Занавес неведения кратко и понятно

Обновлено: 05.07.2024

А что если от твоего решения зависит жизнь человека? Что ты будешь делать: поступишь как тебе удобно, и этот человек умрёт, или же пожертвуешь своими интересами, и он будет жить? А если этот человек, о котором предлагают побеспокоиться, тебе вовсе незнаком? Представив себя в этой ситуации, можно ясней понять, что значат мораль, совесть, долг, нежели потратив годы на зубрёжку теорий и понятий этики.

Нет необходимости просить хирургов удалить некому пациенту мозг, чтобы ответить на вопрос: продолжит ли в этом случае пребывать личность данного человека в теле. Ведь мы можем воспользоваться воображением. Не нужно на самом деле сидеть закованным в колодки перед стеной, на которую проецируют представление театра теней, чтобы понять, что наша жизнь спектакль - для этого достаточно представить платоновский образ пещеры.

Эксперименты, о которых пойдёт речь ниже, подобраны по трём критериям. Во-первых, они в центре внимания современной философии - существуют сотни работ, датированных последними десятилетиями, в которых они изучаются. Во-вторых, они разработаны именно философами, а не математиками, специалистами по теории игр и т.д. Котов, которых так любят физики, вы в этом списке не найдёте, зато там в изобилии встречаются мозги, зомби, Болотные люди и прочие любимцы философов. В-третьих, все указанные эксперименты были сформулированы в последние 50 лет, хотя некоторые из них развивают концепты, которым уже не одно столетие.

Представим физически во всём подобное человеку существо, которое, тем не менее, лишено сознательного опыта. Такое существо (назовём его философским зомби) действует как автомат, нормативным образом реагируя на раздражители. Одна из функций философского зомби – имитировать человечность, то есть наличие того, что называют сознанием, душой, квалиа и т.п.

Отличается ли философский зомби от человека?

Философский смысл

При помощи этого эксперимента опровергают теорию, что человек – только лишь биологическая машина, реагирующая на физические факты внешнего мира. Например, можно рассуждать так: если эта теория права, тогда зомби являются людьми, но ведь человек – это нечто большее, чем зомби в плане сознания, таким образом, данная теория является упрощением истинной природы человека.

Можно ли считать Болотного человека тем же самым существом, что и Дональд Дэвидсон?

Философский смысл

Американский философ Грегори Кавка (статья "The Toxin Puzzle", 1983).

Эксцентричный миллиардер ставит перед вами пузырёк с токсином, который, если вы его выпьете, приведёт к тому, что вы будет мучительно страдать на протяжении дня, однако, он не угрожает вам смертью или же какими-то длительными осложнениями. По условию миллиардера, если вы сегодня в полночь выразите намерение выпить яд завтра днём, то уже завтра утром вы получите миллион долларов. Вам сообщается, что, по сути, вам не нужно принимать яд для того, чтобы получить деньги - они будут на вашем счету до того, как наступит время воплотить в жизнь ваше намерение выпить токсин. Вы совершенно вольны изменить своё решение после получения денег и не пить токсин.

Может ли человек намереваться пить токсин, если он не планирует воплощать в жизнь это намерение?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют во многих философских областях. Например, в политической философии он помогает объяснить, почему именно политики не придерживаются своих предвыборных обещаний, если это напрямую не связано с их способностью заполучить на выборах голоса избирателей.

Узнает ли Мэри что-то новое о цвете, когда она увидит своими глазами не черно-белые предметы?

Философский смысл

Представим, что у Дэниела Деннета хирургическим путём отделили мозг от тела. Благодаря передовым технологиям, и мозг, и тело продолжают исправно функционировать. Причём мозг, содержащийся в специальном чане в лаборатории в Хьюстоне, продолжает осуществлять контроль над своим телом с помощью сложной системы радиосвязи. Целая серия микропередатчиков передаёт сигналы от мозга к нервным окончаниям, выходящим в пустой череп тела философа. Когда Деннет оправился после операции, первым делом его тело провели осмотреть собственный мозг в чане, а затем отправили в Тулсу демонтировать в шахте атомную боеголовку. Однако, в ходе подземных работ, в черепной коробке тела стали отказывать один за другим все микропередатчики. Соответственно, вначале у Деннета отказывает слух, затем голос, затем правая рука, затем зрение и наконец рвутся все связи между мозгом и телом философа Дэниела Деннета.

Где находится личность прооперированного Дэниела Деннета: в чане, где плещется его мозг, или извне чана – в его теле?

Философский смысл

Мысленный эксперимент Деннета любят использовать критики существования души и использования метафор, связанных с сердцем человека. Они уверены, что не стоит усложнять сентиментальными размышлениями медицинский факт, что сознание человека – это продукт деятельности его головного мозга.

Понимает ли человек в китайской комнате китайский язык, когда, пользуясь формальными правилами, сочетает иероглифы из корзинок?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют, чтобы показать, что никакой искусственный разум в компьютере зародиться в принципе не может. Во всяком случае, при ныне существующем уровне компьютерных технологий.

Предположим существование машины, которая способна обеспечить человеку любой опыт по его желанию, создавая его сознанию чрезвычайно убедительные иллюзии. Учёные научились так умело стимулировать мозг, что его обладатель будет абсолютно уверен, что это именно он сочиняет великий роман, знакомится с кем-нибудь, читает интересную книгу и так далее.

Согласитесь ли вы подключиться к такой машине на всю свою жизнь, предварительно запрограммировав по своему вкусу все события, которые должны с вами произойти?

Философский смысл

Об этом эксперименте говорят философы, которые хотят разобраться, имеет ли для нас значение то, что происходит помимо переживаемого нами опыта. Тут дело даже не в виртуальной машинерии, о которой говорит Нозик. Допустим, возьмём избитую ситуацию с голодающими детьми в Африке. Ведь если мы не будем знать, что они голодают, факт того, что они умирают от голода, не будет нас расстраивать. Так не проще ли просто не знать, не интересоваться тем, что может нас расстроить? Конечно, проще, но это недостойно человека – полагают многие философы.

Какую концепцию социальной справедливости выберут люди, позиция которых не детерминирована их своекорыстными интересами?

Философский смысл

Этот эксперимент применяют философы, которые верят в то, что может быть некая естественная справедливость. Не справедливость для какого-то определённого человека, слоя общества, а для человека как такового. Нередко эти философы забывают, что абстрактного человека не существует, а абстрактная справедливость годится лишь для абстрактных целей.

Проснувшись, вы обнаруживаете себя лежащим на больничной койке рядом с находящимся без сознания известным скрипачом. Как вам сообщают, у скрипача отказали почки, и Общество любителей музыки решило спасти ему жизнь с вашей помощью, поскольку ваша группа крови оптимально подходит для этого предприятия. Активисты данного Общества похитили вас и обманным путём убедили врачей подсоединить систему кровообращения скрипача к вашим почкам. И теперь ваш организм очищает не только вашу собственную кровь, но и кровь скрипача. Главврач больницы говорит вам, что если сейчас убрать трубки, соединяющие вас и скрипача, тот умрёт, и предлагает потерпеть 9 месяцев, за которые скрипач поправится, и его органы смогут самостоятельно поддерживать его жизнь.

Нужно ли жертвовать своими интересами ради жизни другого человека?

Философский смысл

Мысленный эксперимент прежде всего женщины, а потом уже философа Джудит Томсон касается, конечно, проблемы абортов. Многие женщины в своей жизни оказывались перед сложной дилеммой: убивать или не убивать не рожденного ребёнка? Томсон рассматривает этот вопрос в моральной плоскости, располагая на разных чашах весов личные интересы и жизнь незнакомого тебе человека.

Эта статья была опубликована в бумажной версии журнала "Русский репортёр", (18 июня 2012 г. №24)

Идея исходного положения заключается в установлении честной процедуры, в результате которой любые принципы, ставшие итогом соглашения, будут справедливы. Цель состоит в использовании понятия чисто процедурной справедливости в качестве основания теории. Каким-то образом мы должны свести на нет специфические случайности, которые ставят людей в невыгодное положение и искушают их использовать социальные и естественные обстоятельства во имя получения для себя преимуществ. Для того чтобы сделать это, я предположу, что стороны находятся за занавесом неведения. Они не знают, как различные альтернативы будут воздействовать на их собственный случай, и обязуются оценивать принципы только на основании общих рассмотрений11.

Предполагается, что стороны не знают определенных видов конкретных фактов. Прежде всего, никто не знает своего места в обществе, своего классового положения или социального статуса. Никто не знает своей удачи в распределении естественных дарований и способностей, своих умственных способностей и силы, и т. п. Опять-таки, никто не знает своей концепции блага, частностей своего рационального плана жизни или даже специфических особенностей: собственной психологии, таких как склонность к риску или предрасположенность к пессимизму или оптимизму. Более того, я предполагаю, что стороны не знают конкретных обстоятельств своего собственного общества. Другими словами, они не знают экономической и социальной ситуации в обществе, или уровня цивилизации и культуры, которых оно было способно достичь.

Люди в исходном положении не имеют информации, к какому поколению они принадлежат. Эти более широкие ограничения на знания уместны частично потому, что вопросы социальной справедливости возникают как между поколениями, так и между людьми. Например, о подходящем уровне экономии, сохранении естественных ресурсов и природного окружения. Возникает также вопрос, хотя больше теоретический, о разумной генетической политике. В этих случаях для осуществления идеи исходного положения стороны не должны знать случайностей, которые разводят их в противоположные стороны. Они должны выбирать принципы, со следствиями которых они готовы жить, независимо от того, к какому поколению они принадлежат.

Единственные конкретные факты, насколько это возможно, которые знают стороны, — это то, что их общество подвержено обстоятельствам справедливости и всему, что из этого следует. Однако допускается, что они знают общие факты о человеческом обществе. Они понимают политические вопросы и принципы экономической теории; они знают основы социальной организации и законы человеческой психологии. В самом деле, стороны, вероятно, знают, какие общие факты воздействуют на выбор принципов справедливости. Нет ограничений на общую информацию, т. е. по поводу общих законов и теорий, так как концепции справедливости должны быть подогнаны к характеристикам систем социальной кооперации, которые должны ими регулироваться, и нет причин исключать эти факты. Например, существует возражение против концепции справедливости, сводящееся к тому, что с точки зрения законов моральной психологии, люди не желали бы поступать справедливо, даже если институты их общества удовлетворяют этой концепции. Но в этом случае было бы трудно гарантировать стабильность социальной кооперации. Важной особенностью концепции справедливости является то, что она порождает свою собственную поддержку. Ее принципы должны быть таковы, что когда они включаются в базисную структуру общества, люди имеют тенденцию к приобретению соответствующего чувства справедливости и развивают желание поступать согласно его принципам. В этом случае концепция справедливости является устойчивой. Этот вид общей информации допустим в исходном положении.

Понятие занавеса неведения поднимает серьезные проблемы. Некоторые могут возразить, что исключение почти всей конкретной информации делает трудным понимание того, что представляет собой исходная ситуация. Таким образом, было бы полезно убедиться, что один человек или более могут войти в такую ситуацию в определенное время, или лучше, мысленно имитировать эту гипотетическую ситуацию, т. е. путем размышления в соответствии с подходящими ограничениями. Аргументируя в пользу концепции справедливости, мы должны быть уверены, что она находится среди дозволенных альтернатив и удовлетворяет постулированным формальным ограничениям. Ни одно рассмотрение не может засчитываться в ее пользу до тех пор, пока признание рациональности рассмотрения напрямую не будет связано с отсутствием у нас того знания, которое исключено. Оценка принципов должна зависеть от следствий их публичного признания и универсального приложения, в предположении, что с ними согласен каждый. Утверждение, что определенная концепция справедливости могла бы быть выбрана в исходном положении, эквивалентно тому, что рациональное размышление, удовлетворяющее некоторым условиям и ограничениям, придет к определенному заключению. При необходимости аргумент может быть изложен более формально. Я буду, однако, на протяжении всего текста говорить в терминах исходного положения. Это более экономно и доходчиво, и привносит в изложение существенные особенности, которые в противном случае можно было бы проглядеть.

Эти замечания показывают, что исходное положение не мыслится как общая ассамблея, которая включает на данный момент времени всех людей того времени, или же ассамблея тех, кто мог бы жить в определенное время. Это не собрание каких-то реальных или возможных людей. Если бы мы понимали исходное положение таким образом, концепция лишилась бы своего интуитивного содержания и не имела бы ясного смысла. В любом случае исходное положение должно быть интерпретировано так, чтобы можно было в любое время принять его перспективы. Безразлично, когда принимается эта концепция или кто делает это: ограничения должны быть таковы, что всегда выбираются одни и те же принципы. Занавес неведения является ключевым условием, отвечающим этому требованию. Он гарантирует не только то, что доступная информация существенна, но и то, что она одна и та же во все времена.

Можно пожаловаться на то, что условие занавеса неведения иррационально. Действительно, можно возразить, что принципы должны быть выбраны в свете всего имеющегося знания. Есть различные ответы на это соображение. Здесь я набросаю те из них, которые ведут к упрощениям, необходимым для существования теории вообще. (Относящиеся к кантианской интерпретации исходного положения ответы будут даны в § 40.)

Начну с того, что поскольку различия между сторонами им неизвестны и все одинаково рациональны и поставлены в одинаковые условия, каждый убеждается одними и теми же аргументами. Следовательно, мы можем согласиться на выбор в исходном положении с точки зрения индивида, выбранного случайно. Если некто в процессе размышления предпочтет одну концепцию справедливости другой, тогда это сделают все, и соглашение будет единогласным. Для того чтобы сделать обстоятельства более занимательными, вообразим, что стороны общаются друг с другом через посредника, который должен формулировать представляемые сторонами альтернативы и предлагать аргументы в их защиту. Он препятствует попыткам организации коалиций, и он же информирует стороны, когда они приходят к взаимопониманию. Но такой арбитр в действительности оказывается лишним, поскольку, по предположению, ход размышлений сторон одинаков.

Отсюда выводится важное следствие, что у сторон нет оснований для торга в обычном смысле слова. Никто не знает ни своего положения в обществе, ни своих естественных дарований, и, следовательно, никто не в состоянии кроить принципы для получения преимуществ в свою пользу. Мы могли бы вообразить, что одна из договаривающихся сторон грозит не идти на соглашение до тех пор, пока остальные не согласятся на выгодные для нее принципы. Но как она узнает, какие именно принципы в пользу ее интересов? То же самое справедливо относительно формирования коалиций: если группа решает соорганизоваться для того, чтобы поставить в невыгодное положение остальных, она не знала бы, каким образом поставить своих членов в выгодное положение при выборе принципов. Даже если члены группы убедили бы остальных согласиться с их предложением, у них не было бы гарантии, что это им выгодно, так как люди из группы не могут идентифицировать себя ни с именем, ни с дескрипцией. Есть один случай, где это заключение не проходит, а именно накопление. Так как личности в исходном положении знают, что они современники (беря настоящее время как данность интерпретации), они могут извлечь выгоду для своего поколения, отказываясь жертвовать чем-то для потомков. Они просто признают принцип, что никто не обязан копить для потомства. Копили или нет предыдущие поколения — не имеет никакого отношения к тому, что могут сделать сейчас стороны по этому поводу. Так что тут занавес неведения не гарантирует желаемого результата. Следовательно, для разрешения проблем справедливости между поколениями, я модифицирую мотивационную посылку и добавлю еще одно ограничение (§ 22). С их учетом ни одно поколение не будет способно сформулировать принципы, специально предназначенные для продвижения именно своих интересов; кроме того, могут быть выведены значительные ограничения на принцип накопления (§ 44). Каково бы ни было временное положение личности, каждый должен решать за всех12.

Ограничения в конкретной информации в исходном положении, играют, следовательно, фундаментальную роль. Без них мы не могли бы разработать вообще никакой теории справедливости. Мы могли бы довольствоваться расплывчатой формулировкой, что справедливость есть нечто, на что можно было бы согласиться, не имея практически возможности сказать что-либо о предмете самого соглашения. Формальные ограничения концепции правильности, применяемые к принципам прямым образом, недостаточны для наших целей. Занавес неведения делает возможным единогласный выбор конкретной концепции справедливости. Без этих ограничений на знание проблема торга в исходном положении была бы безнадежно сложной. Даже если бы существовало теоретическое решение, мы не могли бы, по крайней мере сейчас, найти его.

Понятие занавеса неведения неявно содержится, я полагаю, в этике Канта (§ 40). Тем не менее, проблема определения знания сторон и характеристика альтернатив, им доступных, часто упускается, даже в договорных теориях. Иногда ситуация морального размышления представлена таким неопределенным образом, что нельзя понять, чем она вообще может обернуться. Так, доктрина Перри является существенно договорной: он полагает, что социальная и личностная интеграции должны идти в соответствии с совершенно разными принципами (последняя — в соответствии с рациональным благоразумием, а первая — в соответствии с согласием людей доброй воли). Он отвергает утилитаризм по тем же самым основаниям, которые предлагались ранее: а именно, что утилитаризм неправомерно распространяет принцип выбора для одной личности на выбор, перед которым ставится общество. Правильный курс действий характеризуется наилучшим осуществлением социальных целей, которые могли бы быть сформулированы рефлективным соглашением, при условии, что стороны имеют полное знание обстоятельств и движимы благожелательным отношением к интересам других.

Однако при этом не представлено никакой точной процедуры для оценки возможных результатов такого рода соглашений. В самом деле, без дальнейшей разработки деталей нельзя сделать никаких заключений на этот счет13. Я здесь не хочу критиковать других; скорее, я хочу объяснить необходимость того, что многим часто кажется малозначащами деталями.

Причины введения занавеса неведения выходят за пределы элементарного упрощения. Мы хотим определить исходное положение таким образом, чтобы можно было получить желательное решение. Если допустить знание частностей, тогда на результат повлияют произвольные случайности. Как мы уже видели, для любого человека преимущество с использованием угрозы — это не принцип справедливости. Если исходное положение должно привести к справедливому соглашению, обстоятельства для сторон должны быть честными, и обращаться с ними следует как с равными моральными личностями. Произвол в мире должен быть исправлен через упорядочение обстоятельств исходной договорной ситуации. Более того, если в выборе принципов нам требуется единодушие, то даже при наличии полной информации в этом случае могут быть разрешены лишь отдельные весьма ясные случаи. Концепция справедливости, основанная на единодушии, в этих обстоятельствах была бы слабой и тривиальной. Но как только знание исключено, требование единодушия вполне уместно, и тот факт, что оно может быть удовлетворено, имеет огромную важность. Это позволяет сказать нам, что предпочтительная концепция справедливости представляет истинное примирение интересов.

И последнее замечание. По большей части я буду предполагать, что стороны обладают всей общей информацией. Ни один общий факт не скрыт для них. Я делаю это, главным образом, чтобы избежать осложнений. Тем не менее, концепция справедливости должна быть публичным основанием в условиях социальной кооперации. Желательно, чтобы проблема была общедоступной, и поэтому необходимы ограничения на сложность принципов. Подобным же образом должны быть пределы в использовании теоретического знания в исходном положении. Было бы трудно классифицировать и оценивать сложность различных видов общих фактов. Я и не буду пытаться делать это. Мы, тем не менее, распознаем тонкие теоретические конструкции при встрече с ними. Вполне разумно считать тогда, при прочих равных условиях, что одна концепция справедливости предпочтительна в сравнении с другой, если первая основана на более простых общих фактах, а выбор концепции не зависит от сложных вычислений в свете огромного массива теоретически определимых возможностей. Желательно, чтобы основания публичной концепции справедливости были очевидны всякому, когда это позволяется обстоятельствами. Все эти соображения, я полагаю, говорят в пользу двух принципов справедливости при сравнении их с критерием полезности.

ЮДОЛЬ НЕВЕДЕНИЯ

10. Завеса неведения

10. Завеса неведения Перед двадцатью обычными людьми, избранными для полета и жизни на Марсе, поставили необычную задачу. На красной планете у них будет некоторое количество вещей, в том числе жилье, пища, питье и предметы роскоши. И вот перед полетом им предстоит решить, по

Возможность существования такого зомби опровергает концепцию физикализма, согласно которой человеческое восприятие обусловлено лишь физическими процессами. Философский зомби борется и с идеями бихевиоризма. Ведь по поведению такой мертвец неотличим от настоящего человека, а согласно этой теории, сознание, желания и другие психические проявления сводятся лишь к поведенческим паттернам.

Этот эксперимент косвенно затрагивает и проблему искусственного интеллекта — на месте зомби можно с тем же успехом представить андроида, копирующего все человеческие повадки. Такой андроид наверняка прошел бы тест Тьюринга — продолжая при этом не осознавать себя. А это заставляет пересмотреть критерии разумности.

Как и философский зомби, этот эксперимент заставляет задуматься о разнице между реальным опытом и знаниями о том, каким должен быть опыт. Представим себе черно-белую комнату, где за монитором сидит Мария — специалист по нейрофизиологии зрения. Она никогда не видела цвета, но обладает всей полнотой информации о человеческой реакции на него: она в точности знает, что мы испытываем, когда видим синее небо или алую розу. Вопрос в том, узнает ли Мария что-нибудь новое, если увидит цвет сама?

Это еще один камень в огород физикалистов, считающих, что любое знание — это знание лишь о физических фактах. Впрочем, некоторые авторитетные философы (в том числе и известный американский когнитивист Дэниел Деннет) придерживаются мнения, что личное переживание цвета вряд ли удивит всеведущую ученую. Даже если попытаться подшутить над Марией и дать ей синий банан вместо нормального, теоретическое знание о цвете всех существующих в мире вещей поможет ей отреагировать адекватно. Впрочем, для чистоты эксперимента, пожалуй, стоило бы заменить банан чем-то более эффектным — например, картиной Матисса.

Но математики не согласны — вероятность рано или поздно напечатать полноценную книгу, наугад тыкая в клавиатуру, хоть и ничтожно мала (примерно 1/10183 800), но все же существует. А признанный эксперт по квантовой механике Сет Ллойд утверждает, что именно так и появилось все сущее. Если, конечно, принять за компьютер саму Вселенную, а за обезьян — случайные квантовые флуктуации. Таким образом, фантастическое допущение стало основой нового раздела науки — квантовой теории информации.

Еще одна негуманная фантазия: некий миллионер ставит перед героем пузырек с ядом. Яд не смертелен, но его употребление вызывает страшные муки в течение суток. Богач делает предложение, от которого невозможно отказаться: если герой согласится выпить яд завтра днем, то уже завтра утром он получит миллион долларов. То есть, принимать яд в принципе не обязательно — смельчак получит приз до того, как наступит время травиться. Здравый смысл подсказывает, что логичнее всего согласиться, получить вознаграждение и не пить токсин. Но тут возникает парадокс: как можно собираться что-то сделать (а ведь деньги выдаются именно за намерение), не собираясь этого сделать? Получается, честно выполнить договоренность, не выпив яд, все-таки невозможно.

Надо сказать, что сам Ролз был либералом, и его политические взгляды подспудно влияют на чистоту эксперимента: кейс с занавесом изначально основан на том, что справедливость означает равенство возможностей. Но в демократической политике он мог бы стать неплохой лакмусовой бумажкой для любого законотворца.

Человек, не знающий китайского, сидит в комнате с корзинами, полными иероглифов. У него есть подробный учебник на родном языке, объясняющий правила сочетания иероглифов. При этом используются лишь начертания символов — не обязательно понимать их значение. Но в результате таких манипуляций можно создать текст, который ничем не отличается от письменной речи обычного китайца. За дверью находятся люди, которые передают затворнику таблички с вопросами на китайском. Герой, руководствуясь учебником, присылает ответы — бессмысленные для него, но вполне логичные для читателей.

На самом деле герой символически проходит тест Тьюринга: он играет роль компьютера, учебник — это база данных, а послания — вопросы человека машине и ее ответы на них. Эксперимент показывает границы возможностей машины и ее неспособность научиться человеческому мышлению, просто реагируя на заданные условия заученным способом. А еще предостерегает против механического подхода к обучению: отработанный навык решения конкретных задач не означает, что человек действительно понимает, что делает. Так что составителям заданий для ЕГЭ стоит держать в уме этот эксперимент.

Вы любите эксперименты? Наверное, как люди любознательные и охочие до новых знаний, скорее всего, да. А знаете ли вы, что эксперименты бывают не только реальные, проводящиеся в специальных учреждениях или полевых условиях, с реальными людьми и использованием специализированных материалов, а ещё и мысленные? Честно говоря, мы и сами столкнулись с ними не так давно, и практически сразу же решили поделиться с вами новой информацией.

Что такое мысленный эксперимент?

Мысленным экспериментом в философии, физике и ряде других наук называется форма познавательной деятельности, где какая-либо ситуация моделируется не в привычном для каждого из нас виде реального эксперимента, а в воображении. Данное понятие впервые было введено в употребление австрийским философом-позитивистом, механиком и физиком Эрнстом Махом.

Самые интересные мысленные эксперименты

Как и стало понятно из названия, всего мы рассмотрим восемь экспериментов.

Философский зомби

Представьте себе ожившего мертвеца. Но не зловещего, а такого скромного, безобидного, похожего на обычного человека. Единственное, что отличает его от людей, это то, что он не может ничего чувствовать, не обладает осознанным опытом, однако в состоянии повторять за людьми их действия и реакции, к примеру, если его обжечь огнём, он искусно сымитирует боль.

Если бы такой зомби существовал, это пошло бы вразрез с теорией физикализма, где восприятие человека обусловлено только процессами физического плана. Философский зомби также никак не соотносится и с бихевиористскими воззрениями, согласно которым любые проявления, желания и сознание человека сведены к поведенческим факторами, а такого зомби невозможно отличить от обычного человека. Данный эксперимент частично касается также и проблемы искусственного разума, ведь на месте зомби может быть и пресловутый андроид, способный копировать человеческие повадки.

Квантовый суицид

По первой, кот не сможет быть в двух состояниях одновременно, т.е. он будет либо жив, либо мёртв. Но согласно второй, любая новая попытка выстрела как бы разделяет вселенную на две альтернативы: в первой кот жив, во второй – мёртв. Однако альтер-эго кота, оставшееся жить, так и останется в неведении о своей кончине в параллельной реальности.

Яд и вознаграждение

Миллионер ставит перед участником эксперимента ёмкость с ядом, который не убивает человека, но заставляет его ужасно страдать и испытывать муки на протяжении суток. Миллионер предлагает герою выпить яд завтра днём, а в случае согласия герой получит миллион долларов ещё раньше – завтра утром. Получается, что принимать яд человек не обязан, ведь разбогатеет он до того как наступит время принятия яда.

Рассуждая с точки зрения здравого смысла, следует согласиться на предложение, получить деньги, но яд не пить. Но здесь вступает в силу парадокс: как вообще человек собираться что-либо совершить (деньги-то платятся именно за намерение выпить яд), не собираясь этого совершать? Отсюда вывод: быть честным, но не выпить яд – не получится.

Комната Марии

Эксперимент должен навести на мысли о разнице между реальным опытом и знаниями о нём.

Вообразите чёрно-белую комнату, в которой сидит за чёрно-белым монитором девушка Мария. Она является специалистом по нейрофизиологии зрения. Ни разу она не видела цвета, но знает всё о том, как человек на него реагирует: что испытывает при виде красной розы или синего неба и т.д. Вопрос: может ли узнать Мария что-либо новое, увидев цвет сама?

Лотерея на выживание

Казалось бы, всё по справедливости, однако в таком мире жить хочется не особо. Но всё же появляется повод подумать о том, оправдано ли самопожертвование, и какова грань между убийством и невмешательством. Но здесь есть и ещё кое-что: человек может многими способами довести себя до предела, но виноват ли он в этом, и насколько осознан он был в течение жизни?

Занавес неведения

Прекрасный эксперимент на тему социальной справедливости.

Вопрос состоит в том, какую концепцию организации общества выберут люди, будучи неспособными к учёту своих собственных личных интересов?

Китайская комната

Человек, который не знает китайского языка, находится в комнате с корзинами, наполненными иероглифами. В его распоряжении подробное пособие на родном языке, объясняющее законы сочетания необычных знаков. Понимать значение всех иероглифов не нужно, т.к. применяются только правила начертания. Но в процессе работы с иероглифами можно создать текст, ничем не отличающийся от письменной речи жителя Китая.

За дверью комнаты стоят люди, передающие затворнику карточки с вопросами на китайском языке. Наш герой, учитывая правила из учебника, отвечает на них – его ответы для него смысла не имеют, однако для китайцев вполне логичны.

Помимо этого, эксперимент рекомендует отказаться от механического подхода к образованию, т.к. даже отработанный навык решения какой-либо задачи ещё не является показателем того, что обучающийся понимает смысл производимых действий.

Теорема о бесконечных обезьянах

Вы можете придумать и какие-то свои необычные мысленные эксперименты – для этого нужно лишь включить голову и пошевелить мозгами. А не задумывались ли вы, кстати говоря, о том, что многие из нас практически каждый мысленно проводят всевозможные эксперименты с участием, например, себя, кого-то из близких или даже домашних животных? В следующий раз, представляя какую-нибудь ситуацию, запишите на бумаге или вообще опубликуйте – быть может, ваши идеи получат неплохое развитие.

Читайте также: