Исторические взгляды толстого реферат

Обновлено: 03.07.2024

делать", - пишет Толстой. "Вот эти-то люди и выдумывают. то, что они называют наукой" 10 и что в действительности ею не является.

Писатель отмечал отвлеченность ряда отраслей научного знания, их отрыв от практических потребностей людей, нуждающихся в устранении несправедливостей общественного строя. В последние годы своей жизни Толстой особенно не скупился на нелестные отзывы о современных ему ученых, говоря, например, что "наука - это богадельня или скорее поприще успеха среди толпы, открытое для всех самых умственно и нравственно тупых людей" 12 . О богословии, праве, истории Толстой иногда прямо отзывался как о "науках вредных" 13 .

Конечно, подобные характеристики, иногда вступающие в противоречие с другими высказываниями самого писателя, страдают односторонностью, иногда они и просто неверны. Толстой недооценивал роль науки в капиталистическом обществе, отрицал значение технического прогресса. В соответствии со своим представлением о нравственном начале как основном факторе организации общественных отношений Толстой приходил к выводу, что "вся настоящая наука" заключается в том, чтобы "делать другому то, чего себе хочешь"; "это всякому понятно и больше ничего не нужно" 14 . Здесь проявилась ограниченность мировоззрения писателя, который, однако, во многом правильно оценил социальные функции науки в буржуазном мире.

Если теперь перейти к разбору взглядов Толстого специально на историческую науку, то следует прежде всего подчеркнуть, что и они не оставались неизменными, хотя интерес к истории писатель пронес через всю свою жизнь. Историей Толстой заинтересовался еще в ранней молодости. Очень рано определился и основной объект интереса писателя как историка - XIX столетие. В 1852 г. он записывает в своем дневнике: "Только лентяй или ни на что не способный человек может говорить, что не нашел занятия. - Составить истинную правдивую Историю нынешнего века. Вот цель на всю жизнь. - Есть мало эпох столь поучительных, как эта, и столь мало обсуженных - обсуженных беспристрастно и верно, так, как мы обсуживаем теперь историю Египта и Рима" 15 .

Непременным условием всякого произведения на историческую тему Толстой считал соблюдение правды. Ему принадлежат замечательные слова: "Эпиграф к Истории я бы написал: "Ничего не утаю". Мало того, чтобы прямо не лгать, надо стараться не лгать отрицательно - умалчивая" 16 . И неодобрительное отношение писателя к работам ряда дворянско-буржуазных авторов объясняется как раз тем, что в них часто отсутствовала правда, что в угоду предвзятым концепциям они "лгали прямо" или "отрицательно", прибегая к "умолчанию".

10 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 80, N1 (1909 г.).

11 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 52, стр. 117 (1894 г.).

12 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 58, стр. 82 (1910 г.).

13 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 73, стр. 66, N71 (1901 г.).

14 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 80, N1 (1909 г.).

15 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 46, стр. 141 (1852 г.).

16 Там же, стр. 211 (1853 г.).

Толстой решительно осуждал характер преподавания истории в средней школе, где оно, по выражению писателя, сводилось к описанию "скверных жизней разных негодяев королей, императоров, диктаторов, военачальников", то есть представляло собой "извращение истины" 17 .

Толстой многократно возвращался к вопросу о том, можно ли говорить о законах истории и в чем они состоят. На протяжении своей большой творческой жизни он в разное время по-разному подходил к этому вопросу, неодинаково его решал. Еще 19-летним юношей, в 1847 г., писатель пытается понять, какова цель жизни человека, и разбирает эту проблему с точки зрения судеб не отдельных людей, а всего человечества, на основе опыта истории. Он приходит к заключению: "Цель жизни есть всевозможное способствование к всестороннему развитию всего существующего. Стану ли я рассуждать, глядя на историю, я вижу, что весь род человеческий постоянно стремится к достижению этой цели" 18 . Здесь ясно выражена идея прогресса, поступательного хода человеческого общества.

В 1853 г. Толстой лаконично записывает: "Прошедшее обусловливает будущее" 19 . Лаконизм выражения мешает раскрыть мысль писателя, но несомненно, что он подчеркивал взаимосвязь и преемственность исторических явлений. Отсюда логически следовало заключение, что опыт прошлого дает возможность делать выводы относительно будущего. Поэтому вполне естественной является запись Толстого под 1860 г.: "Знать ход истории - спокойно ждать" 20 . Но до осознания идеи объективной закономерности исторического процесса Толстой не дошел. Напротив, с течением времени он все больше и больше от этой идеи отдалялся.

В 1863 г., записывая в дневнике свои размышления по поводу закономерности, Толстой высказывается в том смысле, что научный закон - это определенный угол зрения на предмет, позволяющий видеть или, напротив, скрывающий ту или иную его сторону: "Мне пришло в голову, что открытие законов в науке есть только открытие нового способа воззрения, при котором то, что прежде было неправильным, кажется правильным и последовательным, вследствие которого (нового воззрения) другие стороны становятся темнее" 21 . Поскольку, с точки зрения Толстого, "способов воззрения" на объекты природы или: общественной жизни много и каждый из них дает одностороннее представление о рассматриваемом явлении, монистическое объяснение действительности представляется писателю недостижимым. Поэтому Толстой склоняется к неправильному выводу, что не может быть единой теории исторического процесса. "Ум, который я имею и который люблю в других, - заявляет он, - тот, когда человек не верит ни одной теории; проводя их дальше, разрушает каждую и, не доканчивая, строит новые" 22 .

Толстой все время производит эту разрушительную и созидательную работу, все время ищет новых объяснений того, как совершалась история, делает много ценных наблюдений. Но неверная исходная позиция, занятая писателем, не дает ему возможности найти объективно правильный путь в своих поисках. В 1868 г. он пишет: "Цель истории - знание движения человечества". А тут же на вопрос: "Где законы?" - отвечает: "Или мистическое движение вперед, или художественное воспроизведение воспоминаний" 23 . Во второй части этой формулы речь идет о вос-

17 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 55, стр. 126 (1905 г.).

18 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 46, стр. 30 (1847 г.).

19 Там же, стр. 183 (1853 г.).

20 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 48, стр. 80 (1860 г.).

21 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 48, стр. 51 (1863 г.).

22 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 47, стр. 212 (1857 г.).

23 Л. Н. Толстой. ПСС. Т. 48, стр. 87 (1868 г.).

создании исторического прошлого средствами художественно-литературного мастерства. О том, что имеется в виду в первой части формулы, можно судить по последующей дневниковой записи 1868 года. Здесь Толстой высказался в том смысле, что "вся задача истории" заключается в размещении населения по земному шару. "Есть страны, которые способны размножать более народа, чем могут прокормить; есть такие, которые размножают столько, сколько могут; есть такие, которые менее - все при одной мере цивилизации". Отсюда происходит "движение истории", имеют место все "брожения" и "столкновения" 24 . Под этим углом зрения Толстой объясняет многие явления русской и всемирной истории.

Это положение получило развернутое обоснование в романе писателя "Война и мир": "В 1789 году поднимается брожение в Париже; оно растет, разливается и выражается движением народов с запада на восток. Несколько раз движение это направляется на восток, приходит в столкновение с противодвижением с востока на запад; в 12-м году оно доходит до своего крайнего предела - Москвы, и, с замечательною симметрией, совершается противодвижение с востока на запад, точно так же, как и в первом движении, увлекая за собой серединные народы. Обратное движение доходит до исхода движения на западе - до Парижа, и затихает" 25 .

В понимании исторического процесса в "Войне и мире" Толстой сходит на позиции фатализма, говоря, что последний "неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем)" 26 . Это было известной реакцией на концепции ряда историков, объясняющих те или иные события целеполагающей и сознательной деятельностью отдельных людей, особенно власть имущих. В противовес подобным концепциям Толстой, отрицая значение роли личности в истории, выдвигает положение: "Царь - есть раб истории". В таком взгляде на историческое развитие заключался, несомненно, прогрессивный момент. Заслуживает внимания и попытка писателя установить связь между свободой и необходимостью в истории, ограничив представление о свободе человеческой воли как движущем факторе общественного развития: "То, что известно нам, мы называем законами необходимости; то, что неизвестно, - свободой. Свобода для истории есть только выражение неизвестного остатка от того, что мы знаем о законах жизни человека". Толстой усматривает определенные аналогии между обусловленностью явлений общественной жизни и законами астрономии, физики, математики. "Если существует хоть одно свободно двигающееся тело, то не существует более законов Кеплера и Ньютона и не существует более никакого представления о движении небесных тел. Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях" 27 . Но конечным выводом Толстого является положение, находящееся уже за гранями науки и переходящее в плоскость веры в предопределение событий всемирно-исторического процесса: каждое действие людей, творящих историю, "определено предвечно". Жизнь каждого человека имеет две стороны: личную, "которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы", и "стихийная, роевая, где человек неизбежно выполняет предписанные ему законы". Человек "сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей" 28 .

Более того, вторая часть эпилога, завершающая роман, представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий

итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему.
“Война и мир” – не просто роман исторический, это – роман об Истории. Она – действует, и ее действия имеют непосредственное влияние на судьбы всех без исключения героев. Она – не фон или атрибут сюжета.

История – то главное, что определяет плавность или стремительность его движения.
Вспомним заключительную фразу романа: “…в настоящем случае… необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость”, – и здесь Толстой ставит точку.
Образ широкой, полноводной, могучей

реки – вот что возникает в молчании и пустоте. Эта река берет свое начало там, где начинается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказывает всякой личности в свободе. Всякое существование – существование по необходимости.

Всякое историческое событие – результат бессознательного, “роевого” действия природных исторических сил. Человеку отказано в роли субъекта общественного движения. “Предмет истории – жизнь народов и человечества”, – пишет Толстой, отводя ей, истории, место действующего субъекта и персонажа. Ее законы – объективны и независимы от воли и поступков людей.

Толстой считает: “Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях”.
Личность может мало. Мудрость Кутузова, как и мудрость Платона Каратаева, состоит в бессознательной покорности жизненной стихии. История, по мнению писателя, действует в мире как естественная природная сила. Ее законы, подобно законам физическим или химическим, существуют независимо от желания, воли и сознания тысяч и миллионов людей.

Именно поэтому, считает Толстой, невозможно объяснить что-либо в истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественный катаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличного недуховного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское “Оно” из “Истории одного города”.
Вот как Толстой оценивает роль личности в истории: “Историческая личность – суть ярлык, который история вешает на то или иное событие”. И логика этих рассуждений такова, что в конечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог в качестве нравственного ее начала. На страницах романа она выступает как абсолютная, безличная, равнодушная сила, смалывающая в порошок человеческие жизни. Всякая личная активность нерезультативна и драматична.

Словно в древней пословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, она распоряжается человеческим миром. Вот что происходит с человеком, по мнению писателя: “Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических общечеловеческих целей”. Поэтому в истории неизбежен фатализм при объяснении “нелогичных”, “неразумных” явлений.

Чем больше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем непонятнее они становятся для нас.
Человек должен познать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного, а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этих законов еще не пришло, однако обязательно должно прийти. В этом состоит своеобразный философский и исторический оптимизм Л. Н. Толстого. Для этого необходимо изменить точку зрения, “отказаться от сознания несуществующей неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение”, отказаться от концепции свободно действующей в истории личности, пока мы не поймем абсолютную и жесткую необходимость исторических закономерностей.

В романе “Война и мир” Л. Н. Толстой предстает перед читателем не только как самобытный гениальный писатель, стилист и художник. Важное место в сюжете занимают его оригинальные исторические взгляды и идеи. Писатель, который в России всегда больше, чем писатель, создает собственную философию истории: цельную систему взглядов на пути, причины и цели общественного развития. Изложению их посвящены сотни страниц книги. Более того, вторая часть эпилога, завершающая роман, представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итог многолетних поисков и размышлений автора на заданную тему.

“Война и мир” — не просто роман исторический, но также роман об Истории. Она — действует, и ее действия имеют непосредственное влияние на судьбы всех без исключения героев. Она — не фон или атрибут сюжета. История — то главное, что определяет плавность или стремительность его движения.

Вспомним заключительную фразу романа: “. в настоящее время. необходимо отказаться от сознаваемой свободы и признать не ощущаемую нами зависимость”, — и здесь Толстой ставит точку.

Образ широкой, полноводной, могучей реки — вот что возникает в молчании и пустоте. Эта река берет свое начало там, где начинается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказывает всякой личности в свободе. Всякое существование — есть существование по необходимости. Всякое историческое событие — есть результат бессознательного, “роевого” действия природных исторических сил. Человеку отказано в роли субъекта общественного движения. “Предмет истории — есть жизнь народов и человечества”, — пишет Толстой, отводя ей, истории, место действующего субъекта и персонажа. Ее законы — объективны и независимы от воли и поступков людей. Толстой считает: “Если существует один свободный поступок человека, то не существует ни одного исторического закона и никакого представления об исторических событиях”.

Личность может мало. Мудрость Кутузова, как и мудрость Платона Каратаева, состоит в бессознательной покорности влекущей их жизненной стихии. История, по мнению писателя, действует вмире как естественная природная сила. Ее законы, подобно законам физическим или химическим, существуют независимо от желаний, воль и сознании тысяч и миллионов людей. Именно поэтому, считает Толстой, невозможно объяснить что-либо истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественный катаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличного недуховного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское “Оно” из “Истории одного города”.

Вот как Толстой оценивает роль личности в истории: “Историческая личность — суть ярлык, который история вешает на то или иное событие”. И логика этих рассуждений такова, что в конечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог в качестве нравственного ее начала. На страницах романа она выступает как абсолютная, безличная, равнодушная сила, смалывающая в порошок человеческие жизни. Всякая личная активность не результативна и драматична. Словно в древней пословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, она распоряжается человеческим миром. Вот что происходит с человеком, по мнению писателя: “Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических общечеловеческих целей”. Поэтому в истории неизбежен фатализм при объяснении “нелогичных”, “неразумных” явлений. Чем больше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.

Человек должен познать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного, а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этих законов еще не пришло, но обязательно должно прийти. В этом состоит своеобразный философский и исторический оптимизм писателя. Для этого необходимо изменить точку зрения, “отказаться от сознания неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение”, отказаться от концепции свободно действующей в истории личности,не узнав абсолютную и жесткую необходимость исторических закономерностей.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ТОЛСТОГО В романе Война имир Л. Н. Толстой предстает перед читате лем не только как самобытныйгениальный писатель, стилист и ху дожник. Важное место в сюжете занимают егооригинальные исто рические взгляды и идеи. Писатель, который в России всегдаболь ше, чем писатель, создает собственную философию истории цель ную системувзглядов на пути, причины и цели общественного развития.

Изложению их посвященысотни страниц книги. Более того, вторая часть эпилога, завершающая роман,представляет собой историко-философский трактат, мировоззренческий итогмноголетних поисков и размышлений автора на заданную тему. Война и мир не просто роман исторический, нотакже роман об Истории. Она действует, и ее действия имеют непосред ственное влияние на судьбы всехбез исключения героев. Она не фон или атрибут сюжета. История то главное, что определяет плавность или стремительностьего

движения.Вспомнимзаключительную фразу романа в настоящее время необходимо отказаться отсознаваемой свободы и признать не ощущаемую нами зависимость , и здесь Толстой ставит точ ку.Образ широкой,полноводной, могучей реки вот что возника ет в молчании и пустоте. Эта река берет свое начало там,где начи нается человечество, и течет туда, где оно умирает. Толстой отказы ваетвсякой личности в свободе. Всякое существование есть су ществование по необходимости.

Всякое историческоесобытие есть результат бессознательного, роевого действия природных исторических сил. Человеку отказано в ролисубъекта общественного движения. Предмет истории есть жизнь народов и человечест ва , пишет Толстой, отводя ей,истории, место действующего субъекта и персонажа. Ее законы объективны и независимы от волии поступков людей.

Толстой считает Если существует один свободный поступокчеловека, то не существует ни одного истори ческого закона и никакогопредставления об исторических событи ях .Личность может мало.Мудрость Кутузова, как и мудрость Пла тона Каратаева, состоит в бессознательнойпокорности влекущей их жизненной стихии. История, по мнению писателя, действуетв мире как естественная природная сила.

Ее законы, подобнозако нам физическим или химическим, существуют независимо от жела ний, воль исознании тысяч и миллионов людей. Именно поэтому, считает Толстой, невозможнообъяснить что-либо истории, исходя из этих желаний и воль. Всякий общественныйкатаклизм, всякое историческое событие есть результат действия безличногонедухов ного персонажа, чем-то, впрочем, напоминающего щедринское Оно из Истории одного города .Вот как Толстойоценивает роль личности в истории

Истори ческая личность суть ярлык, который историявешает на то или иное событие . И логика этих рассуждений такова, что вконечном счете из истории исчезает не только понятие свободы воли, но и Бог вкачестве нравственного ее начала. На страницах романа она вы ступает какабсолютная, безличная, равнодушная сила, смалываю щая в порошок человеческиежизни. Всякая личная активность не результативна и драматична.

Словно в древнейпословице о судьбе, которая влечет покорных, а непокорных тащит, онараспоряжается человеческим миром. Вот что происходит с человеком, по мнениюписателя Человек сознательно живет для себя, но служит бессо знательныморудием для достижения исторических общечеловечес ких целей . Поэтому в историинеизбежен фатализм при объясне нии нелогичных , неразумных явлений. Чембольше мы, по мнению Толстого, стараемся разумно объяснить эти явления в исто рии,тем они становятся

для нас неразумнее и непонятнее.Человек долженпознать законы исторического развития, но в силу немощности разума и неверного,а точнее, по мысли писателя, ненаучного подхода к истории осознание этихзаконов еще не при шло, но обязательно должно прийти. В этом состоитсвоеобразный философский и исторический оптимизм писателя. Для этого необ ходимоизменить точку зрения, отказаться от сознания неподвиж ности в пространстве ипризнать неощущаемое нами движение , отказаться от концепции свободнодействующей в истории личности,

Читайте также: