Эзопов язык в сказках салтыкова щедрина сочинение

Обновлено: 08.07.2024

Эзопов язык является одной из ярких особенностей творчества великого русского писателя Салтыкова-Щедрина.

В этой статье представлены материалы об эзопове языке в сказках Салтыкова-Щедрина, примеры из произведений, а также анализ причин, по которым Салтыков-Щедрин использовал эзопов язык в своем творчестве.

Эзопов язык в сказках Салтыкова-Щедрина, примеры из произведений

Б. Я. Бухштаб:

"Неопытному читателю сказки Щедрина часто кажутся странными, слишком мудреными. Идет, скажем, речь о жизни пискаря. Что за странное смешение человечьей и рыбьей жизни!

. сказки Щедрина подчеркнуто-иносказательны. Сам Щедрин свою манеру писать называл "езоповым языком" - по имени легендарного баснописца Эзопа. Этим названием Щедрин подчеркивал иносказательность своей сатиры, сближая ее с басней - признанным родом иносказания.

Но Щедрин подчеркивает еще и вынужденность иносказания. Эзоп ведь, по преданию, был рабом и принужден был говорить обиняками, чтобы прямою речью не разгневать своего господина. Недаром Щедрин называл свой стиль также "рабьей манерой", намекая на тяжелую зависимость русского писателя от цензуры.

Несомненно, "эзопов язык" давал Щедрину большие возможности в его постоянной борьбе с цензурой.

В сказке "Медведь на воеводстве" царь-лев, по рекомендации своего главного советника осла, посылает в лес бравых медведей, чтобы они усмиряли мелкое зверье, "лесных мужиков", посредством "злодейств" и "кровопролитиев". Но лесной народ этих наезжих медведей либо в грош не ставит, либо убивает.

Писать что-нибудь подобное прямо о царе и его министрах, о крестьянских восстаниях и "усмирениях" было бы бесполезно; это нельзя было бы напечатать. А написанное "езоповым языком" - рано или поздно, в урезанном или искаженном виде - но все же печаталось.

Но "езопов язык" не только оборонял от цензуры, он придавал обличениям Щедрина особую силу и меткость.

Мы видели, как Щедрин царского советника изобразил в видел осла, а "воеводу" - в виде медведя. Этим он дал яркую оценку уму царских министров и такту "усмирителей"."

(Б. Я. Бухштаб, вступительная статья к книге "Сказки" Салтыкова-Щедрина, изд-во "ДЕТГИЗ", 1946 г.)
(*Автор статьи использует слово "езопов" вместо привычного нам "эзопов".)

Я. Эльсберг:

"В сказочно-фантастическую форму Щедрин вкладывает огромное реалистическое содержание. . фантастика Щедрина была по самой сути своей глубоко реалистической.

Щедринское сатирическое преувеличение и заострение обладает подлинно реалистическим содержанием.

На примере "Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил" можно. уяснить себе сущность так называемой "эзоповской манеры" Щедрина. Цензура не позволяла сатирику прямо ставить в своем творчестве политические вопросы, обличать самодержавие, и Щедрин применял поэму эзоповскую, то есть иносказательную, манеру, берущую свое название от древнегреческого баснописца Эзопа.

Как будто Щедрин рассказывает всего лишь сказку о каких-то двух отставных чиновниках и одном мужике, на самом же деле в это произведение вложено огромное и обобщающее социальное содержание - вопрос о взаимоотношениях народа и господствующих классов.

Как будто Щедрин рассказывает всего лишь облеченный в сказочную форму бытовой эпизод, рисующий, как два генерала заставили одного мужика работать на себя, на самом же деле речь идет о всей политике угнетения и обирания крестьянства, проводимой царскими чиновниками и помещиками."

(вступительная статья Я. Эльсберга, "Рассказы, очерки, сказки", М. Е. Салтыков-Щедрин, из-во "Детгиз", 1951 г.)

Это были материалы об эзопове языке в сказках Салтыкова-Щедрина, примеры из произведений, а также анализ причин, по которым Салтыков-Щедрин использовал эзопов язык в своих произведениях.

Эзопов язык, или иносказание, – восходящая к незапамятным временам форма художественной речи. Недаром она связывается с именем Эзопа – полулегендарного создателя греческой басни, жившего, по видимому, в шестом веке до нашей эры. Как гласит предание, Эзоп был рабом, а потому не мог открыто высказывать свои убеждения и в баснях на сюжеты из жизни животных изображал людей, их взаимоотношения, достоинства и недостатки. Однако далеко не всегда эзопов язык – вынужденная мера, результат недостатка решимости; есть люди, у которых непрямая, иносказательная

манера выражения мыслей становится как бы увеличительным стеклом, помогающим увидеть жизнь более глубоко.

Среди русских писателей наиболее заметные таланты, применявшие эзопов язык, – это И. А. Крылов и М. Е. Салтыков-Щедрин. Но если в баснях Крылова иносказание “расшифровывается” в морали (положим, Демьянова уха уподобляется творениям писателя-графомана), то в произведениях Салтыкова-Щедрина читатель сам должен понять, какая же реальность стоит за полусказочным-полуфантастическим миром писателя.
Вот сплошь построенная на иносказании “История одного города”. Что такое –

Нет. Это условное, символическое изображение всей России, недаром писатель подчеркивает, что его границы расширяются до пределов всей страны: “Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смешны, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания”. А кто такие глуповцы? Как ни горестно признать, но глуповцы – это россияне.

Об этом свидетельствуют, во-первых, события русской истории, которые хотя и даны в сатирическом освещении, но все же легко узнаются. Так, известная по летописям борьба славянских племен (полян, древлян, радимичей и др.) и их последующее объединение пародируются Салтыковым-Щедриным в изображении того, как головотяпы враждовали с соседскими племенами – лукоедами, лягушечниками, рукосуями. Кроме того, увидеть в глуповцах русских заставляют и такие подмеченные писателем качества, как лень, бездеятельность, неспособность быть мужественными строителями собственной жизни, и отсюда страстное желание вручить кому-нибудь свою судьбу, лишь бы самим не принимать ответственных решений.

Одна из первых страниц глуповской истории – поиски правителя. После того как далекие предки глуповцев Волгу толокном замесили, потом свинью за бобра купили, рака с колокольным звоном встречали, батьку на кобеля променяли, они решили найти князя, но только непременно глупого: “Нам глупый-то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, а нас не замай!” Сквозь эту изображенную Салтыковым-Щедриным историю отчетливо проглядывает летописное сказание о приглашении варяжских князей на русскую землю; причем летописец подчеркивает, что русские решаются на иноземную власть над собой, убедившись в собственной несостоятельности: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет…”
Кроме указанных иносказаний есть в “Истории одного города” и более конкретные соответствия: Негодяев – Павел I, Беневоленский – Сперанский, Угрюм-Бурчеев – Аракчеев. В образе Грустилова, возвысившего дань с откупа до пяти тысяч в год и умершего от меланхолии в 1825 году, дан сатирический портрет Александра I. Однако нельзя сказать, что горький смех над русской судьбой свидетельствует об историческом пессимизме писателя. Финал книги говорит о бессилии Угрюм-Бурчеева остановить течение реки, в чем можно видеть иносказание о том, что безрезультатны усилия тиранов остановить течение жизни.
Понимать Эзопов язык необходимо и при чтении сказок Салтыкова-Щедрина. Например, сказка “Премудрый пескарь”, повествующая о дрожащей от страха за свою жизнь рыбке, разумеется, выходит за рамки “жизни животных”: пескарь – это символическое воплощение трусливого, эгоистичного обывателя, равнодушного ко всему, кроме себя. “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” также полна иносказаний. Мужик, вьющий по приказанию генералов веревочку, чтобы привязать себя, олицетворяет собой рабскую покорность народа.

Генералы думают, что французские булки на дереве растут; эта сатирическая деталь иносказательно изображает, насколько далеки крупные чиновники от реальной жизни.
Салтыков-Щедрин о себе сказал: “Я – Эзоп и воспитанник цензурного ведомства”. Но, наверное, щедринское иносказание – это не только необходимость, вызванная цензурными соображениями. Безусловно, Эзопов язык помогает создать глубокий, обобщенный образ действительности, а значит, лучше понять саму жизнь.

Форма художественной речи, которая получила название эзопов язык или по-другому иносказание, восходит к далеко незапамятным временам. Ее очень просто связать с именем Эзопа, который является гениальным создателем греческой басни. Можно сказать, что первая басня была создана ориентировочно в шестом веке до нашей эры. Известно, что Эзоп был рабом и не мог высказать свое мнение на прямую, поэтому изобличал своих хозяев и разные ситуации при помощь обычных ситуаций, возникающих с животными. Среди русских писателей, которые пользуются данной иносказательным приемом, были Крылов и Салтыков-Щедрин. В баснях Крылова он расшифровывает происходящее в морали, но вот у Салтыкова-Щедрина читателю приходится самостоятельно разбираться с показанными образами.

Да и сами глуповцы – это россияне в целом, на это указывают множественные исторические показания, которые даже в сатирическом изображении можно с легкостью узнать. Борьбу славянских племен между собой, он описывает, как возможность противостоять головотяпам с другими соседними поселениями.

Есть и полные совпадения, например, Негодяев – это точная копия Павла Первого, А Беневоленский – это Сперанский. В образе Грустилова автор воплотил сатирическое изображение Александра Первого, он возвышает откуп до пяти тысяч за год, а после умирает от меланхолии.

Но нельзя говорит о том, что автор говорит о судьбе народа и страны в целом пессимистично. Он рассказывает о ней с мыслью о том, что течение изменений нельзя изменить, время несется как река, которую не могут остановить ни тираны, ни правители.

С помощью данных иносказательных образов, Салтыков-Щедрин помогает лучше понять саму жизнь, взглянуть на нее совершенно под другим углом. Чтение подобных произведений помогает читателю посмотреть на историю современной России под другим ракурсом, узнать о том, что происходит в сердце простого гражданина, то как он воспринимает ситуацию, относится к правительству в целом, как переживает за историю своей страны.

Также читают:

Картинка к сочинению Эзопов язык в произведениях Салтыкова-Щедрина

Популярные сегодня темы

Пьеса русского писателя Фонвизина создана достаточно давно, но, к огромному сожалению, является актуальной даже сегодня. Главный герой – это шестнадцатилетний юноша из дворянской семьи по имени Митрофанушка.

Кирила Петрович Троекуров – богатый владелец поместья. Он дружил с Андреем Гавриловичем Дубровским. У Троекурова была дочь Маша, она проживала в доме своего отца. Сын Дубровского Владимир жил в Петербурге.

Астрахань — город на юге России, расположенный в нижнем течении Волги в Прикаспийской низменности, состоящий из одиннадцати островов. Это один из древнейших городов России, имеющий долгую и насыщенную событиями историю.

Сказка — малый эпический жанр, истоки которого коренятся в устном народном творчестве. В основе сказки лежат вымышленные, фантастические или авантюрные события, а финал чаще всего оптимистический: добро побеждает зло. Как и большинство других эпических жанров, сказка параллельно существует в фольклоре и в форме авторского литературного творчества.

Форму народной сказки использовали многие писатели. Их литературные сказки, написанные в стихах или прозе, воссоздавали мир народных представлений, народной поэзии, а иногда заключали в себе и сатирические элементы. Одним из ярчайших образцов жанра русской литературной сказки стал цикл фантастических миниатюр М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Призванием М.Е. Салтыкова-Щедрина была политическая сатира, основным оружием — бичующий смех, социальным идеалом — общество равноправных, свободных, счастливых людей. Для сатиры Салтыкова-Щедрина были обычны приемы художественного преувеличения (гипербола, гротеск), фантастики, иносказания, сближения обличаемых социальных явлений с явлениями животного мира. Эти приемы приводили сначала к появлению сказочных эпизодов внутри произведений, а затем и к первым самостоятельным сказкам как к жанру. Именно сказки стали итогом многолетних жизненных наблюдений и размышлений писателя. В них сплетается фантастическое и реальное, комическое и трагическое, в них широко используется гротеск и гипербола, проявляется удивительное искусство эзопова языка. Но в отличие от народных сказок, сказки Салтыкова-Щедрина всегда острополитичны, в них ставятся самые животрепещущие вопросы современной ему жизни.

Каждая из сказок Щедрина — законченное и совершенное произведение. Но целостное представление о замысле и идее возникает только после знакомства со всем сказочным циклом.

К жанру сказки Салтыков-Щедрин обратился еще в 60-е годы XIX века, создав три замечательных произведения: "Дикий помещик", "Пропала совесть" и "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил". Большинство же сказок цикла, состоящего из тридцати двух произведений, было написано в 80-е годы. Все сказки объединяются в цикл общими идеями и темами. Основной смысл цикла — в развитии идеи непримиримости классовых интересов в эксплуататорском обществе, в стремлении поднять самосознание угнетенных, пробудить в них веру в собственные силы. Не случайно сборник сказок М. Е. Салтыкова-Щедрина издатели-подпольщики назвали "Сказками для детей изрядного возраста", то есть для взрослых, вернее, для тех, кто не только размышляет о жизни, но в ком пробуждается осознание своего человеческого достоинства.

Почему писателем был избран именно этот жанр? Во-первых, для едкой обличительной сатиры хороша была аллегорическая форма, ведь иносказания — любимая сфера мастера эзопова языка. Во-вторых, любая сказка заключает в себе или откровенное назидание (как мораль в басне), или фокусирует народную мудрость, идеальные представления. В-третьих, язык сказок необыкновенно ярок и образен, что позволяет наиболее точно донести до читателя идею произведения.

По своему содержанию сказки Салтыкова-Щедрина больше всего похожи на бытовые или плутовские, но действующие лица в них (как в баснях или сказках о животных) — звери, птицы, рыбы. С волшебными сказками щедринские роднит использование традиционных зачинов, присказок: "жили да были" ("Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил"), "в некотором царстве, в некотором государстве" ("Дикий помещик", "Недреманное око"), "в старые годы, при царе Горохе" ("Дурак") и другие; "ни в сказке сказать, ни пером описать", "по щучьему велению, по моему хотению" и тому подобное; встречаются и троекратные повторы.

А дальше начинаются новаторские введения: в основе сатирической фантазии Щедрина лежат народные сказки о животных, и каждое животное наделено устойчивыми качествами характера: волк жаден и жесток, лиса коварна и хитра, заяц труслив, щука хищна и прожорлива, осел беспросветно туп, а медведь глуповат и неуклюж. Герои-животные вроде ведут себя, как им положено, но вдруг проскользнет что-то, присущее человеку, да еще принадлежащему к определенному сословию и живущему в то или иное историческое время ("премудрый пискарь", например, просвещенный, умеренно-либеральный, в "карты не играет, вина не пьет, табаку не курит, за красными девушками не гоняется").

Кроме всем известных по народным сказкам трусливого зайца, туповатого медведя, хищной щуки писатель придумывает новые обобщающие образы-аллегории: карась-идеалист, орел-меценат и другие. Язык сказок Салтыкова-Щедрина тоже не совсем сказочный: фольклорные обороты в нем смешиваются с канцеляризмами, книжная лексика сменяется просторечием (причем как в речи персонажей, так и в авторском повествовании). Это создает комические эффекты несоответствия, например, положения в обществе — умственному кругозору (Орел-меценат, если понимал что-то, произносил одно слово: "Имянно").

Излюбленные художественные приемы Щедрина — ирония, гипербола и гротеск, которые усиливают горестные впечатления от столкновения с "чудесами" русской жизни. Так, например, генералы, откормленные мужиком ("Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил"), сделались "веселые, рыхлые, сытые, белые". Такое перечисление неоднородных определений как однородных звучит издевательски: только сытое тело может развеселить генералов. В "Диком помещике" почти те же эпитеты еще больше усиливают обличение паразитизма "русского дворянина" — "тело имел мягкое, белое и рассыпчатое".

Сказки Салтыкова-Щедрина можно разделить на несколько основных тематических групп. Это сатира на правительственные верхи, эксплуататорские классы: "Дикий помещик", "Медведь на воеводстве", "Орел-меценат", "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил". Обличение поведения и психологии обывательски настроенных интеллигентов: "Премудрый пискарь", "Самоотверженный заяц", "Карась-идеалист", "Вяленая вобла". Изображение трудолюбивых, талантливых, могучих и вместе с тем покорных своим угнетателям народных масс: "Коняга", "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил", "Богатырь". Пропаганда новой морали: "Дурак", "Христова ночь".

В сказке "Медведь на воеводстве" разворачивается беспощадная критика самодержавия в любых его формах — в лесу царствуют трое воевод-медведей, разных по характеру: злого сменяет ретивый, ретивого — добрый, но эти перемены никак не отражаются на общем состоянии лесной жизни.

Зло заключается не в частных злоупотреблениях отдельных воевод, а в звериной природе власти. В сказке "Орел-меценат" Щедрин показывает враждебность деспотической власти просвещению, а в "Богатыре" история российского самодержавия заключена в образе гниющего богатыря и завершена полным его распадом и поражением.

Обличению паразитической сущности господ посвящены сказки о диком помещике и двух генералах. Между ними много общего: и в том и в другом случае писатель оставляет господ наедине, освобожденными от кормильцев и слуг. Но перед "освобожденными" от мужика господами открывается один-единственный путь — полное одичание.

В сказке "Карась-идеалист" писатель развенчивает драматические заблуждения русской и западноевропейской интеллигенции, примыкающей к социалистическому движению. Карась-идеалист исповедует высокие социалистические идеалы и готов к самопожертвованию ради их осуществления, он верит в достижение социальной гармонии через нравственное перерождение, перевоспитание щук. Но дело совсем не в "злых" и "неразумных" щуках: сама природа хищников такова, что они проглатывают карасей непроизвольно—у них тоже "комплекция каверзная".

С негодованием и болью пишет Салтыков-Щедрин о трудящихся, жизнь которых можно приравнять только к каторге ("Коняга"). "Работой исчерпывается весь смысл его существования, для нее он зачат и рожден, вне ее он не только никому не нужен, но как говорят расчетливые хозяева, представляет ущерб". Писатель возмущен пассивностью народа, каким-то врожденным холопством: умный мастеровитый "мужичина" в "Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил" не только беспрекословно служит генералам, но и всячески унижается перед ними: им нарвал спелых яблок, а себе взял одно кислое; по требованию "хозяев" сплетает себе веревку и сам же себя привязывает, "чтоб не убег". Это предел абсурдности холопского поведения, но в этом проявляется и главная особенность сказок Щедрина — сочетание смешного и трагического.

Тем не менее, вера Салтыкова-Щедрина в свой народ, в свою историю остается неизменной. Свою надежду на счастливое преображение жизни, на неизбежность справедливого возмездия писатель воплотил в сказке "Христова ночь". Вначале мы видим тоскливый серый пейзаж. На всем лежит печать сиротливости, все сковано молчанием, задавлено какой-то грозной кабалой. Но раздается звон колоколов, и мир оживает. Совершается великое чудо: воскресает поруганный и распятый Христос. Воскресает, чтобы словами "Мир вам!" к народу, не утратившему веры в торжество правды, клеймить "мироедов", но все же открывает им путь к спасению — суд их совести беспощадный, но справедливый. Только предателей не прощает Христос, обрекая их на вечное странствие. На наших глазах совершается страшный суд, но не в загробном мире, а на земле, где много оступившихся, забывших христианские идеалы. Это, конечно, всего лишь утопия, но писатель верил в нее, потому что без такой веры жить невозможно.

"Я люблю Россию до боли сердечной", — писал Щедрин. И все его творчество, вся жизнь — яркое тому доказательство.

Эзопов язык в сказках Салтыкова-Щедрина является одним из ярких инструментов творчества писателя. Именно он ввел такое понятие в литературный обиход. Художественное иносказание или аллегория помогает заложить в произведение скрытый смысл. Салтыков-Щедрин использовал в качестве литературных образов животных, которые характером и чертами похожи на людей.

Особенности языка

Эзопов язык в произведениях Салтыкова-Щедрина выражается в невероятной изобретательности аллегорий и целой системе обманных маневров. Зачастую в сказках участвуют животные, но писатель регулярно переключает внимание на обычный человеческий мир.

Использование приемов в сказках

Салтыков-Щедрин был прекрасным сатириком. Он мастерски умел использовать различные приемы художественной литературы, среди которых можно отметить:

юмористическую составляющую;
сатирические описания;
ироничность;
сарказм и гротеск, доведение до абсурда.

Чаще всего писатель задействовал иронию — тонкую и незаметную насмешку, которая представлена как пафос, лесть и похвала.

Раскрытие эзоповой манеры

Салтыков-Щедрин намеренно доводит фантастику до абсурда, что используется преувеличением и иносказательным сочинением.

Например, один из генералов в свое время работал учителем по каллиграфии для солдатских детей. Зачем он это делает, ведь это не соответствует должности и необходимости, как, например, у дипломатов. Или в сказке про Топтыгина маскирует губернатора под медведя, чтобы назвать его скотиной или сукиным сыном.

У Салтыкова-Щедрина эзопов язык является средством, с помощью которого он критикует тогдашнюю действительность, порядки и общественный строй, обличает несправедливость и произвол. Его произведения отличаются лиричностью и сложными комбинациями приемов, которые показывают, как органично уживаются в сказках и остаются актуальными в современном обществе животные с человеческими пороками.

Читайте также: