Алексей всерьез и долго увлекался биологией сочинение егэ

Обновлено: 04.07.2024

Подходит ли проблема нравственного выбора к данному тексту?

Алексей всерьез и долго увлекался биологией, со школьных лет занимаясь в клубе юных биологов при местном университете, в который и поступил, и проучился два года, а потом внезапно прежнюю учебу и увлечения оставил навсегда.
Повод, казалось, был совсем смешным: стеклянная литровая банка с домашним борщом и обычный кипятильник.
В университете, на кафедре, Алексей был человеком своим и однажды в час неурочный зашел в один из кабинетов, где и увидел эту самую банку с борщом и торчащим из нее кипятильником, а рядом — хлеб ломтями. Борщ закипал, распространяя запах, этому кабинету несвойственный. За столом возле банки сидел заведующий кафедрой, любимый и уважаемый профессор. Алексей смутился: он зашел не ко времени, да и спросил некстати: “Столовая наша не работает?” — “Работает, — ответил профессор, — но так дешевле”.
Опомнившись, Алексей тут же ушел. За ним, закрываясь на ключ, щелкнула дверь.
Вначале был стыд оттого, что зашел некстати. Но потом в голове появилось иное, о нем стало думаться. Алексей хоть и жил в семье, обеспеченной материнскими трудами, но видел, что происходит в городе и стране. Бедность, безработица, нищенские зарплаты и пенсии, которых порою месяцами не дают. В студенческую столовую Алексей даже не заглядывал, зная, что там кормят пусть и дешево, но ужасно: пустые супы да каши. И кормятся там студенты сельские, из общаги. Но даже эта нищенская студенческая столовая профессору, оказывается, не по карману. У него ведь семья, дети. А для себя — этот борщ в стеклянной банке, принесенный из дома, ломти хлеба… Когда молодые лаборантки кое-как перекусывают на работе, это еще понятно. Но профессор…
Алексей был уязвлен и даже поражен, у него будто глаза широко открылись, чтобы он мог ясно увидеть нынешнее и завтрашний день. Чужой и свой собственный.
Вот он — живой пример: долгие годы трудов, стараний. Ведь у этого профессора вначале было молодое стремление, какой-то дар, потом институт, аспирантура, кандидатская диссертация, потом докторская — это все годы и годы, труды и труды. Забрался, поднялся на вершину, о которой мечталось смолоду. В глазах, в голове Алексея словно фотографический снимок остался, и его можно было разглядывать: немолодой усталый человек в стоптанных дешевых башмаках, в заношенном костюме. Все это — обтерханные сорочки, давно из моды вышедшие галстуки, застиранные носки, запах плохого одеколона, — все это виделось раньше, но собралось воедино лишь теперь. И еще — эта стеклянная банка с борщом. Вот он — венец жизни. А что ему говорят домашние, этому профессору? А если и не говорят, то что думают.
Удивленной матери он сказал:
— Я не буду там учиться, я не хочу быть нищим профессором.
— Но, милый… — пыталась она его отговаривать. — Это — временное. В конце концов, потом, когда-нибудь, все устроится. И тебе ведь это нравится.
— Мне не нравится быть нищим, — твердо ответил Алексей. — Я хочу жить достойно. И не сидеть вечно на твоей шее. Ты можешь и не выдержать. Мы ведь растем, тяжелеем, как и наши запросы.
А отец пожал плечами:
— Рационально… На сегодняшний день. — И, вздохнув, добавил: — Но скучно.
Алексей спорить с отцом не стал, потому что не хотел обижать его: отец — тот же профессор, но кто его кормит?
Уже тогда, в возрасте молодом, двадцатилетнем, Алексей все сделал по-взрослому: перешел в университете на факультет экономический; еще учась, стал помогать матери в ее делах; потом недолго стажировался в Германии, а вернувшись, теперь уже основательно начал работать в “хабаровском” концерне. Сейчас он занимался новым для Хабаровых делом — заводом по производству детского питания, запустить который должны были уже следующим летом.
А что до увлечения прежнего, молодого, то Алексей его оставил сразу и навсегда, с холодной рациональностью умного человека; а если что-то на первых порах и вспоминалось, то сразу вызывал в памяти ту самую профессорскую банку с борщом и кипятильником, из нее торчащим. Эта банка разом стирала любые добрые воспоминания, оставляя в душе лишь жалость к тому человеку, который сидел возле банки, ко многим и многим.

КАКАЯ ПРОБЛЕМА В ТЕКСТЕ? Алексей серьезно и длинно увлекался биологией, со школьных лет занимаясь в клубе молодых биологов при местном университете, в который и поступил, и проучился два года, а потом неожиданно прежнюю учебу и увлечения оставил навсегда.
Повод, казалось, был совершенно забавным: стеклянная литровая банка с семейным борщом и обыденный кипятильник.
В институте, на кафедре, Алексей был человеком своим и единожды в час неурочный зашел в один из кабинетов, где и увидел эту самую банку с борщом и торчащим из нее кипятильником, а рядом хлеб ломтями. Борщ закипал, распространяя запах, этому кабинету несвойственный. За столом возле банки посиживал управляющий кафедрой, любимый и почетаемый профессор. Алексей смутился: он зашел не ко времени, да и спросил некстати: "Столовая наша не работает?" -
"Работает, ответил профессор, но так дешевле".
Очнувшись, Алексей здесь же ушел. За ним, закрываясь на ключ, щелкнула дверь.
Сначала был стыд оттого, что зашел некстати. Но позже в голове появилось другое, о нем стало думаться. Алексей хоть и жил в семье, обеспеченной материнскими трудами, но лицезрел, что происходит в городке и стране. Бедность, безработица, нищенские заработной платы и пенсии, которых порою месяцами не дают. В студенческую столовую Алексей даже не заглядывал, зная, что там кормят пусть и дешево, но страшно: пустопорожние супы да каши. И кормятся там студенты сельские, из общаги. Но даже эта нищенская студенческая столовая доктору, оказывается, не по кармашку. У него ведь семья, дети. А для себя этот борщ в стеклянной банке, принесенный из дома, куски хлеба Когда юные лаборантки кое-как перекусывают на работе, это еще понятно. Но профессор
Алексей был уязвлен и даже поражен, у него будто глаза обширно открылись, чтобы он мог светло узреть теперешнее и завтрашний денек.
Чужой и собственный собственный.
Вот он живой пример: длинные годы трудов, стараний. Ведь у этого доктора вначале было юное рвение, какой-то дар, позже институт, аспирантура, кандидатская диссертация, позже докторская это все годы и годы, труды и труды. Забрался, поднялся на верхушку, о которой мечталось смолоду. В очах, в голове Алексея словно фотографический снимок остался, и его можно было разглядывать: немолодой усталый человек в стоптанных дешевеньких башмаках, в заношенном костюмчике. Все это обтерханные сорочки, давно из моды вышедшие галстуки, застиранные носки, запах отвратительного одеколона, все это виделось ранее, но собралось воедино лишь сейчас. И еще эта стеклянная банка с борщом. Вот он венец жизни. А что ему разговаривают семейные, этому доктору? А если и не говорят, то что думают.
Удивленной мамы он произнес:
Я не буду там обучаться, я не желаю быть нищим доктором.
Но, милый пробовала она его разубеждать. Это временное. В конце концов, позже, когда-нибудь, все устроится. И для тебя ведь это нра вится.
Мне не нравится быть нищим, твердо ответил Алексей. Я хочу жить доблестно. И не сидеть постоянно на твоей шее. Ты можешь и не выдер нажимать. Мы ведь растем, тяжелеем, как и наши запросы.
А отец пожал плечами:
Разумно На нынешний денек. И, вздохнув, добавил: Но скучно.
Алексей спорить с папой не стал, поэтому что не желал огорчать его: отец тот же доктор, но кто его кормит?
Теснее тогда, в возрасте юном, двадцатилетнем, Алексей все сделал по-взрослому: перебежал в университете на факультет экономический; еще учась, стал подсоблять мамы в ее делах; позже недолго стажировался в
Германии, а возвратясь, сейчас теснее основательно начал работать в
"хабаровском" концерне. На данный момент он занимался новым для Хабаровых делом заводом по производству детского питания, запустить который должны были теснее последующим летом.
А что до увлечения минувшего, молодого, то Алексей его оставил сходу и навечно, с холодной рациональностью умного человека; а если что-то на первых порах и вспоминалось, то сходу вызывал в памяти ту самую профессорскую банку с борщом и кипятильником, из нее торчащим.
Эта банка разом стирала любые благие мемуары, оставляя в душе только жалость к тому человеку, который посиживал около банки, ко многим и многим. И слава богу, что он вовремя сообразил и его избегала чаша сия.
Сейчас теснее на всю жизнь.
И поэтому семейный музей в шкафу, дверцу которого раскрыл младший брат, все эти тетради, альбомы, собрание засохших цветов и листьев, мертвых жучков и мух, бабочек если и тронул Алексея, то только на мгновенье.
Все это детство, Илюша, повторил он. И оно издавна кончи лось.
Выкинуть надобно. А может, и не надобно смягчился он. Устареем, опять в детство впадем, будем вспоминать ветхое. Либо займемся всерьез. Как Шлиман, на старости лет. У него ведь вышло: золото
Трои нашел. А чем я ужаснее? рассмеялся он

Костян Джурамский
Русский язык
2019-05-17 22:59:18
0
2

Я написала про делему выбора грядущего :) доводы: Андрей Штольц из рома И.А.Гончарова "Обломов" и Евгений Базаров из романа И.С.Тургенева "Отцы и детки"

Выявил делему социального неравенства, ясный эпизод из текста тому доказательство. В доводах представил последующие произведения:Хэмингуэй "Старик и море"Достоевский "Правонарушенье и наказание"Не стоит зацикливаться на этих 3-х дилеммах, которые выявил один человек, но на самом деле они могут быть и в критериях оценки работы, но суть не в этом, я много читал про опыт сдачи ЕГЭ, и люди нередко ревели на выходе из-за того, что не так означали делему, вернее не ту, что бытует

на главном плане, тем не наименее они получали высочайшие баллы, ведь если есть хоть какой-то эпизод в тексте, и на него можно наложить какую-то делему, то это не будет минусом, работа может уйти на золото, ведь стоит разуметь, что люди проверяющие - никак не глупые, они знают толк, и если они видят проблему, то ваше сочинение пройдет

1. Неувязка достойной оплаты труда деятелей науки.
2. Неувязка выбора профессии, обеспечивающей в будущем достойную зажиточную жизнь.
3. Стоит ли отрицаться от возлюбленного дела, занятия, любимой науки ради обеспеченной жизни?

Повод, казалось, был совсем смешным: стеклянная литровая банка с домашним борщом и обычный кипятильник.

В университете, на кафедре, Алексей был человеком своим и однажды в час неурочный зашел в один из кабинетов, где и увидел эту самую банку с борщом и торчащим из нее кипятильником, а рядом — хлеб ломтями. Борщ закипал, распространяя запах, этому кабинету несвойственный. За столом возле банки сидел заведующий кафедрой, любимый и уважаемый профессор. Алексей смутился: он зашел не ко времени, да и спросил некстати: “Столовая наша не работает? ” — “Работает, — ответил профессор, — но так дешевле”.

Опомнившись, Алексей тут же ушел. За ним, закрываясь на ключ, щелкнула дверь.

Вначале был стыд оттого, что зашел некстати. Но потом в голове появилось иное, о нем стало думаться. Алексей хоть и жил в семье, обеспеченной материнскими трудами, но видел, что происходит в городе и стране. Бедность, безработица, нищенские зарплаты и пенсии, которых порою месяцами не дают. В студенческую столовую Алексей даже не заглядывал, зная, что там кормят пусть и дешево, но ужасно: пустые супы да каши. И кормятся там студенты сельские, из общаги. Но даже эта нищенская студенческая столовая профессору, оказывается, не по карману. У него ведь семья, дети. А для себя — этот борщ в стеклянной банке, принесенный из дома, ломти хлеба. Когда молодые лаборантки кое-как перекусывают на работе, это еще понятно. Но профессор.

Алексей был уязвлен и даже поражен, у него будто глаза широко открылись, чтобы он мог ясно увидеть нынешнее и завтрашний день. Чужой и свой собственный.

Вот он — живой пример: долгие годы трудов, стараний. Ведь у этого профессора вначале было молодое стремление, какой-то дар, потом институт, аспирантура, кандидатская диссертация, потом докторская — это все годы и годы, труды и труды. Забрался, поднялся на вершину, о которой мечталось смолоду. В глазах, в голове Алексея словно фотографический снимок остался, и его можно было разглядывать: немолодой усталый человек в стоптанных дешевых башмаках, в заношенном костюме. Все это — обтерханные сорочки, давно из моды вышедшие галстуки, застиранные носки, запах плохого одеколона, — все это виделось раньше, но собралось воедино лишь теперь. И еще — эта стеклянная банка с борщом. Вот он — венец жизни. А что ему говорят домашние, этому профессору? А если и не говорят, то что думают.

Удивленной матери он сказал:

— Я не буду там учиться, я не хочу быть нищим профессором.

— Но, милый. — пыталась она его отговаривать. — Это — временное. В конце концов, потом, когда-нибудь, все устроится. И тебе ведь это нра вится.

— Мне не нравится быть нищим, — твердо ответил Алексей. — Я хочу жить достойно. И не сидеть вечно на твоей шее. Ты можешь и не выдер жать. Мы ведь растем, тяжелеем, как и наши запросы.

А отец пожал плечами:

— Рационально. На сегодняшний день. — И, вздохнув, добавил: — Но скучно.

Алексей спорить с отцом не стал, потому что не хотел обижать его: отец — тот же профессор, но кто его кормит?

Уже тогда, в возрасте молодом, двадцатилетнем, Алексей все сделал по-взрослому: перешел в университете на факультет экономический; еще учась, стал помогать матери в ее делах; потом недолго стажировался в Германии, а вернувшись, теперь уже основательно начал работать в “хабаровском” концерне. Сейчас он занимался новым для Хабаровых делом — заводом по производству детского питания, запустить который должны были уже следующим летом.

А что до увлечения прежнего, молодого, то Алексей его оставил сразу и навсегда, с холодной рациональностью

Проблема верности своим принципам, идеям, увлечения подойдет? Ведь Алексей же бросил учебу, тем самым изменил своим целям и увлечениям.

Подойдет проблема самореализации человека?
Раскрыла так: каждый сам выбирает свое будущее и реализуется в обществе

Я написал про властвование денег над человеком. Он же из за денег, отказался от этой профессии, побоялся стать нищим

Данный текст мне тоже попался на ЕГЭ. Я сформулировала проблему так: может ли случай изменить жизнь? В доказательство проблемы привела 2 литературных аргумента!:)

А проблема выбора профессии может быть?
Ведь от правильного выбора будущей профессии в принципе и зависит дальнейшая судьба человека! А в тексте как раз говорится о том, что Алексей, будучи увлекающийся биологией, застал своего профессора с банкой борщя, кипятильником и ломтями хлеба. Он решил, что не хочет жить в нищете и выбрал другой род деятельности. Так же я указал, что выбор профессии может быть по душе, но с маленьким заработком или наоборот, работа не нравится, но оплата большая.
Теперь сижу и боюсь, отгадал ли я проблему или нет?!

Submit to our newsletter to receive exclusive stories delivered to you inbox!

Пармезан Черница

Алексей всерьез и долго увлекался биологией, со школьных лет занимаясь в клубе юных биологов при местном университете, в который и поступил, и проучился два года, а потом внезапно прежнюю учебу и увлечения оставил навсегда.
Повод, казалось, был совсем смешным: стеклянная литровая банка с домашним борщом и обычный кипятильник.
В университете, на кафедре, Алексей был человеком своим и однажды в час неурочный зашел в один из кабинетов, где и увидел эту самую банку с борщом и торчащим из нее кипятильником, а рядом — хлеб ломтями. Борщ закипал, распространяя запах, этому кабинету несвойственный. За столом возле банки сидел заведующий кафедрой, любимый и уважаемый профессор. Алексей смутился: он зашел не ко времени, да и спросил некстати: “Столовая наша не работает?” — “Работает, — ответил профессор, — но так дешевле”.
Опомнившись, Алексей тут же ушел. За ним, закрываясь на ключ, щелкнула дверь.
Вначале был стыд оттого, что зашел некстати. Но потом в голове появилось иное, о нем стало думаться. Алексей хоть и жил в семье, обеспеченной материнскими трудами, но видел, что происходит в городе и стране. Бедность, безработица, нищенские зарплаты и пенсии, которых порою месяцами не дают. В студенческую столовую Алексей даже не заглядывал, зная, что там кормят пусть и дешево, но ужасно: пустые супы да каши. И кормятся там студенты сельские, из общаги. Но даже эта нищенская студенческая столовая профессору, оказывается, не по карману. У него ведь семья, дети. А для себя — этот борщ в стеклянной банке, принесенный из дома, ломти хлеба. Когда молодые лаборантки кое-как перекусывают на работе, это еще понятно. Но профессор.
Алексей был уязвлен и даже поражен, у него будто глаза широко открылись, чтобы он мог ясно увидеть нынешнее и завтрашний день. Чужой и свой собственный.
Вот он — живой пример: долгие годы трудов, стараний. Ведь у этого профессора вначале было молодое стремление, какой-то дар, потом институт, аспирантура, кандидатская диссертация, потом докторская — это все годы и годы, труды и труды. Забрался, поднялся на вершину, о которой мечталось смолоду. В глазах, в голове Алексея словно фотографический снимок остался, и его можно было разглядывать: немолодой усталый человек в стоптанных дешевых башмаках, в заношенном костюме. Все это — обтерханные сорочки, давно из моды вышедшие галстуки, застиранные носки, запах плохого одеколона, — все это виделось раньше, но собралось воедино лишь теперь. И еще — эта стеклянная банка с борщом. Вот он — венец жизни. А что ему говорят домашние, этому профессору? А если и не говорят, то что думают.
Удивленной матери он сказал:
— Я не буду там учиться, я не хочу быть нищим профессором.
— Но, милый. — пыталась она его отговаривать. — Это — временное. В конце концов, потом, когда-нибудь, все устроится. И тебе ведь это нравится.
— Мне не нравится быть нищим, — твердо ответил Алексей. — Я хочу жить достойно. И не сидеть вечно на твоей шее. Ты можешь и не выдержать. Мы ведь растем, тяжелеем, как и наши запросы.
А отец пожал плечами:
— Рационально. На сегодняшний день. — И, вздохнув, добавил: — Но скучно.
Алексей спорить с отцом не стал, потому что не хотел обижать его: отец — тот же профессор, но кто его кормит?
Уже тогда, в возрасте молодом, двадцатилетнем, Алексей все сделал по-взрослому: перешел в университете на факультет экономический; еще учась, стал помогать матери в ее делах; потом недолго стажировался в Германии, а вернувшись, теперь уже основательно начал работать в “хабаровском” концерне. Сейчас он занимался новым для Хабаровых делом — заводом по производству детского питания, запустить который должны были уже следующим летом.
А что до увлечения прежнего, молодого, то Алексей его оставил сразу и навсегда, с холодной рациональностью умного человека; а если что-то на первых порах и вспоминалось, то сразу вызывал в памяти ту самую профессорскую банку с борщом и кипятильником, из нее торчащим. Эта банка разом стирала любые добрые воспоминания, оставляя в душе лишь жалость к тому человеку, который сидел возле банки, ко многим и многим.

Лучший ответ:

Зачетный Опарыш

Да, подходит, ведь герой, посмотрев на других, выбрал сам, как ему больше нравится жить, то есть его не заставили/попросили. Это и есть нравственный выбор (исходя из собственных нравов)

Вы можете из нескольких рисунков создать анимацию (или целый мультфильм!). Для этого нарисуйте несколько последовательных кадров и нажмите кнопку Просмотр анимации.

Читайте также: