Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в россии реферат

Обновлено: 02.07.2024

В целом, выявленные тенденции позволяют надеяться, что успешная модернизация российской экономики и успешное решение большинства социальных проблем в общегосударственном масштабе создадут объективную основу для формирования единой политической идентичности всех российских регионов, независимо от их этнического и конфессионального состава.

На основе анализа разнообразных научных подходов к политической функциональности идеологии и разнообразных эмпирических материалов в диссертации констатируется, что на протяжении последних 15-20 лет российское общество прошло весьма сложный и противоречивый путь от безоглядного отказа от моноидеологии к деиделогизации, а, затем, к пониманию необходимости общенационального идейного и ценностного фундамента, оформленного в виде партийных идеологий.

Соответственно менялась и идентификационная роль идеологического фактора. В 2000- годы эти моменты учли и открыто была поставлена задача сформировать и использовать общенациональную доктрину на основе базовых ценностей, идей и принципов, признаваемых представителями всех основных политических сил в обществе. Этот идеологический фундамент, как показано в данном разделе, с одной стороны, включил в себя демократические ценности, права и свободы, а с другой, вобрал в себя специфические, наиболее соответствующие менталитету многонационального российского народа, ценности патриотизма, государственничества, патернализма.

Формирование такого фундамента не предполагает внедрение его в виде единственной партийной идеологии (хотя опасность подобного варианта очевидна и ее понимание присутствует в сознании элит и общества), а нацеливает на создание некоего ценностного консенсуса всех конкурирующих друг с другом политических сил.

Соответственно и в структуре политической идентификации, конкуренция различных мировоззрений, идей и ценностей, мотивов и установок должна опираться на единый и незыблемый фундамент. Без решения этой задачи невозможно обеспечить стабильное общественно-политическое развитие, особенно в сложнейших условиях мирового финансового и социально-экономического кризиса.

В самом размежевании российских регионов на две группы, на тех, кто прогрессирует за счет подключения своих сырьевых ресурсов к геополитическому участию России, и тех, кто значимых для геополитики ресурсов не имеет и вынужденно тратит все что у него есть на развитие имитационных практик и простое поддержание минимального материального достатка своих граждан, заложен стимул к определенной трансформации контуров и свойств субъектности России в геополитике. Потенциально возможна утрата внутренней целостности такой субъектности. Если одни регионы имеют все возможности осуществлять свою самоидентификацию по тем правилам, которые, отчасти, определяются ими самими как субъектами федеративных отношений, от политической и экономической состоятельности которых зависит геополитическое влияние всей страны, то их идентичность не будет согласовываться с идентичностью регионов, от которых в геополитическом участии России ничего, фактически, не зависит. Поэтому можно предположить, что в ближайшем будущем, несмотря на взятый руководством страны курс на возвращение России ее былых геополитических позиций, этот дисбаланс региональных самоидентификаций будет не самым лучшим образом сказываться на реальном положении дел.

В диссертации показано, что наиболее важный практический аспект проблемы состоит в том, что без сохранения собственной национально-культурной идентичности российское общество не будет достаточно интегрированным и устойчивым, способным отвечать на многочисленные вызовы современного мира, не сможет осуществить полноценную культурную, экономическую, социальную и политическую модернизацию. Кроме того, представления о национально-культурной принадлежности, соответствующие образы идентичности непосредственно влияют на формирование политической и социокультурной ориентации, связанные с массовым восприятием места и роли России в современном мире, с отношением к странам Запада, западным институтам и ценностям.

Последнее обстоятельство, а именно интерес региональных социумов и региональных элит к автономизации своего информационного пространства, отечественными политологами интерпретируется по-разному. Одни исследователи связывают природу интереса региональных элит и социумов с объективными тенденциями глобализации, в частности, с изменениями качества и количества информации как таковой, которая становится и предметом бизнеса, и инструментом манипуляций массовым сознанием, и сферой генезиса имиджевых форм, и просто предметом престижного обладания.

Независимо от того или иного ракурса оценки состояния информационного компонента современной региональной политики отечественные специалисты признают, что информационный компонент в политике, в том числе на региональном ее уровне сегодня имеет первостепенное значение фактора, определяющего позиционирование политических субъектов в пространстве политики. Если говорить о региональном политическом пространстве и системе его идентификаций, то границы этого пространства обозначаются сегодня, прежде всего, информационным влиянием субъектов политики, их возможностями довести до сознания региональных социумов суть своей политической позиции, охарактеризовать ресурсный потенциал своего властного запроса и политического влияния.

Именно это обстоятельство, как представляется, побуждает исследователей увязывать свои интерпретации сущности глобализационных процессов, в ходе которых качественно меняются базовые характеристики политических пространств, с проблемами информатизации региональных пространств и процессов, в них протекающих. При этом, внимание исследователей сосредоточивается, в основном, на количественных характеристиках информатизации региональной политики, насыщенности ее поля разного рода объемами политической информации и развитости сети носителей и трансляторов этой информации. Такой подход в основных чертах воспроизводит общий ракурс современных исследований глобализации. Такая логика исследований имеет, как правило, своим следствием вывод, что для укрепления политической идентичности региона в информационном аспекте надо совершенствовать правовую базу отношений СМИ с властью и обществом, финансировать техническое усовершенствование информационных коммуникаций, воспитывать в обществе культуру потребления политической информации. Само по себе это верно.

Но это диссонирует с общей логикой современных политико-философских подходов к изучению феномена современной глобализации. А суть этой логики сводится к тому, что под глобализацией подразумевают не только и, может быть, даже не столько количественный прирост информационного ресурса современной цивилизации, сколько изменение качества этой информации в связи с различными техническими новациями, приобщением к этой информации огромных масс людей, изменением ценностных установок современных обществ, сталкивающихся с кризисами своих социально-политических систем, идеологий, мифологий, с экологическими угрозами и фактом неопределенности перспективы демократического и пост-демократического развития. Именно качество информации, как представляется, в условиях современной глобализации определяет ее значение как фактора политической идентификации самоидентификации региона.

В заключении диссертации формулируются обобщения, подводятся итоги исследования, определяются возможные направления дальнейшего изучения его отдельных проблем, обосновывается ряд концептуальных предложений.

Основные положения диссертационного исследования отражены

в следующих научных публикациях автора:

Публикации в изданиях,

рекомендованных Высшей аттестационной комиссией

Суханов В.М. Региональные аспекты современных международных отношений (метод. указания для ст. 3 к.). Уфа, РИО БашГУ, 2005. (1,5 п.л.)
Суханов В.М. Евразийский союз: миф или реальность (политико-правовые аспекты) (Метод. пособие) Уфа, РИО БашГУ, 2005. (1,0 п.л.)

Статьи в отечественных журналах

Курлов А.Б., Суханов В.М. Социодинамика становления политических приоритетов электората Республики Башкортостан // Полития. Зима 2001-2002. № 4. С. 95-112.

Статьи в зарубежных журналах:

Статьи в научных сборниках

Суханов Василий Максимович

РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В РОССИИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОСТОЯНИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Название типографии и её почтовый адрес

Подписано в печать ____.______.2009 г. Формат _______

Гарнитура Times. Бумага офсетная. Тираж 150 экз.

Печать трафаретная цифровая. Уч.-печ.л._____

[1] Бускунов А.М. Политико-правовой статус Республики Башкортостан как субъекта Российской Федерации. Уфа: Гилем, 2003. С. 70-71.

[3] Абдулатипов Р.Г. Российская нация (этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях). – М., 2005; Авксентьев В.А. Этнополитическая идентичность в постсоветской России как фактор конфликтности // Сборник научных трудов. Серия Гуманитарные науки. – Ставрополь, 2004; Дробижева Л.М. Российская и этническая идентичность: противостояние или совместимость // Россия реформирующаяся. – М., 2002;

[4] Бажанов В. А. О феномене этнонационализма. Может ли Татария быть катализатором общероссийских тенденций? // Наука, культура, высшее образование на пороге XXI века. Выпуск 4. Ульяновск, 1998. Стр. 29.

[5] Валеев Д.Ж. Национальный суверенитет и национальное возрождение. Уфа. 1994; Валеев Д.Ж., Файзулин Ф.С., Садыков Ф.Б. Межнациональные отношения сегодня. Р/Д, 1993; Вальков А.А. Философия национального становления. Уфа. 2002; Галиев Г.Т. Преодоление межнациональных конфликтов и гармонизация межнациональных отношений (Проблемы социальных технологий). Уфа. 1997; Илишев И.Г. Язык и политика в многонациональном государстве. Политические очерки. Уфа: Китап, 2000; Ирназаров Р.И. Равенство этносов в Республике Башкортостан. Уфа. 1997; Касимов С.Ф. Автономия Башкортостана. Уфа: Китап, 1997; Кузеев Р.Г. Патернализм и этническая мобилизация в развитии народов России (Модель Башкортостана). М., 1998; Кульшарипов М.М. У истоков суверенной республики. Уфа. 1997; Тухватуллин Р.М. Влияние общественного мнения на ценностные ориентации личности в сфере национального развития и межнациональных отношений. Уфа, 1997;

[6] Брудный И.М. Политика идентичности и посткоммунистический выбор России // Полис. 2002. №1. С.87-104; Права человека и проблемы идентичности в России и в современном мире / Под ред. Малиновой О.Ю., Сунгурова А.Ю. – СПб., 2005;

[7] Кочетков В.В. Цивилизационная идентичность России // Вестник МГУ. Серия. 18. Социология и политология. 2006. № 3; Семененко И.С. Культурные факторы и механизмы формирования российской национально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в. // Полис. 2004. № 1. С. 101-114;

[11] Баранов А.В. Региональная политическая идентичность: методы исследования // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Материалы Всероссийского научно-методического семинара. – Краснодар, 2004; Большаков С.Н. Проблемы региональной идентичности в российском политическом пространстве // Управленческое консультирование. 2003. № 1; Дробижева Л.М. Этническая и республиканская идентичность: проблемы совместимости // Региональные процессы в современной России: экономика, политика, власть. М., 2003; Задорожнюк И., Лаврик Э. Централизм, самоуправление и региональная идентичность славянства // Свободная мысль. 2007. № 1. С. 177-192; Киселев И. Ю., Смирнова А. Г. Формирование идентичности в российской провинции. М., 2001; Крылов М.П. Региональная идентичность в историческом ядре Европейской России // Социологические исследования. 2005. №3; Лебедева Н.М. Теоретико-методологические основы исследования этнической идентичности в поликультурных регионах России и СНГ // Идентичность и толерантность / Под ред. Н.М. Лебедевой. – М., 2002; Мелешкина Е.Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. М., 1999; Туровский Р. Региональная идентичность в современной России // Российское общество: становление демократических ценностей? М.: Гендальф, 1999; Центр и региональные идентичности в России / Под ред. Гельмана В., Хопф Т. – СПб., 2003.

[13] См.: Сагитова Л.В. Региональная идентичность: социальные детерминанты и конструктивистская деятельность СМИ (на примере республики Татарстан) // Центр и региональные идентичности в России / под ред. В.Гельмана, Т.Хопфа. СПб; М.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге; Летний сад, 2003, С.77-124; Шайхитдинова С. Этнонациональные ценности и ориентации культурной элиты Татарстана: опыт культурологического анализа свободных интервью // Постсоветская культурная трансформация: медиа и этничность в Татарстане. Казань: Изд-во КГУ, 2001, С. 86-109; Якупова В. 100 историй о суверенитете. Казань: Идел-пресс, 2001.

[14] См.: Астапова Е.В. Политико-правовая идентичность России в контексте тенденций глобализации. Автореф. дис. канд. юрид. наук. – Ростов-н/Д., 2002; Азимов Т.Г. Идентичность как глобальная проблема современности: политологические аспекты. Автореф. дис. канд. полит. наук. – М., 2000; Журавлева В.Ю. Эволюция гражданской идентичности россиян в 20-е и 90-е гг. XX века. Автореф. дис. канд. полит. наук. - М., 2003; Котенева М.В. Эволюция современной европейской идентичности (геополитический аспект). Автореф. дис. канд. полит. наук. – М., 2004; Львова М.А. Сущность и содержание феномена национальной идентичности в современных философских, социальных и политических теориях. Автореф. дис. канд. филос. наук. – Архангельск, 2004; Разуваев В.В. Национальная идентичность и отношение России к Европе. Автореф. дис. д-ра полит. наук. – М., 1993; Филатов Г.А. Русская национальная идентичность в современном российском политическом процессе. Автореф. дис. канд. полит. наук. – Ростов н/Д., 2005; Чагилов В.Р. Феномен политизированной этнической идентичности: теоретико-методологический анализ. Автореф. дис. д-ра полит. наук. – М., 2000; Яппаров А.Р. Кризис идентичности и политическое сознание транзитивного общества. Автореф. дис. канд. полит. наук. – Саратов, 2004.

[15] Федотова В.Г. Россия в глобальном и внутреннем мире // Мир России. Сер: Социология, Этнология. Т. IX. М., Высшая школа экономики. 2000. №4. С. 3-34.

[16] Градировский С. Поликонфессиональность как ресурс и как угроза формирования гражданского общества в России // Гражданское общество в многонациональных и поликонфессиональных регионах: Материалы конф.: Казань, 2—3 июня 2004 г. / Под ред. А. Малашенко; Моск. Центр Карнеги. — М.: Гендальф, 2005.С.46.

[17] Более подробно теоретико-методологические принципы проведения диссертационного исследования изложены в первой главе настоящей работы.

[19] Комлева Н.А. Современная Россия в поствестфальской системе международных отношений / Перспективы политического развития России. Материалы Всероссийской научной конференции. Саратов, 1-20 апреля 2007 г. Саратов: Саратовский социально-экономический университет, 2007. С.183.

В представленном сборнике собраны статьи автора, посвященные актуальным проблемам современных культурологических исследований. В статьях раскрываются различные аспекты феномена региональной идентичности. Прослеживается связь между процессами становления региональной культуры, регионального самосознания и формированием региональной идентичности. Особенности и механизмы данного явления детально рассмотрены на примере различных этапов истории Уральского региона. Автором обращается внимание на то, что в ситуации полиэтнического взаимодействия региональная идентичность выполняет интегрирующую роль по отношению к территориальному сообществу. Книга адресована студентам, аспирантам, преподавателям культурологии.

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Региональная идентичность: сущность, характер, опыт изучения предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

РОЛЬ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СИТУАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ (к постановке проблемы) 1

Проблема заключалась в том, что политики и исследователи рассматривали вопрос о региональной идентичности исключительно сквозь призму противопоставления столицы и провинции, видя в ней некую константу, данность, не изменяемую во времени. Не было уделено должного внимания самой анатомии феномена региональной идентичности, тому, что она сама трансформируется во времени под влиянием определенных факторов, механизм которых не становился предметом анализа.

Именно этому не было уделено внимания в строительстве постсоветской России, в региональной политике правительства этого периода. Это же обусловило фрустрированность и уральского сознания, потерявшего прежние ориентиры, ощущение внутренней точки опоры. Для региона в целом это обернулось неопределенностью в перспективах долговременного развития, необходимостью поиска себя в условиях современной России, напряженностью в отношениях со столицей и другими субъектами федерации.

В настоящее время региональное самосознание по инерции продолжает рассматриваться как потенциальная угроза единству страны, в то время как она может служить ее надежной опорой. В условиях современной России это диктует необходимость формирования нового отношения к региональной идентичности. Именно на уровне регионального сознания должны сочетаться наиболее естественным образом региональные и общенациональные интересы. В историческом сознании регионов должны быть акцентированы центростремительные начала, способствовавшие консолидации страны. По существу, это вопрос о необходимости активного влияния на характер региональной идентичности и средствах этого влияния как конкретных форм реализации региональной политики.

Сегодняшняя преувеличенная забота об имидже столицы, ее самопрезентации в культурном сознании в ущерб поддержке образов российских регионов не может служить укреплению государственности в долговременной перспективе. Актуальной представляется задача целенаправленной организации современного российского культурного пространства, создание условий для установления взаимных диспозиций для обновляющихся российских регионов и столиц. Однако эта задача не только не решается, но и остается не осознанной.

В этой связи принципиальное значение для социологии духовной жизни российского общества приобретает всесторонний, системный анализ региональной идентичности, форм ее выражения, механизмов формирования, влияющих на нее факторов, прежде всего культурных. Это будет способствовать тому, что современные социологические исследования проблемы идентичности окажутся поставленными на прочную историческую почву, обретут необходимую контекстуальность, позволит создавать социологические теории, адекватные современному состоянию российского социума.

Для социологии культуры анализ региональной идентичности уральцев:

− в теоретическом аспекте позволяет содержательно раскрыть понятие региональной идентичности;

− дает необходимый фактический материал для понимания механизмов формирования данного феномена и его конкретно-исторических особенностей;

− позволяет уточнить роль духовной составляющей в бытии региональной культуры;

− создает методологическую основу для конкретно-социологических исследований.

Согласно авторской концепции, заключающейся в том, что региональная культура понимается как вариант национальной культуры и в то же время как специфический способ жизни людей на определенной территории, продуцирующий определенную систему ценностей, создавая условия для самоидентификации людей, исследование региональной идентичности уральцев дает возможность содержательно уточнить одну из важнейших философско-культурологических категорий, раскрыть ее эвристический потенциал, обнаружить связь общего и особенного (идентичность россиянина — региональная идентичность уральца — этническая идентичность), проанализировать состояние идентичности современного россиянина, жителя региона.

повседневная культура, региональное самосознание, региональная идентичности, духовные ценности.

Аннотация:

В статье рассматривается вопросы региональной идентичности и регионального самосознания с точки зрения социокультурной проблематики. Осмысление национальной идентичности в настоящее время актуально не только для страны в целом, но и для каждого отдельного региона. Региональная культура имеет свое выражение в типе ментальности, который определяет духовную специфику культуры, а та в свою очередь – институциональные особенности, проявляющиеся в содержании и моделях образования, досуга, семьи и т.д.

Текст статьи:

В любой стране мира региональное самосознание и региональная самоидентичность населения является одним из важных факторов выделения регионов как единых территориальных социально-экономических систем. Особое значение степень развития регионального самосознания имеет для полиэтнических стран с федеративным типом государственного устройства, таких как Россия. Даже во многих мононациональных унитарных государствах Европы имеет место феномен высокого уровня самоидентификации населения к тому или иному внутреннему региону, что является следствием исторического процесса развития каждого государства. В сознании каждого европейца подчас парадоксальным образом уживаются общенациональная идентичность и внутренний региональный патриотизм (к примеру, для немцев самоидентификация с конкретной землей или даже городом внутри страны имеет гораздо большее значение, чем самоотнесение ко всей немецкой нации).

Следует ли воспринимать региональное сознание только как нечто данное нам изначально? Конечно, нет. Ведь точно так же как человек воспитывается всю жизнь, происходит становление местностей. Народы не только заселяют местность, но из поколения в поколение происходит выработка местного самосознания. И в зависимости от давности заселения, от конкретных условий этот процесс в разных местах находится на различных стадиях. Самосознание является изменчивой, подвижной реальностью, оно наличествует в социально-психологическом облике каждого народа, в его культуре поведения и этических нормах. На самосознание и социокультурную динамику территориальных общностей людей влияет огромная совокупность факторов: исторические особенности освоения пространства, этническая пестрота населения, уровень урбанизации, сохранность или размытость комплексов традиционной культуры и др.

В этой связи Поволжье представляется очень интересным примером выработки самосознания, где наряду с уже устоявшимися традициями, представленными в основном коренным населением, происходит становление нового регионального самосознания. Для нас это очень важно, так как с ростом местного самосознания укрепляется и сам край, т.е. от осознанности края во многом зависит его будущее.

В качестве традиционных ценностей повседневной культуры выступают укоренившиеся представления, идеи, обычаи, обряды, позволяющие сохранить неповторимое своеобразие региона, специфические особенности, менталитет.

Новаторским образцом комплексного исследования природно-климатических и цивилизационных особенностей культурно-исторического процесс и государственности в России, с древнейших времен до XVIII в., по разным источникам стал цикл исследований историков Московского университета и обобщившая их монография Леонида Васильевич Милова [см. 2]. Им убедительно продемонстрировано, как важнейшие константы крестьянского труда и быта (сроки и частота основных сельскохозяйственных работ, трудозатраты на них при том или ином соотношении ненастных и ведренных дней в сезон, на определенной пашне, с прочими ресурсными источниками) формировали набор тех самых черт народного характера, что до сих пор позволяет отличить русских от прочих этносов Земли.

Наверное, с отдельными выводами подобной реконструкции можно полемизировать. Однако методология такого рода исследований — диалог истории труда и быта, истории общественно-политических институтов и, наконец, историософии — выглядит весьма эвристичной.

Вместе с тем следует отметить, что традиционные ценности не остаются неизменными, каждое поколение осуществляет выбор тех или иных традиций, принимая одни, отвергая другие. Очевидно, было бы в такой же степени неразумным пренебрегать ценностями прошлого, как и пытаться все их сохранить в неизменном виде в новых исторических обстоятельствах, иначе говоря, ограничиться функцией простого приема или передачи. Как показывает практика, к замене, дополнению, омоложению привычных установлений важно подходить осторожно, взвешенно, осмотрительно, помня, что традиция – это та всеобщая духовная основа, без которой не может существовать, выжить ни регион, ни страна, ни цивилизация. Однако нужно помнить, что традиция имеет актуальную содержательность, как подчеркивает Д.Ж. Маркович, только тогда, когда под ней подразумевается процесс активной, критической валоризации культурных реалий – исторической тотализации конкретной культуры [4, с. 342-343]. В противном случае национальное сознание остается пассивным и нетворческим, превращаясь преимущественно в раба консервативного традиционализма. Это то состояние духа культуры, которое можно узнать по господству исключительно национальных, языковых мифологизированных, религиозных и светских ценностных ориентаций, которое субституирует понятие современного национализма и шовинизма.

В настоящее время в Поволжье сложилась поликультуная этническая и религиозная традиция. Доминантное положение в силу технического и культурного превосходства занимает русская этническая культура, тем не менее, населенные пункты региона несут на себе отпечаток местного этнического окружения, частично из-за ассимиляции, частично из-за этнокультурных взаимодействий. С одной стороны соседство с нерусскими народами наложило свой след и на материальную культуру русских Поволжья, в свою очередь славянская культура оказала большое влияние на жизнь нерусских народов нашего края. Так, в результате тесного общения с русскими, особенно в районах преобладающего по численности русского населения среди мордвы издавна началось развитие ассимилиционных процессов. Мордва сравнительно легко принимала христианскую веру, ибо в их религии находились аналоги христианским легендам о богах. Татары, в первую очередь из-за приверженности к мусульманству, почти не были подвержены обрусению. Ими воспринималась не столько русская этническая культура, сколько культура европейская, с которой они знакомились через русскую городскую культуру.

Определенные изменения в национальном самосознании происходят в постсоветский период, когда пересматривается советская система ценностей. Резкие социальные и политические изменения обесценивают многие привычные статусные иерархии, повышая роль аскриптивных характеристик, одна из которых – этничность. Утерянная предыдущими поколениями этническая идентичность актуализируется, ложится в основу построения жизненных стратегий, становится полезным ресурсом улучшения жизненных шансов.

Поиски реальных первопричин принудительной и стихийной этнической идентификации буквально каждого индивида, прошедшего стадию социализации, приводят к понятию социального наследования именно бытовых стереотипов этничности всеми членами некоего культурного сообщества. На унаследование культурных ценностей работают, прежде всего, механизмы эндогамии, более или менее строго соблюдаемой не только на уровне региональном, но и на уровне общностей собственно этнического уровня (народность, нация).

Рутинность повседневности проявляет себя не только в буквальной и монотонной повторяемости фигур мышления и речи, актов коммуникации и поведения. Повседневность, обслуживая реальную цикличность человеческой жизни, вырабатывает ряд специальных форм, позволяющих парадоксальным образом воспроизводить, культивировать новизну в рамках хорошо известного старого. Так один из устойчивых мотивов повседневности – это постоянное обновление.

Возрождение духовности повседневной жизни можно рассматривать как органический естественный процесс роста национального самосознания, возвращение к духовным истокам. Определенную роль в возрождении русских традиций играет Русская Православная Церковь. Однако, несмотря на то, что в Поволжье, как впрочем, и в других регионах, возродились православные храмы и приходы, увеличивается число прихожан, религия для русских имеет лишь маргинальное значение, так что традиционалистское переориентирование русской православной культуры вряд ли возможно. Возвращение и восстановление духовных религиозных ценностей необходимое, но не единственное условие формирования духовности.

Исключительно важное место в процессе возрождения и роста регионального самосознания является общность культурной памяти, восстановление и сохранение истории родного края. Пензенская Земля богата именами, которые стали поистине предметом гордости всего российского народа. Исторический опыт, преемственность традиций – все это должно стать теми ценностями, на которых воспитываются новые поколения. В связи с этим становится востребованной деятельность институтов, функционирующих в системе культурного наследия, главным образом музеев.

Еще одним мощным источником духовных ценностей является традиционная этика семьи и родственных отношений, основными принципами которой всегда было почитание старших, взаимовыручка, забота о детях. К сожалению, и эти ценности были серьезно деформированы в советское и постсоветское время. Возрождение ценностей семьи и родственных отношений должно означать отнюдь не увековечивание отживших семейно-родовых отношений, а возможность культурного и профессионального раскрепощения каждой семьи.

Возрождение духовных ценностей означает также их адаптацию к ценностям современного мира и информационной цивилизации. И здесь важнейшее значение приобретает образование, на которое всегда была возложена роль воспитания подрастающего поколения.

2. Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 1998.

3. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности рос-сийского исторического процесса // Вопросы истории. 1992. № 4–5.

4. Маркович Д.Ж. Общая социология / Пер. с сербского. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998, с. 342-343.

Современные региональные процессы можно объяснить как две разнонаправленные тенденции — глобализации и локализации, причем они могут быть вызваны как властными директивами (как в случае недавнего укрупнения российских регионов), так и стихийными политическими или этническими процессами (Косово, Абхазия и т. д.). Перспективы выделения, обособления крупных регионов можно объяснить с позиции синергетики, предложенной в свое время И. Пригожиным 3 . Синергетика вводит новый принцип соединения частей в целое, который, возможно, объясняет тенденции интеграции, характерные для ЕС, и одновременно тенденции к выделению обособленных регионов на пространстве России: Европейская Россия, Сибирь, Дальний Восток. Теория самоорганизации объясняет естественность колебаний развития: от дифференциации к интеграции, от ослабления к усилению связей.

Применительно к России вопрос о значимости формирования региональной идентичности не имеет однозначного ответа. В истории Зауралья существует несколько примеров негативной идентичности, оформленной в региональной системе координат. Это, в первую очередь, сибирское областничество конца XIX — начала XX в. под эгидой Н. Ядринцева, Н. Наумова, Г. Потанина, которые рассматривали Сибирь как политическую и экономическую колонию России, а сибиряков как особую нацию, что требовало установления автономного статуса Сибири. Как показал опыт развития страны в 90-е гг. ХХ в., мобилизация регионального самосознания населения может быть использована политическими силами в разных интересах.

Для населения Тюменского региона не характерно гипертрофированное этническое самосознание различных групп, противоречащее общегражданской идентичности, как правило, они дополняют друг друга. Можно выделить несколько основных факторов, влияющих на оформление в области региональной идентичности, включающих в себя в различных иерархических вариантах этническую и общегражданскую идентичность.

Малонаселенность области, особенно ее северных округов. Большинство населения не относится к коренным жителям, если под укорененностью понимать многопоколенное проживание на данной территории.

Внешняя миграция. В Тюменской области и округах сформировались крупные диаспоры народов, которые еще в 70-е гг. ХХ в. не были представлены вообще, либо их численность не превышала нескольких сотен. Существенные различия в культуре (в том числе системе ценностей), структуре потребления могут привести к напряженности, сглаживают их полиэтничный и поликонфессиональный состав местного населения.

Внутрирегиональная миграция. Особенность области по сравнению с некоторыми другими районами России состоит в том, что внутрирегиональная миграция носит положительный потенциал. Тюмень — крупный образовательный центр, способный предложить широкий спектр специальностей, чего не могут обеспечить другие города региона, поэтому Тюмень стала центром притяжения для молодой, перспективной части населения — студенчества. Многие из получивших высшее образование в Тюмени остаются здесь, занимая высокие властные посты, например, закончивший Надымскую школу В. В. Якушев стал сначала мэром Тюмени, а затем губернатором Тюменской области.

Своеобразие процессов модернизации. Социально-экономическое развитие региона, повлекшее изменение в нормах поведения, морали, не сбалансированы на юге и национальных округах. Народы тюменского севера получили большинство достижений технологического общества, различные материальные блага в готовом виде, а стремительность этого процесса мало повлияла на архаичные нормы поведения. То же самое касается мигрантов из южных регионов, которые, приехав в область из районов традиционной культуры, сложно адаптируются в современном урбанизированном пространстве городов, без привычного механизма социального контроля.

Сильная позиция региональных властей, жесткая политика центра в отношении проявлений этнонегативизма, поддержка с помощью властных институтов региональной идентичности, различных пиар-проектов, контроль над деятельностью СМИ.

Традиции партнерских отношений власти и общественных объединений, в том числе с НКА.

Низкая политическая активность населения Тюменской области. Относительная благополучность жизни не способствует активизации гражданской позиции.

1 Мелешкина Е.Ю. Региональная идентичность как составляющая проблематики российского политического пространства // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России / под ред. М.В. Ильина, И.М. Бусыгиной. М., 1999. С. 126—137.

2 См.: Крылов М.П. Региональная идентичность в историческом ядре европейской истории России // Социол. исслед. 2005. № 3. С. 13—23.

4 См.: Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / отв. ред. В.С. Магун. М.: Изд-во Ин-та социологии РАН, 2006. С. 10—30; Нечаев В.Д. Региональный миф в политической культуре современной России. М.: РАН Центр цивилизационных и региональных исследований, 1999. 156 с.

5 См.: Логунов А. Роль СМИ в развитии процессов регионализации России // Роль прессы в формировании в России гражданского общества. М., 1999. С. 121—130; Малякин И. Российская региональная мифология: три возраста // Pro et contra. 2000. Т. 5. С. 109—122.

6 См.: Куцев Г.Ф. Тенденции регионализации высшей профессиональной школы в условиях Российского федерализма // Современный федерализм края, области в составе Российской Федерации. 16—17 сент. 1997. № 2. С. 110—116.

7 См.: Заболотная Г.М. Социально-политическое пространство общества и региона. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2003. 212 с.

8 См.: Авксентьев В.А., Гриценко Г.Д., Дмитриев А.В. Региональная конфликтология: концепты и российская практика / под ред. РАН М.К. Горшкова. М.: Альфа-М, 2008. 386 с.

9 См., напр.: Галактионова Н.А. Русское влияние на развитие художественного творчества народов севера // Художественная культура Тюменской области. Тюмень, 2006. С. 91—96; Алишина Х.Ч. Грани развития культуры родного народа // Изучение родного языка в полиэтнической Тюменской области. Тюмень: Изд-во ТГУ, 2004. С. 173—187.

10 См.: Цимбаев Н.И. За горизонтом — земля! (к пониманию истории России) // Вопросы философии. 1997. № 1. С. 18—42.

11 См.: Смирнягин Л.В. Территориальная морфология российского общества как отражение регионального чувства в русской культуре // Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. М., 1999. С. 108—115.

12 См.: Филиппов А.Ф. Гетеронимия родных просторов // Отеч. зап. 2002. № 6. С. 62; Гельман В.Я. Политические элиты и стратегии региональной идентичности // Журн. социологии и социальной антропологии. 2003. Т. 6. № 2. С. 91—95; Глазычев В.Л. Капитализация пространства // Эксперт. 2004. № 1. С. 100—104.

13 См.: Шкаратан О.И. Информационная экономика и пути развития России // Мир России. 2002. № 3. С. 55; Крылов М.П. Социально-экологический подход к феномену российской урбанизации // Урбанизация в формировании социокультурного пространства. М., 1999. С. 228—236.

14 См.: Мезенцева Б.Б., Косларская Н.П. Бег по замкнутому кругу: уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России // Мир России. 1998. № 3. С. 141—188.

15 См.: Мельянцев В.А. Восток и запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М., 1996. С. 13.

16 См.: Крылов М.П. Феномен региональной идентичности в Европейской России: концептуальный контекст и опыт количественного анализа // Интеллектуальные и информационные ресурсы и структуры для регионального развития. М., 2002. С. 104—117.

Читайте также:

Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в россии реферат

Оглавление