Как то в выходной день семка пошел опять к талицкой церкви сочинение
Обновлено: 05.07.2024
Тезис и его аргументация. Работа над созданием текста-рассуждения начинается с осмысления тезиса, выделения ключевых слов и подбора аргументов для обоснования этого тезиса. В качестве доводов и примеров можно использовать как аргументы, извлеченные из первичных текстов, так и аргументы из собственного читательского или жизненного опыта.
Правильно выстроенная система доказательств позволяет сделать конкретный вывод, вытекающий из тезиса.
Если система доказательств строится по схеме последовательного развития мысли, то каждое предыдущее умозаключение позволяет перейти к следующему, а затем к выводу.
. Различная сила воздействия пейзажа зависит от степени его родственности нашим ощущениям.
Во время путешествий мы часто бываем восхищены блеском чужеземной природы, но она никогда не сможет затмить природу русскую. Наоборот, чем ярче чужое, тем ближе свое. Ничто – ни лиловый пожар Эгейского моря, ни розовеющий мрамор и алые олеандры Эллады, ни синий сказочный воздух Сицилии, ни золотая тусклая дымка над бессмертным Парижем, – ничто не только не может приглушить нашу память о своей стране, но, наоборот, доводит ее до почти болезненной остроты. Я испытал это на себе, когда в туманных предосенних садах Версаля с их почернелой, как старая позолота, листвой, с их геометрической пышностью я – совсем не знаю, почему – вспомнил крошечный городок Спас-Клепики, и у меня заныло сердце.
К.Г. Паустовский
Вопросы и задания
1. Какие аргументы приводит автор схемы в подтверждение своей позиции?
2. Сколько микротем можно выделить в основной части будущего сочинения?
3. Дополните рассуждение примерами из текста и вашего жизненного и читательского опыта.
4. На основе данной схемы создайте текст-рассуждение. Запишите его.
5. Как помогает в работе логическая схема основной части текста-рассуждения?
6. Прочитайте сочинения учащихся по данному тезису (см. Приложение 2, материалы к упражнению 17). Совпадают ли позиции авторов сочинений? Оцените глубину и полноту раскрытия тезиса, смысловую цельность, нормативность и правильность речи.
Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на нее. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица – сколько лет стоит! – молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали ее дожди, заносили снега. Но вот – стоит. Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители ее, давно распалась в прах та умная голова, что задумала ее такой. И сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли. О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величал или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе на людную городскую площадь – там заметят. Этого заботило что-то другое – красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. Умеешь радоваться – радуйся, умеешь радовать – радуй.
В. Шукшину
План
1. Произведения искусства отражают идеалы народа, поэтому они вечны.
2. В настоящих произведениях искусства живет душа мастера, поэтому они бессмертны.
3. В человеке всегда живет стремление к прекрасному.
Вопросы и задания:
1. Сформулируйте тезис сочинения по представленному плану.
2. Какие аргументы приводит автор плана в подтверждение своей позиции?
3. Сколько микротем можно уже выделить в основной части будущего сочинения?
4. Дополните рассуждение примерами из текста и вашего жизненного и читательского опыта.
5. На основе данного плана создайте текст-рассуждение. Запишите его.
6. Как помогает план в работе над основной частью сочинения-рассуждения?
7. Прочитайте сочинения учащихся по данному тезису (см. Приложение 2, материалы к упражнению 18). Совпадают ли позиции авторов сочинений? Оцените глубину и полноту раскрытия тезиса, смысловую цельность, нормативность и правильность речи.
Предыдущий реферат из данного раздела: Отражение позиции автора сочинения
Когда Семка жил у писателя в городе, он читал разные книги про старину, рассматривал старые иконы, прялки… Этого добра у писателя было навалом. В то же лето, как побывал Семка в городе, он стал приглядываться к церковке, которая стояла в деревне Талице, что в трех верстах от Чебровки.
В Талице от двадцати дворов осталось восемь. Церковка была закрыта давно. Каменная, небольшая, она открывалась взору – вдруг, сразу за откосом, который огибала дорога в Талицу…
По каким-то соображениям те давние люди не поставили ее на возвышение, как
Еще с детства помнил Семка, что если идешь в Талицу и задумаешься, то на повороте у косогора вздрогнешь – внезапно увидишь церковь, белую, легкую среди тяжкой зелени тополей.
В Чебровке тоже была церковь, но явно позднего времени, большая, с высокой колокольней. Она тоже давно была закрыта и дала в стене трещину. Казалось бы – две церкви, одна большая, на возвышении, другая спряталась где-то под косогором – какая должна выиграть, если сравнить? Выигрывала маленькая, под косогором.
Она всем брала: и что легкая, и что открывалась глазам внезапно… Чебровскую
видно было за пять километров – на то и рассчитывали строители. Талицкую как будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу…
Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на нее. Тишина и покой кругом.
Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица – столько лет стоит! – молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали ее дожди, заносили снега… Но вот – стоит.
Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители ее, давно распалась в прах та умная голова, что задумала ее такой. И сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли.
О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величил или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе на людную городскую площадь – там заметят.
Этого заботило что-то другое – красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. Зачем надо было? Он сам не знал.
Так просила душа. Милый, дорогой человек. Не знаешь что и сказать тебе.
Да и что тут скажешь? Ну, – хорошо, красиво, волнует, радует… Разве в этом дело?
Он и сам радовался, и волновался, и понимал, что – красиво. Что же. Умеешь радоваться – радуйся, умеешь радовать – радуй…
Как-то в выходной день Сёмка пошёл опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на неё. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица - столько лет стоит! - молчит. И много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали её дожди, заносили снега . Но вот - стоит. Кому на радость? О чём же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Как песню спел человек, и спел хорошо. Так просила душа. Милый, дорогой человек!.
Спасо-Парголовский Храм запись закреплена
Вечер прозы.
В то же лето, как побывал Семка в городе, он стал приглядываться к церковке, которая стояла в деревне Талице, что в трех верстах от Чебровки. В Талице от двадцати дворов осталось восемь. Церковка была закрыта давно. Каменная, небольшая, она открывалась взору – вдруг, сразу за откосом, который огибала дорога в Талицу… По каким-то соображениям те давние люди не поставили ее на возвышение, как принято, а поставили внизу, под откосом. Еще с детства помнил Семка, что если идешь в Талицу и задумаешься, то на повороте, у косогора, вздрогнешь – внезапно увидишь церковь, белую, легкую среди тяжкой зелени тополей.
В Чебровке тоже была церковь, но явно позднего времени, большая, с высокой колокольней. Она тоже давно была закрыта и дала в стене трещину. Казалось бы – две церкви, одна большая, на возвышении, другая спряталась где-то под косогором – какая должна выиграть, если сравнить? Выигрывала маленькая, под косогором. Она всем брала: и что легкая, и что открывалась глазам внезапно… Чебровскую видно было за пять километров – на то и рассчитывали строители. Талицкую как будто нарочно спрятали от праздного взора, и только тому, кто шел к ней, она являлась вся, сразу…
Как-то в выходной день Семка пошел опять к талицкой церкви. Сел на косогор, стал внимательно смотреть на нее. Тишина и покой кругом. Тихо в деревне. И стоит в зелени белая красавица – столько лет стоит! – молчит. Много-много раз видела она, как восходит и заходит солнце, полоскали ее дожди, заносили снега… Но вот – стоит. Кому на радость? Давно уж истлели в земле строители ее, давно распалась в прах та умная голова, что задумала ее такой, и сердце, которое волновалось и радовалось, давно есть земля, горсть земли. О чем же думал тот неведомый мастер, оставляя после себя эту светлую каменную сказку? Бога ли он величил или себя хотел показать? Но кто хочет себя показать, тот не забирается далеко, тот норовит поближе к большим дорогам или вовсе на людную городскую площадь – там заметят. Этого заботило что-то другое – красота, что ли? Как песню спел человек, и спел хорошо. И ушел. Зачем надо было? Он сам не знал. Так просила душа. Милый, дорогой человек. Не знаешь, что и сказать тебе – туда, в твою черную жуткую тьму небытия – не услышишь. Да и что тут скажешь? Ну, хорошо, красиво, волнует, радует… Разве в этом дело? Он и сам радовался, и волновался, и понимал, что красиво. Что же. Ничего. Умеешь радоваться – радуйся, умеешь радовать – радуй… Не умеешь – воюй, командуй или что-нибудь такое делай. Каждому свое.
Читайте также: