Кавказская пленница сочинение по фильму
Обновлено: 04.07.2024
"3 апреля 2021 года будет 54 года, со дня первого показа великой кинокомедии 20 века - "Кавказская пленница", в 1967 году.
Бессмертная, величайшая комедия 20 века, советского гениального комедиографа Леонида Гайдая – "Кавказская пленница", выпущенная на широкий экран в 1967 году, заслужила самых положительных отзывов и исследований. Но в основном дело ограничивается поверхностным изучением, наподобие поиска киноляпов съёмочного процесса, типа того, что на одном кадре стекло у автомобиля разбито, а на другом – целое.
Образ Иисуса носит трагический характер, и все его притчи серьёзны, - по рыбьи глубоки и таинственны, почти как загадки Сфинкса – угадаешь, останешься живым! Мессия наступающей эры Водолея – другой: главное для него не душа, не чувства, а – интеллект.
Недаром в 20 веке, на пороге эры Водолея, был создан телефон, компьютер и и глобальная сеть интернета. И самое главное, если в эру Рыб спасти душу можно было только пройдя страдания – физические и нравственные, на примере Христа, то в эру Водолея спасти душевное здоровье можно через юмор! То есть в эру Рыб Спаситель пришёл в виде блаженного, не от мира сего, печального юродивого, по представлениям иудейских обывателей (Марк 3:21). То в эру Водолея Спаситель, или точнее Утешитель (Ин. 16:17) , выглядит как весёлый юморист!
. В предварительном итоге можно понять, что русский комедийный мессия двадцатого века, въехавший на ослике в мировое кинопространство планеты, является Добрым клоуном. То есть это – Иванушка-дурачок 20 века.
В Америке тоже был свой великий киноклоун немого кино 20 века – Чарли Чаплин. Общий высший смысл его комичных гэгов и пантомим, в образе маленького бродяги – водолейское равенство – протест против разделения людей на богатых и бедных – на власть имущих и на бесправных.
То есть Шурик, преодолев все препятствия, становится её женихом. А если посмотреть на первый сюжет знакомства Шурика на ослике, с Ниной, то можно увидеть на девушке платье в триколоре российского флага, только вместо синей полосы чёрная – то же холодный, женский цвет (цвета разделяются на тёплые - мужские и на холодные – женские. Прим. авт.).
То есть в этой мизансцене можно увидеть кинематографический сон о будущем: Советский Союз развалится через 24 года , и флагом РФ станет российский триколор. Значит, Шурик символизирует не просто Мессию, как Идею, а весь мессианский Русский народ, независимо от этнической принадлежности. Таким образом в сцене остановившегося упрямого осла, и остановившейся от неисправности грузовой машины, показывается, что российские народы – Шурик на осле, и экономика – грузовик, пойдут только ради России, символизируемой Ниной, наряженной в трёхцветное платье российского триколора!
А кого символизируют троица – Трус, Балбес и Бывалый, в контексте государственного строительства РФ?
Возможно эти комичные антигерои символизируют капитализм, который после капиталистической перестройки 1990-х, за копейки приватизировали Россию, через залоговые аукционы, ваучерную приватизацию Чубайса..
Трус – чиновничество и служащая им интеллигенция, Бывалый – олигархия, Балбес – военные, с которой олигархия и чиновники вынуждены были поделиться, и частная охрана бизнеса.
Вот эта капиталистическая триада и захватила Россию, отняв её у народа, истинного суженого России, и у высшей Идеи, сверхнациональной Идеи (Шурик).
Это диагностирует период дикого капитализма в России – периода первичного накопления капиталов, в котором Россия теряет свою суверенность, по Конституции 1993 года, и становится сырьевым придатком Запада, что символизирует в комедии сцена связывания тремя жуликами девушки.
Советская бюрократия, символизируемая заведующим райкомхозом Сааховым, закрывает мятежного студента в психбольницу, что намекает на практику преследования диссидентов и правозащитников в СССР методом карательной психиатрии.
То есть, коммунистическая идея перестала развиваться, стала мёртвой догмой, и все интеллектуалы, которые пытались как-то оживить идею, преследовались. Поэтому номенклатура начала разлагаться в привилегиях и потребительстве, и стала мечтать о капитализме.
По кинокомедии великого режиссёра Гайдая, можно понять только одно – эта идея точно - не капиталистическая.
Помните тост, от которого заплакал студент Шурик, в своей научно-этнографической экспедиции?
"И вот когда вся стая полетела зимовать на юг (западный капитализм, с тёплым климатом), одна маленькая, но гордая птичка (Россия) сказала: "Лично я полечу прямо на солнце" (идея Коммунизма). Она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья (распад СССР в 1991г.). Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива (от Европы)".
― Птичку жалко! – пустил слезу студент Шурик.
Шурик не уточнил, кого именно жалко - жалко птичку за то, что хотела долететь до солнца, и в этом своём идеализме обрекла себя на гибель?
Многим критикам фильм показался слишком мягким, избегающим показа кровавой реальности войны в Чечне или быта Российской армии. Действительно, в нем нет зверств, нет эффектных батальных сцен. Это объясняется тем, что замысел режиссера заключался в создании картины взаимоотношений двух русских солдат и чеченцев, в плен к которым они попали.
Главные герои фильма - рядовой Жилин и прапорщик Александр. Первый - брошенный в пекло войны призывник-новобранец, второй - профессионал-наемник. Оба, раненные в бою, попадают в плен к чеченцу Абдул-Мурату. Сын Абдула находится в плену у русских, и старик хочет договориться с комендантом лагеря об обмене пленными. Во время неудачной попытки побега Александра убивают, Жилин остается один. Мать Жилина, потрясенная тем, что случилось с ее сыном, приезжает к коменданту и договаривается об обмене. Но ее усилия оказались тщетными: сына Абдулы застрелили русские солдаты, когда тот пытался убежать. Картина показывает, как и почему возникает ужасная бесконечность кровопролития. Одна кровь влечет за собой другую, одна смерть - следующую. На этом строится сюжет. Этим он движется, пока кто-нибудь не найдет в себе силы остановить, разорвать порочный круг. Абдул-Мурат находит в себе силы не мстить, не убивать. Видя, что его дочь Дина любит Жилина, старик сохраняет ему жизнь. Но финал фильма омрачается страшной картиной: русские бомбардировщики летят бомбить аул Абдулы.
Лента имела большой успех на кинофестивале в Канне, где получила приз ФИБРЕССИ и приз зрительских симпатий. На фестивале «Кинотавро в Сочи фильм удостоен Гран-при, а Олег Меньшиков, исполнитель роли Александра, и Сергей Бодров-младший, исполнивший роль Жилина, получили приз за лучшую мужскую роль. Сняв в роли Жилина своего сына, Сергей Бодров-старший нашел прекрасного партнера для Олега Меньшикова, а картина стала для режиссера более значительной, личной. Беззащитные глаза солдата Жилина, в которых мы не видим ни одной ноты фальши, интуитивно угаданная Сергеем Бодровым-младшим пластика компенсируют отсутствие в фильме философских глубин и эстетических порывов. В сильном актерском ансамбле блистает Олег Меньшиков, который принес в фильм ноту оптимизма и жизнерадостности. Благодаря мастерству оператора Павла Лебешева мы увидели Кавказ с его пейзажными красотами и местными обрядами.
При всей видимой простоте в фильме есть то, что соединяет его компоненты: это внутренняя естественность, соответствие психологическим и духовным реалиям нынешней России.
Чеченская война. Несомненно, в душе каждого из нас еще живы воспоминания об этой трагической странице в истории нашей страны. Фильм Сергея Бодрова “Кавказский Пленник”, Рассказывающий о судьбе двух русских солдат, попавших в плен к чеченским боевикам, еще раз напоминает нам о ней и заставляет задуматься над тем, как отвратительна и чудовищна война, насколько чужда она человеческому сознанию.
В то же время фильм поражает нас Прекрасными человеческими отношениями между героями, которые подобны цветку, распустившемуся на поле битвы.
“Кавказского пленника” понятен и близок всем людям. Такие сюжетные ситуации характерны для многих фильмов Бодрова. Например, в его картине “СЭР” мальчик бежит из исправительной колонии, чтобы найти своего отца. Посмотрев предыдущие работы Сергея Бодрова (“Сладкий сок внутри травы”, “Непрофессионалы”, “СЭР”), мы можем отметить, что этот режиссер, показывая суровую правду жизни, смотрит на своих героев с теплотой и любовью.
Такой же взгляд мы можем без труда уловить и в “Кавказском пленнике”.
Многим критикам фильм показался слишком мягким, избегающим
показа кровавой реальности войны в Чечне или быта Российской армии. Действительно, в нем нет зверств, нет эффектных батальных сцен. Это объясняется тем, что замысел режиссера заключался в создании картины взаимоотношений двух русских солдат и чеченцев, в плен к которым они попали.
Создателей ленты вдохновило одноименное произведение Льва Николаевича Толстого. Имена персонажей – Жилин, Дина, Абдул-Мурат, некоторые сюжетные моменты взяты из “Кавказского пленника” Толстого, поэтому и сам фильм носит такое название. Режиссер следует традиции классика, восходящей к “Войне и миру”, с его отрицанием войны и убийства.
Главные герои фильма – рядовой Жилин и прапорщик Александр. Первый – брошенный в пекло войны призывник-новобранец, второй – профессионал-наемник. Оба, раненные в бою, попадают в плен к чеченцу Абдул-Мурату. Сын Абдула находится в плену у русских, и старик хочет договориться с комендантом лагеря об обмене пленными.
Во время неудачной попытки побега Александра убивают, Жилин остается один. Мать Жилина, потрясенная тем, что случилось с ее сыном, приезжает к коменданту и договаривается об обмене. Но ее усилия оказались тщетными: сына Абдулы застрелили русские солдаты, когда тот пытался убежать. Картина показывает, как и почему возникает ужасная бесконечность кровопролития.
Одна кровь влечет за собой другую, одна смерть – следующую. На этом строится сюжет. Этим он движется, пока кто-ни-
Будь не найдет в себе силы остановить, разорвать порочный круг. Абдул-Мурат находит в себе силы не мстить, не убивать. Видя, что его дочь Дина любит Жилина, старик сохраняет ему жизнь.
Но финал фильма омрачается страшной картиной: русские бомбардировщики летят бомбить аул Абдулы.
“Кавказский пленник” Сергея Бодрова – это фильм не только о войне, но и о любви. Юные герои фильма – Жилин и Дина – это Ромео и Джульетта в условиях войны на Кавказе, разделившей уже не два рода, а два народа.
Лента имела большой успех на кинофестивале в Канне, где получила приз ФИБРЕССИ И приз зрительских симпатий. На фестивале “Кинотавро в Сочи фильм удостоен Гран-при, а Олег Меньшиков, исполнитель роли Александра, и Сергей Бодров-младший, Исполнивший роль Жилина, получили приз за лучшую мужскую роль. Сняв в роли Жилина своего сына, Сергей Бодров-старший нашел прекрасного партнера для Олега Меньшикова, а картина стала для режиссера более значительной, личной. Беззащитные глаза солдата Жилина, в которых мы не видим ни одной ноты фальши, интуитивно угаданная Сергеем Бодровым-младшим пластика компенсируют отсутствие в фильме философских глубин и эстетических порывов.
В сильном актерском ансамбле блистает Олег Меньшиков, который принес в фильм ноту оптимизма и жизнерадостности. Благодаря мастерству оператора Павла Лебешева мы увидели Кавказ с его пейзажными красотами и местными обрядами.
При всей видимой простоте в фильме есть то, что соединяет его компоненты: это внутренняя естественность, соответствие психологическим и духовным реалиям нынешней России
Привет! Я Махил (не Михаил, как многие читают:). И я переехал из Голландии в Россию. В блоге я пишу про мою жизнь здесь. И хотя я пишу и говорю с ошибками, фильмы на русском я уже могу понимать. И сегодня пост о советском фильме, который посмотрел.
Раньше я писал про фильм "Приключения итальянцев в России" . И в комментариях вы много советов давали, какие ещё фильмы посмотреть. Спасибо огромное! Вчера мы посмотрели один из них - " Кавказская пленница" на большом экране - решили потестировать новый проектор, который купили.
Популярная традиция не только на Кавказе
Я давно хотел побывать на Кавказе, но после этого фильма захотел ещё больше. Я очень люблю горы. И я, как Шурик, хотел бы узнать больше про традиции на Кавказе. Мне интересно, правда так много вина пьют на Кавказе? (кстати, почему НА Кавказе, а не В Кавказе?) Я долго смеялся после фразы:
― Тост? Сейчас запишу.
Я вспомнил дедушку жены, который сказал тоже так, когда я его увидел первый раз. Кажется, это не только кавказская традиция!
Шурик - хороший знак для фильма
Я уже знал Шурика из фильма, где он готовился к экзамену. И эти три актёра в другом фильме тоже видел. Поэтому я знал примерно, какой фильм ожидать. Очень смешной. И я не ошибся.
Есть такой юмор в фильме, который можешь предсказать. Например, эпизод с вакцинами. Я уже думал, что лысый большой актёр получит самый большой шприц. И всё равно смешно получилось, потому что такого лица не ожидал.
Фильм старый, но возраст не заметен
Сделали фильм в 1967 году, но не всегда чувствуется возраст. Часто в старых фильмах сцены очень медленные, но здесь всё быстро, как будто современный.
Я только заметил, что в некоторых местах свет был неестественно яркий, видно было, что это свет от ламп. И иногда понятно, что фон добавили потом. Но остальное снято очень хорошо для 55 лет назад.
Наверное, сложно было снимать настоящую машину со спящими актёрами, поэтому машина по-настоящему не ехала. Скриншот: из фильма "Кавказская пленница".
Необычная традиция - воровать девушек
Я не знал, что на Кавказе была такая традиция. Возникло несколько вопросов: сейчас такое бывает? что делать, если у тебя нет баранов? как решают, сколько баранов просить за невесту?
В фильме, конечно, смешно получилось, но девушкам, наверное, не очень весело. Жена сказала, что 25 баранов - это мало за неё, мне пришлось бы больше баранов искать. Мне повезло, что она не с Кавказа!
Неожиданный конец
В конце фильма, когда девушка освободилась, быстро закончился фильм. Я ожидал, что покажут ещё несколько сцен вместе с ней и Шуриком. Наверное, ожидал, что они в конце всё равно вместе будут. Этого, может быть, не хватило. Но в целом мне очень понравилось смотреть этот фильм, поэтому продолжаю смотреть список фильмов, которые вы посоветовали, и выбирать на следующий раз.
Кстати, если кому-то интересно, я могу рассказать про проектор, и почему мы решили купить проектор, а не телевизор.
Многие критики после просмотра высказывали сходные упреки в том, что в вашем фильме звучит и грузинская речь. Этот обобщенный образ Кавказа сочли бестактным и непозволительным невежеством, поскольку здесь не учитываются все те сложные вековые отношения, которые существуют между мусульманскими и христианскими народами Кавказа. Вам инкриминировали абсолютное безразличие к правде истории и высказывали предположение, что вы ориентировались на некий экспортный вариант, рассчитанный на международные фестивали. Что бы вы могли по этому поводу возразить?
С. Б. Что я могу сказать? Я очень люблю грузинскую речь, мне даже хотелось, чтобы она звучала. Но там звучит не только грузинская, но и азербайджанская, лезгинская, аварская, агурская речь. Мы же снимали в Дагестане, а там 36 различных языков, и зачастую жители друг друга не понимают. Должен признаться, я совершенно сознательно не мог и не хотел учитывать все их противоречия, кто друг с другом может разговаривать, кто не может. Для меня это был уголок земли, где все люди говорят на разных языках, и в этом его прелесть.
Любопытно, что критика не заметила мои маленькие хитрости: один из героев — человек, который говорит по-грузински, — вообще ходит в одежде девятнадцатого века, и никто на это не обращает внимания.
А. Т. Не кажется ли Вам, что такая позиция может быть истолкована как образчик европейского шовинизма?
С. Б. Может быть, когда речь идет о малых народах, нужно быть аккуратнее, чтобы никто не обиделся. Я мог бы привести тысячи сюжетных оправданий, почему житель аула в фильме говорит на грузинском языке: грузин, принявший мусульманство, женившийся на женщине из этого аула, и так далее… Я просто не захотел этого делать, мне это было не нужно.
Л. А. Не было ли это связано с тем, что в тот момент, когда вы начинали картину, еще не был актуален конкретно чеченский конфликт, и вы хотели создать некий собирательный образ?
С. Б. Нет, это пришло позднее, тогда, когда я уже стал снимать картину. Здесь была определенная профессиональная проблема. Я беру грузинского актера, и на каком языке он должен говорить? Предположим, мы снимаем в огульском ауле, огулов всего 5 тысяч человек в мире. Значит, если он играет огула, он должен говорить на огульском языке, а мне придется его дублировать, чего я терпеть не могу. Это тоже было бы неправильно.
Как ни странно, все были бы довольны и не увидели бы никакого шовинизма, если бы я всю картину сделал на русском. Все привыкли к тому, что в кино говорят по-русски. Но это было бы вранье.
А. Т. Это была бы, вероятно, другая условность. С точки зрения современного стандартного восприятия было бы правильно, если бы все герои говорили либо по-английски, либо по-русски. Возможно, требовался некий стертый international language, который как бы не есть язык.
С. Б. Если бы я был шовинистом, я бы так и поступил. Но в этом и состояло мое уважение к материалу: масса непрофессионалов, настоящая речь, настоящие голоса — все это очень важно, мне кажется.
Я не разделяю ни первую точку зрения, ни, уж конечно, вторую — однако я тоже думаю, что русская трагедия на Кавказе страшнее и многозначнее в реальности, нежели то представление о ней, которое дает Ваш фильм. Хотя, с другой стороны, нельзя не признать, что адекватное воплощение этой трагедии почти невозможно.
С. Б. Если говорить о моей этической позиции, то ее можно сформулировать очень просто: для меня в такой войне нет правых и виноватых — все и правы, и виноваты одновременно. Если взять повесть Толстого, мы увидим в ней более однозначную авторскую позицию: там понятно, на чьей он стороне.
Л. А. На чьей он стороне?
С. Б. Вонючие татары берут в плен русских, чтобы их продать. Это гениальный рассказ. Но брать чью-либо сторону сегодня я бы не осмелился.
С. Б. Да, возможно, но в современной ситуации мы не можем счесть тех, против кого воюют наши власти, другими — и только. Когда большая страна воюет с маленькой, то у первой ответственности больше. Вот и все. Большая страна обязана быть разумнее.
А. Т. В Вашей картине разумнее, напротив того, оказывается старик, который находит в себе силы преодолеть…
С. Б. Кто-то должен.
А. Т. При этом старик — не русский… И в ответ он получает атаку бомбардировщиков.
С. Б. Для меня здесь было важно то, что сталкиваются трудный человеческий выбор и бесчеловечная махина уничтожения.
А. Т. То есть Вы не хотели противопоставлять русскую и кавказскую стороны? Для Вас был важен иной уровень обобщения?
С. Б. Нет, не хотел. Я думал картину снимать в Таджикистане, Афганистане, Боснии, Мексике. Для меня эта история важна тем, что она универсальна. Важно, что мне жалко людей. Я думаю, когда есть универсальный сюжет о войне, это и есть универсальный сюжет о человеке.
А. Т. Это ваша лучшая картина…
С. Б. К сожалению, я попал в такую неприятную ситуацию, что это одна из немногих картин. Лучшая, худшая — одна из немногих.
Кавказский пленник. Реж. Сергей Бодров, 1996
А. Т. Бытует такое мнение, что Меньшиков использует некий свой привычный стереотип, и потому трудно поверить в то, что его герой детдомовец или в то, что он наемник, — слишком очевиден в нем светский человек, удачливый представитель интеллектуальной элиты… И здесь возникает некий зазор между его исполнительской манерой Меньшикова и тем персонажем, которого он должен воплощать.
Л. А. В то время как герой — как тип персонажа на экране — этого зазора предполагать не может, в отличие от характерного персонажа. Он должен быть психологически достоверен.
А. Т. Ваше кино предполагает сопереживание — то сопереживание, которое затрудняется Меньшиковым.
Он сразу согласился играть в моей картине, потому что ему это было интересно. Другое дело, что потом мы импровизировали и сценарий меняли, чтобы чуть-чуть перекроить роль на него…
Л. A. У вас были какие-то другие варианты?
С. Б. Были. Машков мог бы это сделать очень точно, у Маковецкого были замечательные пробы. Но с появлением Меньшикова все сомнения отпали — это была его роль.
Л. А. Вы можете рассказать биографию героя Меньшикова?
С. Б. Да, я представляю себе таких людей. Это люди одинокие, им некуда податься, особенно сейчас. Провинция, работа, за которую не платят денег, на которой невозможно выдвинуться и сделать карьеру… Армия — это компенсация, это самоутверждение в достаточно унизительной для мужского сознания социальной ситуации, это избавление от ответственности. Я этого не могу разделить и понять, но я могу себе представить комплекс психологических мотивов, которые приводят человека к профессии наемного воина в воюющей стране.
Л. А. Все же чей-то просчет в таком случае здесь имеется — драматурга, режиссера или самого актера… Вы довольно точно нарисовали психологический портрет наемника, но для меня он не сходится с тем экранным персонажем, которого воплощает Меньшиков.
С. Б. Он как раз соответствует тому типу мужчин в армии, которые увереннее себя чувствуют в этих условиях, нежели в мирных: обычно такие становятся командирами, у них авторитет, их уважают и боятся. И он не хочет менять свою жизнь, потому что другая жизнь — это прежде всего неизвестность. Для меня здесь нет драматургической натяжки, и ее бы не было ни для кого, если бы герою не приписывали особенности внеэкранного имиджа Меньшикова.
Кавказский пленник. Реж. Сергей Бодров, 1996
А. Т. Хочу вас спросить: вот вы взяли классическую экзистенциальную историю двух людей в пограничной ситуации со смертью и упаковали ее в некий кавказский сюжет, сегодня конъюнктурный. Что следующее, что еще можно сделать сегодня, чтобы быть конъюнктурным? Что сегодня еще можно предложить, что фильм окупить? Ваш фильм — первый, который окупился. Какой должен быть второй?
С. Б. Конечно, если бы все это задумывалось во время войны, я не стал бы снимать эту картину или снимал бы тот же сюжет в другом месте.
Но история задумывалась до того, как началась война. Это тот самый редкий случай, когда жизнь догнала замысел. Замысел был, война случилась, и мне в голову не пришло ломать свой замысел и говорить — стойте, стойте, сейчас я не буду этого делать, тут война началась! Я думал, что война кончится раньше, чем я сниму картину. Но она все равно когда-нибудь кончится. Я надеюсь, что кино останется.
Честно говоря, я не могу свою жизнь подчинять даже таким грандиозным событиям, как война. У меня собственный график. Это может кому-то не нравиться, даже кого-то может раздражать, но я не могу менять свои планы.
Я вообще понял, что невозможно угнаться за жизнью. Я попытался сделать такую картину, и она устарела просто на следующий день. Невозможно угнаться, это бесполезное занятие. Жизнь так быстро меняется, что все актуальные сегодня события завтра становятся вчерашней газетой…
Л. А. Когда вы в советские времена работали сценаристом, у вас было такое ощущение, что — не угнаться?
С. Б. Когда я работал сценаристом, у меня было такое ощущение, что никогда не догнать. Тогда-то я был циничным человеком, я знал, что невозможно сказать правду. Потом мне стало противно этим заниматься, несмотря на большие деньги. В той, другой жизни ни за чем гнаться не нужно было — только смеяться потихоньку и над собой, и над окружающей действительностью.
Кавказский пленник. Реж. Сергей Бодров, 1996
А. Т. Мне кажется, у вас замечательно все, что касается взаимоотношений двух героев. И я думаю, что не получились линия матери и линия отца, которые выступают в роли некоего нравственно-рефлексивного ряда. У меня возникает естественный вопрос — а нужен ли он вообще? Не достаточно ли всей той сложности
и многообразия, которые есть между этими двумя мужчинами и смертью? А мать, немного дежурная, и отец, немного дежурный, — нужна ли эта нравственная риторика?
С. Б. Я как раз думал о сюжете, и с точки зрения сюжета это хорошая линия. Если американцы будут делать римейк — а они будут делать римейк — то они это используют.
А. Т. Это чисто по-американски. Но мне кажется, что у вас есть, так сказать, европейская линия, которая связана с двумя героями, это классическая европейская линия замкнутого пространства и двух героев в нем на грани жизни и смерти; и линия американского высокого патернализма, допускающая, что есть некие внешние высокие силы, которые между собой договариваются и которые, соответственно, сопряжены с авторской оценкой.
Я думаю, что вьетнамская война сыграла огромную роль и для Америки, и для американского кино. Просто выросло другое поколение, и изменилось традиционное американское мышление.
А. Т. Сережин фильм более европейский, более тонкий, более психологичный, более нюансированный, более детализированный.
Л. А. Я думаю, что сравнивать художественное качество некорректно. Я бы только заметила, что он на удивление более комфортный, надо честно сказать.
А. Т. Комфортный — это понятие очень индивидуальное. Ты имеешь в виду, что там глаз ничего не режет?
Л. А. Нет, я имею в виду, что толстовская тема интерпретирована более или менее комфортно. Потому что она укладывается в некую схему, укладывается больно ладно, как-то очень нетрудно. Этого сразу не объяснишь. У Толстого именно в этом рассказе нравственная риторика еще более проста и элементарна. Однако надо вспомнить фактуру, стиль этой прозы. Там нет претензии на психологическую рефлексию, там простота как несостоявшаяся сложность. Простота как чрезвычайно целомудренное отношение к войне. Здесь же есть замах на глубину, замах на социальное обобщение и психологический анализ — и потому простота делает вещь комфортной. Как будто пространство фильма — что-то вроде шахматной доски, где все ходят по правильным и известным траекториям. И даже отсутствие победы или поражения белых или черных фигур тоже очень предсказуемое — какая-то запланированная ничья.
А. Т. Ничья — это же правильно.
Кавказский пленник. Реж. Сергей Бодров, 1996
С. Б. Для меня в фильме комфортности нет. По-моему, это неточное слово. Наоборот, мне кажется, что там есть трагедия, есть жесткость. Ведь выхода-то нету. Я говорю, что выхода нет. В истории этой столетней войны нет и не может быть счастливого конца. И это тем более страшно, что самым жестоким в этой истории предстает сам ход Истории. Можно, конечно, искать виноватых, и они на разных этапах, безусловно, были и есть — но не в них дело. Отец останавливает этот страшный круг жестокости, вражды и насилия, он стреляет в воздух, но это один день одного поступка одного человека. Да, я думаю, что один человек может что-то сделать, но это его личный жест, который ничего не меняет, к сожалению. И именно поэтому в финале в ответ на не-выстрел отца летят вертолеты — в этом жестокий ход истории, который и слеп, и глух и к горю человеческому и к его поступкам.
Читайте также: