Ася петрова волки на парашютах краткое содержание
Обновлено: 02.07.2024
Корова в моей голове
Волки на парашютах
И кто сказал, что такого не бывает?
Корова в моей голове
Осталось пять минут
Эти ужасные родители
Имя для взрослого
Имя для взрослого
Первая груша, сто первый поцелуй
Слон в темных очках
— Знаешь, зачем слоны носят темные очки? – спросил дедушка, склонив голову над чашкой утреннего кофе.
Я задумался, и хотел сказать – для того, чтобы им было удобнее водить машину, – но меня охватило сомнение. Когда дедушка вот так спрашивает, склонив голову и задиристо улыбаясь, это значит, что правильный ответ знает только он. Поэтому я просто ответил:
— Нет, не знаю. И зачем же?
— Чтобы быть невидимыми.
— Неправда! – я рассмеялся. – Ты шутишь!
— А ты хоть раз видел слона в темных очках? – спросил дед.
— Не-ет, кажется, нет, – смущенно произнес я.
— Ну вот и доказательство!
Идея мне приглянулась. Я всегда считал, что если мы что-то не можем увидеть, то этого нет. По словам деда, выходило – если мы что-то не можем увидеть, то это есть. Я стал перебирать в голове всё, что не могу увидеть – воздух, Бога, время. Время. Время: час назад, два часа назад, вчера, позавчера, в прошлом году.
Если прошлое нельзя увидеть, значит, оно где-то существует. Просто время надевает темные очки, чтобы спрятаться и не попадаться на глаза. Как провинившаяся собака, которая знает, что съела любимые туфли хозяйки, и стоит ей теперь выйти из укрытия, как ее накажут.
Я постоянно злился на время за то, что оно проглатывало и забирало с собой все мои любимые вещи: после 7 класса – мои голубые ботинки со шнурками, после лета – спелую малину, после дня рождения – шоколадный торт. И все смешные ситуации, все грустные и милые события – исчезали, оставляя только наволочку воспоминаний.
То же происходило и с людьми. Они приходили и уходили, и почти никто не оставался навсегда. Каждый из моих друзей в определенный момент исчезал. Кто-то переходил в другую школу, в другой кружок, кто-то переезжал в другой район, в другой город, в другую страну. Об одних я забывал, иные надолго оставались в памяти. И всё же я никак не мог понять: куда девается привязанность, когда люди расстаются? Ведь не может быть, чтобы все мои теплые чувства просто так растворялись в воздухе? И не может быть, чтобы одну и ту же привязанность мы по очереди переносили на разных людей?
Со временем я стал замечать, что даже те, люди, которых я не забываю, постепенно перестают меня волновать. Мое отношение к ним перестает поддерживаться их присутствием. Я не вижу их, а потому не люблю. И в один прекрасный день, встав с постели, я ловлю себя на том, что даже не помню, что именно я к ним чувствовал.
— Как, по-твоему, как часто можно увидеть слона, надевающего очки? – спросил я деда, пока он ел свой любимый томатный суп.
— Очень редко, – с неохотой пробурчал дедушка.
— Так же редко, как солнечное затмение? – не отставал я.
— Реже, – не сдавался дедушка.
— Так же редко, как падающую звезду?
— Намного реже. Слона за примеркой очков можно увидеть так же редко, как тебя за мытьем посуды.
Я посмеялся и впервые за два месяца (нет, наверное, впервые за двадцать два месяца) отправился мыть посуду. А вечером, перед ужином, к нам домой пришла папина подруга. Женщина как женщина. Ничего особенного в ней не было, кроме, пожалуй, огромных веснушек на носу. И вдруг случилось самое редкое событие на свете. Когда женщина с веснушками улыбнулась, я вдруг увидел, что форма зубов у нее точь-в-точь такая, как у человека, которого я давным-давно не видел, и уже точно не помнил, любил ли, и как именно любил. Я замер на месте, бесцеремонно глядя в рот незнакомой женщине, и слыша, как во мне понимается забытое чувство.
Не знаю, переносим ли мы привязанность с одного человека на другого, но зато теперь я точно знаю, что она никуда не девается, а продолжает плавать в пространстве, как невидимая рыба, или прогуливаться совсем рядом, как невидимый слон, который только и ждет неподходящего момента, чтобы снять очки и дружественно подмигнуть.
Такая вот жизнь
Чего не надо говорить?
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Книга очень сильно "на любителя". По-моему, похоже на концептуальное кино - кто-то восторгается и находит глубины смысла, кто-то зевает. Шокирована голыми родителями, восседавшими ночью на кухне, чтобы при их виде сын, вставший в туалет, получил "экзистенциальный шок" и, спрятавшись в кровати, начал философствовать о необходимости одеваться.
Мой сын "осилил" половину книги и решил дальше не читать.
Книга хорошая, интересная. Купила в подарок, но не удержалась и прочитала. Это сборник рассказов, в каждом рассказе описывается жизненная ситуация глазами ребенка. Заказала еще себе экземпляр для дочки.
Книга написана мастерски. Остается ощущение, послевкусие даже, что книга надиктована самим ребенком - настолько живой язык, достовернавзятая интонация, правдивы герои. Автору веришь безоговорочно. Удивительная психологическая проза о маленьком человеке и о больших философских вопросах, которыми он задается. 100%-ное попадание в образ и во внутренний мир ребенка. Отдельно хочется сказать об иллюстрациях - живая, черно-белая графика, тонкая и смешная - идеально подходит тексту.
Не зацепила. Без этой книги вполне можно жить.
Я люблю "Денискины рассказы". Правда, чем дальше, тем больше понимаю, что скоро к этой книжке нужно будет делать дополнительную книжку - растолковывать значения многих слов и ситуаций. Когда прочитала "Волки на парашютах", то поняла, что это новая книжка с похожим настроем. Я бы рекомендовала ее читать учителям в школе, чтобы они на родительских собраниях не задавали глупый вопрос: "О чем только эти дети думают, у них один компьютер в голове".
Жаль, что книжка такая маленькая.
У меня двойственное отношение к этой книге. С одной стороны затрагиваются действительно важные темы о лжи и правде, о смерти, о любви к близким, а с другой стороны там есть ряд мелочей, которые меня очень задели.. Я бы посоветовала прочитать несколько разворотов, чтобы понять ваша эта книга или нет.
Добавлю странички с рассказами.
Прежде чем дать книгу сыну, решила сама прочитать. Поначалу книга "не зацепила", но дочитав до конца расстроилась, что книга закончилась. Книга про простые истории из жизни подростков. Именно таких не хватает нашим детям которым больше 11 лет.
Отличная книга. Купила сыну 10-ти лет. Думаю, поможет ему взрослеть
Художник Алиса Юфа
Имя для взрослого
– Ты маленький зайчик.
– Ага. А кто я ещё?
– Мм… – Мама задумалась. – Ещё ты маленькая собачка.
– По-моему, достаточно. Ты уже и так зайчик и собачка.
– Я зайчик и собачка, но я кто-то ещё, кто-то очень-очень маленький, кто я?
– Нет, слоник – это слишком банально.
– Ну тогда я не знаю.
– Нет, маленький гусик – это Варя.
– Да, ты прав. Ну тогда кто?
– Я маленький комочек!
– Комочек – это уже слишком. Давай ты будешь кем-то побольше?
– Нет. Я маленький. Я маленький комочек, зайчик и собачка. И пёсик.
– Пёсик и собачка – одно и то же.
– Как? Уже всё? Ну, мам, ну поиграй со мной ещё немножечко!
– Мы уже и так перебрали всех зверей. Ну, хочешь быть маленькой свинкой?
Так у нас дома заканчивался каждый вечер. Перед сном мама приходила меня поцеловать, и мы играли. Мама должна была придумывать для меня ласковые названия. А я либо соглашался на них, либо не соглашался. В результате у меня набралась целая гора разных кличек. Моя младшая сестра Варя даже заревновала. Тогда я придумал, что она маленький гусик. И гусик успокоился. Ей было достаточно гусика, ну а мне каждый день требовались новые названия.
– А я похож на маленького кузнечика?
– Нет, кузнечик – это насекомое, – говорила мама.
– Я тоже насекомое!
– Что ты глупости говоришь! – сердилась мама.
– Я маленький сверчок.
Кроме кличек, я ещё хотел, чтобы меня называли разными именами: Петя, Вася, Ваня. Мама надо мной подшучивала, мы вместе смеялись, и всё было хорошо, пока однажды не случилось ужасное.
– Ты Петя Лапшин? – спросила она.
Учительница очень странно на меня посмотрела, а я не знал, как ей объяснить, что мама иногда называет меня Петей.
После урока учительница подошла ко мне и спросила, всегда ли я откликаюсь на Петю. Я сказал, что, в общем, да. Тогда она спросила, откликаюсь ли я на Витю. И я ответил, что, в общем, тоже да. Она как будто совсем не удивилась и попросила перечислить все имена, на которые я откликаюсь. Я начал:
– Петя, Ваня, Костатин…
– Константин? – повторила она.
– Нет. Костатин. Потому что у меня очень широкие кости.
Учительница прищурилась, внимательно глядя мне в глаза.
– Так доктор сказал, – уточнил я, чтобы она не думала, будто я сочиняю. – Ну так вот…
Но она не дала мне закончить, сказала, что всё поняла. А на следующий день моей маме позвонила классная руководительница. Я точно не знаю, о чём она беседовала с мамой, но мама была недовольна. Перед сном она, как всегда, пришла ко мне в комнату, но вместо того, чтобы поиграть со мной, вдруг сделалась сердитой и заявила, что в имена мы больше играть не будем.
– Так нельзя. Ты так никогда не повзрослеешь.
– Потому что взрослый человек от маленького отличается тем, что понимает, кто он.
– Я понимаю, кто я! Просто меня несколько, я маленький народ!
– Нет. Ты не народ, ты мальчик. Тебя зовут Витя.
– Но я не хочу, чтобы меня звали Витя.
– Меня это не интересует. С завтрашнего дня никаких имён! – Мама развернулась и открыла дверь.
– То есть сегодня мы ещё можем поиграть?
Дверь захлопнулась без ответа.
Ночью я не сомкнул глаз. Я не мог расстаться со своими именами. Они были живыми. Они были частью меня – каждое по-своему. Ваня играл на саксофоне. Петя рисовал акварелью море. Костатин занимался борьбой. И вдруг меня озарила гениальная мысль. Что, если мне самому научиться играть на саксофоне, заняться борьбой и рисованием?
Утром я вбежал в родительскую спальню и на ходу выпалил:
– Мама, мам, я хочу пойти в художественную школу, в музыкальную школу и в спортивную школу! Тогда я все свои имена сведу в одно.
Мама со сна долго не могла понять, о чём я твержу, а потом села на кровати и очень серьёзно произнесла:
– Идея хорошая, но придётся выбрать что-то одно.
– Но, мам, я же тебе говорю, в том-то и весь смысл, что я должен заняться всем сразу, тогда мне будут не нужны дополнительные имена.
– А я тебе говорю, что взрослые люди должны выбирать. Ты не можешь делать всё сразу и быть всеми одновременно.
– Но как я выберу?
– Ну, начни с чего-нибудь, а там посмотрим.
С того самого дня прошёл почти год, а я успел перебрать всего два имени. Я попробовал рисовать, ничего не вышло, и я понял, что я не Петя. Затем я начал заниматься борьбой, но мне не понравилось, и я понял, что я не Костатин. Завтра я пойду в музыкальный класс. Я очень боюсь, потому что вдруг окажется, что я не Ваня?
– Мам, а мне жизни хватит, чтобы выбрать себе имя?
– А если не хватит, то ты не расстроишься?
– Я не расстроюсь, но тебе хватит жизни. А теперь спи.
– Мам, подожди, я хотел у тебя ещё кое-что спросить.
– А ты не рассердишься?
– Правда, я похож на маленького сверчка?
С утра все бегали как угорелые. Взад-вперёд. Мама даже кастрюльку с кашей опрокинула. А папа ей абсолютно ничего не сказал. Маме можно опрокидывать кастрюли, потому что она всё убирает. Точно так же врачам можно убивать людей, потому что они лечат, учителям можно орать во всё горло, потому что они учат, а полицейским можно стрелять, потому что они волнуются о спокойствии граждан. В общем, если ты что-то делаешь, то можешь делать и что-то противоположное.
Я задумался о том, что же такого интересного можно делать мне, ничего не придумал и решил, что, пока не найду для себя собственного весёлого занятия, буду помогать маме поддерживать беспорядок. Ведь для того чтобы получить удовольствие от уборки, надо сперва хорошенько всё разбросать. В одиночку мама с этим не очень-то справляется.
– Пойди убери свои вещи, они повсюду! – С этих слов для моей бабушки начиналось каждое утро. И обращалась она, разумеется, ко мне.
– Скажи своему ребёнку, чтобы он убрался в комнате, – не унималась бабушка.
– Уберись в комнате! – послушно говорила мне мама, но почему-то её слова меня не убеждали.
Вот и в этот раз я уныло побрёл в свою комнату – убираться у меня и в мыслях не было. И кто только придумал, что беспорядок – это плохо? Я потянулся за своим носком, из него выпала крохотная фигурка рыжей собаки – в прошлом году я собирал коллекцию игрушечных собак, но прекратил, когда их стало некуда ставить. Я не убирался с прошлого года, поэтому теперь мои собаки прямо-таки наводнили комнату. В каждом углу можно наткнуться на новую породу. Из носка выпала колли. Не самая моя любимая порода, но я почти уверен, что за диваном лежит что-нибудь получше.
Было раннее утро, когда в комнате Макса зазвонил телефон. Макс взял телефон, посмотрел номер и ответил звонившему:
- Гоша, не волнуйся, я уже иду.
Быстро одевшись и наскоро позавтракав, Макс поспешил к только что позвонившему другу.
- И что там? – спросил Макс, показывая на довольно старую постройку.
- Я и сам пока ещё не знаю, - ответил Гоша, - давай посмотрим, - добавил он, открывая скрипучую дверь. И друзья зашли в ветхое помещение. В каморке были свалены всякие ненужные вещи. Внимание привлёк огромный металлический круг , похожий на колесо и чем-то напоминающий штурвал. Гоша с усилием повернул это колесо, и вдруг всё вокруг завертелось и задрожало. От неожиданности Гоша ойкнул и выпустил колесо из рук. Потихоньку ребята успокоились и начали осматриваться.
- Где это мы? Куда мы попали? - думал Гоша, озираясь по сторонам. Кругом были какие-то фантастические горы с остроконечными вершинами. На розоватом небе то там, то там вспыхивали странные разноцветные огоньки. А внизу зеленела пышная роща, со всех сторон окружённая топким непроходимым болотом. Гоше захотелось попасть туда, в эту пышную рощу, где пели птицы с яркими пёрышками, по деревьям прыгали незнакомые зверушки. Они чем-то напоминали белок, но их яркий розовый окрас делал их кукольными, как из магазина. А потом Гоша заметил узенькую тропинку, и парни осторожно прошли по зыбкой почве вглубь рощицы. Под ногами сновали незнакомые разноцветные зверьки. Их было так много, что некуда было ступить.
Вернувшись домой, друзья поклялись никому не рассказывать о своём необычном перемещении во времени и пространстве, а также договорились вернуться ТУДА и устранить непорядок в фауне того мира, где они случайно оказались. В голове у Гоши родилась фантастическая идея, которую и собирались друзья воплотить в жизнь. Всё лето они готовились к этому: перечитали множество научной литературы, делали свои записи и расчёты. Вдобавок ко всему молодые люди записались в спортивный клуб, чтобы научиться прыгать с парашютом, а Макс ещё научился управлять вертолётом.
Макс очнулся от воспоминаний и быстрей зашагал к дому Гоши. Войдя во двор, Макс увидел сидящего на скамейке Гошу. Возле него стоял большой рюкзак. Как только Макс вошёл во двор, Гоша взял рюкзак и направился к теперь уже заветной каморке. Макс поспешил следом…
Поворот заветного колеса – штурвала снова перенёс друзей в иное пространство и время. Вскоре над рощей показался какой-то летательный аппарат, очень похожий на вертолёт, но летел он совсем бесшумно и быстро. Подлетев к середине рощи, вертолёт завис над деревьями. Дверь открылась, и из неё выпал какой-то ящик, похожий на клетку. Через несколько секунд над ящиком-клеткой раскрылся огромный парашют. Когда клетка опустилась на землю, раздался громкий щелчок, клетка открылась, и оттуда выскочили волки. Гоша нажал на какую-то педаль, и парашют, прикреплённый к канату, поднялся вверх и исчез в кабине вертолёта. И вертолёт отправился на базу.
- Да, волки на парашютах - отличный способ передвижения таких диких животных, - улыбнувшись, произнёс Макс.
Читайте также: