Как успокаивает бульвар в тихие послеполуденные часы сочинение
Обновлено: 02.07.2024
Умение думать, размышлять – великий дар, которым обладает человек. Но назвав его великим, я тем не менее не склонен относиться к этому дару, так сказать, однозначно.
Случается, что размышление является заменой действия, правда, в этом случае его следовало бы назвать созерцанием.
Может быть, и минуты созерцания закономерны для человека, но только минуты. Потому что подлинный Человек – это человек действия. Для такого человека мало созерцать виденное или даже удивляться ему. Для него и размышление – это действие, поскольку, анализируя, проникая в глубь явления, он не просто констатирует факты или чувства, восхищаясь ими или удивляясь им, но обязательно ведет бой.
Потребность в размышлении в нашем современном советском обществе очень велика.
Думаю, что это объясняется двумя причинами. Первая из них постоянна: люди, строящие новый мир, не могут не стремиться к осмыслению своей созидательной деятельности. Вторая причина тесно связана с определенным историческим периодом, в который мы живем.
Я имею в виду научно-техническую революцию. Если в прошлые века периоды между великими открытиями исчислялись долгими десятилетиями, а то и столетиями, то в последние тридцать лет они посыпались, точно из рога изобилия.
Теперь уже общеизвестно, что эта революция открывает необозримые перспективы в деле развития человеческой культуры. Но она же несет в себе потенциальные возможности разрушения.
На это я отвечу следующее.
Подождите. Не торопитесь. Да, вы правы, поскольку проблемы, исследуемые Евг. Богатом, не всегда прямо связаны с научно-технической революцией и с теми обусловленными ею явлениями в духовной жизни нашего общества, которые, так сказать, лежат на поверхности.
При помощи столь элементарного орудия труда, как лопата, можно эгоистически зарывать в землю, скрывать от людей бесценный клад, но этой же лопатой советский человек в начале тридцатых годов рыл котлованы для будущих строек коммунизма. Говорю об этом, чтобы подчеркнуть важность того, в руках какого человека сегодня находятся великие открытия современности, потому что они могут помогать созиданию, но они же могут стать орудием разрушения.
Разве всего этого недостаточно, чтобы книга была внимательно прочитана сотнями тысяч читателей? Убежден, что так оно и будет.
Вечный человек. Диалоги
Оправдание формы повествования
Диалог первый. Раненый бизон
И когда наконец удается мне вынырнуть из этой волны, я перевожу дыхание и вижу слонов.
На бульваре играют дети, а на солнечной стороне сидят старики: бульвар – страна стариков и детей. Лет пятнадцать назад стариков было меньше, чем детей, потом стало одинаково много и детей и стариков, – теперь детей чуть меньше.
Бульвары постарели… Это особенно ощутимо ранней осенью, когда нежарко и тихо опадают липы и тополя. Я люблю бульвары, они успокаивают, в них есть что-то от вечности.
В мире могут создавать нового Адама из полуфабрикатов, изобретать более изощренные формы стриптиза, заказывать гороскопы кибернетическим машинам, испытывать под землей фантастической мощности водородные бомбы – на бульварах будут играть дети и сидеть на солнечной стороне старики. И наверное, естественно и хорошо, что бульвары чуть постарели: четверть века нет большой войны…
Бульвары целомудренны – даже вечером, когда непрошенно зажигаются фонари и шум деревьев похож на слитный шепот. И бульвары милосердны по ночам, когда в них оплакивают неразделенную любовь.
А когда он окончил работу и вышел из пещеры, где догорал костер и уже видели сны охотники, женщины и дети, его окружила первобытная ночь, первобытный мир. И он, художник, был равновелик этому миру, его безмерности, его бесчисленным тайнам. Он сам был микрокосмом и потому – Творческим Человеком.
Ночь, была обыденно неспокойна: шумел ветер, шли сквозь чащу живые бизоны. Но в этом заурядном неспокойствии первобытной ночи можно было расслышать и что-то новое: ударял по камню Микеланджело, настраивал скрипку Моцарт, смеялся Пушкин.
Дорога в двадцать тысяч лет создала не только новый ландшафт мира, но и новый ландшафт человеческой души. Она углубила ее, усложнила безмерно, сообщила восприимчивость и емкость, которые позволяют ей вобрать в себя в тысячи раз больше, чем тысячи лет назад.
В духовный мир человека вошли доблесть античных героев, любовь Абеляра и Элоизы, муки испепеляемых еретиков, подвижничество строителей готических соборов.
Вошли в него мужество рабов Спартака, самоотверженность народовольцев, величие Ленина, верность долгу Карбышева и Мусы Джалиля.
В этом духовном опыте Эдип и Фауст, Гамлет и Иван Карамазов…
Несколько слов об этой книге
Умение думать, размышлять — великий дар, которым обладает человек. Но назвав его великим, я тем не менее не склонен относиться к этому дару, так сказать, однозначно.
Случается, что размышление является заменой действия, правда, в этом случае его следовало бы назвать созерцанием.
Может быть, и минуты созерцания закономерны для человека, но только минуты. Потому что подлинный Человек — это человек действия. Для такого человека мало созерцать виденное или даже удивляться ему. Для него и размышление — это действие, поскольку, анализируя, проникая в глубь явления, он не просто констатирует факты или чувства, восхищаясь ими или удивляясь им, но обязательно ведет бой.
Потребность в размышлении в нашем современном советском обществе очень велика.
Думаю, что это объясняется двумя причинами. Первая из них постоянна: люди, строящие новый мир, не могут не стремиться к осмыслению своей созидательной деятельности. Вторая причина тесно связана с определенным историческим периодом, в который мы живем.
Я имею в виду научно-техническую революцию. Если в прошлые века периоды между великими открытиями исчислялись долгими десятилетиями, а то и столетиями, то в последние тридцать лет они посыпались, точно из рога изобилия.
Теперь уже общеизвестно, что эта революция открывает необозримые перспективы в деле развития человеческой культуры. Но она же несет в себе потенциальные возможности разрушения.
На это я отвечу следующее.
Подождите. Не торопитесь. Да, вы правы, поскольку проблемы, исследуемые Евг. Богатом, не всегда прямо связаны с научно-технической революцией и с теми обусловленными ею явлениями в духовной жизни нашего общества, которые, так сказать, лежат на поверхности.
При помощи столь элементарного орудия труда, как лопата, можно эгоистически зарывать в землю, скрывать от людей бесценный клад, но этой же лопатой советский человек в начале тридцатых годов рыл котлованы для будущих строек коммунизма. Говорю об этом, чтобы подчеркнуть важность того, в руках какого человека сегодня находятся великие открытия современности, потому что они могут помогать созиданию, но они же могут стать орудием разрушения.
Разве всего этого недостаточно, чтобы книга была внимательно прочитана сотнями тысяч читателей? Убежден, что так оно и будет.
КНИГИ 419186 АВТОРЫ 128103 СЕРИИ 43306 ЖАНРЫ 504 ГОРОДА 1139 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16491 ТЕГИ 336272 СТАТЬИ 612
На бульваре играют дети, а на солнечной стороне сидят старики: бульвар — страна стариков и детей. Лет пятнадцать назад стариков было меньше, чем детей, потом стало одинаково много и детей и стариков, — теперь детей чуть меньше.
Бульвары постарели… Это особенно ощутимо ранней осенью, когда нежарко и тихо опадают липы и тополя. Я люблю бульвары, они успокаивают, в них есть что-то от вечности.
В мире могут создавать нового Адама из полуфабрикатов, изобретать более изощренные формы стриптиза, заказывать гороскопы кибернетическим машинам, испытывать под землей фантастической мощности водородные бомбы — на бульварах будут играть дети и сидеть на солнечной стороне старики. И наверное, естественно и хорошо, что бульвары чуть постарели: четверть века нет большой войны…
Бульвары целомудренны — даже вечером, когда непрошенно зажигаются фонари и шум деревьев похож на слитный шепот. И бульвары милосердны по ночам, когда в них оплакивают неразделенную любовь.
«…Вы рассказали в последнем письме о студенте-философе, о его теории „вечного человека“. Читал и завидовал — легкости, безболезненности его веры и его открытий. Мне это далось, а точнее дается сейчас намного мучительнее. Хотя я, употребляя уже устаревшие термины, состою в „физиках“, а не в „лириках“ (окончил физфак Новосибирского университета и работаю в хорошо известном вам Академгородке), но подлинной лирики никогда не был чужд: любимым из современных писателей-фантастов был и остается Брэдбери. (Собственно говоря, и первое письмо к Вам я написал не потому, что мне особенно понравилась Ваша книга, а из-за Брэдбери — показалось, что Вы понимаете его несколько сентиментально. Но не в этом дело…) Однако, даже чувствуя себя до известной степени „лириком“, я никогда не помышлял о том, что сегодняшние чудеса техники через пятьсот, даже сто лет покажутся людям забавными. Допотопными — бесспорно. Но забавными, нелепыми?! Разве нас забавляют орудия доисторического человека? Или потешают парусные суда? Ваш студент-философ очарован лицом Паскаля, которое кажется ему (как образ духовной жизни человека) вечным, в отличие, видимо, от техники или науки той эпохи. Напомните ему от моего имени страницу одной из повестей Гофмана. Там рассказывается о том, что в середине XVII века карета с окнами из настоящего стекла изумляла Париж — на ее пути стояли восторженные толпы. В этой восторженной толпе мог оказаться и Паскаль: середина XVII века — его время. И даже, может быть, он касался пальцем стекла в окне кареты, не веря реальности этого чуда. Ведь жила в Паскале душа ребенка, любознательная и восприимчивая. Лицо, восхищающее Вашего студента-философа, даже на позднейших портретах, когда Паскалю уже за тридцать, — лицо гениального мальчика. Не нужно забывать и о том, что Паскаль был не только нравственным философом („лириком“), но и великим математиком („физиком“). Как человек точного мышления, он относился с большим уважением к развитию техники и науки. К их „чудесам“. Понимает ли это Ваш студент? Я любил и люблю окружающие нас чудеса: мудрый лаконизм форм реактивного самолета рассказывает мне о современном человеке ничуть не меньше, чем музыка Шостаковича. А квантовая механика будоражит воображение различными „странностями“ ничуть не слабее, чем работы ультрасовременных художников. Но не в этом дело. Я пишу, наверное, азбучные вещи.
Дело в том, что однажды мой хорошо уравновешенный мир резко пошатнулся. Я испытал сильное нравственное
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Сочинение по тексту М.Л. Москвиной по проблеме познания тайны творчества.
(1)Зюся — сын деревенского музыканта Шломы Блюмкина.
(2)Шлома бродил по деревням, зажигал на многолюдных родственных застольях и свадьбах,, развлекая столяров, кузнецов, лодочников и горшечников.(3) Он был худ и бледен, и близорук. (4)Но из-под засаленной тульи глядели на тебя сияющие глаза — то серые, в синеву, а иногда какой-то немыслимой голубизны и прозрачности, точно смотришь с обрыва в чистейшую хлябь морскую, и видно, как там проплывают рыбки.
(5)Все ждали, когда Шлома Блюмкин начнет прелюдию. (6)Мягкой рукой он принимался водить смычком по старенькой скрипке, нащупывая мелодию, пробуя на вкус, на цвет, буквально осязая ее изгибы и повороты, неторопливо разукрашивая трелями и причудливыми росчерками.
(7)В игре его всегда присутствовала какая-то безумная искра, особенно когда Шлома окончательно съезжал с катушек, обратившись в сгусток бешеной энергии.(8) И этот яркий огонь и зорный свет охватывали тебя и разжигали огонь невыносимого накала.
(9)Но Шлома не был бы Шломой, если б неистовые динамические фиоритуры под его смычком не оборачивались томительными и чарующими мелодиями. (10)В них слышался горький плач над загубленной жизнью, мольба о милосердии, что-то бесконечно жалобное и щемящее, когда все лишнее, пустое, мелкое уносится прочь, и остается неуловимая звенящая беззаботность, которая наполняет тебя от макушки до пяток.
(11)Зюся повсюду таскался за Шломой, шагал по ухабистым дорогам, грязь месил, пропадал под лучами палящего солнца, - чтобы в конце концов увидеть, как Шлома достает из футляра свою волшебную скрипку.
(12)Однажды Зюся не выдержал и поздней ночью, когда все затихли, решил посмотреть, что у нее там внутри, откуда льются эти божественные звуки.
(13)Зюся на цыпочках подкрался к футляру. (14)Щелкнув замочком, он поднял крышку - на бархатной подушке лежала загадочная и грустная царица Зюсиной души, та, за которой он готов был шагать в осенние потемки, снежную пургу и весеннюю распутицу.
(15)Около скрипки дремал черноголовый смычок.
(16)Зюся почувствовал себя Алладином, завладевшим волшебной лампой.(17)Откуда же берутся эти таинственные мелодии, думал он, вытаскивая из футляра сокровище Шломы. (18)Что она прячет под своей деревянной кожей?
(19)Зюся начал раскручивать колки - струны жалобно пискнули и ослабли. (20)Он расстелил чистое белое полотенце, каждую струну отдельно завернул в бумагу и выложил по порядку. (21)С грифом пришлось повозиться, но он справился.
(22)Теперь у него в руках лежало само тельце скрипки. (23)Легкое, как перышко, - тут и ребенку ясно: столь невесомая коробочка могла быть только пустой. (24)Но Зюся еще надеялся - вдруг это устройство, откуда льются звуки, сделано из какого-то неведомого ему, воздушного материала. (25)Острием ножа он отсоединил деку от боковой скрипичной дощечки. (26)Внутри было пусто.
(27)Живой чистоте скрипка Шломы обязана была пеньем, чистым, как серебро, мягким и теплым тембром, силой и блеском.
(28)Зюся стоял потрясённый, испытывая одновременно радость и ужас. (29)Он страшно устал. (30)Поэтому всё обстоятельно разложил на полотенце и подумал:
- Пораньше встану, возьму клей и склею.
(31)Но утром его разбудили буйные возгласы:
- Горе мне, горе, несчастье, скрипочка моя…
(32)Шлома бледный, с потемневшими глазами метался по дому, заламывая руки:
- Кто это сделал. (33)Где он, злой вандал, подайте сюда этого дикаря, я вытряхну из него душу.
(34)Зюся сжался в комочек и заскулил, уткнувшись в подушку.
- (35)Ты. – обескураженно воскликнул Шлома. – (36)Ты. (37)Мой возлюбленный Зюся? (38)Зарезал! (39)Без ножа зарезал. – он обхватил голову руками и заплакал.
(40)Зачем? – стонал Шлома. – (41)Ты можешь мне объяснить? (42)Зачем?
(43)Хотел посмотреть, что у неё внутри, - чуть слышно лепетал Зюся. – (44)Откуда берутся все эти звуки… (45)Подумал, открою и увижу механизм с дудочкой и колокольчиками…
- (46)Какой же ты болван, Зюся, - проговорил Шлома изумлённо. – (47)Ты разве не видел? (48)Это поют ангелы небесные.
(По М. Л. Москвиной)
В чём заключается волшебная сила искусства? Почему она владеет человеком, пробуждает в нём волнение, радость, грусть? М.Л. Москвина поднимает проблему познания тайны творчества.
Писательница далее повествует о том, что Зюся, сын Шломы, пытался своим детским умом понять, что же спрятано в недрах скрипки, что помогает его отцу извлекать божественные звуки. Любознательный мальчик разобрал инструмент, думая, что там спрятана коробочка с чудесными мелодиями. Его поразили одновременно радость и ужас – страх от содеянного и счастье понимания, что это благодаря его любимому отцу, за которым он постоянно ходил по пятам, наслаждаясь дивной музыкой, скрипка поёт и плачет, волнует и зовёт за собой. С помощью этих двух примеров М.Л. Москвина открывает тайну воздействия музыки на человека: инструмент мёртв, пока его не коснётся рука мастера, играющего на нём своим сердцем.
Автор считает, что тайна искусства заключена во вдохновении истинного мастера, который способен зажечь огонь в душах людей.
Почему важно сохранять памятники духовной культуры? Именно эта проблема находится в центре внимания русского писателя и публициста Леонида Ароновича Жуховицкого.
Автор раскрывает проблему на основе собственных рассуждений. Л. Жуховицкий восхищается тем, как трепетно англичане относятся к "старине". Диалог придает речи автора особую эмоциональную силу: "А почему же тогда сохранили его дом и даже жилище его девушки? Гид пожал плечами: — А зачем их рушить?".
Также автор обращает наше внимание на то, что в нашей стране памятников духовной культуры сохранилось намного меньше: "А тысячелетняя Москва лишь редкими островками застройки подтверждает малую часть своего возраста. ". Таким образом, Жуховицкий подчёркивает, что для англичан памятники духовной культуры имеют большое значение. Они давно поняли, что их нужно ценить и беречь. Так почему же мы должны сохранять "старину"?
Из слов автора мы понимаем, что любая "старина " важна. Такие памятники духовной культуры — наше наследие. Таким образом, оба примера, которые противопоставлены друг другу, раскрывают проблему, поднятую автором, и говорят о том, что мы должны беречь "старину", она отражение нашего прошлого.
Позиция автора понятна: памятники духовной культуры необходимо ценить и беречь. Они хранят в себе информацию о наших предках.
С мнением автора невозможно не согласиться. Мы должны, несмотря ни на что, пытаться сохранить наше культурное наследие. Я также считаю, что именно историческая память позволяет нации гармонично развиваться. В подтверждение своих слов приведу пример из книги О. Хаксли "О дивный новый мир". В произведении говорится об обществе, которое отрицает свою историю. Но их идеальная, не омраченная воспоминаниями жизнь, стала лишь подобием настоящей жизни. У них не осталось чувств, эмоций, семьи, дружбы. Все новые люди — это пустышки, примитивные создания, которые живут по законам рефлексов и инстинктов.
В заключении хочется сказать, что сегодня мало людей осознает, насколько важны памятники, старинные сооружения, здания. Именно из-за такого "непонимания "мы теряем наше культурное наследие.
Критерий 7 Допущена орфографическая ошибка.
В заключении хочется сказать. Правильно - в заключение.
Допущена пунктуационная ошибка.
1)Диалог придает речи автора особую эмоциональную силу: "А почему же тогда сохранили его дом и даже жилище его девушки? Гид пожал плечами: — А зачем их рушить?".
Точка не требуется, так как стоит вопросительный знак.
Грамматических ошибок нет.
Критерий 10
Допущена речевая ошибка.
1). раскрывают проблему, поднятую автором , и говорят о том, что мы должны беречь "старину", она отражение нашего прошлого. Позиция автора понятна .
Критерий 11
Этические ошибки в работе отсутствуют. (1 из 1)
Критерий 12
Фактические ошибки в фоновом материале отсутствуют. (1 из 1).
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Читайте также: