Детерминационная теория медицины реферат

Обновлено: 04.07.2024

В медицине, здравоохранении, демографии с момента их воз­никновения используются и совершенствуются тысячи теорети­ческих обобщений — учений и концепций, представляющих теоре­тический базис. Большая часть их относится к частным вопросам и проблемам - этиологии, патогенезу, принципам диагностики, лечения, профилактики, реабилитации, конкретных процессов народонаселения, организации медицинской помощи, управле­ния здравоохранением и др. Их рассмотрение входит в задачу всех медицинских отраслей и дисциплин. Здесь речь пойдет о так называемых общих теориях,трактующих сущность двух основных категорий медицины — здоровья и болезни, общих закономер­ностях их формирования, преодоления болезней и охраны, ук­репления, воспроизводства здоровья, т.е. об общих воззрениях на патологию и санологию — науку о болезнях и науку и здоровье. Такой подход к теориям составляет также задачу нашей науки и ди­сциплины.

В настоящее время общие теории медицины, здравоохранения и народонаселения (медицинской демографии) можно условно раз­делить на несколько групп.

Общие теории медицины, здравоохранения, народонаселения

/. Теории обусловленности здоровья, санологии

1. Теория факторов риска здоровью

2. Теория непосредственного воздействия образа жизни на здо­ровье

3. Теория формирования здорового образа жизни, охраны здо­ровья здоровых, санологии

4. Теория формирования общих типов (профилей) здоровья — па­тологии

//. Натуралистические медико-биологические теории

1. Теория социобиологии Э.О. Уилсона

2. Теория этологии, итологизма

3. Теория человеческой (социальной) экологии

4. Теория стресса и общего адаптационного синдрома Г. Селье

5. Теория фрейдизма, неофрейдизма, психоаналитической психо­соматики

6. Теория неогиппократизма и биотипологии

///. Теории функциональной патологии и медицины

1. Теория целлюлярной патологии и ее современные варианты

2. Теория нервизма. Теория кортико-висцеральной патологии

IV. Натуралистические теории народонаселения и здравоохранения

1. Теория мальтузианства

V. Синтетические, универсальные теории

1. Теория конвергенции общественных систем и здравоохранения

3. Детерминационная теория медицины

Названными теориями не ограничивается круг общих концеп­ций медицины, здравоохранения, народонаселения. Это лишь об­щие концепции и далеко не все о сущности здоровья, болезней и медико-демографических явлений, известных не только в прошлом, но в современный период.

Общие теории несут на себе печать прежних направлений и уче­ний — гуморализма (примата жидкостей в жизнедеятельности, здо­ровье, болезнях) и солидаризма (примата твердых частей организ­ма) и тех натурфилософских учений, которые известны со времен древности и вошли в традиционную медицину.

I. Натурфилософское направление древних цивилизаций (Индия, Ки­тай и др.)

1. Представления о гармонии и дисгармонии первоэлементов, определяющих состояние здоровья и болезни

2. Учения традиционной медицины, основанные на древних натур­философских представлениях

II. Гуморализм

1. Античный, натурфилософский

2. Ятрохимическое направление (Средние века)

3. Гуморализм XVIII-XIX веков

III. Солидаризм

1. Античный, натурфилософский

2. Ятрофизическое направление (Средние века)

3. Анатомо-локалистическое направление (XVIII-XIX вв.)

4. Физиологическое направление (XVIII-XIX вв.)

Представим краткую характеристику некоторых теорий. В раз­деле об общественном здоровье наряду с его характеристикой го­ворилось и о теоретических обобщениях — теориях обусловленнос­ти здоровья, таких, как теории факторов риска здоровью, теории (концепции) непосредственного влияния на здоровье образа жизни; теории формирования здорового образа жизни, охраны здоровья здо­ровых — санологии; концепций формирования общих типов или профи­лей патологии. Здесь не будем повторять данные об этих теориях (см. выше в разделе о здоровье).


Внешние факторы не могут ни породить в организме, ни вызвать в нем ничего сверх того, что у него имеется в виде исторически раз­вившихся по­тен­ций [8]. Каковы бы ни были внешние условия, они не могут напря­мую про­изве­сти никаких изменений в организме. Эти из­менения возник­нут только при на­личии соответствующего внутрен­него основания. В ко­нечном итоге именно внутренний фактор решает вопрос о возникновении болезни; он же придает ей свои черты в кли­ническом и морфологическом выражении.

Познание общепатологических механизмов немыслимо без ана­лиза узло­вых проблем инфекционного процесса. Эволюционное ста­новле­ние воспали­тельной реакции определялось прежде всего бакте­риальной инва­зией, что убе­дительно показано еще И.И. Мечниковым. В то же время по­нять специфиче­ские проявления той или иной ин­фекции, обособленно изучая микро- и макро­орга­низм, невозможно. Сущность инфекционного процесса открывается лишь в их взаимо­действии. Более того, многие важ­ные свойства патогенные микробы во­обще не обнаруживают при их росте на искусственных питательных средах [6].

Патогенез инфекционных болезней не исчерпывается непосред­ст­венными результатами жизнедеятельности их возбудителей и по­врежде­ниями, причи­няемыми бактериальными токсинами. Основные симптомы многих инфекци­онных болезней (лихорадка, кашель, понос и даже нагное­ние) носят приспосо­бительный характер и отображают не столько повреж­дение, сколько активную реакцию организма. Так, пирогенные свойства микробных липополисахари­дов долгое время представлялись совершенно бесспорными. Между тем выясни­лось, что повышение температуры в та­ких случаях вызывает не сам эн­доток­син, а эндогенные пирогены, выде­ляющиеся из погибающих лейкоцитов. Та­ким образом, речь идет не о по­вреждении, а об особом механизме, вступаю­щем в действие под влиянием микробной инвазии и ведущем к температурной реак­ции, имеющей приспособительное значение. Образование эндогенного пи­ро­гена - уникаль­ное свойство фагоцитов, специализирующихся на защите орга­низма [6].

Однако в биологическом взаимодействии паразита с хозяином мик­роб также занимает свою активную позицию, направленную на выживание вида. Существование в природе многочисленных возбуди­телей инфекций поддержи­вается с помощью двух основных механиз­мов сохранения их ви­дового состава: 1) путем длительной персистен­ции микробов в организме и 2) путем периоди­ческой смены хозяина в процессе бактериовыделения и последующего внедре­ния в новый ор­ганизм. По-видимому, у возбудителей с узкой экологической нишей вероятность сохранения вида более надежно обеспечена при их дли­тельном персистировании в организме, чем в про­цессе беспрерывной смены хо­зяина. Так, у Mycobacterium tuberculosis со­хранение вида в значительной сте­пени определяется их способностью к длительной персистенции, что обуслов­лено исключительно тесной адапта­цией этих бактерий к одному виду хозяина [14]. Основными механизмами персистенции микробов в организме хозяина яв­ляются внутриклеточ­ное паразитирование, антигенная мимикрия, образование L-форм, а также ме­ханизмы подавления факторов защиты макроорганизма [5, 12, 14]. Они яв­ляются биологической основой хронизации инфекци­онного про­цесса.

Эпителиальные клетки, подобно фагоцитам мезенхимального проис­хож­дения, способны к фагоцитозу. Б.М. Ариэль [2] выдвинул гипотезу, со­гласно которой при инфекционном процессе в определен­ных условиях может вос­ста­навливаться фагоцитарная функция эпите­лия, присущая низко организован­ным животным и репрессированная в филогенезе. В ходе инфекционного про­цесса конвергентно сближа­ются морфологические и функциональные свойства фаго­цитов и эпи­телиальных клеток различ­ного гистогенеза. Эпителий допол­няет эли­минативную функцию мезен­химных элементов, когда они уже исчер­пали свои возможности. Не обла­дая достаточно эффективными меха­низмами внут­риклеточного разруше­ния бактерий, эпителиоциты транспортируют их в собст­венную оболочку, где они, встречаясь с фа­гоцитами, могут быть уничто­жены. Здесь просле­живается один из ме­ханизмов отклонения тканевого гомео­стаза - наруше­ние фагоцитарно-элиминативной функции эпителиального пла­ста. При по­вреждении (или истощении) этой функции микробы задерживаются, а за­тем раз­множаются в цитоплазме эпителиоцитов.

При изучении патогенных факторов микробов целесообразна сравни­тель­ная оценка скоростей развития некробиотических и репа­ративных из­менений в тканях. Лишь в том случае, если первая ско­рость превышает вторую, патоген­ные факторы микробов приводят к развитию морфологи­чески документируе­мого повреждения. При ин­фекционном процессе в первую очередь поврежда­ются не клетки как таковые, а клеточные попу­ляции, ткани, состоящие из кле­ток разной дифференцированности и свя­занные единством происхождения и функции. Основное повреждающее действие на ткани при инфекци­онном про­цессе оказывают токсические факторы. Морфологические признаки такого по­вреждения проявляются в нарушении клеточной дифференцировки и межкле­точных контактов, обеспечивающих цело­стность эпителия как тканевой сис­темы.

Для хронического инфекционного процесса характерно волно­образ­ное течение: фаза обострения при благоприятном течении забо­левания сменяется фазой ремиссии и т.д. В фазе ремиссии хрониче­ского воспали­тельного процесса в зоне поражения нахо­дят признаки хронического вос­паления - макрофагально-лимфоцитарную инфильт­рацию (в фазе обостре­ния - нейтрофильную). Что ее поддерживает? Значит, имеет место перси­стенция причинного фактора [12]. Морфо­логически в этой фазе наблюда­ется хроническая (пер­манентная) дисре­генерация. В чем ее сущность?

Здесь вырисовывается универсальный приспособительный ме­ханизм. В фазу ремис­сии патогенная инфекция уходит во внутрикле­точное перси­стирова­ние, уклоняясь от иммунной защиты. В ответ на это организм ак­тивно включает механизм апоптоза, на­правленный на элиминацию мик­робной инфекции. Апоптоз, в свою очередь, вызы­вает ак­тивацию регене­раторных процессов. Так поддерживается фе­номен приспособительного усиления пролиферативной ак­тивности ткани в зоне хронического инфек­ционного про­цесса (в регенери­рую­щих тканях). В фазе обострения усиле­ние пролифератив­ных процес­сов гораздо более выражено в связи с массо­вой гибелью клеток в зоне воспаления.

Инфекционный процесс во многих случаях начинается не с взаи­мо­дейст­вия патогенного микроорганизма с восприимчивым макроорганиз­мом как тако­вым, а прежде всего с взаимодействия с микро­флорой хо­зяина. Микробы-ан­тагонисты на слизистых оболочках осуществляют за­щитное действие. Так, ки­шечная микроэкологическая система является ча­стью гомеостатической сис­темы организма. Мик­роэкология желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) вклю­чена в систему защиты организма, и при ее нарушении становится источником ин­фекционного процесса. Основной механизм защиты слизистой ЖКТ - коло­низационная резистентность. Пристеночная микрофлора по­вышает колониза­ционную резистентность кишечника, конкурируя с патогенными микроорга­низмами за взаимодей­ствие с рецепторами эпителиальных клеток слизистой оболочки ЖКТ. Она способствует нормальному течению метаболических про­цессов в эукари­отных клетках [7].

Таким образом, персистенция микробной инфекции в условиях откло­нения тканевого гомеостаза барьерных тканей является фунда­ментальной биологиче­ской основой хронизации инфекционного про­цесса.


1. Адо А.Д. Методологические принципы построения современной теории патологии // Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. М.: Медицина, 1975. – С. 94.

4. Апанасенко Г.Л. Охрана здоровья здоровых: некоторые проблемы теории и практики // Валеология: диагностика, средства и практика обеспечения здоровья. – СПб.: Наука, 1993. – С. 49–60.

6. Аршавский И.А., Михайличенко Л.А., Рабинович Э.З. Принцип доминанты в механизмах системой самоорганизации индивидуального развития (механизмы, определяющие информационную емкость развивающегося организма)// Принцип доминанты в интегральной деятельности мозга. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. – С. 130–148.

7. Баевский Р.М. Оценка и классификация уровней здоровья с точки зрения теории адаптации // Вестн. АМН СССР. – 1989. – № 8. – С. 73–78.

9. Гичев Ю.П. К вопросу о нормологии в связи с проблемой оценки адаптивных перестроек организма // Физиология человека. – 1990. – № 5. – C. 47–51.

10. Гундаров И.А., Полесский В.А. Актуальные вопросы практической валеологии // Валеология: Диагностика, средства и практика обеспечения здоровья. – СПб.: Наука, 1993. – С. 25–32.

11. Давыдовский И.В. Проблемы моделирования в патологии// Моделирование в биологии и медицине. – М.: Медицина, 1969. – С. 28–40.

13. Дичев Т.Г. Адаптация и здоровье, выживание и экология человека: (социал.-мед. психобиоэнерг. Аспекты). – М.: Витязь, 1994. – 324 с.

17. К здоровой России. Политика укрепления здоровья и профилактики заболеваний: приоритет – основные неинфекционные заболевания. – М.: ГНИЦ проф. медицины МЗ и МП РФ, 1994. – 80 с.

18. Казначеев В.П., Баевский Р.М., Берсева А.П. Донозологическая диагностика в практике массовых обследований населения. – Л.: Медицина, 1980. – 260 с.

20. Корольков А.А., Петленко В.П. Норма как закономерное явление // Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. – М.: Медицина, 1975. – С. 22–46.

22. Куликов В.П., Айзман Р.И. Диагностика здоровья// Физиологические основы здоровья. – Новосибирск, 2001. – С. 37–66.

23. Куприянов В.В., Куликов В.П. Диалектико-материалистический подход к изучению нормы // Философские и социально-гигиенические аспекты учения о здоровье и болезни. – М.: Медицина, 1975. – С. 6–21.

24. Лисицин Ю.П., Петленко В.П. Детерминационная теория медицины: Доктрина адаптивного реагирования. – СПб: Гиппократ, 1992. – 414 с.

25. Лищук В.А. Основы здоровья // Обзор. Актуальные задачи, решения, рекомендации. – М., 1994. – 134 с.

26. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем: десятый пересмотр. – Женева: ВОЗ, 1995. – Т. 1, ч. 1. – 698 с.

27. Меерсон Ф.З. Адаптация к стрессовым ситуациям и физическим нагрузкам. – М.: Медицина, 1988. – 253 с.

28. Парин В.В., Баевский Р.М., Волков Ю.Н., Газенко О.Г. Космическая кардиология. – Л.: Медицина, 1967. – С. 57–71.

29. Патологическая физиология экстремальных состояний / Под ред. П.Д. Горизонтова, Н.Н. Сиротинина. – М.: Медицина, 1973. – 382 с.

30. Поликарпов Л.С. Гемодинамический анализ кровообращения у жителей Крайнего Севера// Экстремальная физиология и индивидуальные средства защиты. – М., 1986. – С. 158–159.

31. Психофизиологические особенности адаптации человека к условиям горно-пустынного климата и возможности ее фармакологической оптимизации / А.Н. Жекалов, А.Н. Ершов, В.П. Казначеев и др. // Физиология человека. – 1995. – Вып. 21. – № 2. – С. 170–173.

32. Прикатова М.К. Некоторые особенности акклиматизации аборигенов Крайнего Севера к условиям Севера. – Красноярск, 1976. – С. 53–54.

34. Солдатова О.Г., Шилов С.Н., Потылицина В.Ю. Взаимосвязь особенностей темперамента с неспецифической резистентностью организма и уровнем здоровья // Неврологический вестник. – 2008. – Т. XL, вып. 1. – С. 10–13.

35. Статистика здоровья и здравоохранения // Междунар. статистические отчеты по здоровью и здравоохранению. – 1995. – Серия 5. – № 9. – 43 с.

36. Таралло В.Л. Факторы риска, образ жизни населения и профилактика в системе охраны его здоровья: системный анализ понятий и их связи. – Черновцы: Черновицкий мед. ин-т, 1996. – 9 с.

37. Турчинский В.И. Ишемическая болезнь сердца на Крайнем Севере. – Новосибирск: Наука, 1980. – 280 с.

39. Царегородцев Г.И., Ерохин В.Г. Диалектический материализм и теоретические основы медицины. – М.: Медицина, 1986. – 283 с.

40. Щедрина А.Г. Онтогенез и теория здоровья: методолог. аспекты. – Новосибирск, СО РАМН. – 2003. – 164 с.

41. Югай Г.А. Категория меры и понятие нормы в биологии и медицине // Вестн. АМН СССР. – 1973. – № 9. – С. 26–32.

42. Douglas G. Health sickness and society // St. Lucia. Queensland, University of Queensland Press. – 1976. – 216 р.

44. Elrick H. A new definition of health // J. national med. Association. – 1980. – Vol. 72, № 7. – P. 695–699.

45. Israel S. Korperliche Leistungsfahigkeit und Gesundheit // Med. Sport. – 1979. – Vol. 9 – Р. 267–269.

46. Kickbusch S. Health promotion in the working world // Berlin ect.: Springer – verlag. 1989. – P. 5–7.

48. Noack H. Concepts of health and health promotion // Measurements in Health Promotion and Protection. Copenhagen. – 1987. – Р. 120.

49. Spitzer W.O. State of science 1986: Quality of life and functional status as target variables for researcht // J. Chron Dis. – 1987. – Vol. 40. – № 6. – P. 465–471.

50. Ware J.E. Standerts for validating health measures. Definition and content // J. Chon Dis. 1987. – Vol. 40. – № 6. – Р. 473–480.

В последние годы значительно вырос интерес медицинской науки к проблемам здоровья [25]. Вероятно, это связано с очевидной несостоятельностью концепции достижения здоровья только через лечение болезни [4, 17]. Это подтверждает динамика состояния здоровья населения в последние десятилетия. В структуре современной заболеваемости и смертности преобладают хронические неинфекционные заболевания, в первую очередь, сердечно-сосудистые и онкологические, составляющие около 70 % всех причин смерти [17, 34]. Однако медицина в подавляющем большинстве случаев пока не в состоянии радикально излечить больного при указанной патологии. Поэтому становится все более очевидным, что центром приложения усилий медицины должен быть здоровый человек, охрана и укрепление его здоровья [3, 4, 7, 8, 17, 18, 36]. Эта проблема в последние десятилетия занимает центральное место в деятельности ВОЗ [25, 47].

В настоящее время различные аспекты здоровья, в том числе и методы его оценки, изучены недостаточно, так как современная медицина занимается в основном состояниями болезни, разрабатывая все более совершенные методы их диагностики и лечения [40].

Традиционно здоровье индивида изучается и оценивается, главным образом, с позиции наличия или отсутствия у него тех или иных болезней, патологических отклонений, физических дефектов, т.е. здоровье и болезнь рассматриваются как взаимоисключающие понятия. Такой методологический подход используют большинство авторов, занимающихся этой проблемой.

Человек считается здоровым, если у него при обследовании не выявлены клинические и морфологические признаки известных заболеваний. Однако на сегодняшний день международная классификация болезней [26] насчитывает более 10 тысяч болезней и патологических синдромов, и перечень их постоянно расширяется. Известно, что чем выше квалификация врача и его техническая оснащенность, тем большее количество заболеваний будет выявлено. Поэтому поиск здоровых лиц при таком подходе малоперспективен. Следовательно, наличие или отсутствие болезни лишь свидетельствует об утрате или неутрате части здоровья и мало говорит о величине оставшейся его части [20]. По мнению Б. Когэна [46], здоровье – динамический атрибут жизни человека: когда он заболевает, то уровень его здоровья понижается, достигая иногда нуля (смерти); когда человек выздоравливает, то этот уровень повышается. G. Douglas [42] полагает, что здоровье может сосуществовать с болезнью.

Таким образом возможность сосуществования здоровья и болезни в наше время не вызывает серьезных возражений. Споры идут о том, является ли здоровье и болезнь результатом борьбы нормы и патологии или же это две стороны одного и того же биологического качества, проявляющегося в зависимости от условий [22, 23].

Большинство ученых выступают против понимания болезни как качественно отличного от здоровья состояния. Они рассматривают процесс перехода от здоровья к болезни с позиции диалектического материализма, т.е. как проявления единства и борьбы противоположностей, как переход количества в качество [11, 22, 40].

Между состояниями нормы и патологии нет принципиальных различий, жизнедеятельность осуществляется на основе одних и тех же законов и с помощью одних и тех же систем, просто работающих в других сочетаниях и режимах. Определенные величины функций воспринимаются как нормальные, другие – как симптомы болезни [21]. Практика показывает, что отсутствие болезней не делает человека здоровым, а при том, или ином заболевании человек может сохранять высокую жизнеспособность и социальную активность [5, 40].

Известны четыре состояния человека: здоровье, характеризующееся оптимальной устойчивостью к действию факторов окружающей среды; предболезнь, когда возможно развитие патологического процесса вследствие снижения резервных возможностей организма; состояние, характеризующееся наличием патологического процесса без признаков манифестации, и, наконец, болезнь – манифестированный в виде клинических проявлений патологический процесс Г.Л. Апанасенко [5].

Наиболее распространенная градация переходных состояний разработана Р.М. Баевским с соавторами [7]. Согласно их концепции, каждое из этих состояний рассматривается как результат взаимодействия организма со средой, т.е. как результат адаптации организма к условиям среды. Исходы этого взаимодействия авторы классифицируют как состояние удовлетворительной адаптации; состояние напряжения регуляторных механизмов; состояние неудовлетворительной адаптации; срыв адаптации.

Такое распознавание исходов адаптивного поведения получило название донозологической диагностики [7], так как при этом определяются состояния организма, предшествующие развитию определенных нозологических форм заболеваний.

Другим достаточно распространенным подходом к понятию здоровья является отождествление его с понятием нормы. При таком подходе здоровье рассматривают как отсутствие существенных отклонений от нормы основных жизненно важных показателей. Предполагают, что для здорового организма характерны нормальные значения частоты сердечных сокращений, артериального давления, ударного объема, величины энерготрат, жизненной емкости легких и др.

Однако само понятие нормы, как и понятие здоровья, до сих пор остается предметом дискуссии. Существующие взгляды на норму, ее определение и характеристику не могут считаться четкими и исчерпывающими [9, 12, 20, 23, 67, 44]. Рассматривают норму адаптивную, динамическую и статистическую, математическую и корреляционную, общую и частную, конкретно-историческую и индивидуальную и т.д. Однако удовлетворительного ответа на вопрос, что же представляет собой норма, пока не получено [3, 23, 40].

В научной литературе и клинической медицине норму чаще всего определяют как среднестатистический вариант, который включает комплекс конкретных структурно-функциональных показателей, полученных статистическими методами. Средний показатель с учетом доверительного интервала принимается за стандарт нормы [12].

Подобным образом составляются подробные таблицы, характеризующие нормальную величину артериального давления, частоты сердечных сокращений, уровня сахара в крови и др. Однако многие нормальные функции организма определяются индивидуальными, возрастными и половыми особенностями.

Критерий статистической распространенности, широко используемый в науке, не достаточен для клинического понимания нормы. Статистические показатели не являются ее исчерпывающей характеристикой. В общее понятие нормы всегда должна входить и качественная оценка того, что получает количественное определение в виде количественной характеристики [20].

Проблема осложняется также тем, что для многих состояний критерии нормы не разработаны. Например, нет еще окончательно сложившихся представлений об особенностях физиологии женского организма, о возрастных особенностях и др. [6, 12]. Средние показатели часто огрубляют многообразие существующих явлений, лишь приблизительно отражая закономерности функционирования в той или иной системе [24].

В противовес общепринятого понимания нормы как стандарта, или совокупности средних показателей Р. Уильямсом [37] было выдвинуто представление об индивидуальной норме. Изучая биохимические особенности индивидов, автор отметил наличие вариации отдельных показателей до 800 % (для концентрации некоторых аминокислот в крови) и даже до 5000 % (для уровня многих ферментов крови). Следовательно, теперь уже ясно, что каждый человек здоров по-своему [3, 39, 40 и др.].

Не существует человека, стандартизованного по всем параметрам, однако индивидуальные вариации признаков, в любом случае, имеют общие закономерности [20, 23].

Большинство исследователей, занимающихся проблемой нормы и патологии, признает, что наиболее рациональным определением нормы является характеристика ее как функционального оптимума [12, 20, 43 и др.]. Оптимальное функционирование при этом характеризуется протеканием всех процессов в системе с наиболее возможной слаженностью, надежностью, экономичностью и эффективностью [20].

Здоровый организм обеспечивает оптимальность функционирования своих систем при изменении окружающих условий. Поэтому под нормальным состоянием организма понимают не столько нахождение определенных показателей в заданных диапазонах значений, соответствующих среднестатистическим нормам, сколько сохранение способности регулировать свои параметры для обеспечения уравновешивания со средой в различных ситуациях [24].

Иной подход к понятию индивидуального здоровья возник во второй половине прошлого века в связи с развитием прикладной физиологии и профессиональной медицины. В основе определения состояний здоровья и болезни с позиции этого подхода лежат представления об адаптации как об общем универсальном свойстве живых систем изменять свои функциональные и структурные элементы в соответствии с условиями окружающей среды [28].

Основы теории адаптации, как известно, были сформулированы в 1936 г. Г. Селье [33]. Понятие адаптации большинство современных авторов рассматривает в двух аспектах: адаптация как свойство биосистемы, ее устойчивость к условиям среды, уровень ее адаптированности; с другой стороны, адаптация как процесс приспособления биосистемы к меняющимся условиям среды [3, 13, 27].

В настоящее время адаптацию рассматривают как одну из фундаментальных биологических закономерностей, как неотъемлемую принадлежность всех живых систем, характеризующуюся таким же многообразием, как сама жизнь [11, 18, 27 и др.].

C позиции теории адаптации переход от здоровья к болезни рассматривается как процесс постепенного снижения степени адаптации организма к окружающим условиям, т.е. болезнь возникает в результате недостаточности адаптационных механизмов, их истощения и срыва [7, 8, 18, 34, 26]. Определение здоровья как способности успешно приспосабливаться к изменениям внешней среды звучит в определениях многих других авторов [44, 45]. Широкое распространение получила концепция механизма индивидуальной адаптации, сформулированная Ф.З. Меерсоном с соавторами [27].

Это связано, в частности, с тем, что в России увеличивается поток лиц, мигрирующих с Крайнего Севера в более комфортные климатогеографические условия. Особенно острым является вопрос о судьбе жителей Крайнего Севера, которые адаптируются и реадаптируются в период разрушения своего здоровья. Для коренного населения Крайнего Севера, прожившего в этих условиях в продолжение многих поколений, такой проблемы не существовало. Их образ жизни полностью соответствовал условиям Крайнего Севера. Они были идеально адекватными этим условиям. Пришлое население Крайнего Севера в наше время в продолжение одного поколения не успевает должным образом адаптироваться к данным условиям. Чтобы получить северную популяцию, необходимо несколько поколений. Этот путь создания северной популяции не реален. Для освоения Арктики привлекаются новые контингенты пришлого населения. Поэтому надо решать и проблему их своевременного возвращения в среднюю полосу [30, 32]. Таким образом, актуальным является изучение процессов реадаптации.

И чем длительнее срок пребывания в измененных условиях, тем труднее и дольше происходит реадаптация к обычным условиям жизни [32, 37].

Таким образом, неадекватная адаптация и реадаптация играет решающую роль в возникновении основных неинфекционных заболеваний, профилактика которых составляет главную нерешенную проблему современной медицины.

Следовательно, оценивая уровень адаптивных и реадаптивных возможностей организма, можно решить одну из важнейших проблем диагностики здоровья в целом.

Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ 13-07-00908.

Рецензенты:

Климацкая Л.Г., д.м.н., профессор, профессор кафедры социальной педагогики и социальной работы Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева, г. Красноярск;


1. Антипин Н.А. Проблемы нормы и патологии: понятие здорового и больного человека / Антипин Н.А. // Здоровье – основа человеческого потенциала, проблемы и пути их решения. – 2011. – № 1(6). – С.630 – 637.

2. Галочкина Н.Е. Философские аспекты взаимосвязи общего, особенного и единичного в состоянии нормы и патологии / Галочкина Н.Е. // Вестник Северного федерального университета. – 2016. – № 3. – С.54–61.

5. Петленко В.М. Философия и детерминационная теория медицины // Вест. АМН СССР. – 1987. – № 3. – С.9–19.

6. Тищенко Н.Д. Диалектика взаимоотношений нормы и патологии как особых форм адаптации человека / Тищенко Н.Д. // Ученые записки Забайкальского государственного университета. – 2010. – № 4. – С.114–117.

8. Чижова М.Е. Норма и патология: к вопросу репрезентации здорового и болезненного состояния человека / М.Е. Чижова // Бюллетень медицинских интернет-конференций. –2013. – № 3(11). – С.1265–1266.

9. Яблучанский Н.И. Моя философия здоровья и болезни / Н.И. Яблучанский // Вестник Харьковского национального университета им. В.И. Карамзина. – 2010. – № 20 (918). – С.7–12.

Норма и патология – сопоставимые непротивопоставляемые категории. За этим выводом следуют серьезные следствия не просто для их понимания, но и овладения ими с разработкой и практическим внедрением наилучших из возможных стратегий помощи каждому нуждающемуся [9].

В современной медицине понимание нормы как среднестатистического варианта стало основным и широко распространенным. Понятие нормы тесно связано с категорией меры. Эти два понятия в медицинской практике часто оказываются синонимичными, хотя между ними можно обнаружить много различий. Если мера охватывает всякое единство количественных и качественных показателей объекта, то норма характеризует лишь определенное их единство [6, 7].

Так, здоровый и больной организмы обладают своей мерой; тем не менее, функционирование больного организма, его работа не является нормальной. Следовательно, понятие нормы лишь в некоторых случаях имеет идентичный смысл с категорией меры, в других случаях оказывается более частным понятием [2].

Нормой, как известно, называют среднеарифметическую величину, однако вариационный ряд, кроме среднеарифметической, характеризуется многими другими величинами, где норма включает в себя серию отклонений от этой величины в известном диапазоне. Нередко молодой неопытный хирург может ошибиться, приняв за патологию один из многообразных индивидуальных вариантов нормы. Примером могут служить разнообразные анатомические расположения червеобразного отростка в брюшной полости. И таких примеров в медицинской практике множество.

Многие ученые считают нормой средний, наиболее распространенный тип, полагая, что различные индивидуальные вариации только осложняют ее понимание и затрудняют работу по выработке стандартов, принятых в медицине [3].

Нормативы в науке зависят от уровня познания объективных норм, где нередко сознательно отвлекаются от существующего многообразия явлений и устанавливают определенную схему (классификацию), в известной мере, произвольно в целях регламентации чего-либо или для удобства! Даже стандартная схема операции в хирургии может рассматриваться как ее норматив, хотя реальная норма, с которой имеет дело хирург, не укладывается в рамки нормативов, приведенных в справочниках. На практике данные методических пособий очень необходимы в работе, но они должны преломляться сквозь призму индивидуального подхода к лечению и обследованию больного, что является аксиомой в медицине [1,8].

Понятие нормы широко распространено в социальных науках (моральные, социальные, юридические и др.), но оно, безусловно, имеет свою специфику. В социальных науках норму понимают как идеал. Если норма – это те массовые, установившиеся показатели, сложившиеся уже давно и бытующие в действительности, то идеал – новая, зарождающаяся высшая норма, которая еще совершенно отсутствует в действительности или существует в качестве единичного образца. Разумеется, нельзя в таких случаях проводить абсолютную грань между ними, поскольку идеал вызревает на реальной почве существующих противоречий и реализация идеала является превращением в норму. Мы живем во времена, когда идет интенсивная переоценка норм и нормативов, а до идеала еще пока далеко.

Процесс познания непрерывен: постоянно изменяется содержание понятия нормы; обогащаются, расширяются, уточняются данные о нормальной жизнедеятельности.

Большие затруднения возникают при раскрытии нормы и аномалий. Противоречивость нормы связана системной подчиненностью живых клеток организма (органы, ткани и т.д.), что является нормальным для одной формы организации, а для другой аномальным. Трудность раскрытия понятия нормы еще обусловлена сложностью изучения их взаимоотношений в различных системах. Если норму ограничить строго, то не охватываются противоречивые процессы, которые в одних случаях входят в норму, а в других – переходят в зону аномалии. Кроме того, трудно строго определить норму, так как она лабильна по времени и специфична для различных периодов развития (онтогенеза). В медицине все более осознается объективно-диалектическая природа связи нормы и патологии для воспроизведения и оценки нормальных и аномальных процессов. От клинициста требуется осознанное применение диалектики.

Понятие нормы может быть раскрыто лишь как процесс, как развивающееся понятие вместе с развитием медицинской науки, так как оно не поддается раз и навсегда однозначной трактовке.

В медицине давно утвердилась тенденция в комплексном изучении человека с помощью разноплановых методов из многих наук. И этот путь единственный в осознании теории о норме, а значит и в разработке самого понятия нормы. Следовательно, чтобы определить нормальное состояние и развитие человека, необходимо выявить общие закономерности нормального развития живой системы.

Медицина тесно связана со всеми системами биологических знаний. Биологическое состояние организма оказывает влияние на личность, ее социальные позиции и ролевые функции. Норма и болезнь – всегда есть суть биологического состояния человека [7, 8]. Личность в определенной степени, как правило, претерпевает перестройку вследствие болезни, а болезнь организма детерминирует всегда перестройку личности. Противоположностью нормы является патология, а для клиницистов важна динамика этого перехода. Основная задача нормологии и патологии заключается в исследовании динамики перехода, их единства, в определенном отношении тождество, идентичность и в то же время различие, противоположность, качественное своеобразие.

Таким образом, в истории медицины тесно переплетаются проблемы нормы и патологии. Норма рассматривается как некое гармоничное целостное единство организма; патология – как результат дисгармонии, нарушение этой целостности. Причины гармонии и дисгармонии самые различные: как материалистические, так и противоположные им. Но всегда прослеживается связь общемедицинских взглядов на норму и болезнь с философскими взглядами.

Читайте также: