Харви кушинг нейрохирург реферат
Обновлено: 01.07.2024
Харви Уильямс Кушинг (англ. Harvey Williams Cushing; * 8 апреля 1869 — † 7 октября 1939) — американский нейрохирург. Пионер хирургии мозга, впервые описал синдром и триаду Кушинга. Его часто называют "отцом современной нейрохирургии".
Биография
В восемнадцатилетнем возрасте Харви Кушинг поступил в Йельский колледж. Закончив четырехлетнее обучение в колледже и получив степень бакалавра гуманитарных наук в 1891 году, где он также был членом клубов Свиток и Ключ и Delta Kappa Epsilon (Phi chapter), он поступил в Гарвардской высшей медицинской школы. По ее окончании в 1895 году он проходил специализацию в Массачусетском Главном госпитале, а затем, под руководством известного хирурга Уильяма Стюарта Холстеда — в больнице Джона Хопкинса (Балтимор). За время своей карьеры он работал хирургом в Johns Hopkins Hospital, и Peter Bent Brigham Hospital в Бостоне, а также профессором хирургии Гарвардской медицинской школы. Во время первой мировой войны он некоторое время провел во Франции, в военном госпитале, развернутом в Нелли, в окрестностях Парижа, а затем с 1917 по 1919 год был главным врачом гарнизонного госпиталя № 5. С 1933 года и до самой смерти он работал в Йельском университете. Женился Катариной Стоун Кроуэлл 10 июня 1902, в них было 5 детей. Кушинг умер в 1939 году. От инфаркта миокарда, и похоронен на кладбище Лейк Вью в Кливленде.
Достижения
Впервые применил рентгеновские лучи для диагностики неврологической патологии.
Во время путешествия в Европу под руководством Теодора Кохера изучал взаимосвязь систолического артериального давления и внутричерепного. Во время этих исследований он совместно с Хьюго Кронекером (Hugo Kronecker, 1839-1914) обнаружил феномен повышения артериального давления, главным образом систолического, при увеличении внутричерепного давления. Впоследствии результаты этой работы подтолкнули его к выявлению и описанию рефлекса (триады) Кушинга — синдрома повышенного артериального давления, главным образом систолического, брадикардии (до 50-60 в 1 мин) и брадипное при увеличении внутричерепного давления. Данный синдром наблюдается при черепно-мозговой травме, опухолях мозга, инсульте и обусловлен раздражением жизненно важных центров ствола мозга. Повышение артериального давления выполняет в этом случае защитную роль, способствуя усилению кровоснабжения мозга. Только по поводу опухолей головного мозга (подтвержденных гистологически) им было выполнено более 2000 операций.
В 1926 году Харви Кушинг награжден Пулитцеровской премией за Биографию или Автобиографию за книгу, описывающую жизнь одного из известных врачей сэра Уильяма Ослера. В 1930 удостоен медали Листера за вклад в хирургию.
Содержание
Биография
Кушинг родился в Кливленде, Огайо в семье доктора, самым младшим из 10 детей. Его отцом был Кирке Кушинг, матерью Бесси Вильямс. В восемнадцатилетнем возрасте Харви Кушинг поступил в Йельский колледж. Закончив четырёхлетнее обучение в колледже, и получив степень бакалавра гуманитарных наук в 1891 г., где он также состоял членом клубов Scroll and Key и Delta Kappa Epsilon (Phi chapter), он поступил в Гарвардскую высшую медицинскую школу. По её окончанию в 1895 году он проходил специализацию в Массачусетском Главном госпитале, а затем, под руководством известного хирурга Уильяма Стюарта Холстеда — в Johns Hopkins Hospital (Балтимор). За время своей карьеры он работал хирургом в Johns Hopkins Hospital, и Peter Bent Brigham Hospital в Бостоне, а также профессором хирургии Гарвардской медицинской школы. Во время первой мировой войны он некоторое время провел во Франции, в военном госпитале, развернутом в Нелли, в окрестностях Парижа, а затем с 1917 по 1919 гг. был главврачом гарнизонного госпиталя № 5. С 1933 года и до самой смерти он работал в Йельском университете.
Женился на Катарине Стоун Кроуэлл 10 июня 1902 года, у них было 5 детей. Кушинг умер в 1939 года в от инфаркта миокарда, и похоронен на кладбище Лейк Вью в Кливленде.
Достижения
В начале 20-го столетия Кушинг разработал много хирургических технологий для операций на мозге. Это позволило ему стать непререкаемым лидером и экспертом в этой области. Под его влиянием нейрохирургия стала новой и автономной хирургической дисциплиной.
Впервые применил рентгеновские лучи для диагностики неврологической патологии
В 1901 году, будучи в Италии, Кушинг ознакомился в клинике Сципионе Рива-Роччи с принципом работы и устройством ртутного сфигмоманометра Рива-Роччи. Он тщательно перерисовал в свой дневник конструкцию прибора. Вернувшись в сентябре 1901 года в США, он начал рекомендовать данный диагностический метод для внедрения в практику больницы Джона Хопкинса (г. Балтимор, штат Мэриленд). И уже в 1902 году Кушинг ввёл измерение артериального давления в качестве обязательного метода контроля за состоянием больных во время операции.
Во время путешествия в Европу под руководством Теодора Кохера изучал взаимосвязь систолического артериального давления и внутричерепного. Во время этих исследований он совместно с Хьюго Кронекером (Hugo Kronecker, 1839—1914) выявил феномен повышения артериального давления, главным образом систолического, при увеличении внутричерепного давления. Повышение артериального давления играет в данном случае защитную роль, способствуя усилению кровоснабжения мозга. Впоследствии результаты этой работы подтолкнули его к выявлению и описанию рефлекса (триады) Кушинга — (синдрома повышенного артериального давления, главным образом систолического, брадикардии (до 50-60 в 1 мин) и урежения дыхания при увеличении внутричерепного давления. Данный синдром наблюдается при черепно-мозговой травме, опухолях мозга, инсульте и обусловлен раздражением жизненно важных центров ствола мозга. Повышение артериального давления выполняет в этом случае защитную роль, способствуя усилению кровоснабжения мозга.
Только по поводу опухолей головного мозга (подтвержденных гистологически) им было выполнено более 2000 операций.
В 1926 году Харви Кушинг награжден Пулитцеровской премией за Биографию или Автобиографию за книгу, описывавшую жизнь одного из известных врачей сэра Уильяма Ослера. В 1930 удостоен медали Листера за вклад в хирургию. [3] .
Одним из самых известных учеников был Уолтер Эдвард Денди (англ. Walter Edward Dandy , 1886—1946), предложивший классические в настоящее время диагностические методы: вентрикулопункцию, вентрикулографию, пневмоэнцефалографию, и разработавший технику радикальной эксцизии опухоли слухового нерва. Именем Денди назван ряд нейрохирургических операций.
Кушинг родился в Кливленде, Огайо в семье врача, Кирке Кушинга, был самым младшим из 10 детей. Матерью была Бесси Вильямс.
В восемнадцатилетнем возрасте Харви Кушинг поступил в Йельский колледж. Состоял членом клубов Свиток и Ключ и Delta Kappa Epsilon (Phi chapter). Закончив четырёхлетнее обучение в колледже, и получив степень бакалавра гуманитарных наук в 1891 году, он поступил в Гарвардскую высшую медицинскую школу. По её окончании в 1895 году он проходил специализацию в Массачусетской общей клинической больнице, а затем, под руководством известного хирурга Уильяма Стюарта Холстеда — в Госпитале Джонса Хопкинса (Балтимор).
За время своей карьеры он работал хирургом в Госпитале Джонса Хопкинса и Peter Bent Brigham Hospital в Бостоне, а также профессором хирургии Гарвардской медицинской школы. Во время Первой мировой войны он некоторое время провёл во Франции, в военном госпитале, развёрнутом в Нелли, в окрестностях Парижа, а затем с 1917 по 1919 год был главврачом гарнизонного госпиталя № 5. С 1933 года и до самой смерти он работал в Йельском университете.
Женился на Катарине Стоун Кроуэлл 10 июня 1902 года, у них было 5 детей. Кушинг умер в 1939 года от инфаркта миокарда и похоронен на кладбище Лейк Вью в Кливленде.
В начале XX столетия Кушинг разработал много хирургических технологий для операций на мозге. Это позволило ему стать непререкаемым лидером и экспертом в этой области. Под его влиянием нейрохирургия стала новой и автономной хирургической дисциплиной.
Впервые применил рентгеновские лучи для диагностики неврологической патологии
В 1901 году, будучи в Италии, Кушинг ознакомился в клинике Сципионе Рива-Роччи с принципом работы и устройством ртутного сфигмоманометра Рива-Роччи. Он тщательно перерисовал в свой дневник конструкцию прибора. Вернувшись в сентябре 1901 года в США, он начал рекомендовать данный диагностический метод для внедрения в практику больницы Джонса Хопкинса (г. Балтимор, штат Мэриленд). И уже в 1902 году Кушинг ввёл измерение артериального давления в качестве обязательного метода контроля за состоянием больных во время операции.
Во время путешествия в Европу под руководством Теодора Кохера изучал взаимосвязь систолического артериального давления и внутричерепного. Во время этих исследований он совместно с Хьюго Кронекером (Hugo Kronecker, 1839—1914) выявил феномен повышения артериального давления, главным образом систолического, при увеличении внутричерепного давления. Повышение артериального давления играет в данном случае защитную роль, способствуя усилению кровоснабжения мозга. Впоследствии результаты этой работы подтолкнули его к выявлению и описанию рефлекса (триады) Кушинга — (синдрома повышенного артериального давления, главным образом систолического, брадикардии (до 50-60 в 1 мин) и урежения дыхания при увеличении внутричерепного давления. Данный синдром наблюдается при черепно-мозговой травме, опухолях мозга, инсульте и обусловлен раздражением жизненно важных центров ствола мозга. Повышение артериального давления выполняет в этом случае защитную роль, способствуя усилению кровоснабжения мозга.
Только по поводу опухолей головного мозга (подтверждённых гистологически) им было выполнено более 2000 операций.
Одним из самых известных учеников был Уолтер Эдвард Денди (англ. Walter Edward Dandy , 1886—1946), предложивший классические в настоящее время диагностические методы: вентрикулопункцию, вентрикулографию, пневмоэнцефалографию, и разработавший технику радикальной эксцизии опухоли слухового нерва. Именем Денди назван ряд нейрохирургических операций.
Именем Кушинга названа американская ассоциация нейрохирургов [10]
Прионная теория также помогла объяснить происхождение куру. В отличие от куру, болезнь Крейцфельда – Якоба появляется в этнических группах по всему миру. Она обычно начинается с мутации гена в мозгу жертвы, что приводит к спонтанной выработке плохих прионов. Где-то в 1900 году на востоке Новой Гвинеи появился некий туземец с болезнью Крейцфельда – Якоба, поразившей его мозжечок, а несчастные члены семьи потом съели его мозг. (Прионы действительно устойчивы к тепловой обработке и пищеварительным процессам и могут преодолевать гематоэнцефалический барьер.) В результате их мозг оказался зараженным, и они умерли.
Недавно прионные исследования пересеклись с другим важным направлением неврологии. Узловатые белковые бляшки в мозгу жертв куру растут и распространяются во многом так же, как белковые бляшки в мозгу людей с болезнью Альцгеймера, Паркинсона и другими нейродегенеративными заболеваниями: сначала заражают здоровые белки, а потом собираются в группы, которые отравляют нейроны и нарушают работу синапсов. (Есть свидетельства, что бляшки при болезни Альцгеймера особенно нуждаются в присутствии нормальных прионных белков, чтобы причинять ущерб.)
Сам Гайдушек обратил внимание на связь между куру и болезнью Альцгеймера еще десятки лет назад, но не стал исследовать ее. Фактически после получения Нобелевской премии он стал гораздо более апатичным. Он по-прежнему выступал с лекциями по всему миру и иногда совершал вылазки – даже в Сибирь – для изучения экзотических заболеваний. Но после того как он набрал вес (сброшенный на Новой Гвинее много лет назад), то значительно сбавил обороты и проводил большую часть времени дома с приемными детьми.
В 1989 году полиция Мэриленда начала расследование против Гайдушека по обвинению в сексуальных домогательствах. ФБР подключилось в 1995 году, когда агенты начали проверять его опубликованные дневники и полевые заметки. Многие места вызывали у них подозрения. Но все описания были расплывчатыми, а кроме того, относились к событиям на Новой Гвинее. Поэтому агенты ФБР начали расспрашивать его приемных сыновей и наконец нашли одного, утверждавшего, что Гайдушек состоял с ним в связи в Мэриленде. (Другие выступили позднее.)
После окончания тюремного срока Гайдушек уехал в Европу. Он проводил лето в Париже и Амстердаме и зимовал на севере Норвегии, предпочитая нескончаемую ночь и одиночество. В 2008 году, такой же несломленный и одинокий, он умер в номере гостиницы в Тромсе, где провел свои последние дни.
Куру поражает мозг весьма сходным образом с болезнью Альцгеймера и болезнью Паркинсона.
Гайдушек упорнее всех остальных старался помогать жертвам жестокой болезни, и она до сих пор остается единственной, кроме оспы, от которой когда-либо избавилось человечество: с 1977 года от куру умерло 2500 человек, но после 2005 года не было отмечено ни одного смертельного случая. Но несмотря на свои усилия по спасению общины форе, Гайдушек явно охотился за ее наиболее уязвимыми членами. Более того, невзирая на слезы и пот, его исследования мозга не спасли ни одного человека; миссионеры и патрули в основном прекратили каннибализм еще до его прибытия, а все остальные жертвы куру умерли. В конечном счете неврология оказалась бессильной, и даже в наши дни большинство людей из общины форе убеждены, что причиной куру были колдовские чары.
Но возможно, это слишком пессимистичное мнение: жертвы куру умерли не напрасно. Биологические исследования легли в основу более обширных и качественных работ, и благодаря этим жертвам мы теперь знаем, что куру поражает мозг весьма сходным образом с болезнью Альцгеймера, болезнью Паркинсона и другими распространенными недугами преклонного возраста.
Глава 7
Секс и наказание
Кроме нервов и нейронов, мозг также посылает сигналы через гормоны. Гормоны играют особенно важную роль в регулировке эмоций, которые являются главным связующим мостом между мозгом и телом.
Нейрохирург Харви Кушинг мог с первого раза произвести неизгладимое впечатление. В восемь часов утра 31 декабря 1911 года молодой ординатор хирургического отделения по имени Уильям Шарп прибыл в клинику Кушинга в Балтиморе, чтобы провести первый день на службе. Если он ожидал, что день будет легким – ознакомительная экскурсия, непринужденная беседа, обзор графиков, – то глубоко заблуждался. У Кушинга были другие планы.
В похоронном зале дежурный священник принял взятку и отвел Шарпа в заднюю комнату, где великан Джон Тернер лежал в гробу, сколоченном по его мерке.
У Тернера, неграмотного фургонщика, в пятнадцать лет начался болезненный и неконтролируемый рост, и он умер тридцативосьмилетним Голиафом, который едва мог ходить, вымахав до 2 метров 20 сантиметров.
Шарп попросил священника помочь ему достать Тернера из гроба, но тот замахал руками: в противоположность услышанному от Кушинга, разрешения на вскрытие не было. Фактически члены семьи Кушинга возражали против этого. Без надежды извлечь гиганта весом в 155 килограммов, Шарп был вынужден освежевать его прямо в гробу. Он расстегнул смокинг размером с парус яхты и сделал первый надрез примерно в 11.00. Увлекшись напряженной работой, он едва слышал голоса родственников покойного, собравшихся в главном зале.
Около 13.00 Шарп понял, что совершил тактическую ошибку: ему нужно было начинать с головы. Из всех желез, которые ему предстояло сохранить, эпифиз – маленькая фабрика гормонов и любимая железа Кушинга – была самой важной. Но она находилась глубоко внутри черепа, поэтому ее извлечение требовало распила черепной коробки, весьма шумного процесса. Теперь Шарп слышал, как родственники Тернера в соседней комнате начинают волноваться: у священника не было подходящего объяснения, почему они не могут увидеть тело. Шарп пилил быстро, но чрезмерно разросшийся череп Тернера местами достигал толщины в 2,5 сантиметра. Вскоре Шарп услышал стук кулаков в дверь и требования объяснить, что происходит внутри.
Вскрыв череп, Шарп откинул паутину соединительной ткани вокруг мозга и обнажил шишковидную железу. Эпифиз свисает под мозгом, как готовый отвалиться кусочек ткани. Обычно он размером с горошину, но часто оказывается гротескно распухшим у людей, страдающих гигантизмом. Но у Шарпа не было времени на изучение железы Тернера, поскольку люди в соседней комнате уже разошлись не на шутку.
Шарп в лихорадочной спешке зашил Тернера и собрал его органы; как только он закончил, дамбу прорвало. К счастью, священник, который не хотел иметь на руках сразу двух мертвецов, заранее вызвал кеб для Шарпа. Поэтому, когда родственники Тернера устремились в комнату, Шарп выбежал через заднюю дверь, запрыгнул на сиденье и велел кучеру гнать изо всех сил. Когда кеб покатился по улице, в него угодил камень, брошенный кем-то из разъяренных преследователей.
Нейрохирург Харви Кушинг. (Медицинская национальная библиотека)
Должно быть, Шарп дрожал, когда подходил к двери: неужели он пропустил что-то еще? Но Кушинг оказался спокойным и благожелательным. Он показал Шарпу паращитовидную железу и объяснил ее функцию. Потом, отвернувшись к своей работе, он пожелал Шарпу хорошего дня и больше не упоминал об этом инциденте. (Разумеется, Шарп помнил о нем до конца своих дней.)
Эти двадцать четыре часа дают представление о характере Кушинга. На кону стоял серьезный медицинский вопрос; он безжалостно стремился получить ответ и где-то по пути потерял голову. Даже в детстве, проведенном в Кливленде, члены семьи называли его Перечницей за склонность к бурным сценам, а в зрелом возрасте он почти ежедневно устраивал разносы медсестрам и ординаторам. Но гнев Кушинга легко приходил и уходил, и даже те, кто попадал под горячую руку, не могли отрицать его блестящих талантов.
Но ему показалось удобным, что его начальник в клинике Хопкинса страдал пристрастием к морфину (36), что позволяло Кушингу беспрепятственно экспериментировать с новыми технологиями. Он пользовался электричеством для стимуляции мозга у эпилептиков и соорудил прибор, автоматически определявший пульс и кровяное давление пациента, так что хирург мог с первого взгляда понять, если что-то идет не так. Кушинг также начал применять рентгеновские лучи в 1896 году, всего лишь через год после их открытия, для локализации опухолей мозга и пуль, застрявших в теле человека. (К счастью для него, он имел слишком много других обязательств для продолжения экспериментов с рентгеновскими лучами; его менее занятой коллега умер от последствий облучения.)
В конце концов Кушинг посвятил свой талант хирургии мозга, особенно мозговых опухолей. И хотя его строгость и требовательность не добавляли ему популярности у подчиненных, именно эти качества делали его превосходным хирургом. Опередив свое время, он озаботился классификацией разных видов мозговых опухолей и соответственным образом подходил к методике операций. Его почти ритуальная преданность чистоте снизила смертность после операций на мозге с 90 процентов до 10. А когда пациент все-таки умирал, он проводил вскрытие с целью выяснить, где была допущена ошибка, – почти неслыханное дело для того времени.
[Закрыть] в память о Йельском университете.
К тридцати двум годам он имел процветающую практику и мог бы идти в гору следующие несколько десятилетий, но печальная история изменила ход его карьеры. В декабре 1901 года он встретил четырнадцатилетнюю пухлую девочку, почти слепую и сексуально незрелую (без признаков развития груди и менструаций). Кушинг определил избыточное внутричерепное давление и произвел трепанацию для удаления излишков жидкости. Но девочка не поправилась и вскоре умерла. При вскрытии, проведенной по настоянию Кушинга, была обнаружена киста, давившая на ее шишковидную железу. Эту возможность он упустил из виду.
Почти ритуальная преданность Кушинга чистоте снизила смертность после операций на мозге с 90 процентов до 10.
Даже когда хирурги достигали ее, то не решались трогать, так как она расположена рядом со зрительными нервами (отсюда и слепота девочки). И никто не знал, зачем вообще трогать эту железу, потому что ее функция оставалась загадкой. Некоторые называли ее эволюционным реликтом, вроде аппендикса, в то время как другие связывали ее с множеством недугов неясного происхождения: уродствами лица и рук, ожирением, кожными заболеваниям и даже с гигантизмом и карликовостью. С учетом ее непонятной функции и труднодоступности большинство хирургов предпочитали делать вид, что ее не существует. Кушинг не принадлежал к большинству и решил добраться до сути дела.
После изучения десятков историй болезни Кушинг решил, что главная функция шишковидной железы заключается в коммуникации. Обычно мы думаем о коммуникации между телом и мозгом с помощью нервных импульсов; к примеру, именно так мозг создает движение. Но у мозга есть другие способы командования – например, с помощью химических веществ, таких как гормоны.
Дело в том, что вместо прямой выработки гормонов мозг иногда передает эту задачу железам внутренней секреции. И, по мнению Кушинга, для регулировки гормонов нет более важной железы, чем эпифиз. Это настоящая фабрика гормонов с полудюжиной клеток разных видов, каждая из которых выделяет определенные гормоны. Перепроизводство или недостача любого из этих гормонов может вызвать определенное заболевание; именно поэтому шишковидная железа связана с разнообразными недугами.
Из-за своей одержимости великанами и карликами Кушинг в особенности сосредоточился на одном гормоне, а именно – на гормоне роста. Если у ребенка развивается опухоль эпифиза, то клетки, вырабатывающие гормон роста, начинают размножаться в ускоренном темпе, и ребенок превращается в гиганта. С другой стороны, если выросшая рядом киста уничтожает эти клетки, железа вырабатывает слишком мало гормона роста, и ребенок становится карликом. Таким образом, здесь нет противоречия: нарушение функции шишковидной железы может приводить и к появлению карликов, и к появлению великанов.
Нарушение функции шишковидной железы может приводить и к появлению карликов, и к появлению великанов.
Кушинг также определил, что нарушения шишковидной железы в старшем возрасте тоже могут быть причиной разных недугов. Очевидно, что люди, которые достигают нормального роста, не могут уменьшиться и превратиться в карликов, если их гормональные клетки умирают. Но они могут испытать задержку полового развития, стать безразличными к сексу и накапливать детский жир на щеках и животе. Мужские гениталии втягиваются, у женщин прекращаются менструации.
Сходным образом гиперактивность шишковидной железы не делает взрослых людей более высокими, так как зоны роста костей рук и ног уже закреплены хрящевыми пластинами.
Обрадованный этими открытиями и готовый расширить свой нейрохирургический репертуар, Кушинг приступил к операциям на шишковидной железе в 1909 году. Его первым пациентом был Джон Хеменс, фермер из Южной Дакоты, чьи кисти и ступни начали расти в зрелом возрасте. (Многим людям с нарушенной функцией эпифиза приходится каждые несколько лет покупать перчатки и обувь большего размера.)
Лицо Хеменса тоже гротескно распухло: его губы и язык были такими толстыми, что он с трудом мог говорить, а между зубами появились щели из-за расширения челюстной кости. Это был классический случай акромегалии, и Кушинг решил удалить часть шишковидной железы. Он усыпил Хеменса эфиром, потом проник в его череп через надрез в форме буквы омега (Ω) прямо над носом, и, аккуратно введя инструменты в черепную коробку, отрезал примерно одну треть железы.
Слева: Джон Хеменс, фермер из Южной Дакоты, который страдал акромегалией, до развития симптомов болезни. Справа: Хеменс перед операцией Харви Кушинга.
Когда Хеменс пришел в себя, он лишился обоняния, но застарелые головные боли исчезли вместе с ноющей болью в глазах, а опухоли лица и рук вскоре значительно уменьшились. Кушинг объявил лечение успешным.
К сожалению, облегчение было недолгим, и через год многие симптомы Хеменса вернулись обратно. Тем не менее результат воодушевил Кушинга: еще никто в мире не занимался лечением расстройств шишковидной железы. Поэтому Кушинг продолжал двигаться вперед, проводя еще более смелые операции.
Великан Джон Тернер. Стоявшего рядом с ним ассистента Кушинга останавливали на медицинских конференциях десятки лет спустя, потому что люди узнавали его по фотографии.
Денди в костюмах-тройках внезапно появлялись со сморщенными гениталиями и такими жирными животами, что они казались беременными; у элегантных молодых дам внезапно обнаруживались усы и горбы. Вероятно, самое грустное зрелище являл великан Джон Тернер, опирающийся на два стула, с багровым от напряжения лицом и вывернутыми ногами, готовыми подогнуться под ним. (Ассистента Кушинга с ростом 173 сантиметра, стоявшего рядом с Тернером на этой фотографии, часто останавливали на медицинских конференциях десятки лет спустя, потому что люди узнавали его по фотографии.)
В некоторых отношениях эта книга сочетала художественные новации Везалия с интересом Веласкеса к человеческим уродствам. Но если Веласкес придавал изображаемым людям определенное достоинство, то фотографии Кушинга и сейчас производят жутковатое впечатление. В них есть что-то безжалостное.
Тернер и большинство других пациентов были раздеты догола; никто не имел черных полосок, закрывающих лицо или гениталии, и они даже не пытались улыбаться. Их вид навевал воспоминания о старых преданиях, будто фотоснимки крадут у человека его душу.
Уже в 1913 году Кушинг воспользовался своей книгой, чтобы получить назначение в Гарварде и, несмотря на напряженный график, еще активнее занялся литературной работой в 1910-е и 1920-е годы. Он написал биографию своего наставника и получил за это Пулитцеровскую премию в 1926 году.
Десятилетия неустанной работы в конце концов подточили здоровье Кушинга, которое еще ухудшилось после того, как в конце 1930-х годов у него самого обнаружили маленькую опухоль мозга. Он умер от осложнений после сердечного приступа в 1939 году.
Не все ранние труды Кушинга получили продолжение, но он в большей степени, чем любой человек его эпохи, продемонстрировал принципы работы (и сбоев) мозговых желез и заложил основы понимания, как наш мозг влияет на тело. Даже когда он лежал при смерти, другие ученые продолжали его дело, открывая новое. Теперь они связывали шишковидную железу с другой важной системой взаимодействия между мозгом и телом – системой, которая создает человеческие эмоции.
Пейпец опирался на примеры мозговых травм, в результате которых эмоции людей становились угнетенными или чрезмерно сильными. К примеру, повреждение ткани таламуса – сгустка серого вещества, расположенного глубоко внутри мозга, – может вызывать у людей спонтанный смех или плач. При разрушении другой внутренней структуры, поясной извилины, люди становятся эмоционально равнодушными.
Современное исследование эмоций началось с приступа раздражения у одного человека.
Возможно, наиболее впечатляющим было описание случаев бешенства (водобоязни). Поскольку глотание может приводить к болезненным шейным судорогам, многие жертвы действительно боятся воды. (Неспособность к глотанию также приводит к образованию пены вокруг рта из-за избытка слюны.) Водобоязнь провоцирует вспышки агрессии из-за повреждения отдельных скоплений серого вещества в головном мозге. Из-за этой агрессии собаки, еноты и другие животные кусают всех окружающих и таким образом передают вирус. Люди испытывают сходные вспышки бешенства, поэтому санитарам часто приходилось привязывать пациентов к постели.
Читайте также: