Оценочные суждения в науке реферат

Обновлено: 07.07.2024

Функция "чтения" служит для ознакомления с работой. Разметка, таблицы и картинки документа могут отображаться неверно или не в полном объёме!

Оценочные суждения: взгляд на себя со стороны

Елена Алексеевна Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, заведующая лабораторией когнитивной психологии Института психологии РАН.

Насколько вероятен сегодня дождь? Подходит ли данный человек на некоторую должность? Каковы шансы любимой футбольной команды победить в решающем матче? Насколько вы уверены в правильности принятого решения? Какова реальная цена данного автомобиля, не слишком ли много запрашивает за него продавец? В какой мере можно доверять этому человеку?

Каждому из нас часто приходится отвечать на подобные вопросы. Ответами на них являются оценочные суждения (в англоязычной литературе — judgment). Оценочное суждение представляет собой субъективное, или психологическое, измерение. Вынося оценочное суждение, человек классифицирует, ранжирует, приписывает определенные числовые значения объектам, событиям или людям.

Психологическое исследование оценочных суждений началось в 50-х годах XX века в рамках проблем принятия решения. В 1954 г. Ворд Эдвардс [Edwards, 1954] опубликовал обзор исследований принятия решения, проведенных экономистами, математиками и философами. В 1955 г. другой известный исследователь Герберт Саймон [Simon, 1955] сформулировал принцип ограниченной рациональности, суть которого состояла в том, что в силу ограниченности когнитивных способностей человека его оценочные суждения и решения существенно отличаются от рациональных, они неоптимальны и полны ошибок. С тех пор усилия психологов, работающих в области исследования оценочных суждений, были направлены на то, чтобы выявить все новые и новые ошибки в субъективных измерениях. Ошибкой при этом считалось все то, что не соответствует нормативной модели — математической модели принятия решения, разработанной математиками или экономистами. Дело дошло почти до трагического накала страстей. Все более и более крепла уверенность в том, что человеческие оценочные суждения имеют весьма нестабильный, непоследовательный и нечеткий характер, они зловеще искажают реальность, их рациональность неизбежно нарушается множеством различных факторов: спецификой задачи, контекстом, индивидуальными качествами человека, выносящего оценочное суждение, его эмоциональным состоянием и т. д. Картина получалась такая, что человек в своих оценках реальности и решениях — практически полностью иррациональное существо. Ситуация сложилась парадоксальная. С одной стороны, мы имеем рациональные, нормативные модели, теории, предписывающие человеку то, как ему надо поступать, с другой стороны, нерациональное поведение человека. Причем автором как первого (теорий), так и второго (реального поведения) было все то же человечество.

Данная ситуация привела к перелому в трактовке рационального поведения. Это произошло примерно в середине 90-х годов. В этом смысле характерным является обзор по оценочным суждениям и принятию решения, опубликованный в 1998 г. [Mellers, Schwartz, Cooke, 1998]. В чем же по существу состоял этот подход и что в нем требует пересмотра? Единственным критерием оптимальности оценочного поведения была его правильность. При этом под правильностью понималось то, насколько точно в оценочном суждении отражается реальность. Если, например, человек считает, что его шансы устроиться на работу в данном

концепция.docx

Концепция “ценностной нейтральности” науки.

Среди важных методологических проблем истории науки – ее гуманистическая критика. Она была вызвана как раз примитивной политизацией науки. Наука обвинялась в дегуманизации, в отрыве от человеческих ценностей, в отрыве и изоляции от других сфер человеческой культуры. В разрыве науки с ценностями человеческого духа справедливо усматривалась реальная угроза для науки и человечества. В этой связи резкой критике подвергался тезис о ценностной нейтральности науки.

Данный тезис называли мифом. Его отождествляли с требованием объективности науки, которое в современных условиях неминуемо оборачивается безличным характером науки, забвением ею человека и волнующих его проблем. Утверждали даже, что критерий объективности, составляющий главную черту картезианского (от латинизированной формы фамилии французского философа-дуалиста Рене Декарта) идеала науки, должен уступить свое место гуманистическим критериям, таким как этика познания. Иными словами, тезис о ценностной нейтральности науки воспринимался как реакционный и совершенно неприемлемый для науки на современном этапе ее развития.

Здесь смешивались два понимания ценностей: ценностей нейтральности науки в смысле непредвзятости, беспристрастности ученого в поисках истины, и ценностная нейтральность в смысле отсутствия у ученого ответственности за социальные и морально- нравственные последствия развития науки. Первую можно назвать ценностной нейтральностью в когнитивном (познавательном) плане, вторую – ценностной нейтральностью в этическом плане. Тогда можно сделать следующий вывод: научная деятельность должна быть ценностью нейтральной в когнитивном плане, и она же должна быть ценностью релевантной (уместной, приемлемой) в этическом плане.

Что касается тезиса необходимости ценностной нейтральности в когнитивном плане, то история науки давно доказала, что любое пристрастие, беспринципность ученого выбрасывает его из истории науки. Здесь кроется этический момент. Объективность в науке – это тоже мораль. Критерий объективности остается и должен оставаться высшей ценностью в научном познании.

Что же касается этической релевантности науки, то это объективное требование, выполнение которого необходимо для самого существования и развития человечества. Наука становится все более этически релевантной (ориентированной на этические нормы человеческих отношений), тезисы о социологизации и гуманизации ее (с целью приблизить реальное к идеальному, должному) как важнейших тенденций ее развития вполне справедливы.

Возникает вопрос, существует ли различие в плане этической релевантности науки между деятельностью ученого в области фундаментальных исследований и в сфере прикладных? Е.А. Мамчур, например, утверждает, что ученый в области фундаментальных исследований этически нейтрален, но в сфере прикладных ученых несет полную ответственность за социальные и нравственные последствия своей деятельности. Разве история науки не доказывает, что фундаментальные и прикладные исследования сближаются. Фундаментальные рождают прикладные, а из прикладных, например, генной инженерии, рождаются крупные теоретические проблемы. Подобное сближение открывает возможность для учета экономических, экологических, этических и других критериев в некоторых фундаментальных исследованиях. Будут ли такие возможности реализованы – зависит от характера социальных институтов, в рамках которых наука функционирует, от той политики в отношении науки, которую они осуществляют.

Таким образом, наука ценностно ориентирована: объективность – высшая ценность в научном познании, этическая релевантность тоже не вызывает сомнений. Следовательно, наука вполне допускает, даже требует применения ценностного (аксиологического) подхода, а это проблема превращения идеального в реальное, должностного – в сущее.

Можно говорить о том, что наука ценностно нейтральна ещё и в другом отношении: она не рассматривает вопросы о добре и зле, смысле жизни и назначении человека, т.е. не имеет дела с тем, что составляет суть и содержание ценностных аспектов бытия. И вот за это невмешательство надо сказать науке огромное спасибо.

Будучи последовательно проведенным, тезис ценностной нейтральности науки должен был бы обеспечить полную автономию науки и освободить ученых от обсуждений этических вопросов. Но этот тезис является дискуссионным. Существует ряд аргументов против него.

1. Сам этот тезис возник лишь относительно недавно в связи со становлением большой науки и вовлечением ученых в широкомасштабную модернизацию общества. Этот тезис стал своеобразным идеологическим прикрытием, позволяющим эксплуатировать научное познание в самых различных (в т.ч. морально неприглядных) целях. Если же подойти к науке исторически, то оказывается, что, наоборот, становление науки Нового времени было тесно связано с нравственными принципами, В этом плане интересны исследования Л.M. Косаревой, показывающие, что сама новая наука стала возможной при наличии нравственно самостоятельной личности с высокоразвитым самосознанием.

2. Принцип Д. Юма весьма уязвим. Многократно продемонстрировано С. Кэвеллом и другими, что существуют контексты, для которых характерно переплетение нормативных и описательных утверждений. Ссылки на факты вполне могут использоваться в моральных дискуссиях. Так, Р. Хеар подчеркивает, что факт может быть основанием для этических рассуждений для всякого, кто принимает некоторый моральный принцип, из которого в соединении с фактами может быть логически выведено моральное суждение.

3. Само научное познание насыщено ценностными установками, ведь когнитивные регулятивы тоже в некотором смысле могут считаться параметрами ценностного мышления. О значении ценностей для деятельности научного сообщества уже говорилось ранее; так, сама научная рациональность регулируется когнитивными ценностями, такими как простота, проверяемость, широкая применимость.

4. Не соответствует действительности отождествление ученого с неким абстрактным субъектом чистого познания. На самом деле ученый не компьютер, он не может быть запрограммирован на узкокогнитивную деятельность. Профессия ученого — многопланова (§ 6.1); он выступает не только как исследователь, но и как преподаватель, эксперт, просветитель, общественный деятель и т.п. Никто не освобождает его от общечеловеческих обязанностей гражданского и нравственного характера.

5. Сама попытка выстроить концепцию ценностной нейтральности не только в науке, но в любой области человеческой деятельности (т.е. рассуждения в терминах “я всего лишь чиновник”, “я всего лишь солдат”, “я всего лишь ученый” и т.п.) морально неприемлема. На самом деле она всегда маскирует собой попытку добиться какого-то привилегированного положения в виде некоей ограниченной, суженной ответственности перед обществом.

6. Инструментальное мышление не может быть строго изолировано от рассмотрения целей и ценностей. Если даже допустить, что это возможно в отношении достаточно узких вопросов, то применительно к столь широкому предприятию, каким является научная деятельность в целом, это допущение не срабатывает. В ходе научного познания происходит взаимное вовлечение различных уровней обсуждения, в т.ч. и ценностного уровня, и их взаимная корректировка. Кроме того, концепции, пытающиеся изолировать чисто инструментальное мышление, сами неявно опираются на ценностные суждения (например, на такое: вполне оправдано то, что, разрабатывая средства, не стоит задумываться о целях).

7. Научный и этический разум не отгорожены непреодолимой стеной. Именно разум является их общим знаменателем. Принципы и предпосылки любого рационального рассуждения универсальны, вне зависимости от того, обсуждается теоретическая или практическая проблема; моральные вопросы, как и когнитивные, тоже подлежат рациональному обсуждению и обоснованию, по мнению КО. Апеля, Ю. Хабермаса, Р. Хеара и др. Поэтому рациональность в расширенном смысле совмещает обсуждение как познавательных вопросов, так и их этического контекста.

Крупный ученый — талантливый и увлеченный исследователь, отдающий себя без остатка науке и в своих исследованиях, и в подготовке научной молодежи, — это, как правило, человек духовно развитый, мыслящий, с широким кругозором. Моральное разложение находит благодатную почву там, где нет духа настоящей науки, где царствует бездарность и праздность.

Итак, если мы отвергаем тезис ценностной нейтральности науки как исходный принцип, противодействующий этическому анализу научного познания, то далее открываются содержательные перспективы рассмотрения и решения различных социальных, нравственных и прочих проблем, связанных с научным познанием.

Аксиоло́гия (от др.-греч. ἀξία — ценность) — теория ценностей, раздел философии.

Аксиология изучает вопросы, связанные с природой ценностей, их местом в реальности и структурой ценностного мира, то есть о связи различных ценностей между собой, с социальными и культурными факторами и структурой личности.

и суждения о ценностях, сущее и должное и тем самым обеспечить его максимально возможную объективность. \

Возможность реализации данного принципа Вебер усматривает в концепции идеальных типов. Идеальный тип как категория социальной науки представляется Вебером как инструмент, позволяющий сопоставлять эмпирический материал с теоретической моделью целерационального поведения. В структуре поведения человека Вебер выделяет цель, средства достижения цели, выбираемые рационально, а также неосознаваемые интуитивные моменты, которые неизбежно приводят к расхождению идеального типа и реального поведения. Тем не менее идеальная модель представляется Веберу достаточно строгим научным критерием в классификации и анализе действий людей и позволяет социологу устанавливать не только тип действий, но и причины отклонения от идеальной модели. Принцип ценностной нейтральности в социальном исследовании и сегодня остается регулятором в проведении социологических исследований, тем более что названный принцип встречает явное или неявное противодействие заказчиков социологических исследований, партий ангажированных ученых и т. п.

Постулат Мюрдаля. Несмотря на убедительность критики Вебером субъективизма оценочных суждений, имеющих место в социальном познании, провозглашенный им принцип свободы от оценок в живом процессе социального исследования реализовать невозможно. В поисках решения поставленной Вебером задачи Г. Мюрдаль сформулировал постулат, согласно которому ученый вправе опираться на определенные ценности и обосновывать их. (Постулат - исходное положение, принимаемое без строгого доказательства в рамках какой-либо дедуктивно построенной теории, но веское и обоснованное. (Кондаков Н. И. Логический словарь. М., 1971. С. 401.)) Однако при этом ученый обязан разделять фактические и оценочные суждения и открыто признавать факт оценивания. Тем самым ученый предлагает публике самостоятельно осуществлять выбор оценок. Постулат Мюрдаля всегда необходимо иметь в виду ученому, избравшему человека и общество в качестве предмета своих научных интересов и по возможности реализовать его положения.

Подведем итоги. Предпосылочное знание, выполняет не только методологическую, но и регулятивную функцию, конституируя конкретно-исторические представления о нормах и ценностях познания. Коммуникация в науке формирует определенную общественную атмосферу, общественное мнение, содержащее явное или неявное представление о ценностных предпосылках познания.

Оценочное суждение – форма оценки. Процесс оценки (оценивание) является в положительном контексте соотнесением с ценностями, но в общем смысле – субъективным выражением значимости предметов и явлений окружающего нас мира для нашей жизни и деятельности. Значимость объекта может быть как биологической, так и социальной. Проблема значения и субъективной значимости в современной науке изучается в контексте смысловой реальности 193 . Оценочные суждения дают определенную информацию о тех или иных отношениях субъекта к объективно-существующим вещам. При этом наглядно раскрывается диалектическая природа оценивания. В оценках, с одной стороны, субъектом отражаются природное бытие предмета или явления, с другой стороны – осмысливаются свои потребности и интересы. Поэтому во всех формах оценки отражается соотношение между предметами объективной действительности, их свойствами и потребностями и интересами субъекта. Конкретный механизм данного соотношения нельзя объяснить без учета взаимодействия оценивания и познания, именно познание является тем процессом, посредством которого бытие предмета воспроизводится в сознании. В идеале познание должно быть свободном от субъекта. Однако в реальности познание осуществляется и определяется субъектом.

Оценочные суждения – субъективное измерение свойств объекта. Продуцируя оценочные суждения, субъект номинирует, упорядочивает, классифицирует, ранжирует, приписывает определенные числовые значения разнообразным объектам. В этом смысле оценочные суждения с полным правом относят к категории когнитивных процессов и переработке информации. Вместе с тем оценочные суждения находятся на границах всех познавательных процессов (этапов переработки информации). Поэтому оценочные суждения не только аккумулируют в себе то, что приобретено на первичных (сенсорном и перцептивном) этапах обработки информации, но и завершают собой процесс информационной подготовки действия. Кроме того, на основе и под непосредственным влиянием оценочных суждений развертываются регулятивные процессы: принятие решения, целеполагание и планирование деятельности. В силу этой специфики оценочные суждения в большей степени, чем данные ощущения и восприятия, сопряжены с эмоционально-мотивационной сферой. В оценочных суждениях содержится информация не только об объекте (реальности), но и об интересах, потребностях и целях субъекта. Тем не менее, в дискурсе о соотношении познания и оценивания прослеживаются две позиции.

В представлении В.Виндельбанда и Г.Риккерта ценность не есть объект для чистого созерцания или любования, ценности являются для человека и общества в качестве норм (как минимум) и идеалов, или категорических императивов (как максимум). Оценочно-ценностный мир – это мир долженствования и целеполагания, и поскольку человек и общество действуют, они должны стремиться к реализации ценностей. Если этого не происходит, то действия не выходят за рамки субъективизма и произвола. Г.Риккерт подчеркивал, что предмет познания может лежать только в сфере долженствования. Предмет познания – долженствование 196 . Более того вся культура (культурная жизнь) человечества возможна только благодаря существованию ценностей. Воплощенные или реализованные в действительности ценности создают то, что называется культурными благами, которые в свою очередь представляют собой ценные части действительности, обладающие в отличие от ценностей действительностью. Исходя из того, что ценности имеют такую высокую значимость (от них зависит вся действительность, без них нельзя ничего понять, измерить в этом мире), всякая философия оказывается ничем иным как учением о ценностях и оценивании. Однако, такая абсолютизация роли и места ценностей не уместна. Проиллюстрируем это на примере того, как конкретно ценности могут решить проблему объективности знаний (точнее всеобщей значимости научных суждений). В риккертовской трактовке именно ценность образует тот трансцендентный предмет познания, без которого знание не может быть объективным. При этом проблема истинности суждений (научной ценности) не решается, так как истинно не то суждение, которое соответствует действительности, но то суждение, которое должно быть высказано. В итоге истина – то, что должно мыслиться. Трансцендентный предмет, к которому стремиться познание, – это не что иное, как трансцендентное долженствование. Таким образом, ценности – конкретизация должного применительно к разным сферам духовной жизнедеятельности. То же самое в этической сфере: верное, правильное, хорошее поведение – то, что мы должны совершить (получается, что кто-то должен совершить действие, не потому что, оно правильное, а потому оно правильное, что кто-то его должен осуществить). Такие рассуждения неумолимо ведут к инверсии.

Читайте также:

Оценочные суждения в науке реферат

Похожие работы

Файлы: 1 файл

концепция.docx