В шестом веке до нашей эры жил в индии врач сусрут сочинение
Обновлено: 05.07.2024
Быстро утомившись от множества соединений несоединимого, я пошел к выходу с кладбища, срезая углы аллей по межмогильным узким тропкам. И старался даже не глядеть на имена вокруг, чтобы не будить в себе бесплодного любопытства к чужим жизням и смертям.
Возле могилы Абеля уже не было кошки, там топталось семейство упитанных людей. Они громко спорили о том, является ли Рудольф Иванович Фишер прототипом Штирлица из "Семнадцати мгновений весны".
Рядом была "Общая могила No 2. Захоронение невостребованных прахов. 1943 – 1944 (включ.)". И тяжело было слушать громкие упитанные голоса возле безответного праха тех, кому совсем уж не повезло и в жизни и на том свете, у кого здесь не осталось даже имени.
А напоследок судьбе угодно было подарить мне светлое.
В глубине квартала-квадрата в тени старых деревьев я невольно остановился у надгробия, вокруг которого и сам морозный воздух-то двигался с особым изяществом.
Овал женского лица в овале медальона, три нитки жемчуга на обнаженной шее, покатость плеч, какой почему-то и вовсе нет у современниц. И не без надменной отчужденности взгляд.
МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА
ГАРТУНГ
(УРОЖД. ПУШКИНА) ДОЧЬ ПОЭТА
31.05.1832-07.03.1919
Две лиловые астры лежали на чистом снегу.
Куда бы ни носила судьба, Пушкина и пушкинское встречаешь всюду. Вероятно, потому, что просто-напросто носишь Пушкина в себе, как морскую соль в крови.
У каждого есть мать. Каждый нормальный человек любит мать ровной сыновней любовью. И кажется, что сила любви и мелодия ее не могут измениться, не могут стать глубже и сильнее. Кажется, что ты любишь мать так, как дало небо, со всей способностью к этому чувству. Но вот мать умирает. И тогда оказывается, что ты любишь ее с еще большей силой и с каким-то иным, мучительным, но прекрасным качеством чувства. Даже своей смертью мать обогащает твою душу и углубляет твою связь с миром, с его бесконечностью и красотой.
Пушкин рождается, живет и умирает при каждой самой мимолетной встрече не только с произведениями его гения, но просто с его именем И его трагический конец каждый раз углубляет нашу любовь к нему. И непонятно, как может чувство делаться все интенсивнее и прекраснее без конца. Но так происходит.
Такого обновляющего влияния личной смерти на жизнь других, какое оказывает сама физическая гибель Пушкина на русского человека, у других народных поэтов в других странах не знаю. Вероятно, наша раздерганная ошибками и сомнениями душа, накладываясь на поэзию Пушкина или даже просто на его светлое имя, начинает попытки собраться по образцу его гармонии.
Так магнит собирает хаотическую металлическую пыль в сложную и прекрасную гармонию силовых линий, если встряхнуть бумагу с пылью над ним.
Когда пытаешься войти в душевное состояние Пушкина, Лермонтова или Чехова накануне их смерти, то кажется что главная боль терзала их оттого, что они понимали, сколько не успели, сколько не свершили. Они не могли не знать своей великой цены и не чувствовать в себе великих душевных сил, не использованных еще и на десятую долю. И как им от этого сознания невыносимо тягостно было умирать, и как они и звуком не дали этого понять, и какая высшая российская скромность в их молчании о главной тяготе.
Ведь Пушкин знал, что никто и никогда не заменит, не возместит России даже дня его жизни. И как это сознание усиливало его предсмертную муку! Это как смерть кормильца, у изголовья которого плачут от голода дети. А он уходит и не может оставить им хлеба. И ему уже не до собственного страха перед неизбежным, ибо в нем незавершенность.
Но именно эта незавершенность с такой силой действует на наши сердца и на наш разум, ибо. если хочешь воздействовать на ум человека, то должно действовать в первую очередь на его сердце, то есть на его чувства. Так сама безвременная гибель Пушкина служит, тому, что он смертью попрал смерть и живет в каждом из нас, и будет спасать и защищать нас в веках от рационализма и одиночества.
Один художественный философ или философствующий художник, уже старый, уже имеющий право, на пренебрежение к фактам и заменяющий факты своими ощущениями ах, как-то сказал мне, что Толстой в ранних вариантах "Анны Карениной", близко следуя за прообразом, то есть за Марией Гартунг, придавал Анне африканские черты внешности и характера. От них остались кольца волос на шее Анны и безоглядность страстей. Он еще сказал: "Общество играет в кошки-мышки. Пропускает мышку – Вронского. И не пропускает кошку – Анну. Две морали. От них некуда деваться". Он помолчал и закончил неожиданно: "Знаете, я особо люблю Пушкина, ибо его никогда не предала ни одна из его женщин!"
В тот год, когда Мария Гартунг появилась на свет, князь Вяземский получил звание камергера. Камергеры же как знак царской милости носили на спине ключ.
Пушкин поздравил друга: "Так солнце и на нас взглянуло из-за туч! На заднице твоей сияет тот же ключ…"
Пушкинское озорство сверкнуло на меня из зимних туч лучом весеннего солнца. И я вдруг заметил, что соседи Марии Гартунг по вечному покою носят почему-то сплошь лошадиные фамилии. Слева – Мария Васильевна Конюхова, а фас в фас чета Кобыличных Ольга
Федоровна и Автоном Иванович, почившие в бозе еще в прошлом веке.
Я почему-то ужасно обрадовался тому, что русские люди удивляли мир нечеловеческими именами еще до зари научно-технической революции. И, благоговейно цепляясь за ниточку из подкладки в фалде пушкинского фрака, побрел в Институт имени Лумумбы, чтобы передать профессору-африканисту японо-сибирский гороскоп. И во мне все повторялось: "Лета к суровой прозе клонят…"
Года к суровой прозе клонят. Пора расставаться с путевой. Ей слишком недостает суровости. В нее уходишь, чтобы не остаться лицом к лицу с трудным Величием Мира, которое, вообще-то, воплощено в любом человеке окрест тебя, но никогда – в тебе.
О смысле вопросительности
Почему я против наглядности
Почему мучается художник? На этот вопрос пытается найти ответ советский публицист Виктор Викторович Конецкий в предложенном анализа тексте.
Проследим, как автор раскрывает поставленную проблему. Размышляя об особенностях вопроса, который задает художник, советский публицист приводит в пример один из вопросов: “Совместимы ли гений и злодейство…?”. Так Виктор Викторович Конецкий показывает сложность вопросов художника.
Продолжая рассуждение, автор обращается внимание на вопрос Маяковского, его желание и мнение большинства по поводу вопроса поэта.
Как замечает советский публицист, поэт хотел, “чтобы поняли вопрос”, задаваемый им, а большинство думает, что Маяковский жалуется на жизнь.
Автор, приводя примеры, которые дополняют друг друга, помогает понять, из-за чего на самом деле томится художник.
Позиция советского публициста ясна. Автор считает, что художник мучается, потому что “не способен сформулировать вопрос с такой простотой, которая доступна каждому”.
С мнением Виктора Виктора Конецкого трудно не согласиться: действительно, неумение задавать вопрос, понятный любому человеку, — причина страданий художника.
Вспомним пример из общественной жизни. В 20 веке, во время поэтической дуэли с Владимиром Маяковским, Сергей Есенин после одного из раундов противника расстроился и в следующем раунде нарушил правила поэтической дуэли. Дело в том, что публика в зале отнеслась холодно к его словам.
Таким образом, художник мучается, потому что не каждый человек может понять его.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
(1)Жизнь человеческая делится на огромные промежутки времени, на соединения многих эпох. (2)Но внезапно среди этого течения земного времени возникает нечто потрясающе новое, рождается то великое событие, с которого люди начинают счёт нового времени на своей старой и всё же доброй Земле.
(3)Двенадцатого апреля 1961 года началась новая эра в жизни человечества. (4)Простой русский человек с прекрасной фамилией Гагарин вернулся из космоса. (5)Двенадцатое апреля 1961 года — день не только нашей чистой и благородной национальной гордости, но и гордости всего мыслящего человечества.
(6)Нам не свойственно хвастовство, но очень свойственна сдержанная вера в своих людей, в гений русского народа и ещё больше — в гений человечества. (7)Эта вера теперь оправдана до конца, какие бы трудности ещё ни ожидали нас на жизненном нашем пути.
(8)Миллиарды сердец бились напряжённо и взволнованно. (9)Все мысли были прикованы к судьбе мужественного человека, о котором до исторического полёта почти никто не знал.
(10)Если простая поэзия мифа об Икаре, взлетевшем к солнцу на восковых крыльях и погибшего в сияющей небесной синеве, прошла через все века и дожила до наших дней во всей своей простодушной прелести и наивности, то полёт Гагарина будет волновать людей, пока будет существовать наша Земля.
(15)И вот — невиданный скачок от этого идиллического андерсеновского полёта до могучих воздушных кораблей и, наконец, порыв, полёт, уход в космос, в те пространства Вселенной, где человек соприкасается с вечностью. (16)Наше поколение счастливое. (17)Оно перенесло великие муки и победы и дожило до наступления новой, величайшей эры. (18)Оно счастливо этим и счастливо ещё и тем, что к его представлению о великолепии мира прибавилась ещё одна черта — бесстрашный, спокойный, уверенный полёт советского человека в космос. (19)Это величайшая мирная победа в истории Земли!
( По К. Г. Паустовскому *)
* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель, классик отечественной литературы.
Вступление. История человечества неоднородна: какие-то важные для общества события меняют мировоззрение, интересы, вкусы людей, открывают новые горизонты и возможности. Но какие события могут повлиять на смену вех, дав названия новым временам: эпоха географических открытий, эпоха Возрождения, эпоха Просвещения? Проблема. К.Г.Паустовский предлагает нам задуматься над проблемой смены эпох в жизни человечества.
Позиция автора. Так автор убеждает нас в том, что смену эпох определяют выдающиеся события, важные для всего человечества.
Собственное отношение к позиции автора. Трудно не согласиться с автором. Я тоже считаю, что именно такие события помогают многое понять, переосмыслить, чтобы идти дальше по пути прогресса. Аргументация своего отношения к позиции автора. Космическая эра продолжается: человечество не только обрело крылья, но и получило новые открытия, технологии в разных областях науки, ведь на космических станциях проводятся уникальные эксперименты, а значит, нас ожидают новые чудеса, которые, возможно, станут новой вехой истории.
Заключение. Прочитав этот текст, начинаешь осмысливать, как важен переворот в сознании людей, ведь он формирует новую эпоху – время освоения космоса. К людям приходит понимание, что нужно беречь планету Земля, улучшать жизнь всего человечества благодаря величайшим мирным победам.
Слоны за веком век прокладывали по Африке сквозь пересеченную африканскую местность, сквозь чащи и болота тропы с таким научно-инженерным умением, что ныне именно по их путям дипломированные люди прокладывают железные дороги.
В шестом веке до нашей эры жил в Индии врач Сусрут. Недавно нашли его рукопись, где была подробно описана операция по удалению катаракты. Современные хирурги-офтальмологи поражены полным совпадением своих приемов по удалению катаракты с приемами древнего индийца.
Термоядерные исследования во всех странах были глубоко засекречены, никакого обмена информацией не существовало, никаких, даже косвенных, упоминаний об этом в литературе не было, но идея магнитного удержания плазмы и все конкретные методы и приемы ее осуществления оказались практически тождественными у нас и в США. Мало того, даже лабораторный жаргон, столь милый сердцу научного работника, по утверждению академика Арцимовича, оказался одинаковым у нас и в Соединенных Штатах.
Таким образом, еще раз подтвердилось, что научное мышление не зависит от широты места, долготы и времени. Оно присуще слонам, древним индийцам, американцам и нам. Оно есть диктант, который мы все пишем под диктовку Объективного Мира, допуская, конечно, ошибки в грамматике, допуская даже кляксы и отсебятину, когда мы не знаем точного написания диктуемого слова, но каждый пишет синонимы, ибо слушаем один и тот же текст. Штамп Объективного Мира печатает тождественные понятия на простынях нашего мозга. И великие и мелкие люди повторяют друг друга и во времени, и в пространстве. Ход идей для овладения плазмой и ход идей при удалении катаракты тождественны и потому, строго говоря, не имеют авторства. Именно поэтому ученые регистрируют свои идеи и берут патенты на свои открытия. В ученом мире для сохранения своего имени в веках необходимо быть первым у ленточки нового факта — нового, конечно, только для нас. Вообще-то этот факт существует с того момента, как существует Мир. Вообще-то этот факт будет открыт и объяснен рано или поздно. Это неизбежно. Эйнштейн удивлялся Галилею. Зачем старику было объяснять свои истины толпе? Достаточно того, что сам узнал. И получил высокое наслаждение. А сообщать другим — зачем? Рано или поздно все узнают то, что узнал ты. Рано или поздно все звезды будут пересчитаны, раз они есть на небе.
Читайте также: