Сто дней сто ночей баяндин краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Анатолий Денисович Баяндин родился в 1924 году в селе Архангельском Юсьвинского района Коми-Пермяцкого национального округа. Учился в школе родного села, а затем в Кудымкаре.

В 1941 году семнадцати лет ушел добровольцем в армию: поступил в военно-авиационную школу и уже через год был отправлен на фронт.

Воевал на Волге, участвовал в боях за Варшаву и Берлин. Был трижды ранен. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I степени. Красной Звезды, пятью медалями.

После демобилизации работал художником-декоратором в драматическом театре, в краеведческом музее Кудымкара.

Глазами солдата видел Анатолий Баяндин войну. Правдиво и сурово поведал он обо всем, что видел, что лично пережил.

Художник Н. Горбунов

ДЕВУШКИ НАШЕГО ПОЛКА

В нашем полку много девушек. Это, конечно, не значит, что их сотня или две. Я говорю — много, потому что в других полках девушек совсем нет или почти совсем. Поэтому мы задираем нос.

Все девушки нашего полка — медички: санитарки, фельдшера, врачи. Разумеется, все они при соответствующих воинских званиях, начиная от ефрейтора и кончая капитаном медслужбы, гвардии капитаном. Мы — гвардейцы, и полк наш гвардейский, и дивизия гвардейская. У нашей дивизии много заслуг и боевой путь довольно солидный: от Воронежа до Волги и обратно до… Впрочем, об этом после.

При рапорте командарму генерал наш, перечисляя ордена и названия городов, которые присвоены дивизии, частенько спотыкается и путается.

Девушки нашего полка красивые. Об этом можете спросить любого из нас. При случае мы всегда стараемся заглянуть в полковую санроту.

Кроме полковых девушек, у нас есть свои — батальонные. Их немного. Даже до обидного немного. Всего две. Командир санвзвода Вера Берестнева, зеленоглазая шатенка с узким интеллигентным лицом, и ее помощница Фарида Вахитова, которая до смерти любит перевирать русские поговорки и чуточку, самую малость, завидует красоте своей начальницы и подруги.

— Зачем тебе быть красивой? — спрашивает Вера.

Фарида смотрит ей в глаза и смеется:

— Чтобы позлить Тольку Федорова. Вот зачем.

Толька Федоров — это мой друг. И Фарида неравнодушна к нему… Если разобраться, то все мы неравнодушны к кому-нибудь из девушек. И даже, что греха таить, бывает, и ревнуем. Но долго ревновать мы не умеем. При новой встрече все забывается, и мы охотно прощаем нашим девушкам то, что еще вчера казалось нам убийственной изменой. Под изменой мы подразумеваем, например, длительные разговоры с офицерами из других полков или из штаба дивизии. Они охотно приходят к нам, особенно когда дивизия в обороне или на отдыхе.

В лучшей книге Анатолия Баяндина "Сто дней, сто ночей", как и во всех других его книгах, рассказывается о Великой Отечественной войне, а именно, об обороне Сталинграда.

Книга о молодых парнях, которых судьба закинула в самое пекло войны. Им пришлось рано повзрослеть и посуроветь, на своих плечах они вынесли все тяготы войны и выстояли.

Сам писатель в 17 лет добровольцем пошел в 1941 году в армию, но его отправили в военно-авиационное училище, а со второго курса добровольцем попал под Сталинград, участвовал в боях за Варшаву и Берлин. В боях был трижды ранен и контужен, награжден многими наградами.

Это замечательное музыкальное произведение у Георгия Свиридова, оно чудесно проиллюстрировало повесть А.С. Пушкина, которая входит в цикл "Повести Белкина". Как говорится, это музыка на все времена!

Выбираем правильный ответ, который расположился под буквой С - "МЕТЕЛЬ".

Я может выскажу не оригинально мнение, но с моей точки зрения это повесть о любви. О великой любви человека к родине, столь часто повторяющейся теме различных произведений, о любви человека к женщине, столь часто служившей оправданием самых безумных и даже преступных поступков, о любви родителей к детям, толкающих их на подвиги и самопожертвование и о любви мужчин к войне. Тема любви буквально наполняет все это произведение и как это часто бывает делает из него трагедию. Почему-то это высокое чувство становится по настоящему прекрасным только в экстремальных условиях, часто ставящих перед людьми очень непростой выбор между тем кого любишь и долгом или семьей.

Герасим не мог утопить графиню, не так был воспитан, ведь он был крепостной, а это немногим отличается от раба. К тому же он был добрый человек. Он безропотно подчинился ее решению, конечно, в душе страдая. Ведь к бедной собачке Герасим сильно привязался. К тому же в этом и состоит весь смысл рассказа - показать душевный конфликт простого русского человека.

Но можно было бы, включив фантазию, предложить такое развитие сюжета. Получив приказ от графини убрать Муму, Герасим ночью собирает свою котомку, делает поводок или рюкзачок для собачки и пускается в бега. То есть он не хочет мириться с потерей единственного преданного друга. Он подается в Сибирь, где находит поселение русских людей, остается там на постоянное жительство вместе со своей собачкой.

Счастливый конец, собачка остается жива, Герасим свободен, все довольны. А где конфликт интересов? Где драматизм?

" Жёлтая стрела " - это поезд и он в этой повести единственное что то живое, что окружает героев этой повести. Поезд этот идёт никуда и в никогда. Главный герой этой повести . Главный герой пытается найти способ покинуть этот поезд, чтобы понять мир , который их ждёт около разрушенного моста..

Эту повесть Виктор Пелевин написал в 1993 году, я пыталась её читать, но видимо это не моё, слишком много различных аллегорий.


Что касается майора Ковалева, то "все переворотилось у него в глазах". Он - чиновник, быстро дослужившийся на Кавказе до чина коллежского асессора, он не беден, надеялся получить

Ковалев предпринимает попытки вернуть себе нос. Он обращается в полицию, к докторам, даже в редакцию, пишет обличительные и просительные письма. Но неожиданно нос снова очутился на лице майора. Но это ничто не изменило. Чиновник так и остался чиновником, с возвращением носа продолжается его бездумная жизнь. Никаких уроков Ковалев из этой ситуации не извлек.


После демобилизации по ранению, в 1945 году, вернулся в Кудымкар.

Недавно мне довелось побывать на Мамаевом кургане, где размещен командный пункт армии. Передав пакет адъютанту Чуйкова, я в ожидании распоряжений залез в какую-то траншею и задремал. Меня разбудил грохот бомбежки.

Вокруг КП падали бомбы. Одна угодила прямо в дымящуюся кухню. Возле кухни сидел пленный немецкий ефрейтор. После налета ни кухни, ни пленного не оказалось.

Я наспех ткнул свою руку в жесткую лапу дяди Никиты и, крепче сжав гранату, выскочил в окно.

— Куда же вы… робята? — взвыл наш старшой.

Я еще не понимаю, что хочу сделать, но страшный грохот толкает меня к танку.

Скорей, скорей, лишь бы не было этого страшного гула! В ближайшей воронке прихожу в себя. Оборачиваюсь. Сережка лежит позади меня. В одном из трех окон я вижу испуганное лицо дяди Никиты.

— Прикрывай нас огоньком! Автомат возьми! — кричим мы и ползем дальше.

— Сережа, быстрей, Сережа…

Он яростно работает руками и коленками. В ушах стоит все тот же нестерпимый грохот…

Два взрыва следуют один за другим.

— Дорогие мои други! — схватывая нас на лету, лепечет он.

Страшный грохот обрывается. Семушкин тискает нас обоих вместе, словно щенят. Мы тремся лицом о жесткое сукно его шинели и хлюпаем носами.

Я иду по берегу Волги и раздумываю над вчерашними событиями. Как нам с Подюковым удалось подбить обнаглевший танк — я не знаю. Все получилось как-то само собой. Если бы не этот нестерпимый грохот, может, мы не решились бы на такую дерзость. И как это Подюков додумался принести противотанковые гранаты? Может, сознание близкой смерти? Может, страх перед этим ужасным разрушением? Может быть, злобная ненависть, вызванная вторжением фашистского танка в нашу оборону? Мне очень трудно разрешить эти вопросы. Федосов, переросший нас с Подюковым на каких-нибудь пяток лет, по-отечески поздравил нас и сказал, что представит к награде. Этого мы никак не ожидали. Скорее всего нам думалось, что накажут, как напроказивших мальчишек.

Помню, как после свалился в угол на кипы бумаг. Ни о чем не думал и не мог думать. Сережка лежал рядом и отдувался, словно выпил ведро воды. Мы лежали, переглядываясь, и молчали. А потом нас одолел безудержный смех. Хохотали, как сумасшедшие, до слез, до колик в брюхе. Семушкин глядел на нас своими бледно-голубыми глазами и добродушно улыбался. Младший лейтенант Бондаренко назвал нас героями. Но от этого нам стало еще смешнее. Какие мы герои! Мелочь зеленая.

Все же после потери танка немцы стали не так нахальны. Танкисты пробовали спастись через нижний люк, но их перестреляли защитники правого крыла. Вся площадь перед нашим домом была усеяна вражескими трупами.

К полудню немцы целой ватагой бросаются к дверям главного подъезда. Смураго длинной очередью лупит в упор.

Пахомов делает два выстрела и растерянно смотрит на винтовку. Кончились патроны. Тогда он берет винтовку за ствол и встает за дверной косяк. Смураго следует за ним и становится напротив.

Первые два немца, получив по удару прикладами, молча падают на пол.

Мы с Сережкой швыряем кирпичи и орем что есть силы. За нами у забаррикадированных дверей рвутся гранаты, расщепляя мебель.

Рыжеусый высокий немец залезает в окно, которое теперь никто не охраняет, и подбирается к Пахомову и Смураго сзади.

— Митька, фриц! — кричит Сережка, ткнув рукой в сторону рыжего.

Он хватает кирпич, но я отстраняю его руку и беру карабин. Пригнувшись, перебегаю вправо.

Немец поднимает автомат, направляя его на Пахомова и Смураго.

— Хальт! — кричу я над самым ухом рыжего.

Он на мгновение поворачивает голову в мою сторону и широко раскрывает глаза, точно встретил знакомого. Я с размаху тычу ему в лицо ствол карабина и нажимаю на спуск. Что-то липкое на секунду ослепляет меня. Я протираю глаза и стараюсь не смотреть на убитого. Но рыжий точно притягивает меня магнетической силой. Он все еще смотрит на меня внимательно и зловеще. Зажмурив глаза, отхожу от него.

Сережка все еще в ярости сжимает кирпич. Я поднимаю карабин и выпускаю оставшиеся два патрона в перебегающих мимо окна немецких солдат. У второй баррикады что-то сильно грохочет. Варфоломеев как-то задом отскакивает от груды мебели, потом опускается на колени, несколько секунд смотрит на соседа и падает лицом вниз.

Сережка подбегает к баррикаде, хватает винтовку Варфоломеева.

Сумасшедший боец дико вращает глазами. Иногда он скулит и снова порывается броситься к двери. Тогда его задерживают и сажают на место.

Вслед за Варфоломеевым падает Пахомов.

Смураго возвращается на прежнее место, к внутренним дверям. Теперь отстреливаются только четверо. Иду к Ситникову и прошу обойму. Он вытаскивает из кармана два патрона и с виноватой улыбкой отдает мне.

Возле окна, где стоят Доронин и Шубин, в разных позах лежат до десятка немцев. Наверху опять стрекочет свисток и раздается команда. На этот раз голос непохож на давешний. Немцы затихают, мы с трудом переводим дыхание, точно пронесли на плечах огромную тяжесть.

Может быть, эта тишина — очередная хитрость врага? Ждем.

Нет, непохоже. Возле окон только убитые. Вдоль стен никто не крадется.

И вдруг всем становится ясно: они выдыхаются. Они не в силах больше атаковать нас.

В повести показано, как молодые мальчишки и дев­чонки вместе с взрослыми мужественно держат обо­рону. Несмотря на нехватку боеприпасов, почти полное отсутствие еды, холод, защитники Сталинграда ни на миг не отступают от своей цели – отбить немецко-фа­шистские атаки на город.

Только изредка подлетают самолёты и сбрасывают с воздуха еду и боеприпасы, но добраться до этих по­сылок и донести до своих, часто стоит кому-то жизни.

От голода, холода, ран многие сходили с ума и бро­сались под пули, но не смотря на предложения немцев сдаться в плен и кормёжку, мысль о плене никому не приходила в голову. Герои предпочитали умереть, но до последней капли крови защищать Родину.

Сто дней и сто ночей держали русские солдаты оборону Сталинграда и выстояли и отстояли город.

К сожалению, Анатолий Баяндин прожил недолгую жизнь. Талантливейший писатель и художник А. Баян­дин погиб в 1969 году в г. Кудымкаре от рук малолет­них преступников, тех ради кого он защищал нашу Ро­дину и мир на Земле. Но и то, что успел написать А, Баяндин, достойно восхищения. Образный слог и за­хватывающий сюжет не отпускают читателя от начала до самого до конца, делают его произведения инте­ресными и достойными уважения. Рекомендую прочи­тать их всем, взрослым и детям. Не пожалеете!

Читайте также: