Свеча горела майк гелприн итоговое сочинение

Обновлено: 30.06.2024

Основным персонажем произведения, повествующего о будущем времени, является преподаватель гуманитарных наук Андрей Петрович.

Мир, в котором существует бывший учитель литературы, охвачен техническим прогрессом, и услуги преподавателя остаются без надобности, он оказывается не у дел, уволенный с любимой работы. Чтобы как-то выживать на мизерное пособие, учитель вынужден осуществлять продажу собственных книг для покупки неотложных продуктов и вещей.

В один из монотонных беспросветных дней Андрею Петровичу везет и, разместив газетное объявление, он находит себе ученика Максима, стремящегося к собственному духовному обогащению и которому не чужды высокие нравственные аспекты, несмотря на наличие у него двоих маленьких детей. Андрей Петрович занимается с учеником несколько лет, получая от него в качестве оплаты продукты питания, хозяйственные предметы и небольшую бытовую технику.

Неожиданно Максим перестает посещать уроки преподавателя, не объяснив причин длительного отсутствия. Спустя время, в период просмотра новостной программы Андрей Петрович узнает, что его ученик трудился в качестве домашнего робота-гувернера и был пойман на воровстве продуктов, за что в качестве наказания Максима утилизировали. Андрей Петрович, полностью разочаровавшись в действительности, раздавленный реальностью, решает покончить жизнь самоубийством, поскольку уже не верит в свою счастливую дальнейшую жизнь.

Финалом рассказа становится приход к Андрею Петровичу детей бывшего ученика, Павлика и Анечки, которые просят преподавателя давать им частные уроки по литературе.

Писатель, повествуя о фантастической реальности, старается рассмотреть через призму своих героев жуткую картину человеческого будущего, в котором исчезает все духовное в виде книг, литературы, искусства, души. Человечество стремительно падает в пропасть небытия, покоряясь техническому неодушевленному прогрессу и инновациям. Вместе с тем автор рассуждает о том, бумажные версии книг являются неотъемлемой частью жизни предыдущих поколений, связывающей истинных любителей литературы с душевными воспоминаниями. Название произведения символично и указывает на то, что жизненный свет продолжает освещать веру в существование искренней духовности людей, способных выбраться из темноты бездуховности, ненужности, страха перед будущим.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Свеча горела

— Я, собственно… — собеседник замялся.

— Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то…

— Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.

— Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес.

— Говорите, я запомню.

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.

— Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете?

Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.

Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы.

В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.

Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.

Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.

— Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать?

Максим помялся, осторожно уселся на край стула.

— С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.

— Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.

— Нигде? — спросил Максим тихо.

— Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?

— Да, продолжайте, пожалуйста.

— В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.

Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.

— Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!

— Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.

— У вас есть дети?

— Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?

— Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу.

Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.

— Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела…

— Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.

— Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?

Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.

— Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра.

— Литература — это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.

Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.

— Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.

Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий…

— Не устали? — спрашивал Андрей Петрович.

— Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.

Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.

Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.

Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.

Классика, беллетристика, фантастика, детектив.

Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.

— Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос.

Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?

Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.

— А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.

— В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович.

— Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.

— Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой?

— Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.

— С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите?

Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.

Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.

Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота.

Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.

Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.

Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.

— Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.

— Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто?

— Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.

— От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его…

— Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка.

Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.

— Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он.

— Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Что такое литература в разрезе духовности? Это способ выражения внутренней жизни человека в вымышленных историях, зафиксированных с помощью букв. Устное народное творчество выполняло ту же функцию, только опиралось на память человеческую. На следующем этапе место письменных историй займет что-то другое, быть может, функционал тех же виртуальных игр, который будет требовать соучастия игрока в создании миров, характеров, сюжетов. Важна ведь не форма, важно наполнение. Внутренний мир человека можно передать не только через книгу.

В этом ключе финал рассказа замечательный. Вконец раздавленный жизнью человек, решивший покончить с собой, на пути к орудию самоуничтожения внезапно видит двух детишек, явившихся именно к нему. Это ценнее любых книг. И этому учат не книги, а только люди, в рассказах Майка Гелприна еще роботы, очень похожие на людей.

Вот как-то так воспринимается этот небольшой, провокационный, однобокий рассказ, однобокий, в том смысле, что мир будущего показан в нем только с одной стороны — с позиции не вписавшегося в этот мир стареющего человека. Но мир есть, и в нем есть любопытные дети, и они пришли в дом потерявшегося учителя, чтобы спасти его от одиночества.

— Главная — Сочинение итоговое

Могут ли технологические новшества окончательно вытеснить духовные ценности?

Наш мир не стоит на месте, каждый день появляются новые технологии. Инновационные технологии значительно облегчают нашу жизнь: мы можем обучаться чему-то новому не выходя из дома, совершать покупки, виртуально общаться с близкими, использовать электричество. Однако в технологическом процессе есть не только плюсы, но и минусы. Если технологии будут развиваться слишком быстро, то люди забудут о духовных ценностях .Чтобы доказать свою точку зрения,обращусь к произведениям художественной литературы.

Вам удалось создать качественную работу, отвечающую требованиям ИС. Стремитесь к рекомендованным ФИПИ 350 словам. Следует обратить внимание на речь и грамматику.

В соответствии с критериями проверки итогового сочинения ваша работа оценивается следующим образом.

К1 (соответствие теме) + 1 балл.
Тема раскрыта. Во вступлении ответ на вопрос дан.

К 2 (наличие литературного аргумента) + 1 балл.
Произведения выбраны верно.

Аргументы представлены в аналитическом ключе, иллюстрируют ключевой тезис сочинения. Предпринята попытка осмысления произведений в аспекте заявленной темы.

Анализ произведений лаконичный, убедительный.

К3 (логика и композиция) + 1 балл
Структура силлогизма ТЕЗИС-ДОВОД-ВЫВОД в целом выдержана. Вы верно делаете микровыводы после анализа произведений. Обратите внимание на вывод- не уходите от темы.

мы можем обучаться чему-то новому не выходя из дома, совершать покупки, виртуально общаться с близкими, использовать электричество.

Рекомендация: расположите однородные члены в логичном порядке- начните с использования электричества.

Если технологии будут развиваться слишком быстро, то люди забудут о духовных ценностях .

На основании чего Вы делаете этот вывод? Не связаны напрямую технолгии и духовные ценности. Если люди не будут думать о развитии внутреннего мира, то да, пройдёт нравственная деградация.
В микровыводе после первого аргумента Вы верно отмечатете, что ТАК МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ, а не категрично утверждаете.

Вывод- обобщение. Вы говорите о том, как НАДО ОТНОСИТЬСЯ К ТЕХНОЛОГИЯМ. Тема ДРУГАЯ: "Могут ли технологические новшества окончательно вытеснить духовные ценности?"

К 4 (речь)+ 1 балл

Наш (кого Вы имеете в виду?) мир не стоит на месте, каждый день появляются новые т ехнолог ии. Инновационные технологии значительно облегчают нашу жизнь: мы (кто это?) можем обучаться чему-то новому не выходя из дома, совершать покупки, виртуально общаться с близкими, использовать электричество. Однако в технолог ическом процессе есть не только плюсы, но и минусы. Если технолог ии будут развиваться слишком быстро, то люди забудут о духовных ценностях .

Мир, который показывает автор поглощен роботами и электроникой. Из-за этих машин не осталось самого важного для человека-души и чувств.

В школах детей учат только техническим предметам: физике, робототехнике. Учит еля забывают

В произведении читаем, в произведении автор использует выразительные средства, в произведении сжечь нельзя.

К5 (грамотность) + 1 балл

Проблему вытеснения духовных ценностей , ЛИШНЯЯ ЗПТ из-за технологического развития

Мир, который показывает автор ЗПТ поглощен роботами и электроникой.

Вместо литературы появились новые развлечения — квесты, игры, тесты.

Инновации по мнению автора способны вытеснить духовные ценности.

технологии с одной стороны приносят новые возможности, а с др угой наносят вред

Обороты являются вводными- их нужно обособить. Если конструкция "с другой стороны" употребляется в сокращенном виде (с другой), то вместо запятой после него ставится тире: технологии с одной ЗПТ стороны ЗПТ приносят новые возможности, а с другой ТИРЕ наносят вред

Проблему вытеснения духовных ценностей, из-за технологического развития

Учителя забывают, что личность формируется с помощью духовных ценностей — чтения книг. Вместо литературы появились новые развлечения — квесты, игры, тесты. Спрос на литературу падал по сравнению с предыдущими поколениями. Итогом стала бездуховность подрастающего поколения, потому что литературу ничем не заменили. Именно так, писатель подчеркивает

Общий вывод по работе

Смысл книги

Мир, изображённый писателем, практически полностью поглощён техникой, роботами и электроникой. За этими машинами, которые проникли во все сферы жизни, не осталось самого главного, действительно важного для каждого человека – души и чувств. Даже в школах детей учат исключительно техническим предметам: кибернетике, физике, робототехнике… Забывая, что личность формируется прежде всего из моральных принципов, из качеств, заложенных в детстве, привитых с помощью лучших духовных учителей – книг.

Главный герой рассказа Андрей Петрович понимает это как никто другой, он сам по профессии – преподаватель литературы. Его давно уволили из школы только за то, что он преподаёт предмет, в котором общество уже не нуждается и ему об этом прямо говорят. И мы видим то положение, в котором он оказался: не имея средств к существованию, он начал продавать свои вещи, в том числе и дорогие ему книги. Этим показывается то отчаяние, в котором оказывается человек, по факту отвергнутый обществом как нечто ненужное и бесполезное, и та бесконечная преданность своему делу, ради которой главный герой отказывается от предложения переучиться и преподавать другой, более современный предмет. Для него подобное стало бы предательством самого себя.

Поэтому, несмотря на стремительный прогресс, который на своём пути уничтожает всё духовное, Андрей Петрович всё равно выставляет объявления о своих частных уроках по литературе. И когда за очень долгое время ему впервые звонят по поводу уроков, он, не веря своему счастью, готов бесплатно обучать. Потому что у главного героя нет цели обогатиться за этот счёт, его главная миссия – это сохранить и передать другим людям свои знания.

Название рассказа тоже выбрано неслучайно. Строчка из знаменитого стихотворения Бориса Пастернака имеет свой особый смысл. Вспомним главную мысль этого стихотворения, заключающуюся в том, чтобы каждый, словно горящая несмотря ни на что свеча, умел выстоять против жизненных трудностей, которые в стихотворении выражены снежной метелью. Эти контрастные образы рождают в нашем воображении картину несгибаемости сила духа, вере в жизнь, в людей, вере в то, что всё обязательно будет хорошо. Образ свечи проходит через всё стихотворение, тем самым утверждая силу жизни, веры и надежды. Такой свечой в рассказе является главный герой, а метель – это то общество, в котором он живёт. В момент, когда Андрей Петрович узнаёт, что всё это время он обучал робота, это противостояние едва не рушится, герой готов совершить самоубийство, ведь в эту минуту у него отняли то последнее, за что он держался.

Однако уже в самом конце его останавливает звонок в дверь, это оказались дети, которые пришли от того самого робота. И данный эпизод очень важен: дети олицетворяют начало, новое поколение, которое ещё может привнести в этот мир много хорошего. Для главного героя это событие в прямом смысле спасло ему жизнь и вновь наполнило её смыслом. Рассказ заканчивается на этой сцене, и хоть мы не знаем, что было дальше, эта жизнеутверждающая нота даёт нам надежду на лучшее.

Таким образом, этот рассказ поднимает две основные проблемы: духовность в мире прогресса и смысл жизни человека, отвергнутого обществом. И обе они разрешаются в конце наилучшим образом, соединившись в одно целое: дети, желающие учиться, и главный герой, желающий их учить. Поэтому основной смысл произведения заключается в том, чтобы у каждого человека была своя жизненная миссия, потерять которую будет равносильно смерти.

Торжество технократии

Общество, представленное писателем, - это технократия. В определенный момент исторического развития человечества прогресс техники и технологий стал показателем, критерием цивилизации. Мир напичкан электроникой, машинами, роботами, а вот места чувствам и душе не осталось.

Технократизм проник даже в систему образования: в основе школьной программы лежат естественные и технические дисциплины, а гуманитарные предметы сведены к минимуму. Литература же – специализация главного героя рассказа – ликвидирована совсем.

Позиция автора и описанная им ситуация очень похожи на современное состояние вещей в нашей сегодняшней жизни. Поэтому и проблемы, поднимаемые автором, являются злободневными.

Трагедия главного героя

Новые веяния в жизни привели учителя литературы Андрея Петровича к безработице, развалу семьи и полному жизненному краху. Он имел ряд возможностей для того, чтобы пристроиться в новой жизни (например, пройти переподготовку). Но Андрей Петрович не мог изменить литературе и стал предлагать свои услуги в качестве репетитора. Но, как оказалось, люди не испытывали нужды в филологии, и главный герой стал просто прозябать.

Лучик света

Отдушиной для учителя литературы в технократическом мире стало обращение молодого человека Максима, который попросил Андрея Петровича преподать ему азы науки. Целью Максима было довести эмоции и чувства прозы и поэзии до детей семьи, в которой он работал управляющим. Анечка и Павлик учились в обычной школе, и литературы им не преподавалась. Максим же стремился своими уроками вне школьной программы преодолеть бездуховность детей.

Андрей Петрович в течение полутора лет занимался любимым делом и снова почувствовал себя нужным. Жажда преподавания была в нем так сильна, что он был готов делиться своими знаниями с Максимом даже бесплатно. Учитель чувствовал себя счастливым.

Шанс есть!

Финал рассказа мог стать трагичным, но автор попытался дать миру шанс. Узнав о судьбе своего ученика, Андрей Петрович понял всю тщетность и бесполезность своей полуторагодичной деятельности и попытался покончить жизнь самоубийством.

Но его спасли дети. Те самые дети – Анечка и Павлик, - которым преподавал литературу его робот-ученик. Механический Максим предусмотрел возможность своей смерти и указал своим воспитанникам адрес своего преподавателя.

Дети, пришедшие к старому учителю за знаниями, чувствами, эмоциями, стали спасением для человека, решившего распрощаться с жизнью. Это начало новой страницы в жизни человечества, которое получило шанс уйти от бездуховности, к которой наше технократическое общество приближается семимильными шагами.

Читайте также: