Сочинение описание внешности гоголя

Обновлено: 05.07.2024

Его лицо, хотя неправильное, но довольно красивое, имело ту могущественную прелесть, какую придает физиономии блестящий взор, одаренный лучом гения. Улыбка его была приветлива, но вместе выражала иронию и насмешку.

Ольга Васильевна Гоголь (в замужестве Головня; 1825–1907), младшая сестра Гоголя:

Волосы у него были русые, а глаза – коричневые. В детстве у него были светлые волосы, а потом потемнели. Росту он был ниже среднего; худощавым я его никогда не видела; лицо у него было круглое, и всегда у него был хороший цвет лица, я не видала его болезненно-бледным. Немножко он был сутуловат, это заметнее было, когда он сидел.

Особенно потемнели у брата волосы после того, как он обрился в Петербурге (в начале 1830-х гг. – Сост.). Существовало такое убеждение, что, кто из Малороссии приезжает в Петербург, на того вода петербургская так действует, что волосы вылезают. И брат, как приехал в Петербург, обрился. После того волосы у него потемнели. Ездил с ним лакей отсюда, он и тому советовал обриться, но лакей не послушался и лысым стал.

Михаил Николаевич Лонгинов (1823–1857), библиограф, начальник Главного управления по делам печати, ученик Гоголя:

Небольшой рост, худой и искривленный нос, кривые ноги, хохолок волосов на голове, не отличавшейся вообще изяществом прически, отрывистая речь, беспрестанно прерываемая легким носовым звуком, подергивающим лицо, – все это прежде всего бросалось в глаза. Прибавьте к этому костюм, составленный из резких противоположностей щегольства и неряшества, – вот каков был Гоголь в молодости.

Пантелеймон Александрович Кулиш (1819–1897), публицист, историк, поэт, первый биограф Гоголя:

В Петербурге некоторые помнят Гоголя щеголем; было время, что он даже сбрил себе волосы, чтобы усилить их густоту, и носил парик. Но те же самые лица рассказывают, что у него из-под парика выглядывала иногда вата, которую он подкладывал под пружины, а из-за галстуха вечно торчали белые тесемки.

Сергей Тимофеевич Аксаков (1791–1859), писатель, театральный критик, мемуарист, близкий знакомый Гоголя:

Наружный вид Гоголя был тогда (в 1832 г. – Сост.) совершенно другой и невыгодный для него: хохол на голове, гладко подстриженные височки, выбритые усы и подбородок, большие и крепко накрахмаленные воротнички придавали совсем другую физиономию его лицу: нам показалось, что в нем было что-то хохлацкое и плутоватое.

Лев Иванович Арнольди (1822–1860), чиновник по особым поручениям при калужском губернаторе Н. М. Смирновой, единоутробный брат А. О. Смирновой:

Знакомые Гоголя уверяли меня, что иногда встречали его в Москве у куаферов[3] и что он завивал свои волосы. Усами своими он тоже занимался немало.

Вера Александровна Нащокина (1811(?)–1900), жена П. В. Нащокина, близкого друга А. С. Пушкина:

Он был небольшого роста, говорил с хохлацким акцентом, немного ударяя на о, носил довольно длинные волосы, остриженные в скобку, и часто встряхивал головой .

Сергей Тимофеевич Аксаков:

Наружность Гоголя (в 1839 г. – Сост.) так переменилась, что его можно было не узнать: следов не было прежнего, гладко выбритого и обстриженного (кроме хохла) франтика в модном фраке! Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену; все черты лица получили совсем другое значение; особенно в глазах, когда он говорил, выражались доброта, веселость и любовь ко всем; когда же он молчал или задумывался, то сейчас изображалось в них серьезное устремление к чему-то высокому. Сюртук вроде пальто заменил фрак, который Гоголь надевал только в совершенной крайности. Самая фигура Гоголя в сюртуке сделалась благообразнее.

Дмитрий Константинович Малиновский (ум. 1871), преподаватель математических наук во 2-й Московской военной гимназии, встречался с Гоголем в 1848–1849 гг.:

Небольшой рост, солидный сюртук, бархатный глухой жилет, высокий галстух и длинные темные волосы, гладко падавшие на острый профиль. Разговаривая или обдумывая что-нибудь, Гоголь протряхивал головой, откидывая волосы назад, или иной раз вертел небольшие красивые усы свои; при этом бывала и добродушная, кроткая улыбка на его лице, когда он, доверчиво разговаривая, поглядывал нам в лицо. Когда беседа не оживляла его, он сидел, немного откинувшись назад и несколько сгорбившись, как будто утомленный или углубленный в продолжительную думу. Бывали также минуты, когда он быстро ходил и почти бегал по комнате, говоря, что этого требует его нездоровье и остывшая будто бы его кровь.

Иван Константинович Айвазовский (1817–1900), живописец:

Низенький, сухощавый, с весьма длинным, заостренным носом, с прядями белокурых волос, часто падавшими на маленькие прищуренные глазки, Гоголь выкупал эту неприглядную внешность любезностью, неистощимою веселостью и проблесками своего чудного юмора, которыми искрилась его беседа в приятельском кругу.

С. А. Ермолова (урожд. Черткова):

Было в нем что-то обаятельное. Чудесные глаза, проницательные и в то же время кроткие и добрые, то задумчивость, то шутливость производили впечатление неизгладимое. Гоголь был носаст; у красавицы Елиз. Григ. Чертковой также был большой, но изящный нос. Сопоставление этих носов давало Гоголю повод к разным шуткам.

Пантелеймон Александрович Кулиш:

Федор Иванович Иордан (1800–1883), художник-гравер, знакомый Гоголя по Риму:

Портрет, писанный Моллером, – верх сходства; мне пришлось два раза гравировать с него.

Николай Васильевич Берг (1824–1884), поэт и переводчик:

О портрете работы Моллера (опять-таки не портретиста) слышал я, что он заказан был Гоголем для отсылки в Малороссию, к матери, после убедительных просьб целого его семейства. Гоголь, по-видимому, думал тогда, как бы сняться покрасивее; надел сюртук, в каком никогда его не видали ни прежде, ни после; растянул по жилету невероятную бисерную цепочку; сел прямо, может быть для того, чтоб спрятать от потомков сколь возможно более свой длинный нос, который, впрочем, был не особенно длинен.

Павел Васильевич Анненков (1812–1887), литературный критик, мемуарист, первый биограф А. С. Пушкина:

Проезжая через Париж в 1846 году, я случайно узнал о прибытии туда же Николая Васильевича, остановившегося, вместе с семейством гр. Толстого (впоследствии обер-прокурора Синода), в отеле улицы De la Paix. На другой же день я отправился к нему на свидание, но застал его уже одетым и совсем готовым к выходу по какому-то делу. Мы успели перекинуться только несколькими словами. Гоголь постарел, но приобрел особенного рода красоту, которую нельзя иначе определить, как назвав красотой мыслящего человека. Лицо его побледнело, осунулось; глубокая, томительная работа мысли положила на нем ясную печать истощения и усталости, но общее выражение его показалось мне как-то светлее и спокойнее прежнего. Это было лицо философа. Оно оттенялось, по-старому, длинными, густыми волосами до плеч, в раме которых глаза Гоголя не только что не потеряли своего блеска, но, казалось мне, еще более исполнились огня и выражения.

Николай Васильевич Берг:

В первый раз встретился я с Гоголем у С. П. Шевырева – в конце 1848 года.

Гостиная была уже полна. Одни сидели, другие стояли, говоря между собою. Ходил только один небольшого роста человек, в черном сюртуке и брюках, похожих на шаровары, остриженный в скобку, с небольшими усиками, с быстрыми и проницательными глазами темного цвета, несколько бледный. Он ходил из угла в угол, руки в карманы, и тоже говорил. Походка его была оригинальная, мелкая, неверная, как будто одна нога старалась заскочить постоянно вперед, отчего один шаг выходил как бы шире другого. Во всей фигуре было что-то несвободное, сжатое, скомканное в кулак. Никакого размаху, ничего открытого нигде, ни в одном движении, ни в одном взгляде. Напротив, взгляды, бросаемые им то туда, то сюда, были почти что взглядами исподлобья, наискось, мельком, как бы лукаво, не прямо другому в глаза, стоя перед ним лицом к лицу. Для знакомого немного с физиономиями хохлов – хохол был тут виден сразу. Я сейчас сообразил, что это Гоголь, больше так, чем по какому-либо портрету. Замечу здесь, что ни один из существующих портретов Гоголя не передает его как надо. Лучший – это литография Горбунова с портрета Иванова, в халате. Она, случайно, вышла лучше оригинала; что до сходства: лучше передала эту хитрую, чумацкую улыбку – не улыбку, этот смех мудреного хохла как бы над целым миром…

Лев Иванович Арнольди:

(Происходило это в 1849 году. – Сост.). Ровно в шесть часов вошел в комнату человек маленького роста с длинными белокурыми волосами, причесанными а la moujik, маленькими карими глазками и необыкновенно длинным и тонким птичьим носом. Это был Гоголь! Он носил усы, чрезвычайно странно тарантил ногами, неловко махал одною рукой, в которой держал палку и серую пуховую шляпу; был одет вовсе не по моде и даже без вкуса. Улыбка его была очень добрая и приятная, в глазах замечалось какое-то нравственное утомление.

Григорий Петрович Данилевский (1829–1890), писатель, журналист, член совета Государственного управления по делам печати:

(1851 г. – Сост.). Среднего роста, плотный и с совершенно здоровым цветом лица . Его длинные каштановые волосы прямыми космами спадали ниже ушей, слегка загибаясь над ними. Тонкие, темные, шелковистые усики чуть прикрывали полные, красивые губы, под которыми была крохотная эспаньолка. Небольшие карие глаза глядели ласково, но осторожно и не улыбаясь даже тогда, когда он говорил что-либо веселое и смешное. Длинный, сухой нос придавал этому лицу и этим, сидевшим по его сторонам, осторожным глазам что-то птичье, наблюдающее и вместе добродушно-горделивое. Так смотрят с кровель украинских хуторов, стоя на одной ноге, внимательно-задумчивые аисты.

Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883), писатель:

Меня свел к Гоголю покойный Михаил Семенович Щепкин. Помню день нашего посещения: 20-го октября 1851 года. Гоголь жил тогда в Москве, на Никитской, в доме Талызина, у графа Толстого. Мы приехали в час пополудни: он немедленно нас принял. Комната его находилась возле сеней, направо. Мы вошли в нее – и я увидел Гоголя, стоявшего перед конторкой с пером в руке. Меня поразила перемена, происшедшая в нем с 41 года. Я раза два встретил его тогда у Авдотьи Петровны Е ной. В то время он смотрел приземистым и плотным малороссом; теперь он казался худым и испитым человеком, которого уже успела на порядках измыкать жизнь. Какая-то затаенная боль и тревога, какое-то грустное беспокойство примешивались к постоянно проницательному выражению его лица.

Алексей Терентьевич Тарасенков (1816–1873), известный московский врач:

(1852 г. – Сост.). Ходил Гоголь немного сгорбившись, руки в карманы, галстук просто подвязан, платье поношенное, волосы длинные, зачесанные так, что покрывали значительную часть лба и всегда одинаково; усы носил постоянно коротенькие, подстриженные; вообще видно было, что он мало заботился о своей внешней обстановке. Когда встречался, протягивал руку, жал довольно крепко, улыбался, говорил отчетливо, резко, и хотя не изысканно сладко, но фразы были правильные без поправки, слова всегда отчетливо выбранные.

Александр Павлович Толченов (ум. 1888), актер, драматург:

Голос был у Гоголя мягкий, приятный; глаза проницательные…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Облик

Облик Иван Алексеевич Бунин (1870–1953), поэт, прозаик, мемуарист, лауреат Нобелевской премии по литературе:У Чехова каждый год менялось лицо.Петр Алексеевич Сергеенко (1854–1930), беллетрист и публицист, одноклассник Чехова по таганрогской гимназии:Семидесятые годы.

Облик

Облик Елена Сергеевна Булгакова (урожд. Нюренберг, в первом браке Неелова, по второму мужу Шиловская; 1893–1970), третья жена Булгакова в 1932–1940 гг., его муза последних лет жизни:У него были необыкновенные ярко-голубые глаза, как небо, и они всегда светились. Я никогда не видела

Облик

Облик Галина Лонгиновна Козловская, либреттист, жена композитора и дирижера А. Ф. Козловского, знакомая Ахматовой по годам эвакуации в Ташкенте: Во все времена своей жизни она была прекрасна. Ее красота была радостью художников. Каждый находил в ней неповторимые,

Облик

Облик Лев Сергеевич Пушкин (1805–1852), младший брат поэта:Пушкин был собою дурен, но лицо его было выразительно и одушевленно; ростом он был мал (в нем было с небольшим 5 вершков), но тонок и сложен необыкновенно крепко и соразмерно.Владимир Петрович Горчаков (1800–1867), приятель

Облик

Облик Авдотья Яковлевна Панаева (Головачева; 1819–1893), писательница, мемуаристка, гражданская жена Н. А. Некрасова:С первого взгляда на Достоевского видно было, что это страшно нервный и впечатлительный молодой человек. Он был худенький, маленький, белокурый, с болезненным

Облик

Облик Лили Юрьевна (Урьевна) Брик (урожд. Каган; 1891–1978), жена О. М. Брика, возлюбленная и гражданская жена Маяковского, адресат его лирики:Когда представляю себе Володика по фотографиям, получается крошечная модель Володи. Нужен гигантский портретище, чтобы была хоть

Облик

Облик Гавриил Никитич Потанин (1823–1910), писатель, уроженец и житель Симбирска. В 40-х годах был домашним учителем детей сестры И. А. Гончарова А. А. Кирмаловой:Передо мной предстал обыкновенный мужчина среднего роста, полный, бледный, с белыми руками, как фарфор; коротко

Облик

Облик Александр Петрович Стороженко (1805–1874), писатель, автор повестей на русском и украинском языках:Его лицо, хотя неправильное, но довольно красивое, имело ту могущественную прелесть, какую придает физиономии блестящий взор, одаренный лучом гения. Улыбка его была

Облик

Облик Моисей Егорович Меликов (1818 – после 1869), художник, соученик Лермонтова по Благородному пансиону:В детстве наружность его невольно обращала на себя внимание: приземистый, маленький ростом, с большой головой и бледным лицом, он обладал большими карими глазами,

Облик

Облик Мемуаристка Е. М., дальняя родственница И. С. Тургенева:На одном из балов у губернского предводителя дворянства, Н. А. Небольсина, вижу, что Николай Тургенев пробирается через толпу ко мне, [ведя] с собою высокого, широкоплечего юношу: лицо его полное, красноватое,

Облик

Николай Васильевич один из известных и самых загадочных писателей XIX века. Он подарил миру множество великих произведений. Когда речь заходит о Гоголе, у многих в голове появляется его портрет: необычная прическа, усы и длинный нос. Но как на самом деле выглядел писатель, известно не каждому.

Единственное фото Гоголя

Николай Васильевич жил во времена, когда уже появилась фотография. Однако ненависть к собственной внешности не позволяла ему позировать перед камерой. Именно поэтому до наших дней сохранилась только одна фотография этого литературного деятеля. Но и она сделана не совсем привычным способом.

Портрет Гоголя появился из группового снимка. Фотограф старался над коллажем несколько дней. Научные деятели приглашались небольшими группами в зал. Съемки проводились в одно время, чтобы освещение было одинаковым. После отдельные кадры художник по фото составил в единый снимок.

Именно он и лег в основу фотопортрета писателя. Личный снимок Гоголя появился уже после его смерти. Один из не менее знаменитых художников по фотографии решил преобразовать кадр с лицом литератора в портрет. По нему историки и стали судить о внешности Николая Васильевича.

Как на самом деле выглядел писатель?

Больше всего в своей внешности литератор ненавидел нос. Он был большой, немного скрюченный к низу с заостренным кончиком. На фоне небольших глаз и губ он сильно выделялся.

Волосы писатель подстригал под укороченное каре. Они всегда лежали идеально, а кончики были подкручены внутрь. Для создания асимметричного лица литератор делал себе пробор на одну сторону.

Лицо у Гоголя было овальное с острым выступающим подбородком. Также сильно выделялись и скулы. Надбровные дуги нависали над глазами.

Всю свою осознанную жизнь мужчина носил усы. Именно с ними его запомнили друзья, родные и художники. Последние часто создавали портреты Николая Васильевича. Но поскольку он не любил позировать, большинство из полотен не было написано с натуры.

Существует легенда, что Гоголь был очень высокого роста. До сих пор некоторые люди считают, что он был гигантом.

Однако по современным меркам мужчина считался бы ниже среднего — 180 см. Настоящий рост Николая Васильевича составлял 158 см.

Современники говорили, что Гоголь был очень стеснительным. Одной из причин был его большой нос, хотя сейчас находятся и те историки, которые опровергают данный факт. Также считается, что Николай Васильевич стеснялся своего невысокого роста. Но эту теорию никто не подтвердил и не опроверг.

Читайте также: