былинах Киев — мать городов русских, великий вольный Новгород, державную Москву белокаменную.

И все эти былины о древнерусских городах сохранились на Севере в течение многих веков и дожили почти до нашего времени.

Я, автор этой книги, родился и половину жизни прожил в городе Архангельске. Наша семья принадлежала к морскому сословию. Весною ребята-ровесники шли на парусных судах в Белое море и на Мурман.

Лето на Севере — время наряда и час красоты. Стоит беззакатный день; полночь разнится от полдня только неизъяснимой тишиной. Небо сияет жемчужным светом, отражаясь в зеркале морских вод.

Мы, корабельные ребята, не спим, караулим тишину и красоту. Не спит и наш кормщик шкипер Пафнутий Анкудинов. Он поёт былину о морской ли глубине, о небесной ли высоте…

Чайки — большие, белые с голубым птицы — сидят рядами по бортам, по мачтам, по реям, слушают с нами. Но как только полуночное солнце начнёт пригревать, из-за края моря с гиканьем полетят лебеди. За ними — с воем, с причитанием — вереницы чёрных гагар.

Зимою морское сословие сидит в Архангельском городе, в кругу своих семейных.

В праздники оживала память о скоморохах. Даже старики надевали шёлковые маски и участвовали в торжественных представлениях…

Виденное и слышанное я донёс до теперешних дней.

Марья Дмитриевна Кривополенова

Родина сказительницы Марьи Дмитриевны Кривополеновой — река Пинега, приток Северной Двины. На Пинеге и в начале века двадцатого можно было увидеть деревянную Русь. Там во всём: в архитектуре, в одежде, в песнях, в домашнем быту— Русь, в лице граждан Великого Новгорода, освоила Север ещё в четырнадцатом веке.

Неграмотная, но любознательная Кривополенова рассказывала о продвижении Руси на Север так, как будто сама в тех походах участвовала:

«Прежде на Двине, на Пинеге, на Мезени чудь[1] жила: народ смугл и глазки не такие, как у нас. Мы — новгородцы, у нас волос тонкий, как лён белый или как сноп жёлтый.

Мы, русские, ещё для похода на Пинегу и карбасов[2] не смолили, и парусов не шили, а чудь знала, что русь идёт, — раньше здесь леса были только чёрные, а тут появилась берёзка белая, как свечка тоненькая.

Вот мы идём по Пинеге в карбасах. Мужи в кольчугах, луки тугие, стрелы перёные, а чудь молча, без спору давно ушла. Отступила с оленями, с чумами, в тундру провалилась. Только девки чудские остались.

Вот подошли мы под берег, где теперь Карпова гора. Дожжинушка ударил, и тут мы спрятались под берег. А чудские девки — они любопытные. Им охота посмотреть: что за русь? Похожа ли русь на людей? Они залезли на рябины и высматривают нас. За дождём они не увидели, что мы под берегом спрятались. Дождь перестал, девки подумали, что русь мимо пробежала:

— Ах мы дуры, прозевали!

Для увеселенья и запели свою песню. По сказкам-то, никому во вселенной чудских девок не перевизжать.

Было утро, и был день. Наши карбасы самосильно причалили к берегу. Старики сказали:

— Вот наш берег: здесь сорока кашу варила.

Тут мы стали лес ронить и хоромы ставить…

В эту пору здесь у водяного царя с лешим царём война была. Водяной царь со дна реки камни хватал и в лешего царя метал. Леший царь ёлки и сосны из земли с корнем выхватывал и в водяного царя шибал. Мы водяному царю помогали. И за это водяные царевны не топят ребятишек у нашего берега…

Это всё мой дедушка рассказывал. Он от своих прадедов слышал. От них и былины петь научился.

Побиралась, на свадьбах невестины речи пела, на похоронах вопила. Тем и кормилась до семидесяти двух лет!

В 1915 году отправилась на Север О. Э. Озаровская, московская артистка и талантливая собирательница народных сказаний. Вскоре она писала в Москву:

Так попала пинежская сказительница в Москву белокаменную. Не многоэтажные дома, не автомобили поразили Кривополенову. Московской старине радовалась по-детски она. Побывала в Кремле, посмотрела гробницу Ивана Грозного, нашла даже за Москвой-рекой дом Малюты Скуратова. Всё, о чём пела она всю жизнь в былинах, — всё оказалось правдой!

Помню её выступление в большой аудитории Московского Политехнического музея.

Слушателей набралось до трёх тысяч: студенты, гимназисты, художники, учёные.

Марья Дмитриевна вышла на эстраду. Молодёжь приветствовала её рукоплесканиями и возгласами:

— Здравствуй, милая бабушка!

Кривополенова ответила тремя истовыми поясными поклонами на три стороны по старинному обычаю:

— Здравствуй многолетно и ты, Москва, юная и прекрасная!

И зазвучала странная, непривычная мелодия, несхожая с русской песней. Это был голос древней былины, и слушатели восприняли его сначала как некий аккомпанемент. Но тут же сразу вникли в слова, прониклись содержанием. Ведь былина из Киева, Новгорода, Москвы, давным-давно переселившаяся на Север, нерушимо сохраняла общерусскую родную речь.

Кривополенова, блестящая исполнительница былин, и сама по себе была каким-то чудом и счастьем для всех, кто видел и слышал её. Маленькая, худенькая, одетая в тёмный, старинного покроя сарафан, застёгнутый сверху донизу на серебряные пуговки, в тёмном вдовьем повойнике, она была похожа не то на девочку, не то на древнюю старуху. Приехав из дремучих лесов Севера, она не боялась многолюдной аудитории — наоборот, полюбила её, чувствовала себя непринуждённо и всегда и везде умела держать её в напряжённом внимании.

Слушатели воочию видели древних богатырей — Вольгу Святославича, Илью Муромца, Добрыню, — слышали тяжёлую поступь богатырских коней.

Рисунки А. Ф. Билль, М. С. Чураковой, Ф. Д. Константинова, В. А. Фаворского.

Содержание:
Предисловие (статья, иллюстрации А. Ф. Билль)
Марья Дмитриевна Кривополенова (рассказ, иллюстрации А. Ф. Билль)
Вавило и скоморохи (стихотворение, иллюстрации М. С. Чураковой)
Дед Пафнутий Анкудинов (рассказ, иллюстрации А. Ф. Билль)
Любовь сильнее смерти (рассказ, иллюстрации Ф. Д. Константинова)
Братанна (стихотворение, иллюстрации Ф. Д. Константинова)
Гнев (рассказ, иллюстрации Ф. Д. Константинова)
Сказка о дивном гудочке (сказка, иллюстрации М. С. Чураковой)
Об Авдотье Рязаночке (стихотворение, иллюстрации В. А. Фаворского)
Емшан-трава (стихотворение, иллюстрации В. А. Фаворского)

Для младшего школьного возраста